В конце апреля турецкое национальное собрание собралось в Ангоре, вдали от союзных флотов и армий. 13 мая, в недобрый день, Венизелос опубликовал в Афинах условия Севрского трактата. В июне британская передовая линия на Исмидском полуострове была атакована кемалийскими войсками. Атака была несерьезна. Британским отрядам было приказано открыть огонь, флот, стоявший в Мраморном море, засыпал нападавших снарядами, и кемалистские отряды отступили. Но они остались на своих позициях, и нам снова, – на этот раз с весьма незначительными силами, – пришлось оказаться «перед лицом неприятеля». В это самое время французы, которые, низложив эмира Фейсала, вели крупные сражения в Киликии, решили просить местные турецкие власти о перемирии. Это произошло в тот самый день, когда условия будущего Севрского трактата были оглашены в Афинах.
Венизелос решил сыграть теперь роль доброй феи. На выручку союзникам должна была прийти греческая армия. Из расквартированных в Смирне пяти греческих дивизий две должны были направиться на север и, пройдя на восток от Мраморного моря по трудной местности (которую, как утверждали греки, они хорошо знали), напасть на турок, угрожавших Исмидскому полуострову, и прогнать их. Маршал Фош, поддерживаемый генеральным штабом, заявил, что эта операция опасна и, по всей вероятности, закончится неудачей. Но Ллойд-Джордж принял предложение, и 22 июня греческая армия начала наступление. На первых порах она действовала вполне успешно. Греческие колонны, двигаясь по проселочным дорогам, счастливо миновали многие труднопроходимые ущелья. При их приближении турки, действовавшие под руководством энергичных и осторожных вождей, исчезли в глубь Анатолии. В начале июля греки вступили в Бруссу. В течение того же месяца другая греческая армия быстро прошла Восточную Фракию, сломила слабое сопротивление турецких отрядов и заняла Адрианополь.
Союзники радостно приветствовали эти замечательные и совершенно неожиданные проявления греческого военного могущества. Союзные генералы в изумлении протирали глаза, а Ллойд-Джордж был полон энтузиазма. По-видимому, он опять оказался правым, а военные эксперты ошиблись, как это часто бывало в Армагеддонской битве народов.
События окончательно решили судьбу Севрского трактата. Ферид послушно создал министерство марионеток, и 10 августа 1920 г. со всеми подобающими церемониями в Севре был подписан мирный договор с Турцией. Но этот документ, подготовлявшийся в течение 13 месяцев, устарел раньше, чем он был готов. Выполнение всех его главных пунктов зависело от одного условия – от действий греческой армии. Если бы Венизелос и его солдаты оказались господами положения и смирили Мустафу Кемаля, все было бы хорошо. В противном случае пришлось бы выработать другие условия, более соответствующие реальным фактам. Наконец мир с Турцией был заключен, но для ратификации его приходилось вести войну с Турцией. Но на этот раз великие союзные державы должны были вести войну не сами, а при помощи третьего государства или уполномоченного – Греции. Если великие нации ведут войну таким образом, то для уполномоченного она может оказаться весьма опасной.
Хотя настоящая глава касалась исключительно турецких дел, ее необходимо привести в связь с общим положением в Европе. Мне остается привести здесь письмо, которое я написал Ллойд-Джорджу, отправляясь на кратковременный пасхальный отдых во Францию.

Черчиль – премьер-министру
24 марта 1920 г .

«Я пишу это письмо в пути через Ла-Манш с тем, чтобы высказать вам мои соображения. После заключения перемирия я рекомендовал такую политику: „Мир с германским народом, война с большевистской тиранией“. Сознательно или под давлением неумолимых событий вы проводили почти что обратную политику. Зная окружающие вас трудности, ваше умение и личную энергию, настолько превосходящие мои собственные, я не осуждаю вашей политики и не говорю, что я поступил бы лучше или кто-либо другой мог бы поступить лучше вас. Но теперь мы ясно видим результаты. Результаты эти ужасны. В скором времени нам, быть может, грозит всеобщий крах и анархия во всей Европе и Азии. Россия уже погибла. Все, что осталось от нее, находится во власти ядовитых змей. Но Германию еще, быть может, возможно спасти. С большим чувством облегчения я думал, что мы можем совместно обдумывать и проводить планы относительно Германии и что вы согласны сделать усилие для того, чтобы избавить Германию от ее страшной судьбы. Если эта судьба постигнет ее, то то же самое может постигнуть и другие страны. А раз так, то действовать нужно быстро и просто. Вы должны были бы сказать Франции, что мы заключили с ней оборонительный союз против Германии, но лишь при том условии , если она совершенно изменит свою тактику к Германии и искренно признает британскую политику дружеской помощи этой стране. Затем вы должны были бы послать в Берлин какого-либо крупного деятеля, чтобы консолидировать антиспартакистские и антилюдендорфские элементы в сильный центро-левый блок. Для этого вы могли бы воспользоваться двумя средствами: во-первых, продовольствием и кредитом, которые мы должны предоставить Германии, несмотря на наши собственные затруднения (которые в противном случае еще более усилятся), во-вторых, – обещанием в скором времени пересмотреть мирный трактат на конференции, куда новая Германия будет привлечена в качестве равноправного участника в восстановлении Европы Конечно, я имел в виду лишь экономические и финансовые стороны договора. – В.Ч.

. С помощью этих средств можно будет объединить все добропорядочные и устойчивые элементы германской нации, что послужит к ее собственному спасению и к спасению всей Европы. Я молюсь только о том, чтобы все это не было сделано слишком поздно.
Несомненно, ради этого гораздо более стоит рискнуть вашей политической карьерой, чем ради внутренних партийных комбинаций, как бы важны они ни были. Если это дело удастся осуществить, его результаты самым серьезным образом отразятся на всей мировой ситуации, – как внутри страны, так и вне ее. Мой план предполагает открытое и решительное выступление Британии под вашим руководством, причем в случае необходимости выступление это может быть сделано и независимо от других стран. При таких условиях я с радостью пошел бы за вами, хотя бы и рискуя тяжелыми политическими последствиями. Но я уверен, что таких последствий не будет, ибо в течение ближайших нескольких месяцев судьбы Европы все еще будут оставаться в руках Англии.
Проводя такую политику, я был бы готов заключить мир с Советской Россией на условиях, лучше всего способствующих общему умиротворению и в то же время охраняющих нас от большевистской заразы. Конечно, я не верю, чтобы можно было установить настоящую гармонию между большевизмом и нашей нынешней цивилизацией, но в виду существующей обстановки приостановка военных действий и содействие материальному благополучию необходимы. Мы должны рассчитывать на то, что мирная обстановка поможет исчезновению этой опасной и страшной тирании.
По сравнению с Германией Россия представляет меньшую важность, а по сравнению с Россией Турция совсем не важна. Но ваша политика по отношению к Турции тревожит меня. Несмотря на то, что кабинет сократил наши военные ресурсы до самых незначительных размеров, мы, руководя в этом отношении прочими союзниками, пытаемся навязать Турции мир, для осуществления которого потребовались бы большие и могущественные армии, долгие, дорогостоящие военные операции и продолжительная оккупация. В обстановке, полной раздоров, я боюсь, когда вижу, что вы пускаете в дело греческие армии. Я боюсь за всех и в том числе, конечно, за греков. А в то же время греческие армии – единственная действительная боевая сила, имеющаяся в вашем распоряжении. Как будем мы кормить Константинополь, если железнодорожные линии в Малой Азии будут перерезаны и съестные припасы не будут подвезены? Кто будет платить за них? С какого рынка будет поступать хлеб? Я опасаюсь, что вам придется нести ответственность за этот великий город, когда во всех окружающих областях будет свирепствовать партизанская война и проводиться блокада. Вот почему я советую осторожность и политику умиротворения. Постарайтесь создать действительно представительное турецкое правительство и договоритесь с ним. В своем настоящем виде турецкий трактат обозначает неопределенно долгую анархию».


ГЛАВА XVIII
ТРАГЕДИЯ ГРЕЦИИ

Взгляд назад. – Возвышение Венизелоса. – Греция во время великой войны. – Божественное право короля Константина. – Общая победа. – Действия греков во Фракии и Смирне. – Молодой король. – Греческие выборы. – Падение Векизелоса и его последствия, – Возвращение к власти Константина. – Изоляция Греции. – Точка зрения Ллойд-Джорджа. – Керзон и Монтегю. – Неофициальное поощрение. – Моя собственная позиция. – 22 февраля, 11 июля и 25 июня. – Греческое наступление. – Битва при Эскишере. – Битва при Сакарии. – Удобный случай. – Армения и сторонники пан-турецкой идеи. – Резня 1915 г. – Турецкое завоевание. – Друзья Армении. – Новое исчезновение Армении с исторической сцены.

Эта глава заставляет нас вспомнить эпоху классической древности. Мы говорим здесь о настоящей греческой трагедии, где случай является послушной служанкой судьбы. Хотя греческая раса может быть и изменилась по своей крови и по своим качествам, тем не менее основные ее характерные черты остались такими же, как во дни Алкивиада. Как и в древнее время, партийные распри стояли у греков на первом месте, и, как в древнее время, в минуту кризиса во главе Греции очутился один из величайших людей земли. Содержание трагедии сводится к борьбе между любовью греков к партийной политике и влиянием на греков Венизелоса. Сцена и обстановка трагедии – мировая война, а тема ее – «как Греция приобрела вожделенную империю независимо от своей воли и потеряла эту империю, когда она пробудилась к жизни». Прологом нам послужит краткий обзор предшествующих событий.
В 1908 г. греческая монархия находилась в отчаянном положении. С тех пор как король и принцы крови кончили неудачную войну с Турцией в 1897 г., – войну, которая велась под их непосредственным начальством, их положение стало весьма неудобным. Офицеры греческой армии жестоко нападали на королевскую семью, и в стране стало развиваться сильное движение против монархии. Было предложено воспретить членам королевской семьи принимать на себя какое бы то ни было военное командование в случае войны между балканскими государствами и Турцией. Королевскому дому пришлось испытать и многие другие унижения. В то же время на Крите выдвигался замечательный человек, по своему кругозору и способностям напоминавший античных героев. Он руководил восстанием, которому оказали поддержку великие державы, и таким образом освободил Крит от Турции. Благодаря его энергии и помощи великих держав Крит сбросил турецкое ярмо и получил автономию. Во главе острова стал греческий принц, что должно было явиться предварительным шагом для объединения с Грецией. В 1909 г. Венизелос переселился из Крита в Грецию и в 1910 г. стал премьер-министром. Он реформировал и упорядочил все отрасли управления. С помощью англичан он реорганизовал флот, а с помощью французов – армию и поставил короля во главе этой последней.
Король, опираясь на этого великого министра, быстро восстановил свою популярность среди населения. В течение нескольких лет Греции посчастливилось иметь самую выгодную из всех политических комбинаций – конституционного монарха и народного вождя, каждый из которых работал в своей собственной области и оказывал один другому почтительную и искреннюю поддержку. Венизелос создал балканскую лигу и подготовил войну с Турцией, последовавшую в 1912 г. Греки, сербы и болгары, союз которых был крепок главным образом благодаря боевым качествам болгарской армии, разбили Турцию, захватили Адрианополь и Салоники и чуть не взяли самый Константинополь. Союзникам удалось значительно расширить свои территории. Затем на болгар, предъявлявших чрезмерные требования и все время затевавших конфликты, напали с одной стороны их бывшие союзники, с другой – Румыния. Эта новая комбинация балканских держав быстро победила болгар и отняла у них не только их новые территориальные приобретения, но и их исконную провинцию – Добруджу. Через два года размеры и население Греции почти удвоились. Крит объединился с своей древней родиной, и в состав Греции вошли не только Салоники, но и Кавала. Константин и его королевство необычайно быстро приблизились к осуществлению своей мечты, – восстановлению Греческой империи. В этот момент началась Армагеддонская битва народов.
В предыдущих томах мы вкратце охарактеризовали позицию Греции во время мировой войны. Здесь нам следует указать на те услуги, которые Венизелос оказал союзникам. Константин, женатый на сестре кайзера и глубоко веривший в военную мощь Германии, был убежден, что Германия выиграет войну. Греческий генеральный штаб разделял его взгляды. Но Венизелос смотрел на дело иначе. Он заявил, что право было на стороне союзников, и предвидел их будущую победу. «Во всех войнах, какие Англия вела в прошлом, – сказал он однажды в тяжелый для союзников момент, – она всегда выигрывала только одну битву, – последнюю». Сообразно этому взгляду он и действовал. В конце концов ему удалось убедить Константина и его генералов, и в последних числах августа 1914 г., после того как французы проиграли пограничные сражения и до того как они выиграли битву на Марне, т. е. в тот самый момент, когда казалось, что немцы вот-вот захватят Париж, он предложил предоставить морские и сухопутные силы Греции в распоряжение союзников. Силы эти должны были быть двинуты в тот момент, когда Великобритания найдет это удобным. Он решился пойти на этот шаг, несмотря на непримиримую враждебность Болгарии и до того, как Турция напала на союзников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77