Вывод статьи не блистал оригинальностью: «Горький до того часто говорит
в своих рассказах о самоубийстве и заставляет так часто своих героев пок
ушаться на самоубийство <…>, что можно говорить о «литературной суицидом
ании» Горького».
Бесспорно, в творчестве Горького, особенно раннем, много персонажей-сам
оубийц. Начнем с самоубийства Сокола, приветствуемого автором, в отличие
от «мудрого» Ужа. А разве не убивает себя Данко, пусть и ради людей? Кончае
т с собой силач и красавец Коновалов. Илья Лунев в романе «Трое» разбивае
т себе голову о стену. Вешается на пустыре возле ночлежки Актер. Суицидал
ьный список можно продолжать.
«Влекло меня тогда к людям «со странностями», Ц писал Горький Илье Груз
деву, вспоминая жизнь в Казани. А что может быть «страннее» человека, реши
вшего добровольно умереть?
Но отношение зрелого Горького к самоубийцам резко отрицательное. Приче
м отрицательное до безжалостности. На самоубийство Маяковского он отоз
вался почти презрительно: «Нашел время». Смерть Есенина более тронула ег
о, всколыхнув воспоминания о поэте. Илья Груздев с ужасом, смешанным с вос
торгом, писал Горькому о том, как погиб Есенин:
«Есенин в гробу был изумителен. Детское, страдальческое лицо, искривленн
ые губы и чуть сведенные брови. И, странно, куда делась его внешность рязан
ского мальчика с примесью потасканного альфонса. Вместо этого он напомн
ил мне итальянца времен Возрождения. Какой благородный профиль, какие кр
асивые руки! Это впечатление дня незабываемое на всю жизнь…
А знаете, как он повесился? Обмотал вокруг шеи веревку и другой конец взял
в руку, рукой зацепившись за трубу отопления. Малейшая слабость, и он выпу
стил бы из руки веревку и сорвался. Но он выдержал и удавил себя».
Интересно, что Горький к подобному способу самоубийства отнесся с недов
ерием знатока:
«То, что Вы сообщили о Есенине, и поразило меня и еще более цветисто окраси
ло его в моих глазах. Это Ц редкий случай спокойной ярости, с коей Ц иног
да Ц воля человека к самоуничтожению борется с инстинктом жизни и преод
олевает его.
Едва ли я страдал когда-либо и страдаю ныне «суицидоманией» Ц влечение
м к самоубийству, Ц как это утверждает д-р И.Б.Талант (опять Талант! Ц
П.Б.) у вас, в «Клиническом архиве», но было время, когда я весьма и
нтересовался вопросом о самоубийстве и собирал описания наиболее хара
ктерных случаев такового. В 97 году, в Лионе, некий портной устроил в подвал
е у себя гильотину с зеркалом, чтоб видеть, как нож ее отрежет голову ему. О
н это видел, как заключили доктора. В 94 Кромулин, студент Новороссийского
университета, снял с койки матрас, поставил под койку три зажженных свеч
и и решал сложное математическое вычисление, в то время, как огонь жег ему
спинные позвонки и жарил мозг в них. Через 27 минут он уже не мог решать вычи
сление, а затем Ц умер. Фактов такого порядка немало, но они, на мой взгляд,
имеют характер «исследовательский», как бы пародируют «научное любопы
тство». Случая, подобного есенинскому, Ц не помню. Нет ничего легче, как у
бить себя «сразу», вовсе не трудно уморить себя голодом, но уничтожить се
бя так, как это, по Вашим словам, сделано Есениным, Ц потребна туго натяну
тая и несокрушимая воля».
Это слова знатока проблемы суицида, говорящие о том, что вопрос о доброво
льном уходе из жизни сильно волновал Горького, как один из центральных в
опросов вообще. Еще не зная философии Фридриха Ницше, он в раннем творчес
тве испытывал человека на прочность по ницшеанскому принципу: «Если жиз
нь тебе не удалась, может быть, тебе удастся смерть?» Но сам Горький, даже р
анний, знал наверняка: ему смерть как раз не удалась. Так, может быть, возмо
жно, спрашивал он себя, все-таки удастся жизнь?

Гадкий утенок

«В декабре я решил убить себя… Купив на базаре револьвер барабанщика, за
ряженный четырьмя патронами, я выстрелил себе в грудь, рассчитывая попас
ть в сердце, но только пробил легкое, и через месяц, очень сконфуженный, чу
вствуя себя донельзя глупым, снова работал в булочной» («Мои университет
ы»).
Так у Горького. Можно подумать, что имеется в виду револьвер с барабаном, т
о есть собственно револьвер, личное оружие для самообороны. Гражданское
население России при существовавшей свободной продаже оружия пользова
лось различными русскими и иностранными системами револьверов: бульдо
г, велодог, стрелец, кольт и др. Судя по описанию самоубийства в «Случае из
жизни Макара», Пешков купил на базаре наиболее дешевый револьвер так наз
ываемого одинарного действия, когда собачку каждый раз приходилось взв
одить заново и перемещать барабан перед тем, как спустить курок. Первый р
аз револьвер щелкнул впустую. Это можно объяснить тем, что револьверы им
ели обычно отделения для 5Ц 7 патронов, следовательно, как минимум, одно из
них пустовало. Таким образом, Макар не просто стрелялся, но еще и играл в «
русскую рулетку». В рассказе «Вечер у Шамова» из цикла «По Руси» Горький
дает объяснение, почему его оружием стал «револьвер барабанщика»: «таки
ми револьверами в свое время вооружали барабанщиков». Тем самым он еще р
аз подчеркнул шутовской характер своего поступка.
В позднем рассказе «Случай из жизни Макара» дается простое объяснение п
опытки самоубийства Ц из-за неудачной влюбленности. Алеша Пешков был в
люблен сразу в двоих: Марью Деренкову и приказчицу булочной. В рассказе п
риказчица появляется, чтобы подразнить несчастного накануне смерти.
«Отворилась трескучая дверь из магазина, всколыхнулся рыжий войлок, из-
за него высунулось розовое веселое лицо приказчицы Насти, она спросила:

Ц Вы что делаете?
Ц Пишу.
Ц Стихи?
Ц Нет.
Ц А что?
Макар тряхнул головой и неожиданно для себя сказал:
Ц Записку о своей смерти. И не могу написать…
Ц Ах, как это остроумно! Ц воскликнула Настя, наморщив носик, тоже розов
ый. Она стояла, одной рукою держась за ручку двери, откинув другою войлок,
наклонясь вперед, вытягивая белую шею, с бархоткой на ней, и покачивала те
мной, гладко причесанной головою. Между вытянутой рукою и стройным стано
м висела, покачиваясь, толстая длинная коса.
Макар смотрел на нее, чувствуя, как в нем вдруг вспыхнула, точно огонек лам
пады, какая-то маленькая, несмелая надежда, а девушка, помолчав и улыбаясь
, говорила:
Ц Вы лучше почистите мне высокие ботинки Ц завтра Стрельский играет Г
амлета, я иду смотреть, Ц почистите?
Ц Нет, Ц сказал Макар, вздохнув и гася надежду».
Имя Гамлета звучит здесь почти издевательски и, конечно, не случайно.
По-видимому, с девушками у Пешкова обстояли дела не лучшим образом. И не т
олько потому, что, философ по натуре своей, он смущал их своим чересчур «ум
ственным» отношением к жизни. Любопытно, что в Самаре нам является совсе
м иной человек Ц веселый, заводной, душа компании. Но еще в Тифлисе, вспом
инает С.А.Вартаньянц, Пешков «чувствовал себя неловко в пестроте единиц,
именуемых людьми». «Общество женщин его еще больше стесняло; среди них о
н больше молчал, а если и говорил, то очень мало, отрывисто».
С женским полом у Алексея Пешкова определенно были серьезные сложности.
Если верить рассказу «Однажды осенью», тоже относящемуся к «казанскому
циклу», первый опыт половой любви Алеша получил от проститутки под перев
ернутой лодкой на берегу реки. Застигнутые ливнем, продрогшие, они согре
вали друг друга, ну и… Рассказ очень пронзительный и отражает именно луч
шие стороны творчества Горького: жажду человеческой теплоты, подлинной,
а не продажной любви, «высокое» отношение даже к падшей женщине.
С какой болью Горький описывал, как отчим бил его мать! Потом это аукнется
в повести «В людях», где Алеша с ужасом наблюдает, как пьяный казак бьет, а
затем фактически насилует гулящую бабенку в Нижнем Новгороде, на Откосе
. Любопытно, что подросток последовал за этой парой против своей воли. Он с
ловно искал этой сцены, она манила его.
«Я ушел вслед за ними; они опередили меня шагов на десять, двигаясь во тьме
, наискось площади, целиком по грязи, к Откосу, высокому берегу Волги. Мне б
ыло видно, как шатается женщина, поддерживая казака, я слышал, как чавкает
грязь под их ногами; женщина негромко, умоляюще спрашивала:
Ц Куда же вы? Ну, куда же?
Я пошел за ними по грязи, хотя это была не моя дорога. Когда они дошли до пан
ели Откоса, казак остановился, отошел от женщины на шаг и вдруг ударил ее в
лицо; она вскрикнула с удивлением и испугом:
Ц Ой, да за что же это?
Я тоже испугался, подбежал вплоть к ним, а казак схватил женщину поперек т
ела, перебросил ее через перила под гору, прыгнул за нею, и оба они покатил
ись вниз, по траве Откоса, черной кучей. Я обомлел, замер, слушая, как там, вн
изу, трещит, рвется платье, рычит казак, а низкий голос женщины бормочет, п
рерываясь:
Ц Я закричу… закричу…
Она громко, болезненно охнула, и стало тихо. Я нащупал камень, пустил его в
низ, Ц зашуршала трава. На площади хлопала стеклянная дверь кабака, кто-
то ухнул, должно быть, упал, и снова тишина, готовая каждую секунду испугат
ь чем-то.
Под горою появился большой белый ком; всхлипывая и сопя, он тихо, неровно п
однимается кверху, Ц я различаю женщину Ц она идет на четвереньках, как
овца, мне видно, что она по пояс голая, висят ее большие груди, и кажется, что
у нее три лица. Вот она добралась до перил, села на них почти рядом со мною,
дышит, точно запаленная лошадь, оправляя сбитые волосы; на белизне ее тел
а ясно видны темные пятна грязи; она плачет, стирая слезы со щек движениям
и умывающейся кошки, видит меня и тихонько восклицает:
Ц Господи Ц кто это? Уйди, бесстыдник!
Я не могу уйти, окаменев от изумления и горького, тоскливого чувства, Ц м
не вспоминаются слова бабушкиной сестры: «Баба Ц сила, Ева самого Бога о
бманула…»
И думал в ужасе: а что, если бы такое случилось с моей матерью, с бабушкой?»

Слово «грязь» повторено четыре раза.
Упоминание матери не случайно. Если в «Детстве» описан случай, как пьяны
й отчим бьет Варвару, то в «Изложении фактов и дум…» описывается, как мать
ночью привела в их дом любовника и проснувшийся мальчик Алеша видел его
и даже познакомился с ним. Наутро мать сказала ему, что это был сон и что о н
ем никому не надо говорить. Потом Горький обыграет этот сюжет в рассказе
«Сон Коли». Не станем делать из этого далеко идущие выводы. Оставим их для
фрейдистов от литературы, которые живо обнаружат здесь пресловутый эди
пов комплекс. Но очевидно одно: у юного Пешкова было трепетное, возвышенн
ое отношение к любви и болезненный интерес к сексу, который неизменно пр
едставлялся ему «грязным».
Например, уже цитированный отрывок о сексе пекаря в пекарне А.С.Деренков
а с крестницей городового Никифорыча имеет свое продолжение, когда жена
самого Никифорыча нахально соблазняет Алексея чуть ли не на глазах у суп
руга.
Биограф Илья Александрович Груздев разыскал в дореволюционной «Босяцк
ой газете» (выходила в России и такая!) воспоминания о жизни Пешкова в каза
нской «Марусовке», ночлежном доме, куда, после бегства от гостеприимного
Евреинова, его привел революционер Гурий Плетнев.
КАК ЖИЛ МАКСИМ ГОРЬКИЙ (по устному рассказу И. Владыкина, хозяина ночлежк
и, где жил Горький).
«… Да я даже и не знал, что Горький Максим и Пешков Ц одна личность. Увидел
его портрет в магазине-то, в окне, и дыть присел: «Алеха, Ц думаю, Ц брат Ц
ого-го-го! Да какими же путями…»
Вы спрашиваете, как жил-то Алексей. Удивительно. Помню вот, словно надысь
было. А ведь прошло годов много… Это вот приходит раз длинный и лохматый в
ерзила.
Ц Пусти, Ц грит, Ц дядя Ван, в ночлежку!.. Пустил.
Понравился верзила мне сразу, хоша больно он был свирепый во взгляде.
А жил он у меня не то два, не то один месяц.
Ну, значит, писал он. То ись я думал, что он того, божественное что, а он прост
о так.
Другой раз скучища, а он сидит на табурете у стола, прижмется грудью, строч
ит и сопит, индо другой раз зубами скрипнет.
Ц Ах, Ц говорит, Ц и паскуды же это все люди.
Чудной был. А так добрый, другой раз, когда зашибет где, всем даст, кто попро
сит…
А вот раз девку ошпарили, тогда он долго писал что-то, а потом все порвал, ст
рашно осерчал на что-то. Умственный был парень. А часто вот загрустит, зал
яжет спать, а сам не спит и все лоб чешет.
Ц Смотри, Ц говорю, Ц мозоль натрешь…
А он мне:
Ц Ладно, дядя Ван, у меня и так мозоль в мозгу. Это от разных мыслей, значит
…
Потеха. Какие там мозоли.
А расстались с ним хорошо.
Ц Пойду, Ц грит, Ц дядя Ван, и где лучше, к моей земле.
Ц К какой земле?
Ц А туда, где паскудства нет.
Ц Везде одно, Ц махаю я рукой. Ц А коли охота идти Ц скатертью дорога».

Груздев был биограф тактичный, и если он послал этот рассказ Горькому да
же в качестве «казуса», значит, он чем-то привлек его внимание. Попробуем
догадаться Ц чем.
Во-первых, Казань была для Груздева наиболее темным пятном в биографии А
леши Пешкова. Сопоставив (уже по «Детству») реальные факты с их художеств
енной трактовкой в трилогии, Груздев понял, что трактовки эти надо прове
рять и перепроверять. Он и делал это путем переписки с Горьким, личного об
щения с ним и собственных разысканий. Интересно, что Груздев, много общав
шийся с Горьким в конце его жизни, не оставил воспоминаний.
Рассказ из «Босяцкой газеты» некоего Владыкина, которого Горький в отве
тном письме к Груздеву не признал (вообще отнесся к рассказу холодно, но н
е стал его полностью опровергать), легко принять за мистификацию. Сцена с
девушкой, которую ошпарили кипятком, могла быть взята из пьесы «На дне». С
лова о людском «паскудстве» могли идти и от Коновалова, и от Аристида Кув
алды, и от сапожника Орлова, и от других героев раннего М.Горького.
Но вот что настораживает (возможно, это и Груздева остановило).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48