Она многим помогла вынести ночные кошмары.
— Чепуха.
— Нет. Ницше.
— Вредный он был, твой Ницше. — Синтия встала. — Давай поищем Бейкер.
— Не Бейкер, а Кифер.
Я взял распечатки, и мы вышли из управления. Вдалеке сверкали молнии, метался крепнущий ветер.
— Будет буря, — сказала Синтия.
— Да.
— Типично для Джорджии. Если бы буря началась на двое суток раньше...
— Вернее сказать: если бы мужчины не насиловали женщин; если бы всяческие организации не пытались скрыть свои органические грешки; если бы месть не таила в себе сладость; если бы моногамия была биологическим императивом; если бы человек относился к другим людям так, как он хочет, чтобы относились к нему. Но тогда мы остались бы без работы, а тюремные камеры служили бы питомниками для охотничьих собак.
Синтия взяла меня под руку, и мы спустились по ступенькам к моему «блейзеру». Упали первые капли дождя.
— Как нам разыскать Кифер? — сказала Синтия.
— Она сама нас найдет.
— Где?
— Она знает где — в гостинице.
Я нажал сцепление, включил фары и дворники: дождь зарядил вовсю. Мы молча проехали центр базы. Мои часы показывали без десяти двенадцать, но, несмотря на позднее время и недосып прошлой ночью, я чувствовал себя прекрасно. Через несколько минут мы были уже у гостиницы, и тут небеса разверзлись. Дождь полил как из ведра.
— Может, подвезти тебя к самой двери? — спросил я Синтию.
Чем хороши современные женщины — они не сахарные, под дождем не тают. Вдобавок на мне дорогой костюм — не то что ее блузка. Мы посидели немного в машине в ожидании момента, когда дождь поутихнет, потом кинулись со всех ног ко входу.
Благодаря стараниям инженерной службы площадка перед входом была залита водой. Во время короткой пробежки мы вымокли до нитки, но после дневной жары это очень даже неплохо.
В вестибюле молодой капрал-дежурный встретил меня словами:
— Приезжал полицейский из Мидленда, оставил вам какие-то вещи, сэр.
Я отряхнулся.
— Хорошо, спасибо. — Мой кореш Берт Ярдли сдержал слово. — Где они, в моем номере? Все разложены, разглажены, развешаны?
— Нет, сэр. Они там, на полу в углу.
— Сколько звездочек у вашего отеля, капрал?
— Если дадут еще одну, будет около нуля.
— То-то я гляжу... Были звонки, записки?
— Два звонка. — Он подал мне два листка. Звонили Кифер и Сивер.
Мой багаж состоял из двух гражданских чемоданов, военного ранца и сумки. Синтия вызвалась помочь, взяла чемодан и сумку. Мы поднялись по лестнице в мою комнату и поставили веши на пол.
Переведя дыхание, Синтия сказала:
— Мне надо переодеться. Будешь звонить?
— Да.
Я повесил пиджак на стул, сел на кровать, снял ботинки. Потом набрал номер, оставленный Кифер.
— Полицейская рота пять четыре. Дежурная слушает, — ответил женский голос.
— Говорит полковник Хеллман, — представился я для смеха. — Могу я поговорить со специалистом Бейкер?
— Да, сэр, минутку.
Синтия вышла. Прижав трубку плечом к уху, я стянул промокшие рубашку, брюки, носки. Бейкер-Кифер остановилась в казарме. Хорошо для агентурной работы, но плохо в бытовом отношении. Дежурная пошла звать, так, видите ли, вернее, чем ставить телефонные аппараты в каждой комнате.
В трубке раздался щелчок.
— Специалист Бейкер слушает.
— Можете говорить?
— Нет, сэр. Я перезвоню, как только откроют платную кабину. Вы в гостинице?
— Да. — Я положил трубку и, усевшись на пол, раскрыл оба чемодана — искал халат. — Вот подлец! — Подлец Ярдли запихал вещи как попало. Грязное белье, обувь, бритвенные принадлежности. — Подлец!
— Кто подлец?
Я оглянулся. В комнату вошла Синтия в зеленом кимоно. В руках полотенце, сушит волосы.
— Халат вот ищу.
— Давай-ка наведем порядок.
Она принялась расправлять, складывать, развешивать вещи в шкафу. Женщины словно рождены иметь дело с мануфактурой. Любо-дорого смотреть, как ловко они обходятся с носильными вещами. Лично я даже собственные штаны не могу как следует повесить.
Глупо сидеть на полу да еще в одних трусах. Наконец я разыскал в ранце халат и накинул его. Зазвонил телефон.
— Это Кифер.
Но это была не Кифер, а Кэл Сивер.
— Пол, я чуть не ослеп, изучая схему следов, и едва не заработал грыжу, перебирая гипсовые слепки. Никаких свидетельств того, что полковник Кент был на месте до названного им времени, больше нет. Я бы заставил бригаду поработать там и завтра, но дождь смоет все следы.
— Ты оставил там брезентовую дорожку?
— К сожалению, нет, хотя, наверное, должен был бы. Кент заверил меня, что велит покрыть всю площадку водонепроницаемым брезентом и выставит охрану. Но я недавно побывал там — ни брезента, ни охраны. И ничего не разберешь, сплошное месиво.
— Значит, месиво?
— Мне очень жаль, Пол.
— Ничего. Слепок в Окленд отправил?
— Ага. Вертолетом его доставили в Гиллем, оттуда каким-нибудь спецрейсом на Западное побережье. Утром мне должны сообщить о получении.
— Хорошо.
— Так вызывать спецов по латентным следам?
— Твое мнение?
— Я же сказал, на месте преступления месиво.
— Тогда отставим. Нам и так повезло. Что делает Грейс?
— Прилипла к экрану. Просила передать, что вытащила из недр своей адской машины письмо погибшей, отправленное миссис Уильям Кент.
— О чем говорится в письме?
— Если в двух словах, то о том, что полковник Кент заходит слишком далеко в их платонических дружеских отношениях и не будет ли миссис Кент так добра поговорить с мужем. Иначе она, капитан Кемпбелл, будет вынуждена подать официальную жалобу... Не хотел бы, чтобы моя жена получила такое письмо.
— Каким числом оно датировано?
— Сейчас посмотрю. Не вешай трубку.
Синтия разбирала содержимое одного из чемоданов, отделяя белье от туалетных принадлежностей.
Кэл тем временем снова был на проводе.
— Десятым августа, — сообщил он.
Десятое августа, одиннадцать дней назад. Значит, миссис Кент отбыла из Бетани-Хилл по получении этого злосчастного послания. Так же очевидно, что оно явилось следствием незапланированного визита Кента к Энн Кемпбелл — не говоря уже о его плохом поведении, выразившемся в том, что он выставил хозяйкиного хахаля за дверь, а ее саму взял силой. Ну и дела! Судя по всему, Энн Кемпбелл решила, что с Кентом надо что-то делать, и письмо послужило детонатором.
— Сделайте распечатку письма и подержите ее пока у себя.
— Ладно. И еще: через полчаса после вашего ухода сюда явились три джентльмена из Федерального бюро расследований.
— Вежливые ребята?
— Вежливее некуда. Сыпали комплиментами по поводу нашего хозяйства и каждого снятого отпечатка. Целый час морочили мне голову. Грейс притворилась, будто спит как убитая. Один повозился с компьютером, но дискета-то в постели, вместе с Грейс... Сказали, что придут утром со своими экспертами.
— Хорошо, ровно в полдень передай им все материалы. Все?
— Не-а... Дело к ночи, хлещет дождь, пахать нельзя — сыро, а на танцульки я не ходок, да и устал маленько.
— Нажми на того парня в Окленде. Результаты следствия целиком зависят от того, кто на чей след наступил. До завтра. — Я положил трубку и ввел Синтию в курс дела. Она все еще наводила порядок.
У меня иногда жили подруги, и мне нравится недолгое присутствие женщины в моем доме. Все они делятся на две категории: аккуратистки и неряхи; есть, говорят, третья категория, зануды — те норовят заставить тебя заниматься хозяйственными делами, но такие мне не попадались. Как ни странно, мне без разницы, кто со мной, аккуратистка или неряха — лишь бы она не выбирала мне рубашки в магазине. В сущности, все женщины — няньки и врачевательницы, а мужчины — люди в той или иной степени ненормальные. Система действует превосходно, если каждый играет отведенную роль. Беда в том, что никто не желает оставаться в своем амплуа, поэтому месяцев семь все идет как по маслу, без сучка без задоринки, но потом вдруг обнаруживается, что женщине не нравится что-то в тебе, а тебе — в ней, пленка прихода и распаковки вещей начинает перематываться назад, и ты слышишь, как захлопывается входная дверь.
Синтия сложила последнюю пару носков.
— Кто тебе стирает?
— Есть у меня кто-то вроде экономки. Одна фермерша. Присматривает за домом, когда я в отъезде.
— Бедный, беспомощный...
— В шитье-мытье я плохо разбираюсь, это правда, зато могу с закрытыми глазами за три минуты разобрать и собрать «М-16».
— Это я тоже могу.
— Здорово! У меня дома завалялась одна, почистишь?
Зазвонил телефон. Я жестом попросил Синтию взять трубку — звонила Кифер, — а сам пошел в ванную. Синтия аккуратно разложила здесь туалетные принадлежности. Я почистил зубы, причесался, скинул под халатом трусы и сунул их в бак с грязным бельем. Несказанное удовольствие сбросить с себя ношеное.
Синтия разговаривала с Кифер, сидя на кровати, закинув ногу на ногу, и терла свободной рукой ступню. Ножки у нее что надо, доложу я вам.
Синтия улыбнулась мне и сказала в трубку:
— Прекрасно, спасибо. Вы хорошо поработали. — Она закончила разговор, встала и сообщила: — Кифер узнала пикантную подробность. Полицейские прозвали миссис Кент «бэтледи», а ее черный джип «Чероки» «бэтмобилем». Кифер наткнулась на запись разговора между патрульными полицейскими по рации: «Девяносто девятый, внимание! Бэтмобиль с Рэнди-шестым припарковался у библиотеки...» К твоему сведению, библиотека находится напротив штаба, через дорогу.
— В котором часу это было?
— В ноль тридцать две, а примерно в час Энн Кемпбелл вышла из штаба, села в джип и поехала на стрельбище номер шесть. Что в это время делал Кент?
— То же, что делает любой изнывающий от любви недоумок, — смотрел из машины в ее окно.
— Может быть, он уже что-то замышлял?
— Может быть, или просто сидел и думал, не зайти ли к ней на минутку. Или ждал, когда отлучится Сент-Джон.
Синтия сидела в позе лотоса — подобрав под себя ноги. Не возьму в толк, как можно сидеть таким образом. Я сел на единственный стул у кровати и заметил, что Синтия не сняла трусы. Под моим взглядом она целомудренно одернула кимоно.
— Если бы моя жена получила такое письмо, моей любовнице было бы несдобровать. Во всяком случае, я держался бы от нее подальше. Но если бы моя жена уехала, а любовница допоздна засиделась на работе, я бы не устоял, зашел.
— Похоже, ты побывал в такой ситуации.
— Мы все побывали.
— Только не я, — возразила Синтия, — если не считать одного недоумка в Брюсселе. Я стала попадаться ему на глаза, куда бы он ни пошел, и недоумок в конце концов сообразил, что к чему.
— Тот недоумок сообразил раньше, чем ты думаешь, проста ему не хотелось с тобой связываться, чтобы не накликать беды.
— Оставим это без комментариев, — сказала Синтия и задумалась. Поза лотоса располагает к размышлению. — Вероятно, Кент поехал за Кемпбелл.
— Такая вероятность существует. Но он мог встретить ее на стоянке. Нам это неизвестно.
— Если Кент поехал за ней, она должна была видеть его машину.
— Он был в машине жены.
— Ты думаешь, Энн Кемпбелл знала машину его жены?
— Нет такой женщины, которая не знала бы машины жены своего любовника. Кроме того, джипов «Чероки» на базе пруд пруди. У Фаулеров, к примеру, тоже «Чероки», только красного цвета.
— И все же, Пол, он не мог долго следовать за Энн Кемпбелл. Она увидела бы сзади зажженные фары и начала беспокоиться.
— Долго не мог, это верно. — Я достал из кармашка сумки маркер и на простенке между двумя окнами принялся набрасывать схему. — Смотри, от центра базы дорога идет на юг и кончается тупиком у последнего стрельбища. Расстояние здесь — около десяти миль. От этого шоссе отходят только две дороги. Первая, Дженерал-Першинг-роуд, ведет влево, вторая — в миле к югу — вправо, на Джордан-Филдз. Соблюдая определенную дистанцию, он едет за Кемпбелл, видит, что она не свернула на Дженерал-Першинг-роуд. Не сворачивает она и на Джордан-Филдз, но сам он должен на нее свернуть, иначе Энн догадается, что ее преследуют. Понимаешь?
— Пока да.
— Едем дальше. Итак, Кент сворачивает на Джордан-Филдз. В зеркало заднего вида она видит, что следующая за ней машина свернула, и успокаивается. Зато Кент теперь знает, что Энн некуда ехать, кроме как до тупика и назад, верно?
Синтия внимательно разглядывала мою мазню на стене, потом кивнула:
— Верно. И что же Кент теперь делает? Едет за ней, не включая фары? Идет пешком? Ждет?
— Давай подумаем... Что бы я сделал на его месте? На небе светит луна, и машину видно ярдов за триста. Плюс шум мотора, свет в салоне при открывании дверцы... Следовательно, безопаснее всего идти пешком или бежать разминочным темпом. Кент включает привод на все четыре колеса и загоняет свой «Чероки» в лесок на пересечении Райфл-Рендж-роуд и Джордан-Филдз. Там он вылезает и топает по шоссе.
— Это твое предположение.
— Частично предположение, основанное на известных фактах, а также чутье и логическое решение типовой полевой задачи. Мы же с тобой одинаковый курс в училище проходили и в тех же ночных занятиях участвовали. Характер поставленной задачи, погода, расстояние, время, безопасность — учитывается все до последней мелочи. И ты обязан знать, когда, например, сидеть за рулем, а когда отсиживаться в кустах.
— Итак, Кент вылезает из машины и топает по шоссе. Что дальше?
— Время действия — между часом пятнадцатью и тридцатью. Мур уже приехал и ждет Энн Кемпбелл. Мы это знаем с полной достоверностью. Генералу Кемпбеллу еще не позвонили. Кент ускоренным шагом движется вперед, ищет глазами свет фар. Но Энн в какой-то момент их выключила, и сейчас она уже на шестом стрельбище и встретила Мура...
Синтия слушала мои выкладки без особого энтузиазма.
— Ну... Кент, разумеется, сгорает от любопытства: зачем Энн приехала сюда, ночью, одна, хотя и знает, что, может быть, проверяет самый дальний пост. Если это так, то скоро Энн будет возвращаться и он перехватит ее. Несколько недель назад Кент насильно взял ее, почувствовал особый смак и, может быть, думает, не попробовать ли еще.
— Но она вооружена.
— Он тоже... Даже при нынешних нравах не надо угрожать пистолетом любовнице, тем более когда она вооружена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57