Поэтому он высказался за образование возможно меньшей по численности комиссии, составленной из представителей держав, облеченных наибольшей ответственностью. В противоположность ему Клемансо и Ллойд-Джордж несколько иронически отстаивали притязания малых наций. Лига должна была быть их щитом и опорой. Как же можно было не допустить их в комиссию? Не лучше ли было бы дать им возможность заниматься полезной деятельностью, вместо того чтобы предоставлять им мрачно бродить по Парижу в ожидании решения Совета десяти? Все великие державы кроме США были чрезвычайно обеспокоены тем, что конференция не двигалась с места, ибо их представителям приходилось считаться с растущим нетерпением на их родине. В то время как главные вопросы оставались нерешенными, каждый пункт устава Лиги наций должен был тщательно обсуждаться. Они приходили в отчаяние и опасались, что главнейшие проблемы будут отложены на много недель или даже на много месяцев.
В конце концов была назначена очень хорошая комиссия, которая включила в свой состав представителей некоторых малых наций и в то же время не было слишком громоздка по своей численности. От Великобритании в нее были назначены два наиболее видных сторонника создания Лиги наций – лорд Роберт Сесиль и генерал Сметс Бывший южноафриканский премьер. – Ред .

. Вильсон решил председательствовать сам, и великая задача стала энергично осуществляться.
В «Истории мирной конференции», вышедшей под редакцией д-ра Темперлей в издании Института внешней политики, возникновение Лиги наций объясняется тремя причинами. Во-первых, необходимо было организовать в какой-либо форме постоянный Совет наций, орган, ответственный за поддержание мира; во-вторых, необходимо было создать более прочные гарантии неприкосновенности малых народов, что ясно доказывала судьба Бельгии; в-третьих, созданию Лиги способствовала все более и более укреплявшаяся вера в выгоды экономического сотрудничества. К этому можно было бы добавить и другие причины, именно – то обстоятельство, что в течение более чем четырех лет двадцать миллионов человек сражались друг с другом и уничтожали друг друга, а теперь бойня эта приостановилась, и большинство людей думало, что она никогда более не повторится.
Некоторые утверждали, что Лига наций была американским изобретением, которое было силой и хитростью навязана несговорчивой Европе. Факты говорят другое. Идея эта возникла в большинстве цивилизованных стран в течение трех последних лет войны, и для пропагандирования ее образовался ряд обществ как в Америке, так и в Англии. Первым англичанином, изложившим свои взгляды на этот счет в письменной форме, был лорд Роберт Сесиль, Статья его была написана в конце 1916 г. Выдвинутые им положения, хотя и не развитые в полной мере, представляли собой в сущности черновой проект статей XV и XVI устава Лиги наций и явились основой работ учрежденного в 1917 г. комитета под председательством лорда Филлимора. Этот комитет выработал примерный устав Лиги и еще весной 1918 г. переслал его американскому правительству и правительству других стран. Летом 1918 г. президент Вильсон поручил полковнику Хаузу разработать проект Филлимора, и 16 июля Хауз познакомил президента со своими соображениями по этому поводу. Основное дополнение, внесенное Хаузом, сводилось к тому, что Лига должна гарантировать территориальную целостность и независимость всех входящих в нее государств, между тем как проект Филлимора ограничивался установлением гарантий для приведения в исполнение международных соглашений об арбитраже. Когда Вильсон лично пересматривал проект, он вычеркнул пункт, говоривший о создании международного суда, сделал многозначительное дополнение, то самое, на котором настаивал лорд Сесиль в своем первоначальном проекте, именно – дополнение о том, что нарушение мира должно быть наказано вооруженной силой.
Тем временем 16 декабря 1918 г. генерал Сметс разработал независимо от Вильсона свой собственный проект Лиги, где подробно говорилось об ее организации, предлагалось учредить не только совет Лиги, но и общее собрание наций и включались пункты об отмене всеобщей воинской повинности, ограничении вооружений и мандатной системе для отсталых территорий или государств, нуждающихся в опеке.
О роли самого Вильсона его летописец Бекер говорит следующее: «Во всем уставе Лиги нет ни одного пункта, ни одной идеи, которая исходила бы от президента. Он ограничивался главным образом ролью редактора или компилятора, который производит отбор, исключение или объединение проектов, поступавших к нему от других лиц».
Этим никоим образом не преуменьшается та важная роль, которую сыграл Вильсон. В свой проект он внес много ценных поправок, а также прибавил новую статью устава, которая должна была обеспечить для рабочих справедливое рабочее время и гуманные условия труда, и другую, ранее отсутствовавшую статью, которая требовала от новых государств предоставления равноправия национальным меньшинствам. Именно этот Проект американцы и представили 10 января 1919 г. на обсуждение мирной конференции; через десять дней британская делегация также представила окончательный вариант британских соображений по тому же поводу. Британский и американский проекты, которые в основном совпадали, были объединены сэром Сесилем Герстом от имени Великобритании и Гентером Миллером от имени США. В последних числах января и в февраля объединенный проект был рассмотрен комиссией по составлению устава Лиги, и в конце концов 14 февраля представлен на рассмотрение пленарной сессии конференции. Таким образом, Лига наций была воплощением англосаксонской идеи, порожденной моральным сознанием лиц, близких друг другу по темпераменту и живших по обе стороны Атлантического океана.
Президент Вильсон всей душой отдался этой великой идее, и когда будут забыты все тяжелые переживания этих дней и собственные ошибки президента, то образование и огромное значение этого нового международного общества будет прочно соединяться с воспоминаниями о нем. Британская делегация все время его поддерживала. Все либеральные элементы нашего острова отстаивали и продолжают отстаивать идею Лиги. Все прочие здравомыслящие люди также поняли, насколько выгодна такая Лига для широко разбросанных государственных образований Британской империи. Критические возражения возникали лишь у скептиков. Идея эта казалась слишком хорошей, чтобы ее можно было осуществить. Сможет ли Лига заменить собою национальное вооружение? Не окажется ли она в критическую минуту иллюзией, и не погибнут ли в какой-нибудь будущей катастрофе те, которые больше всего на нее надеялись? Эти критики считали более благоразумным сохранить в действии старые испытанные гарантии, пока не будет создано новых. Но поддержка, оказанная Великобританией вильсоновскому плану Лиги наций, была вполне искренней и носила положительный, а главное – практический характер. Без поддержки Великобритании президент Вильсон не мог бы добиться своего. Казалось вполне естественным, что более мелкие или более слабые государства будут с радостью приветствовать царство закона, охраняющего их от владычества или нападения других наций. Франция, Италия, а также и Япония весьма благожелательно относились к новому евангелию; они гораздо глубже погрязли в мрачной действительности, а потому с большим упрямством повторяли доводы британских скептиков. Но настоящая оппозиция Лиге наций пришла из США. Из всех традиций американского народа вытекала полная его изоляция от смут и антагонистических противоречий Старого света. Три тысячи миль водной поверхности в Атлантическом океане и семь тысяч миль в Тихом были достаточно основательными доводами против того, чтобы впутываться в дела столь отдаленных стран. Все доктрины, провозглашенные отцами американской федерации, начиная с Вашингтона и кончая Монроэ, заключали в себе принцип невмешательства. Науке потребуется, вероятно, еще пятьдесят лет развития, прежде чем океанские пространства потеряют политическое значение. В человеческой истории это недолгий период, но все же он намного превышает продолжительность парижской конференции в 1919 г. нашей эры.
Кроме того, как мы видели, президент Вильсон не принял никаких мер, чтобы примирить с собою или обезоружить закоренелое и естественное нежелание своих соотечественников вмешиваться в дела прочих стран. Он правил Соединенными Штатами и читал лекции Европе не в качестве национального вождя, а в качестве партийного лидера. Под ним колебалась его собственная родная почва. В тот самый момент, когда он поднимал руку, чтобы отчитать как следует смущенные и почтительные правительства Старого света, партийные оппоненты в его родной стране бесцеремонно стащили его с кафедры. Некоторые из наиболее талантливых американцев – «просвещенные и руководящие люди», как принято о них говорить, – в разговорах со мной заявляли: «Европейские политики должны были бы понимать конституцию Соединенных Штатов. Вам должно бы быть известно, что президент не может ничего сделать без Сената. Если вы ошиблись в своих расчетах на его личное решение и его личные обязательства, то вам приходится винить лишь самих себя. С юридической точки зрения эти обязательства не имели законной силы». С самого же начала существовали серьезные сомнения относительно полномочий президента Вильсона. Окончательный успех Лиги наций зависел от присоединения к ней США. Соединенные Штаты были огромным новым фактором, воздействовавшим на внешнее равновесие; находился ли этот фактор в распоряжении президента Вильсона? Если президент не располагал им, то никакая волна либеральных настроений прочих стран не в состоянии была бы заменить его. С другой стороны, было бы чрезвычайно неосторожно оспаривать его полномочия. Что случилось бы, например, если бы Ллойд-Джордж и Клемансо сказали во время заседания: «Мы знаем, что мы говорим от имени подавляющего большинства обоих наших народов. Вы можете это проверить каким вам угодно способом. Но верно ли говорят, что только определенность срока вашей службы, который кроме того уже истекает, охраняет вас от того, чтобы вы были лишены власти? Власть, предоставляемая вам конституцией, далека от полноты. Какова позиция Сената Соединенных Штатов? Нам говорят, что вы потеряли влияние и в Сенате, и в Конгрессе. Кто вы такой – благожелательный философ, стремящийся реформировать человечество, или человек, воплощающий мысли и волю американской нации?» По всей вероятности американцы почувствовали бы себя глубоко оскорбленными. Они ответили бы: «Вы с радостью приняли наши войска и деньги, полагаясь на авторитет президента Вильсона. Теперь, когда вы выбрались из ваших затруднений, вы оскорбляете высшее должностное лицо республики. К какой бы партии мы ни принадлежали, нам это неприятно. Ваше предположение, что мы не выполним всех наших обязательств, является для нас оскорбительным, и в виду нанесенного нам оскорбления мы удаляемся со сцены». Поэтому никто и не оспаривал полномочий президента. Кроме того, несмотря на множество досадных и тревожных фактов, англичане и французы в глубине души были убеждены, что человек, который только что переехал Атлантический океан, был самым надежным другом Европы.
Состав комиссии по выработке устава Лиги наций был определен на совещании Совета десяти 22 января и на пленарной сессии мирной конференции 25 января. Комиссия приступила к своим занятиям 2 февраля. Как раз в это время начали проявляться острые трения между Великобританией и доминионами из-за вопроса о применении мандатного принципа к завоеванным территориям. Принцип этот был выдвинут генералом Сметсом, но в настоящее время его собирались применить в гораздо более широких размерах, чем это предвидел генерал. Теория о том, что отвоеванные у немцев колонии или части Турции должны быть отведены победителям не в качестве их собственности, а в качестве мандатных территорий, за которые они несут ответственность перед всеми народами от имени Лиги наций, и что формальный международный надзор должен обеспечить справедливое обхождение с туземцами, по-видимому, удовлетворяла всем требованиям. По самым высоким мотивам президент Вильсон всецело поддерживал эту теорию.
Но генерал Сметс рассчитывал на то, что она будет применяться только к территориям, находившимся раньше во владении России, Турции и Австро-Венгрии. Он совершенно не считал ее пригодной для областей, завоеванных во время войны различными британскими доминионами. Менее всего он ожидал, что она будет применена к германской юго-западной Африке, которую заняло и намеревалось аннексировать правительство Южно-Африканского Союза. Это значило бы слишком широко истолковывать здравый сам по себе принцип. Все самоуправляющиеся доминионы придерживались той точки зрения, что мандатный принцип не должен применяться к захваченным ими областям.
Британское правительство не могло безразлично относиться к территориальным приобретениям. Нация желала чем-нибудь компенсировать свои страшные потери. В результате продолжительных и дорого обошедшихся кампаний британские армии владели теперь Палестиной, Месопотамией, Камеруном и германской восточной Африкой. Мандатная система не налагала каких-либо условий, которые не соблюдались бы в течение многих лет во всей британской колониальной империи. Среди всех колониальных владений великих держав только огромные тропические владения Британской империи были открыты для торговли всех наций. Суда всех наций пользовались британскими колониальными портами так же свободно, как своими собственными. В колониях никогда не давалось каких-либо исключительных льгот британским подданным, а что касается отношения к туземцам, то в этом отношении нам нечего было бояться международного контроля, если он проводился сколько-нибудь справедливо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77