Любимица королевы! Маленькая Эбигейл Хилл – служанка у леди Риверс, бедная родственница в детской Черчиллов, – а теперь она способна решать судьбу Сары Черчилл… и, может, всей страны.
Люди начинают осознавать ее влиятельность. Когда Алиса и Джек пришли взглянуть на ребенка, она почувствовала перемену в их отношении к себе. Они благоговели перед нею. Сэмюэл – тот был откровенно горд.
Они сгрудились у колыбельки. Алиса – располневшая еще больше – радостно смеялась, Джек сидел, так как получил рану при осаде Монса, Сэмюэл стоял возле Эбигейл, положив руку ей на плечо.
– Какая замечательная малышка! – ворковала Алиса. – Готова поклясться, мамочка планирует для тебя блестящее замужество.
– Как, уже? – воскликнул Сэмюэл.
Эбигейл улыбнулась ему. Он был сентиментален, и мысль о расставании с недавно увиденной дочерью даже после нескорого еще замужества пугала его.
– Брось ты, Алиса, времени впереди еще много, – сказала Эбигейл.
– Все равно, могу поклясться, что ее ждет прекрасное будущее, – настаивала Алиса. И восхищенно посмотрела на сестру. – Ты об этом позаботишься. Королева ни в чем тебе не откажет. Я только вчера слышала разговор об этом.
– Неразумно быть в чем-то слишком уверенной, – проницательно заметила Эбигейл.
– Это говорит разумнейшая в мире женщина, – добавил ее муж.
Алиса поинтересовалась, стирает ли миссис Эбрехел пеленки малютке и как восприняла королева появление нового зуба у девочки; мужчины заговорили о сражениях. Подсели к столу и, беря то, что попадалось под руку для обозначения своих войск, стали разыгрывать битву при Мальплаке.
Наблюдая за ними, Эбигейл спросила:
– Помнишь, как леди Мальборо явилась к нам и как мы волновались? Как впервые увидели ее…
Алиса кивнула, и ее безмятежное круглое лицо помрачнело. Те дни совершенно не походили на теперешнюю сытую, веселую жизнь.
– Она устроила нас сюда. Иногда я напоминаю об этом себе.
– Чтобы использовать нас, – ответила Эбигейл. – Помнишь, как она постоянно напоминала нам, чем мы ей обязаны?
– Напоминает и до сих пор.
– Мне перестала напоминать.
– О Эбигейл, ты стала влиятельней ее. Я слышала разговоры…
– Ну-ну?
– Что ты управляешь королевой, как раньше Сара Черчилл.
– Королева ко мне прислушивается.
– Эбби… хотя, пожалуй, обращаться к тебе так уже неуместно. Подумать только, Эбигейл Хилл, моя сестра, в дружеских отношениях с королевой!
– Не только с ней… – негромко заметила Эбигейл, думая о Роберте Харли. Глянула на Сэмюэла, ведущего сражение за столом. И это все, на что он способен. Ему никогда не стать ни Мальборо… ни Харли. Если б Харли и она… Но эта мечта давно отошла в прошлое. Нужно довольствоваться тем, что есть, и не стремиться к невозможному, как Сара.
Алиса улыбалась ей чуть ли не с обожанием. Она прекрасно знала, что нынешним своим положением обязана сестре.
Эбигейл это обожание было очень приятно. Ей вспомнилась скудно обставленная комната, где они примеряли обноски дочерей Черчиллов; вспомнилось, как они глядели в зеркало – пухленькая, румяная Алиса и бледная, худая Эбигейл. Тогда Алиса пожалела ее, такую непривлекательную. Теперь дело совсем другое. Она показала всем, что непривлекательное лицо – не препятствие в жизни. У нее есть обожающий муж, а у Алисы никакого. Ее любит королева, ею восхищается блестящий политик.
Она почувствовала себя всемогущей и, поддавшись внезапному порыву, сказала:
– Надо позаботиться о Джеке. Как только откроется вакансия полковника, я замолвлю за него словечко перед королевой.
– О… Эбби!
– Пока об этом молчок. Пусть для него это будет сюрпризом.
– А как же Сэм?
– Дойдет черед и до него, – безмятежно ответила Эбигейл.
Те недели были для королевы тяжелыми. Она хотела избавиться от нынешнего правительства, однако не видела для этого конституционных способов. Ей было радостно сознавать, что люди твердо ее поддерживают, но само по себе это не могло принести избавления от нежелательных людей.
Сару она не видела после ее последней вспышки, но герцогиня продолжала ей писать. Казалось, этой женщине необходимо так или иначе дать выход своим чувствам. Но ею владело лишь желание указывать. Анна говорила Эбигейл, что если б сама не видела, что позволяет себе Сара, то сочла бы такую бесцеремонность просто невероятной.
Прошло Рождество. Неудовлетворительное положение дел сохранялось. Сэчверел все еще дожидался суда, и от исхода этого процесса зависело очень многое. Но Анна сказала Эбигейл, что новый год принесет значительные перемены.
Они сидели в зеленом кабинете, когда посыльный принес пакет, по почерку на нем Анна поняла, что от Сары.
Она вздохнула и, усадив Эбигейл на скамеечку, велела его вскрыть. Та повиновалась, и они вдвоем стали читать длинное послание, состоящее из советов и обвинений.
– Здесь молитвенник и книги Джереми Тейлора «Святая жизнь» и «Святая смерть», – сказала Эбигейл.
Дочитав письмо, Анна вздохнула. Почему она сердечно привязалась к этой женщине? Сара опять вела речь о ее безрассудствах и о том, как ей следует исправиться. Помеченные места в книгах должны были служить королеве назиданием.
«Сара Черчилл, – подумала королева, – неугомонная, самонадеянная дура. Хочет вернуть свое былое положение, однако делает все, чтобы мне больше не захотелось ее видеть».
– Мадам, что делать с книгами? – спросила Эбигейл.
– Сунь в какой-нибудь ящик стола, и забудем о них. Сейчас очень тяжелые времена, Эбигейл. Хочется уехать куда-нибудь и про все забыть.
– Да, ваше величество. Вы уже решили, куда?
– Наверно, в спокойный Хэмптон.
– Начинать приготовления к отъезду?
Анна положила руку на рыжеволосую голову Эбигейл. «Какая отрада! – подумала она. – Совсем не похожа на свою кузину».
Хэмптон был восхитительным даже в январе. Из-за холодов королева избрала себе маленькую спальню, там было очень уютно сидеть вдвоем с Эбигейл, говорить на такие приятные темы, как добродетели Георга и блестящий разум их мальчика, о будущем Сэмюэла Мэшема и обаянии его дочки.
Однако нельзя было забывать и о других делах.
– Я просто мечтаю избавиться от хунты Мальборо. Но как? Сместить их могут только выборы.
– Люди тоже стремятся избавиться от них, мадам.
– Да, но распустить правительство не так-то легко. Приезд в Хэмптон, Мэшем, имеет один недостаток. Мистер Харли не сможет бывать у меня тайком. Если он приедет сюда, это увидят. И пойдут разговоры. Из Сент-Джеймского дворца тебе было легко его вызвать, а если уедешь из Хэмптона, твое отсутствие заметят. За тобой следят, дорогая.
– Да, – ответила Эбигейл. – Я уже не просто горничная. Но, может, мы найдем какой-то выход.
– Надеюсь.
Выход нашелся. Когда скончался граф Эссекс, комендант Тауэра, фракция Мальборо тут же выдвинула на освободившееся место своего человека.
– Ваше величество, не допускайте их победы, – предостерегла Эбигейл. – Вы должны решить, кого назначить на этот пост, и настоять на своем.
– Ты, конечно, права. Будь у тебя возможность привезти сюда тайком мистера Харли, я бы с ним все обсудила.
– Может, послать к нему кого-то, чье отсутствие не заметят…
– Только надежного.
– Ваше величество окружают старые слуги.
– Нужно выбрать со всей осторожностью, дорогая, – сказала Анна.
Выбор пал на садовника. Он изумился, когда Эбигейл подошла к нему в саду и протянула письмо, которое королева велела доставить как можно скорее мистеру Харли на Эбмарл-стрит. И выразил готовность служить королеве. Все, даже слуги, понимали, что миссис Мэшем так близка к Анне, как никогда не была могущественная герцогиня Мальборо.
Эбигейл поджидала Харли, зная, что он поспешит приехать. Перед тем как ему идти к королеве, они провели несколько минут вдвоем.
– Я сочла, что пора послать за вами, – сказала Эбигейл.
Харли поглядел на нее из-под набрякших век. Уловив сильный запах винного перегара, Эбигейл на миг опешила. Она молилась, чтобы он не сгубил пристрастием к вину свой талант. Но стоило ли волноваться? Харли всегда много пил, однажды сказал ей, что вино необходимо ему как стимул, и мысль его работает четче всего, когда он на грани опьянения.
– Разумная Эбигейл, – негромко произнес он и поцеловал ей руку. В глазах его светилась нежность, но Эбигейл знала, что это ничего не означает, и у нее хватало ума не вздыхать по невозможному.
– Смерть Эссекса – событие значительное, – продолжала она. – Комендантом Тауэра должен стать наш человек… не из клики Мальборо.
Харли кивнул.
– А они уже решили поставить на эту должность герцога Нортумберленда.
– Они будут разочарованы. Мы хотим устроить на это место Риверса.
– Я так и думала. Нам надо добиться своего. Если добьемся… тогда…
– Будет не за горами и окончательная победа. Дорогая моя Эбигейл – прекрасный стратег.
– Близятся выборы. После них Годолфину с Мальборо придется уйти. А вы… станете премьер-министром.
Харли снова поцеловал ей руку.
– Эбигейл… я не забуду этого.
– После смерти Эссекса освободилась и вакансия полковника. Я хотела б, чтобы ее получил мой брат.
– Не сомневаюсь, что ее величество с радостью исполнит вашу просьбу.
С этими словами Харли отправился в апартаменты королевы.
Сара рвала и метала.
– Джеку Хиллу… чин полковника в твоей армии. Маль, это уже слишком.
– Своего коменданта в Тауэр они назначат, но будь я проклят, если позволю брату Эбигейл Хилл стать полковником.
– Лучше уж подай в отставку.
Джон печально поглядел на Сару. Ей не понять, как важно быть тактичным. Он решил не давать Джеку Хиллу чин полковника, но для этого требовалось прибегнуть к некоторым ухищрениям.
Когда Анна сказала Годолфину о желании видеть Джека Хилла полковником, тот стал уверять, что это невозможно.
– Милорд Мальборо объяснит вашему величеству, почему.
– Я вижу здесь только нежелание! – воскликнула Анна. – Похоже, сэр, вы постоянно противитесь мне.
Годолфин со слезами на глазах стал возражать. Но Анну мучило то, что она не может удовлетворить одну из редких просьб Эбигейл. Чин полковника! Велика важность, вполне естественно, что Эбигейл добивается этого для своего брата. Однако же ей, королеве, ставят препоны.
Годолфин ушел в отчаянии.
К королеве приехал Мальборо. Та приняла его холодно.
– Ваше величество, – сказал он, – враги исказили смысл моих поступков, и боюсь, у вас сложилось обо мне совершенно превратное мнение.
Анна, опустив голову, уставилась на свой веер.
– Я бы хотел очиститься от их клеветы.
– Слушаю вас, – сказала королева.
– Меня обвиняют в том, что я хотел стать военным диктатором. Это ложь.
Королева не ответила. Разве он не просил должности главнокомандующего пожизненно? Что еще это могло означать? Как устала она от этих Мальборо!
Анна приложила веер к губам. Это означало, что она больше не желает слушать оправданий герцога. У нее не было сомнений – от его диктатуры страну спасла только счастливая случайность и услуги таких хороших людей, как мистер Харли.
Мальборо заговорил о присвоении чина полковника Джону Хиллу.
Ее величество знает, как он хотел бы угодить ей. Но в армии есть старые воины, участники многих битв – достойные люди. Главная обязанность командира – не обижать подчиненных. А если кому-то будут оказываться благодеяния ради их родственников, на армии это отразится дурно.
– Мадам, – сказал герцог, – мы одержали много блестящих побед, но мир еще не заключен. Я не могу ставить под угрозу будущее страны, вызывая недовольство солдат, а оно определенно возникнет, если высокие должности станут получать те, кто толком не нюхал пороха, ветераны же окажутся забыты.
– Значит, вы не дадите Хиллу чин полковника?
– Скорее подам в отставку.
Мальборо откланялся и удалился.
Королева понимала, что доводы его справедливы. Она, конечно, не сдастся, но, видимо, брату Эбигейл нужно будет поднабраться военного опыта.
Эбигейл расстроилась из-за того, что брату не удалось получить чин полковника, но считала это мелочью в сравнении с уже близкой большой победой.
Она была уверена, что правительство Годолфина – Мальборо вскоре потерпит поражение и на смену ему придет правительство Роберта Харли.
Герцог Мальборо собирался во Фландрию для проведения весенней кампании и перед отъездом снова зашел к королеве.
Анна приняла его любезно, она всегда испытывала к нему добрые чувства, и он даже при своих дерзких, опасных требованиях неизменно оставался обаятельным.
– Я хотел поговорить с вашим величеством относительно герцогини, – сказал Мальборо и заметил, что губы королевы тут же упрямо сжались. – Она собирается проводить много времени за городом и просит, чтобы ее должности были пожалованы нашим дочерям.
– Согласна, – ответила Анна с заметным облегчением, говорящим: «Что угодно, лишь бы избавиться от Сары».
Герцог откланялся. Сара приехала поблагодарить королеву за честь, оказанную членам ее семьи.
Анна слушала молча и, когда герцогиня спросила, не существует ли между ними каких-то недоразумений, ответила:
– Никаких. Но я не желаю больше разговоров на эту тему.
Сара хотела возразить. Но Анна повторила, что не желает больше разговоров на эту тему. Сара поняла, что потерпела поражение. На сей раз ей было нечего ответить.
Маль уезжал опять, и теперь все зависело от результатов суда над Сэчверелом.
Эбигейл тревожилась. Она понимала, что находится на переднем крае борьбы за власть. Наконец-то ее влиятельность признана. Все знали, что она не только вытеснила Сару Черчилл из сердца королевы, но и вступила в союз с Робертом Харли, предоставила ему возможность разговаривать с королевой наедине, поэтому в правительстве воцарился страх – королева имела право распустить парламент, и подумать только, возможно, причиной всех осложнений была какая-то ничтожная горничная.
«Эбигейл Мэшем должна уйти». Сперва это был шепоток, потом лозунг, потом боевой клич.
Граф Сандерленд, зять Мальборо, неизменно склонный к опрометчивым поступкам, заявил, что нужно любыми средствами изгнать Эбигейл Мэшем с политической арены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53