По-
этому от рассуждения следует перейти к созерцанию: "... Сле-
дует всецело обратиться душой, отрешенной от всего того, что
вовне, к тому, что внутри, не клониться к чему-либо из того,
что вовне, но, презрев все вещи, ... презрев даже самого себя, в
созерцании стать "того" и, сойдясь с "тем" и как бы пообщав-
шись достаточно, прийти возвестить, если это возможно, и
другому о тамошнем общении..." [202; 2221.
Именно созерцание, ведущее к откровению, интуитив-
ное проникновение в истину, интроспекция, рефлексия и т. п.
вместе и в отдельности представляют в истории познания че-
ловеческой души и духа, психики, сознания и бессознательною
вполне определенную методологическую парадигму. Суть ее
заключается в утверждении способности человека постигать
"внешний" мир и себя, как мир "внутренний", непосредственно.
Основанием для такого утверждения является мысль о все-
единстве бытия, о взаимопроникновении бытийствующего.
Критерием истинности знания, полученного таким ме-
тодом, является "очевидность" - признание существования
другого таким как оно является на основании признания, кон-
статации реальности моего собственного существования, яв-
ляющегося мне моего бытия.
Важно отметить, что указанная методологическая па-
радигма наиболее последовательно разрабатывается и исполь-
зуется именно теми направлениями философско-психоло-гн-
ческой мысли, которые "озадачиваются" онтологическими про-
блемами, видят свою главную цель в том, чтобы дойти до
первоосновы, первоистоков, до изначального, сущностного в
человеческом существовании.
Так, феноменологическая психология в качестве ос-
новной для себя рассматривает методику "чистого исследова-
ния психического", пытаясь, таким образом, соответствовать
своему предмету, исследованию "чистой психики" как чистого
опыта. "Феноменологический метод реализуется с помощью
эпохе: воздержания от суждения, состояния ума, при котором
мы ничего не отрицаем и ничего не утверждаем. Эпохе состо-

347

ит в извлечении предмета из многообразия обычных эмпири-
ческих связей, в устранении всех суждений о его простран-
ственно-временном контексте, в воздержании от их теоретиче-
ского применения. В результате предмет преобразуется в эй-
дос, в объект интеллектуальной интуиции, имманентных ак-
тов чистого сознания" [77; 136). "Феноменологический опыт,
- согласно Э.Гуссерлю, - это, естественно, не что иное, как
та рефлексия, в которой нам становится доступным психиче-
ское в его собственной сущности, причем рефлексия, которая
мыслится в качестве осуществляемой в теоретических интере-
сах и которая последовательно проводится, так, что подвиж-
но-текучая специфическая жизнь Я, жизнь сознания не только
поверхностно осматривается, но эксплицируется в созерцании
в соответствии со своими собственными существенными со-
ставными частями и, как мы уже говорили, во всех горизон-
тах" (79; 661.
Разводит ли феноменологическая психология свое
представление о рефлексии с представлением об интроспекции
как методическом приеме, подходе, принципе?
Здесь целесообразно вспомнить, с одной стороны,
У.Дэкемса, По мнению которого, интроспективное наблюде-
ние есть то, на что следует полагаться и первую очередь, глав-
ным образом и всегда, а с другой, - О.Конта, утверждавшего,
что интроспекция, будучи деятельностью души, будет всегда
находить душу, занятую интроспекцией, но никогда - каки-
ми-то другими из разнообразных деятсльностей.
lie исключено, что именно эта противоречивость мне-
ний привела Ж.-П.Сартра к мысли о том, что феноменоло-
гическое описание структур сознания совершается посред-
ством рефлексии, которая не является интроспекцией. Если
интроспекция как специфический способ постижения и фик-
сации эмпирических фактов нуждается в индукции для по-
следующего перехода к научному закону, то интуитивное
усмотрение сущностей сразу устремляет сознание в сферу
всеобщего. Пользуясь конкретными примерами, феноменоло-
гия при отыскании сущностей содержаний сознания отвлека-
ется от факта реальности или воображаемого характера инди-
видуального явления, который служит опорой сущности. Вы-
явление посредством интуитивного усмотрения сущностей,
своеобразия феноменов сознания - восприятия, воображения
и др. - осуществляется до всякого обращения к эксперименту.
Назначение чистой психологии, полагает Ж.-П.Сартр, сводит-
ся к тому, чтобы до экспер1шечта узнать кик можно более

348

точно то, по поводу чего будут экспериментировать. Экзи-
стенциальный психоанализ отрицает интроспекцию как метод,
гарантирующий привилегированное положение индивиду,
когда речь идет об опросе, касающемся его собственного пове-
дения. Он должен пониматься как объективный метод рефлек-
сии, позволяющий отыскать "последнее", ни к чему не сводимое
содержание сознательной активности Щит. по 278].
Данное утверждение, однако, вызывает возражения в
том плане, что феноменологическая психология, отказываясь
от интроспекции в пользу рефлексии, остается в рамках все
того же интроспективного метода, когда речь идет о практи-
ческом исследовании, а не о теоретических размышлениях по
поводу его. "Что такое рефлективное, доопытное описание
воображающего сознания, если не наблюдение, направленное
внутрь сознания... - пишет Л.И.Филиппов. - Отрицать пра-
вомерность интроспекции - значит вообще отрицать фило-
софскую рефлексию (трансцендентально-феноменологическую
параллель интроспекции, если это угодно Сартру), - это
единственное познавательное средство идеалистической фило-
софии. И "метафизическое и гиперболическое" сомнение Де-
карта, открывающего в сознании за вычетом всех идей пер-
вичность акта "я мыслю", и кантовское открытие чистых кате-
горий, да и вся "гуссерлиана" в той части, которая посвящена
анализу сознания, - Не что иное, как продукт интроспекции"
[Там же; 68[. Так. в частности, методом отыскания сущности
эмоций оказывается "самовопрошание", та самая инроспекция,
которая по моральным соображениям объявлялась непригод-
ной для психологического исследования. "Самовопрошание"
разрешается не в понятия, а в герменевтику, или толкование
значения эмоций в контексте человеческого бытия [См.
там же; 77].
Уже упоминавшийся выше шведский психолог Д.Маг-
нуссон, похоже, наоборот, предлагает, идти от "означаемого" к
"означающему", однако также ориентируется на созерцате-
льно-описательную методическую парадигму. Если мы как
исследователи хотим внести свой вклад в развитие психоло-
гии, отмечает он, мы должны осознать тот факт, что феноме-
ны, исследуемые нами, имеют свои собственные, специфиче-
ские характеристики. Потому следует наши теории, выбирать
методы сбора данных и их анализа, соотносясь с этими спе-
цифическими их характеристиками. Д.Магнуссон сожалеет о
том, что в последнее время техническая изощренность пре-
вратилась в са.шмтоятельную ценность и в критерий научного

349

уровня психологического исследования. Научная ценность эмпи-
рических исследований, считает он, зачастую определяется
скорее по психометрическим особенностям данных самих по
себе и методов обработки данных самих по себе, чем по надле-
жащему анализу феноменов: "... Мы должны восстановить на-
учный статус наблюдения, описания и тщательного анализа
феноменов как орудий исследовательского процесса. Прежде
всего они нужны для формулирования научно продуктивных
теорий, чтобы мы могли двинуться вперед вместо того, чтобы
ходить кругами, как это очень часто бывало в прошлом... В
истории психологии есть множество примеров того, что ос-
новные достижения базировались на наблюдении, тщательном
описании и умственном анализе. Это иллюстрируют работы
Фрейда, Бинэ, Катца, Пиаже, Гезелла, Баркера, не говоря о
многих других" [См. 151; 7-IOj.
Говоря о созерцательной, интроспективной методи-
ческой парадигме в психологии, нельзя не упомянуть о под-
ходе Л.Пфендера, который критически оценивая возможности
интроспекции в психологии, видел выход в обращении к
"ретроспекции", считая ее основным ("субъективным") методом
научного исследования непосредственно данной нам психической
действительности. "Этот своеобразный факт, - отмечал он, -
что мы можем вспоминать только что или сравнительно давно
минувшие психические переживания, представляет собой сча-
стливый факт для психологии: ибо только благодаря ему воз-
можно научное исследование психической действительности...
Все те переживания, которые не могут наблюдаться нами,
пока мы переживаем их, становятся доступными для знания
благодаря ретроспективному взгляду на прошлое. Таким обра-
зом интроспекция находит свое необходимое восполнение в
этой ретроспекции" [209; 115).
Метод "ретроспекции" или, другими словами, метод
рефлексии над своими собственными переживаниями получил
у А.Пфендера название "субъективного метода психологии". Он
действительно "субъективен", подчеркивает Л.Пфендер, по-
скольку он относится к собственному субъекту и его субъек-
тивным переживаниям. Его предметом является, следователь-
но, нечто субъективное. Но этот метод не является, наобо-
рот, субъективным в дурном значении этого слова, что он мо-
жет-де благоприятствовать лишь развитию субъективных
мнений, не притязующих на истинность. Исследователь, кото-
рый не способен отнестись объективно к рефлексии психи-
ческой действительности, тем самый доказывает свою полную

350

непригодность быть психологом, равно как и исследователь,
грешащий субъективностью при познании материальной дей-
ствительности. Ретроспекция как научный метод, кроме того,
не может сводиться к самонаблюдению или внутреннему вос-
приятию, но должна включать в себя как минимум сравнение,
различение и анализ [См. там же; 116-118).
Именно "субъективный метод" в его научном помша-
нии, как утверждает А.Пфендер, должен быть положен в осно-
ву всех других психологических методов (эксперимента, генети-
ческого метода, метода изучения продуктов духовной деятель-
ности и др.). Все другие методы психологии решительно не
могут заменить этот метод; наоборот, они повсюду базиру-
ются на его результатах и могут служить для него лишь
"восполнением" [См. там же; 122-139).
Таким образом, своеобразие и научная состоятель-
ность созерцательной методической парадигмы заключается в
том, что предмет и метод в ней не просто линейно связаны
между собой. Они взаимопереходят, представляя стороны еди-
ного процесса познания человеком его психики, в котором субъ-
ект и объект по сути есть одно и то же. Познающий себя
субъект лишь формально-логически, гносеологически возвы-
шаясь над самим собой, отстраняясь от себя, разотождествля-
ясь с самим собой, относится к себе как к объекту. Однако
содержательно этот объект представлен ни чем иным, как
субъектом. Потому, собственно, одна из главных задач само-
познания человеком своего внутреннего мира состоит в том,
чтобы познавать себя как субъекта по возможности объек-
тивнее, суметь отнестись к себе не только как к субъекту но и
как к объекту, то есть объективно. Иное дело - достаточно ли
для этого лишь созерцательной методической парадигмы и
соответствующего ей такого критерия истинности, как очевид-
ность, в ее непосредственно-интуитивной данности вопроша-
ющему.
Противоположной методической парадигмой выступа-
ет познание путем преобразования изучаемой психической
реальности, активного внедрения, "вмешательства" в спонтан-
но протекающий психический процесс или искусственное
стимулирование возможных, предполагаемых психических
состояний, реакций, изучение развития психики ребенка в
процессе его обучения и т.п.
Следует, конечно, подчеркнуть относительность такого
противопоставления созерцательной и преобразовательной
методологических парадигм, на что обращал внимание А.

351

Пфандер и др. Ведь созерцая, человек тоже преобразовывает
отражаемую действительность, созерцаемый материал, прида-
вая ему неповторимое, индивидуализированное оформление и
звучание в своих мыслях и чувствах. Следовательно, речь
может идти скорее о степени и формах созерцательно-преоб-
разовательной и преобразовательно-созерцательной активнос-
ти исследователя, то есть о преобладании одной из сторон
этого единого процесса познавания человеком как субъектом
своей субъектной психической природы.
Взаимодополняемость "созерцательной" и "преобразо-
вательной" методологий не означает их тождества. Какой же
наиболее существенный критерий позволяет установить их
нетождественность?
Надо полагать, что "созерцательность" в большей мере
может реализовываться в "иррациональных" формах целост-
но-непосредственного интуитивного постижения психологиче-
ских истин, тогда как преобразовательная методологическая
парадигма находит свое воплощение в "рациональных" фор-
мах аналитико-синтетической опосредованной мыслительной
деятельности.
Действительно, если в идее интуитивного "схваты-
вания" сущности психического явления, в описании и истол-
ковании являющегося преодолевается рациональный подход, в
чем усматривают достоинство своего метода многие последо-
ватели феноменологической и экзистенциальной психологии,
то "рационалисты", к которым можно отнести и представите-
лей марксистской психологии, наоборот, видят возможность
проникновения в сущность являющегося, прежде всего, путем
теоретико-экспериментального преобразования изучаемого
объекта в процессе его анализа и синтеза.
Обращение преимущественно либо к анализу, либо к
синтезу отражает в определенном плане историческую логику
развития метода в "рациональной" ветви психологической на-
уки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69