https://wodolei.ru/catalog/mebel/Opadiris/
– Постойте-ка, я вас представлю.
Резко стукнув в дверь, он рванул ее на себя с такой силой, что дерево просто завибрировало.
– Деннис, – сказал он, громоздясь в дверях и загораживая от Пола комнату, – пришел мистер Карпентер.
– Самое время, – донесся голос из-за туши поляка. Судя по акценту, мистер Тэннер был австралийцем. – Ему следовало быть здесь двадцать минут назад.
Развернувшись, мистер Сусловиц улыбнулся Полу и трусцой удалился в конец коридора. Пол набрал в грудь воздуха и переступил порог.
Мужчину за письменным столом он узнал тут же. Раз увидев, такого уже не забудешь. Это было то самое высушенное сублимацией дитя с глазами, как точки от акупунктуры. «Замечательно», – пробормотал Пол себе под нос и прошел несколько шагов до стола.
Воздух в комнате был сизым от дыма, и Полу понадобилось несколько мгновений, чтобы хоть что-нибудь разобрать. За гигантским столом он видел только голову мистера Тэннера, походившую на гротескное пресс-папье поверх горы кирпично-красных папок.
– Заблудились? – спросил мистер Тэннер.
– Да, – честно признался Пол. – Извините. Мистер Тэннер пожал плечами:
– Сдвиньте это все и садитесь.
Пол снял с узкого пластмассового стула десятифунтовую гирю из папок и сел. Туман сигарного дыма немного развеялся, и он почти разглядел два десятка фотографий в рамках по стенам – сплошь портреты, подписанные такими потрясающими знаменитостями, что даже Пол о большинстве слышал. Еще тут красовались втиснутые между фотографиями предметы, неприятно напоминающие коллекцию томагавков – каждый в собственной стеклянной витринке с аккуратно напечатанным ярлычком.
Мистер Тэннер улыбнулся. Зубы у него были редкие, а некоторые – почти заостренные.
– Заблудиться на лестницах – не слишком удачное начало, – сказал он. – Тем не менее... – Он потушил недокуренную сигару и тут же раскурил новую. – Но к делу. Вот ваш контракт о найме. – Он подвинул Полу две пачки отпечатанных листов, чуть тоньше Библии или «Властелина Колец» в одном томе. – Если хотите сидеть тут все утро и в нем копаться, дело ваше. С другой стороны, можете просто подписать оба экземпляра на последней странице, где я проставил ваши инициалы карандашом, и сэкономить нам обоим массу времени.
Пол подписал (чернила в его ручке кончились, и мистер Тэннер без единого слова дал ему другую) и подвинул пачки назад. Поставив свою закорючку, мистер Тэннер толкнул один экземпляр ему, другой бросил в глубокий ящик, который запер на ключ.
– С этим покончено, – сказал он. – Далее. Полагаю, вам хочется знать, чем вы, собственно, будете заниматься.
– Да, – сознался Пол. – Пожалуйста.
– Ладно. – Мистер Тэннер выпустил в его сторону облако дыма. – На самом деле все довольно просто, даже немного скучно. Подшивка документов. Ксерокопирование. Сопоставление. Скрепление отчетов. – Тут он по какой-то причине рассмеялся, точно это была гадкая шутка. – Приносить и уносить. Франкировать письма. Заваривать чай. Как, по-вашему, справитесь?
Пол кивнул:
– Разумеется, я приложу все усилия.
Мистер Тэннер насмешливо поглядел на него:
– Вот молодец. Как бы то ни было, через полгода или около того мы скова за вас возьмемся, посмотрим, есть ли от вас какой-то толк, и оттуда будем решать. Согласны?
– Хорошо, – сказал Пол. – И... м-м-м... спасибо, что взяли меня.
Это только вызвало новый смешок мистера Тэннера.
– Ничего сложного тут нет. Делайте, как сказано, не путайтесь ни у кого под ногами, и мы прекрасно поладим. Хорошо. – Подняв трубку телефона, он пробормотал в нее что-то неразборчивое. Потом повернулся к Полу: – Моя секретарь отведет вас в кабинет, где вы будете работать. Нельзя, чтобы вы снова потерялись, а то мы так до Троицы вас не найдем. Еще вопросы есть?
– В общем, нет.
– Ну, кое-что я вам все равно скажу. Мистера Сусловица можете называть Каз, а мистера Червеубивца – Дитрих или, если вам так захочется, – Рик, хотя полагаю, что не захочется. Но Хамфри Уэлс – всегда мистер Уэлс, Тео Ваншпее – профессор Ваншпее или профессор, Джуди Кастельбьянко – всегда графиня, и никак иначе, если вам дорога жизнь. И разумеется, мистер Уэлс-старший Дж. В., это без вопросов. Я откликаюсь на все что угодно, кроме Фидо, хотя должен сказать, что панибратства не жалую. На мой взгляд, оно превращает офис в одну большую говорильню в утреннем ток-шоу. Бенни Шамэуя в кассе можете звать, как, черт побери, пожелаете, он вообще вас не заметит, если только вы не предъявите подписанную розовую квитанцию в трех экземплярах. Как вы будете называть секретарш, дело ваше и вашей совести. Ага, вот и Кристина, она покажет вам дорогу. На ближайшие полгода она ваш непосредственный начальник, но не бойтесь, она, если и кусается, то обычно не до крови.
Мгновение спустя дверь открылась, и вошла энергичного вида женщина средних лет. Поскольку для мистера Тэннера он, по всей видимости, перестал существовать, Пол тихонько пробормотал: «Спасибо», – и последовал за будущей начальницей.
– Итак, – сказала она, как только за ними закрылась дверь, – вы Пол Карпентер. Меня зовут Кристина.
– Приятно познакомиться, – смущенно отозвался Пол.
– О, так все говорят, – весело откликнулась она и следующие пять минут, пока он плелся за ней по одним коридорам, по другим коридорам, вверх-вниз по лестницам, за угол по коридору и (если он не ошибся) дважды через одну и ту же лестничную площадку, она залп за залпом обстреливала его информацией, ни разу не оглянувшись.
– Ваше обозначение будет ПАК. В обычных условиях было бы ПК, но одна ПК у нас уже есть, Паулина Карч в бухгалтерии, а поскольку второго имени у вас нет, в середину мы вставили "А". Туалеты на третьем этаже – только для партнеров, за исключением чрезвычайных ситуаций. Никогда не выключайте никаких компьютеров, иначе нам придется вызвать Бейзинстока, а никто вам за это спасибо не скажет. Перерыв на кофе – с одиннадцати до четверти двенадцатого, на ленч – с часу до двух, входная дверь запирается, поэтому, если будете выходить, ничего не забудьте. Марсель и Трейси будут для вас печатать, если у них не окажется других дел, а если письма или бумаги, которые подготовите сами, будете отправлять на лазерный принтер на втором этаже, бумагу там заедает, поэтому над ним надо стоять. Ключи от кладовой на рецепции, и бога ради, не забудьте, что они у вас, и не унесите с собой домой. Скрепки и резинки в зеленом стенном шкафу на третьем этаже, блокноты, карандаши и перьевые ручки – на закрытом складе, но за них надо расписываться. За авторучками придете ко мне. Чтобы позвонить в город, наберите "9", и если будете пользоваться длинным степлером, позаботьтесь положить его туда, откуда взяли. Мистер Уэлс кофе пьет с двумя кусочками сахара, чай – с одним, профессор Ваншпее никогда не доливает молока, у него непереносимость к лактозе. Кабинет у вас маленький, один на двоих еще с одним новым клерком, раньше там была вторая комната для собеседований, но сырость там хроническая, поэтому сомневаюсь, что вы подолгу будете там находиться. Все ясно?
– Да, – кивнул Пол.
Из вышесказанного он ничего не запомнил и был стопроцентно уверен, что по ходу дела ничего не заучит, во всяком случае, без больших мучений и позора. В общем и целом, решил он, честное слово, жаль, что его не допустили переворачивать гамбургеры в закусочной. Но одно до него все же дошло.
– Какой второй новый клерк? – спросил он.
– Что? Ах да, Софи. Милая девушка, она вам понравится. Вот тут шкаф для щеток, мы в нем храним все подшивки «Файнэншнл тайме». Там же блокнот, в котором распишитесь, если вам понадобится какую-то взять.
Это ему напомнило: он, честное слово, собирался на какой-нибудь стадии кого-нибудь спросить, а чем, собственно, занимается «Дж. В. Уэлс и К°», но пока случай все никак не представлялся. Он подумал, не задать ли этот вопрос Кристине, но решил, что лучше не надо.
– Ну вот, мы и пришли, – внезапно объявила Кристина, прерывая подробное описание системы нумерации архивных папок. – Ваш новый дом вдали от дома.
Толкнув дверь, она ворвалась внутрь. Пол же застыл на пороге и стоял совершенно неподвижно, словно стиральная машина, которой отрубили ток.
Причиной такой бурной реакции была не сама комната: обычное почти квадратное помещение, ограниченное четырьмя выкрашенными белой эмульсионной краской стенами, довольно пыльным натяжным потолком и покрытым очень старым ковролином полом, в середине стоял деревянный стол, рядом два простых стула, у стены – обшарпанный зеленый архивный шкаф. Огорошило его как раз то, что было на одном из стульев.
– Это Софи, – продолжала Кристина, по всей видимости, не заметив, что Пол изображает соляной столп на пороге. – Ей удалось попасть сюда вовремя, – добавила она. – Вы оба подождите пока здесь, через пару минут кто-нибудь придет и скажет, что вам делать. В первую среду каждого месяца у нас учебная пожарная тревога, на двери будет объявление, куда в таком случае идти.
Полу удалось вовремя убраться с ее дороги, когда она вылетела из комнаты. Дверная ручка ударила ему по пояснице, но он это едва заметил.
– Вы, – проговорила худая девушка. «Скажи же что-нибудь», – велел себе Пол.
– Да, – ответил он.
«Есть два выхода из положения, – решил Пол. – Я могу и дальше стоять тут, как стартрековский Энт в криогене, или я могу сесть». Он остался на месте.
– Вы все еще в пальто, – сказала худая девушка.
– Правда? Ах да.
Он стащил с себя пальто, которое вдруг почему-то превратилось в сложную конструкцию. Одна пуговица оторвалась, упала, отскочила от носка его ботинка и закатилась под стол. Уронив пальто на пол, он нагнулся и попытался повесить на спинку стула. Пальто соскользнуло. Пол оставил его лежать.
– Значит, вы получили место? – спросил он.
– Да.
– И я тоже. – «Ладно, – пообещал он самому себе. – Сейчас я заткнусь».
Повисло долгое хрупкое молчание. У Пола начала затекать левая нога. Он задался было вопросом, а что в самом деле ему мешает (за исключением иголочных и булавочных уколов, конечно) выйти из здания и никогда больше не заходить в этот район Лондона. Да, конечно, он подписал контракт, но станут ли они трудиться, подавая на него в суд? Скорее всего нет.
– Вы виделись с мистером Тэннером? – спросил он. «Да, знаю, – сказал он самому себе. – Я обещал. Но еще десять минут этого жуткого молчания, и мозги у меня закипят и выльются через уши».
Худышка кивнула:
– Ужасный человек.
– Он вам не сказал, чем они, собственно, тут занимаются? На сей раз она покачала головой:
– Вы его спросили?
– Нет.
– А следовало бы.
– Полагаю, рано или поздно мы это узнаем. Она нахмурилась:
– Надеюсь, что нет. Иначе мы будем выглядеть очень глупо.
Иголки и булавки перекинулись на правую ногу. Для равновесия он оперся рукой о стол и попытался не шевелиться.
Она сидела, чуть подавшись вперед на стуле, сложив на коленях крошечные ручки. Чем-то она напомнила Полу картину, которую он однажды видел: там был изображен человек, двадцать лет проведший в американской камере смертников. Где-то в отдалении звонил телефон. Все звонил и звонил, но никто не брал трубку.
– Большое у них тут помещение, – сказал Пол.
– Хм.
– Тот поляк обещал прислать мне карту. Очень на это надеюсь. Я вконец заблудился, только пытаясь найти кабинет Тэннера.
Девушка поглядела на него с умеренным презрением:
– Вот как?
– Но, с другой стороны, – продолжал он, – я всегда плохо ориентировался в пространстве. Мама говорит, я мог бы заблудиться в коробке из-под обуви.
– Правда?
Ноги резко закололо, он поморщился.
– А у вас, – спросил он, – есть братья и сестры?
– Да.
Прошло приблизительно тысячу лет. Потом она нахмурилась и сказала:
– Почему бы вам не сесть, а не стоять как соляной столп?
– Я... – «Нет, – подумал он, – даже не пытайся объяснить, просто опусти на стул пятую точку».
Он сел, слабо охнув, когда задел левой ногой за ножку стула, и огляделся в поисках окна, куда можно было бы уставиться, однако такового не обнаружилось.
– Вам не сказали, почему вы получили это место? – внезапно спросила худая девушка.
– Нет, – ответил Пол. – А вам?
– Нет.
– Если помните, я был стопроцентно уверен, что его получит Щенок, – сказал он.
– Кто?
– В приемной был один тип, очень похожий на щенка.
– Разве?
"Пожалуйста, – подумал он, – ну, пожалуйста, придите кто-нибудь с какой-нибудь работой и спасите меня! Кажется, я уже больше не вынесу... "
– Извините, – сказала худая девушка.
– Простите?
– Извините, – повторила она, пристально глядя на свои обкусанные ногти. – Боюсь, я не слишком приятный человек.
Ну что на это ответить? К чести Пола, он не стал даже пытаться. «К черту, – сказал он самому себе. – Я не хуже любого другого умею затыкаться. Вот увидишь. Посмотрим, кто окаменеет первым. А кроме того, – утешил он самого себя, – за каждую секунду, какую я тут провожу, мне платят. Во все прочие разы, когда я сидел в каменном молчании с девушками, я делал это бесплатно, в свое свободное время. Так что – уже прогресс, правда?»
(А ирония судьбы в том, что это почти тот самый сценарий, о котором он так часто мечтал: он находит работу и оказывается в одной комнате с девушкой. Веселой милой девушкой, довольно симпатичной, но, упаси Господи, не красавицей, ведь если красавица, у нее уже был бы друг, а какой тогда толк? Если бы каких-то две недели назад мудрая цыганка, посмотрев в хрустальный шар, сказала, что видит, как он сидит в одном кабинете с девушкой, работать с которой ему предстоит неопределенно долго, он завопил бы от радости. Но это потому, что две недели назад самым трудным на свете было придумать, как оказаться в такой ситуации, ведь девушки никогда не бывают одни: они или с подругами, или с какими-нибудь парнями, и, следовательно, так же далеки, как Плеяды или Пояс Ориона. «Только дайте мне шанс, – умолял он небеса, – дайте мне побыть с какой-нибудь девушкой пять минут наедине, и я не промахнусь. Я ведь немногого прошу. Но мне следовало бы заранее знать, – сказал он самому себе, – это как с этой кошмарной работой».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
Резко стукнув в дверь, он рванул ее на себя с такой силой, что дерево просто завибрировало.
– Деннис, – сказал он, громоздясь в дверях и загораживая от Пола комнату, – пришел мистер Карпентер.
– Самое время, – донесся голос из-за туши поляка. Судя по акценту, мистер Тэннер был австралийцем. – Ему следовало быть здесь двадцать минут назад.
Развернувшись, мистер Сусловиц улыбнулся Полу и трусцой удалился в конец коридора. Пол набрал в грудь воздуха и переступил порог.
Мужчину за письменным столом он узнал тут же. Раз увидев, такого уже не забудешь. Это было то самое высушенное сублимацией дитя с глазами, как точки от акупунктуры. «Замечательно», – пробормотал Пол себе под нос и прошел несколько шагов до стола.
Воздух в комнате был сизым от дыма, и Полу понадобилось несколько мгновений, чтобы хоть что-нибудь разобрать. За гигантским столом он видел только голову мистера Тэннера, походившую на гротескное пресс-папье поверх горы кирпично-красных папок.
– Заблудились? – спросил мистер Тэннер.
– Да, – честно признался Пол. – Извините. Мистер Тэннер пожал плечами:
– Сдвиньте это все и садитесь.
Пол снял с узкого пластмассового стула десятифунтовую гирю из папок и сел. Туман сигарного дыма немного развеялся, и он почти разглядел два десятка фотографий в рамках по стенам – сплошь портреты, подписанные такими потрясающими знаменитостями, что даже Пол о большинстве слышал. Еще тут красовались втиснутые между фотографиями предметы, неприятно напоминающие коллекцию томагавков – каждый в собственной стеклянной витринке с аккуратно напечатанным ярлычком.
Мистер Тэннер улыбнулся. Зубы у него были редкие, а некоторые – почти заостренные.
– Заблудиться на лестницах – не слишком удачное начало, – сказал он. – Тем не менее... – Он потушил недокуренную сигару и тут же раскурил новую. – Но к делу. Вот ваш контракт о найме. – Он подвинул Полу две пачки отпечатанных листов, чуть тоньше Библии или «Властелина Колец» в одном томе. – Если хотите сидеть тут все утро и в нем копаться, дело ваше. С другой стороны, можете просто подписать оба экземпляра на последней странице, где я проставил ваши инициалы карандашом, и сэкономить нам обоим массу времени.
Пол подписал (чернила в его ручке кончились, и мистер Тэннер без единого слова дал ему другую) и подвинул пачки назад. Поставив свою закорючку, мистер Тэннер толкнул один экземпляр ему, другой бросил в глубокий ящик, который запер на ключ.
– С этим покончено, – сказал он. – Далее. Полагаю, вам хочется знать, чем вы, собственно, будете заниматься.
– Да, – сознался Пол. – Пожалуйста.
– Ладно. – Мистер Тэннер выпустил в его сторону облако дыма. – На самом деле все довольно просто, даже немного скучно. Подшивка документов. Ксерокопирование. Сопоставление. Скрепление отчетов. – Тут он по какой-то причине рассмеялся, точно это была гадкая шутка. – Приносить и уносить. Франкировать письма. Заваривать чай. Как, по-вашему, справитесь?
Пол кивнул:
– Разумеется, я приложу все усилия.
Мистер Тэннер насмешливо поглядел на него:
– Вот молодец. Как бы то ни было, через полгода или около того мы скова за вас возьмемся, посмотрим, есть ли от вас какой-то толк, и оттуда будем решать. Согласны?
– Хорошо, – сказал Пол. – И... м-м-м... спасибо, что взяли меня.
Это только вызвало новый смешок мистера Тэннера.
– Ничего сложного тут нет. Делайте, как сказано, не путайтесь ни у кого под ногами, и мы прекрасно поладим. Хорошо. – Подняв трубку телефона, он пробормотал в нее что-то неразборчивое. Потом повернулся к Полу: – Моя секретарь отведет вас в кабинет, где вы будете работать. Нельзя, чтобы вы снова потерялись, а то мы так до Троицы вас не найдем. Еще вопросы есть?
– В общем, нет.
– Ну, кое-что я вам все равно скажу. Мистера Сусловица можете называть Каз, а мистера Червеубивца – Дитрих или, если вам так захочется, – Рик, хотя полагаю, что не захочется. Но Хамфри Уэлс – всегда мистер Уэлс, Тео Ваншпее – профессор Ваншпее или профессор, Джуди Кастельбьянко – всегда графиня, и никак иначе, если вам дорога жизнь. И разумеется, мистер Уэлс-старший Дж. В., это без вопросов. Я откликаюсь на все что угодно, кроме Фидо, хотя должен сказать, что панибратства не жалую. На мой взгляд, оно превращает офис в одну большую говорильню в утреннем ток-шоу. Бенни Шамэуя в кассе можете звать, как, черт побери, пожелаете, он вообще вас не заметит, если только вы не предъявите подписанную розовую квитанцию в трех экземплярах. Как вы будете называть секретарш, дело ваше и вашей совести. Ага, вот и Кристина, она покажет вам дорогу. На ближайшие полгода она ваш непосредственный начальник, но не бойтесь, она, если и кусается, то обычно не до крови.
Мгновение спустя дверь открылась, и вошла энергичного вида женщина средних лет. Поскольку для мистера Тэннера он, по всей видимости, перестал существовать, Пол тихонько пробормотал: «Спасибо», – и последовал за будущей начальницей.
– Итак, – сказала она, как только за ними закрылась дверь, – вы Пол Карпентер. Меня зовут Кристина.
– Приятно познакомиться, – смущенно отозвался Пол.
– О, так все говорят, – весело откликнулась она и следующие пять минут, пока он плелся за ней по одним коридорам, по другим коридорам, вверх-вниз по лестницам, за угол по коридору и (если он не ошибся) дважды через одну и ту же лестничную площадку, она залп за залпом обстреливала его информацией, ни разу не оглянувшись.
– Ваше обозначение будет ПАК. В обычных условиях было бы ПК, но одна ПК у нас уже есть, Паулина Карч в бухгалтерии, а поскольку второго имени у вас нет, в середину мы вставили "А". Туалеты на третьем этаже – только для партнеров, за исключением чрезвычайных ситуаций. Никогда не выключайте никаких компьютеров, иначе нам придется вызвать Бейзинстока, а никто вам за это спасибо не скажет. Перерыв на кофе – с одиннадцати до четверти двенадцатого, на ленч – с часу до двух, входная дверь запирается, поэтому, если будете выходить, ничего не забудьте. Марсель и Трейси будут для вас печатать, если у них не окажется других дел, а если письма или бумаги, которые подготовите сами, будете отправлять на лазерный принтер на втором этаже, бумагу там заедает, поэтому над ним надо стоять. Ключи от кладовой на рецепции, и бога ради, не забудьте, что они у вас, и не унесите с собой домой. Скрепки и резинки в зеленом стенном шкафу на третьем этаже, блокноты, карандаши и перьевые ручки – на закрытом складе, но за них надо расписываться. За авторучками придете ко мне. Чтобы позвонить в город, наберите "9", и если будете пользоваться длинным степлером, позаботьтесь положить его туда, откуда взяли. Мистер Уэлс кофе пьет с двумя кусочками сахара, чай – с одним, профессор Ваншпее никогда не доливает молока, у него непереносимость к лактозе. Кабинет у вас маленький, один на двоих еще с одним новым клерком, раньше там была вторая комната для собеседований, но сырость там хроническая, поэтому сомневаюсь, что вы подолгу будете там находиться. Все ясно?
– Да, – кивнул Пол.
Из вышесказанного он ничего не запомнил и был стопроцентно уверен, что по ходу дела ничего не заучит, во всяком случае, без больших мучений и позора. В общем и целом, решил он, честное слово, жаль, что его не допустили переворачивать гамбургеры в закусочной. Но одно до него все же дошло.
– Какой второй новый клерк? – спросил он.
– Что? Ах да, Софи. Милая девушка, она вам понравится. Вот тут шкаф для щеток, мы в нем храним все подшивки «Файнэншнл тайме». Там же блокнот, в котором распишитесь, если вам понадобится какую-то взять.
Это ему напомнило: он, честное слово, собирался на какой-нибудь стадии кого-нибудь спросить, а чем, собственно, занимается «Дж. В. Уэлс и К°», но пока случай все никак не представлялся. Он подумал, не задать ли этот вопрос Кристине, но решил, что лучше не надо.
– Ну вот, мы и пришли, – внезапно объявила Кристина, прерывая подробное описание системы нумерации архивных папок. – Ваш новый дом вдали от дома.
Толкнув дверь, она ворвалась внутрь. Пол же застыл на пороге и стоял совершенно неподвижно, словно стиральная машина, которой отрубили ток.
Причиной такой бурной реакции была не сама комната: обычное почти квадратное помещение, ограниченное четырьмя выкрашенными белой эмульсионной краской стенами, довольно пыльным натяжным потолком и покрытым очень старым ковролином полом, в середине стоял деревянный стол, рядом два простых стула, у стены – обшарпанный зеленый архивный шкаф. Огорошило его как раз то, что было на одном из стульев.
– Это Софи, – продолжала Кристина, по всей видимости, не заметив, что Пол изображает соляной столп на пороге. – Ей удалось попасть сюда вовремя, – добавила она. – Вы оба подождите пока здесь, через пару минут кто-нибудь придет и скажет, что вам делать. В первую среду каждого месяца у нас учебная пожарная тревога, на двери будет объявление, куда в таком случае идти.
Полу удалось вовремя убраться с ее дороги, когда она вылетела из комнаты. Дверная ручка ударила ему по пояснице, но он это едва заметил.
– Вы, – проговорила худая девушка. «Скажи же что-нибудь», – велел себе Пол.
– Да, – ответил он.
«Есть два выхода из положения, – решил Пол. – Я могу и дальше стоять тут, как стартрековский Энт в криогене, или я могу сесть». Он остался на месте.
– Вы все еще в пальто, – сказала худая девушка.
– Правда? Ах да.
Он стащил с себя пальто, которое вдруг почему-то превратилось в сложную конструкцию. Одна пуговица оторвалась, упала, отскочила от носка его ботинка и закатилась под стол. Уронив пальто на пол, он нагнулся и попытался повесить на спинку стула. Пальто соскользнуло. Пол оставил его лежать.
– Значит, вы получили место? – спросил он.
– Да.
– И я тоже. – «Ладно, – пообещал он самому себе. – Сейчас я заткнусь».
Повисло долгое хрупкое молчание. У Пола начала затекать левая нога. Он задался было вопросом, а что в самом деле ему мешает (за исключением иголочных и булавочных уколов, конечно) выйти из здания и никогда больше не заходить в этот район Лондона. Да, конечно, он подписал контракт, но станут ли они трудиться, подавая на него в суд? Скорее всего нет.
– Вы виделись с мистером Тэннером? – спросил он. «Да, знаю, – сказал он самому себе. – Я обещал. Но еще десять минут этого жуткого молчания, и мозги у меня закипят и выльются через уши».
Худышка кивнула:
– Ужасный человек.
– Он вам не сказал, чем они, собственно, тут занимаются? На сей раз она покачала головой:
– Вы его спросили?
– Нет.
– А следовало бы.
– Полагаю, рано или поздно мы это узнаем. Она нахмурилась:
– Надеюсь, что нет. Иначе мы будем выглядеть очень глупо.
Иголки и булавки перекинулись на правую ногу. Для равновесия он оперся рукой о стол и попытался не шевелиться.
Она сидела, чуть подавшись вперед на стуле, сложив на коленях крошечные ручки. Чем-то она напомнила Полу картину, которую он однажды видел: там был изображен человек, двадцать лет проведший в американской камере смертников. Где-то в отдалении звонил телефон. Все звонил и звонил, но никто не брал трубку.
– Большое у них тут помещение, – сказал Пол.
– Хм.
– Тот поляк обещал прислать мне карту. Очень на это надеюсь. Я вконец заблудился, только пытаясь найти кабинет Тэннера.
Девушка поглядела на него с умеренным презрением:
– Вот как?
– Но, с другой стороны, – продолжал он, – я всегда плохо ориентировался в пространстве. Мама говорит, я мог бы заблудиться в коробке из-под обуви.
– Правда?
Ноги резко закололо, он поморщился.
– А у вас, – спросил он, – есть братья и сестры?
– Да.
Прошло приблизительно тысячу лет. Потом она нахмурилась и сказала:
– Почему бы вам не сесть, а не стоять как соляной столп?
– Я... – «Нет, – подумал он, – даже не пытайся объяснить, просто опусти на стул пятую точку».
Он сел, слабо охнув, когда задел левой ногой за ножку стула, и огляделся в поисках окна, куда можно было бы уставиться, однако такового не обнаружилось.
– Вам не сказали, почему вы получили это место? – внезапно спросила худая девушка.
– Нет, – ответил Пол. – А вам?
– Нет.
– Если помните, я был стопроцентно уверен, что его получит Щенок, – сказал он.
– Кто?
– В приемной был один тип, очень похожий на щенка.
– Разве?
"Пожалуйста, – подумал он, – ну, пожалуйста, придите кто-нибудь с какой-нибудь работой и спасите меня! Кажется, я уже больше не вынесу... "
– Извините, – сказала худая девушка.
– Простите?
– Извините, – повторила она, пристально глядя на свои обкусанные ногти. – Боюсь, я не слишком приятный человек.
Ну что на это ответить? К чести Пола, он не стал даже пытаться. «К черту, – сказал он самому себе. – Я не хуже любого другого умею затыкаться. Вот увидишь. Посмотрим, кто окаменеет первым. А кроме того, – утешил он самого себя, – за каждую секунду, какую я тут провожу, мне платят. Во все прочие разы, когда я сидел в каменном молчании с девушками, я делал это бесплатно, в свое свободное время. Так что – уже прогресс, правда?»
(А ирония судьбы в том, что это почти тот самый сценарий, о котором он так часто мечтал: он находит работу и оказывается в одной комнате с девушкой. Веселой милой девушкой, довольно симпатичной, но, упаси Господи, не красавицей, ведь если красавица, у нее уже был бы друг, а какой тогда толк? Если бы каких-то две недели назад мудрая цыганка, посмотрев в хрустальный шар, сказала, что видит, как он сидит в одном кабинете с девушкой, работать с которой ему предстоит неопределенно долго, он завопил бы от радости. Но это потому, что две недели назад самым трудным на свете было придумать, как оказаться в такой ситуации, ведь девушки никогда не бывают одни: они или с подругами, или с какими-нибудь парнями, и, следовательно, так же далеки, как Плеяды или Пояс Ориона. «Только дайте мне шанс, – умолял он небеса, – дайте мне побыть с какой-нибудь девушкой пять минут наедине, и я не промахнусь. Я ведь немногого прошу. Но мне следовало бы заранее знать, – сказал он самому себе, – это как с этой кошмарной работой».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46