Зеленый кабинет! В этом кресле Георг дремал, пока Мэшем играла на клавесине, готовила чай или подавала что-нибудь покрепче, бесшумно двигаясь по апартаментам. Как бы ей хотелось возвратить те, навсегда ушедшие, дни. Правда, Мэшем все еще здесь.
Анна ждала приезда Мэшем, а Сара ушла и оставила ее в покое. Королева не желала больше видеть Сару.
Но Сара властно отдавала распоряжения.
– Принесите бульона ее величеству. Да, миссис Морли, он пойдет вам на пользу. Надо подкрепиться. Это придаст сил.
Бульон принесли, и Анна стала, не ощущая вкуса, прихлебывать его.
– А теперь, – сказала Сара, – закажу что-нибудь более существенное. Когда поедите, вам станет гораздо лучше. Хорошо, что я увезла вас оттуда. Оставаться там было бы для вас слишком тяжело.
Сара вышла, и через несколько секунд послышался легкий стук в дверь.
Анна велела войти и, увидя, кто это, радостно вскрикнула. Эбигейл подбежала к ней, опустилась на колени и стала целовать королеве руки.
– Мэшем… дорогая моя Мэшем, – произнесла королева.
Эбигейл подняла залитое слезами лицо. Анна обняла ее.
– Как отрадно, что ты со мной, дорогая. Оставайся… оставайся здесь.
Сара вернулась и застала их вдвоем.
Тело принца было выставлено в Кенсингтонском дворце для торжественного прощания на пятнадцать дней, потом его отвезли в расписанный батальными сценами зал Вестминстера. Все это время Анна держала Эбигейл при себе, хотя Сара отказывалась покинуть двор. Заявляла, что должности, которые она занимает при дворе, обязывают ее находиться там.
Королева проводила время, обдумывая церемонию похорон и находя утешение в Эбигейл. Сара смотрела на это с отвращением. Сказала Дэнверс, что так вести себя в высшей степени неприлично. Неужели королева совершенно не думает о принце, а только о церемониях?
Анна была убита горем, и это заявление прозвучало неуместно. Однако никто не посмел возразить герцогине Мальборо. Сару потрясла перемена в Эбигейл. Как она и говорила Годолфину, Мэшем стала надменной и совершенно забыла, что является просто-напросто горничной.
Похороны, как хотелось Анне, были устроены очень пышно – на эту впечатляющую церемонию с факельщиками приехали все министры и высокопоставленные чиновники.
Однако главной заботой министров – и вигов, и тори – была не смерть мужа королевы, а переход ее благосклонности от герцогини Мальборо к миссис Мэшем.
ПРОСЬБА МАЛЬБОРО
Герцог вернулся в Англию, и Сара уехала в Сент-Олбанс, чтобы находиться с ним. Совместная жизнь, как всегда, доставляла им радость, однако оба они испытывали тревогу перед будущим.
Мальборо, конечно, великий герой. Но он был военным, а люди устали от войны. Пока герцог находился на континенте, враги подрывали его положение дома. Он это знал, не хотела этого признавать Сара. Однако хуже всего было то, что Сара потеряла привязанность королевы. Вопреки очевидному, она не могла поверить, что ее оттеснила бедная, ничтожная родственница.
– Эбигейл Хилл! – бормотала герцогиня даже во сне. Эта особа превращалась в наваждение.
– Подумать только, я вытащила ее из грязи! – повторяла она. Мысль об Эбигейл стала неотвязной.
Более рассудительный, чем жена, Мальборо старался успокоить и вместе с тем образумить ее. Он мог бы сказать, что причиной разрыва явилось ее властное поведение, но сдерживался. Герцог знал Сару и любил такой, как она есть. Он также давно понял, что перевоспитывать ее бесполезно.
Этим и объяснялась прочность их союза, хотя кое-кто мог бы сказать – Мальборо так привязан к своей жене потому, что проводит вдали от нее много времени.
– Не расстраивайся так, – просил он Сару. – Не думай об этом.
– Оставить все грязной горничной?
– Ты только изведешь себя, но не вернешь привязанности к себе королевы, тем более нападками на Мэшем.
– Я заставлю ее снова подружиться со мной!
Дорогая Сара. Столько энергии и никакого знания человеческой натуры.
Герцог чувствовал себя усталым, постаревшим. В жизни его бывали минуты величия, но к чему они привели? Бленхейм, Рамийи, Ауденаре… и прочие места сражений и побед – а каков итог? Благосклонность королевы утрачена, враги стараются вытеснить его если не из армии, то из политики. Заключить мир на тех условиях, что он хотел, не удалось. Он намеревался привести свои войска к воротам Парижа. Тогда можно было бы выдвинуть требования, которые Людовику пришлось бы принять. Но голландцы ненадежные союзники. Когда он обезопасил их границы, они захотели покончить с войной.
А что он сам? Быть вечно молодым невозможно. Как ни странно, разочарования Сары беспокоили его больше, чем собственные, но следовать его советам она не желала. Жена прислушивалась к нему больше, чем к кому бы то ни было, однако считала, что только сама способна принимать решения.
– Нечего сидеть здесь, – заявила Сара, – в то время, как Эбигейл Хилл и ее дружок Харли строят против нас козни. Завтра я еду к королеве.
Мальборо тщетно просил ее не совершать опрометчивых поступков. Сара не сомневалась, что она в конце концов сломит упорство королевы.
«Как спокойно без Сары при дворе», – думала Анна. Она очень уставала, непрерывно давая аудиенции министрам. Казалось, они теперь поняли, что Георг не был столь посредственным политиком, как им некогда представлялось. Он держался очень скромно и добродушно, никогда не нарушал спокойствия, вот они и не разглядели его силы.
Королева охотно прислушивалась к его советам относительно государственных дел, его присутствие на совещаниях придавало ей уверенности. К тому же он умел прекращать слишком затянувшиеся разговоры тем, что выказывал желание идти обедать, может, это был и пустячный повод для прекращения заседаний, но действенный.
– Дражайший Георг! Как я буду без него! – вздохнула Анна.
Рядом находилась Эбигейл, неизменно готовая помочь, стремящаяся успокоить.
– Дорогая Мэшем, по крайней мере, у меня осталась ты, – сказала королева.
Эбигейл с горячностью ответила, что надеется служить королеве до последних дней и ничего больше от жизни не просит.
– В такие горестные времена и познаются друзья, – сказала королева.
– Принц был добрейший человек, – негромко сказала Эбигейл. – Бедняга Мэшем в отчаянии.
– Бедный, преданный Мэшем! – согласилась королева. – Принц всегда на него полагался. Хороший человек, я рада, что ты избрала его в мужья.
– Не представляю, как его утешить, мадам. Он лишился повелителя, которого глубоко чтил, и теперь не знает, чем заглушить боль утраты. Я говорю ему – чем скорее он найдет себе дело, тем лучше. Принцу не хотелось бы, чтобы он горевал.
– Да, – сказала королева. – Бедняга Мэшем! Он лишился кроме всего и места.
– Мадам, по-моему, ему хотелось бы пойти в армию или заняться политикой.
– Что ж, он следует благородному примеру.
– Вы имеете в виду герцога?
– Мистер Харли говорит, что герцог хотел бы управлять и армией, и страной.
– Мистер Харли – самый блестящий государственный деятель у вашего величества, и, видимо, он прав. Но бедняга Мэшем не Мальборо. Думаю, он был бы признателен за скромную должность… которая отвлекла бы его от этой утраты.
– Понимаю, Мэшем. Принцу этого хотелось бы.
– Ваше величество и принц всегда пребывали в согласии. Вы служили образцом для всех супружеских пар.
Королева прикрыла рукой глаза, Эбигейл принесла платок и стала утирать ей слезы.
Мальборо отбыл на континент, чтобы начать подготовку к новой кампании, а Сара вернулась ко двору. Однако теперь она не могла войти в покои королевы и прогнать всех присутствующих. Требовалось испросить аудиенции и ждать соизволения Анны.
Герцогиня постоянно искала возможности увидеться с королевой, заставить ее вернуться к прежним отношениям. Такой случай представился, когда она захотела расширить свои апартаменты и обратилась с просьбой передать ей несколько небольших смежных комнат. На это пришел ответ, что королева уже обещала их одной из своих камеристок.
Сару охватили разочарование и бешенство. Как смеет Анна присылать ей такие отчужденные ответы, словно неизвестной просительнице!
Герцогиня вызвала к себе все еще трепещущую перед ней Дэнверс.
– Это правда?
– Да, ваша светлость. Комнаты уже обещаны.
– Кому? – пожелала узнать Сара, полагая, что, если даст знать о своем желании камеристке, та от них откажется.
– Алисе Хилл, ваша светлость.
– Алисе Хилл! – раздраженно выкрикнула Сара. – Сестре этой… горничной.
– Ваша светлость, она сестра миссис Мэшем.
– Ее-то я и имела в виду!
– Миссис Мэшем сочла комнаты, где Алиса жила раньше, неподходящими.
– Но эти хотела получить я! Пойду к королеве. Не позволю так обращаться с собой. Знаете, Дэнверс, эту особу я вытащила из грязи.
– Ваша светлость уже говорили.
– А теперь она хочет указывать мне.
– Ваша светлость, это вряд ли осуществимо.
– Это невозможно! – выкрикнула Сара.
В конце концов Сара добилась аудиенции. Королева, явно раздраженная, поигрывала веером, не сводя глаз с двери. «Небось лелеет мысль, – злобно подумала Сара, – послать меня за Мэшем. Только и слышно от нее это имя. Славная Мэшем! Добрая Мэшем! Добывающая лестью милости своему никчемному брату, дурачку-мужу и… – от ярости Сара готова была завопить, – этой хитрой лисе, чудовищу, предателю Роберту Харли».
– Кажется, миссис Морли задалась целью расстраивать меня! – воскликнула герцогиня.
Королева прикрыла глаза, на лице ее легла тень усталости.
– Даже эта пустячная история с комнатами…
– Если миссис Фримен желает что-то сообщить мне, пусть напишет, – сказала королева.
– Я писала вашему величеству много лет и сейчас кое-что хочу вам сообщить. Кажется, миссис Морли позволяет обманывать себя тем, для кого высшая радость – причинить зло миссис Фримен.
– Если желаете что-то сообщить мне, напишите, – сказала королева.
Сара поняла, что Анна так и будет твердить эту фразу.
Хорошенькое дело! Как теперь поступать с такой особой? Холодность ее очевидна, и при желании Анна может напомнить любому из подданных – даже Саре, – что она королева.
Саре оставалось только уйти.
Но оставлять так это дело она не собиралась. Ей сказали, что, если желает что-то сообщить, пусть напишет. Что-то! Она хочет сообщить очень многое этой неблагодарной подруге.
Герцогиня вернулась в свои апартаменты и принялась писать длинный отчет о двадцатишестилетнем служении королеве. Приводила цитаты из Джереми Тейлора о дружбе. Обвиняла королеву в неверности и неблагодарности. И в обличениях даже превзошла себя.
В ответном послании королева выразила огорчение. Она не может восстановить былую дружбу с миссис Фримен главным образом из-за ее предубеждения против миссис Мэшем. Однако она всегда будет относиться к Саре с уважением, подобающим супруге герцога Мальборо. Со временем прочтет, что ей написала Сара, и даст ответ.
Сара ждала ответа на свои обвинения, но не получила.
Когда она увидела Анну в церкви, та рассеянно улыбнулась ей, словно едва знакомой.
То лето выдалось беспокойным. Поговаривали, что фракция в парламенте, которую возглавляет Мальборо, излишне затягивает войну с единственной целью – чтобы герцог мог наслаждаться своим любимым занятием.
Его блестящие победы заставили Францию добиваться конца этой бойни; Людовик рассмотрел условия мира, но они были неприемлемы. Он соглашался изгнать Претендента – а его покровительство Якову Стюарту являлось одной из главных причин войны, признать, что наследовать английский трон могут только протестанты, разрушить крепость Дюнкерк, пожаловать защитную границу Дании. Принять он не мог единственного требования – собрать армию и отправить ее свергнуть с испанского трона своего внука.
– Если уж воевать, – сказал Людовик, – то лучше против своих врагов, чем против своих потомков.
Это чувство было понятно всем, и уставшие от войны англичане скорее симпатизировали старому врагу, чем своему победоносному герцогу.
Пришла весть о победе при Мальплаке. Мальборо снова одержал верх над противником.
– Он непобедим! – воскликнула Сара. – Теперь миссис Морли поймет, что супругу величайшего на свете полководца нельзя оставлять без внимания.
Но королеву потрясло, что за союзников полегло двадцать пять тысяч англичан, а потери французов, хоть они и проиграли битву, оказались значительно меньшими.
– Долго ли будет продолжаться эта отвратительная бойня? – воскликнула Анна и, хотя взялась за перо, чтобы написать обычное поздравительное письмо герцогу, пересилить себя не смогла. На поле боя лишились жизни тысячи ее подданных – ее детей! За что? Разве Людовик не предлагал изгнать Претендента? Разве он сам не страдал от сильнейшего напряжения все эти годы? Почему не заключить мир, ведь только в мирное время можно добиться процветания, которого она желает своим подданным.
Эбигейл привела в зеленый кабинет мистера Харли. Славная Эбигейл! Она была беременна, и это сблизило их с королевой еще больше. Анна вспомнила о годах надежд… пошедших прахом. Ее дорогой мальчик прожил очень недолго. С годами переносить горе стало еще тяжелее. Муж Эбигейл и ее славный брат тоже стали военными.
Какой повод для сочувствия, и Эбигейл соглашалась, что герцог, видимо, единственный человек, который всей душой хочет войны.
Мистер Харли поцеловал королеве руку. Сел рядом с ней, Эбигейл принесла чаю, мистер Харли никогда от него не отказывался, хотя, пожалуй, предпочел бы другой напиток.
– Мальплаке! – сказал он. – Нас уверяют, что это победа, мадам. Доставшаяся большой кровью. Герцог не проигрывает сражений – но теряет на поле боя бесчисленное количество английских солдат. Прошу прощения, мадам. Я обо всем забыл из-за этой бойни.
– Вы, мистер Харли, высказали мои мысли. Я вряд ли смогу пойти на благодарственный молебен по поводу такой победы и этого кровопролития. Долго ли еще продолжаться ужасной войне?
– Кажется, мадам, столько, сколько угодно его светлости герцогу Мальборо.
– Я не допущу этого.
– Тогда, ваше величество, война прекратится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53