Сэму около пятидесяти, тяжеловат, конечно, но недурен на вид, женат, двое детей, один из них живет с ним на Бетани-Хилл. Положительный семейный мужчина, и жена его Сара — вполне привлекательная особа. Я познакомилась с ней на приеме в связи с их прибытием. Сэм приехал ко мне в девятнадцать часов. Мы выпили несколько рюмок крепкого вина в гостиной, потом я включила медленную музыку и попросила Сэма помочь мне освоить новые па. Он явно нервничал, но спиртное сделало свое дело. Сэм был в обычной летней форме, а я надела белый хлопчатобумажный сарафан без лифчика и была босиком. Через несколько минут мы уже целовались, и у бедняги... произошла...»
— Грейс, что вы замолчали?
— "...у бедняги произошла эрекция..."
— Еще один попался...
Грейс Диксон — женщина средних лет, хозяйка в большой счастливой семье, не военнослужащая, работает у нас по контракту в отделе компьютерных взломов. Для нее эта «клубничка» в диковинку. А может быть, и нет.
— Продолжайте, Грейс.
— Сейчас... На чем я остановилась?
— На эрекции.
— Ага... «Несколько раз я словно бы ненароком задела пальцами его член. В конце концов Сэм проявил инициативу: спустил у меня с плеч сарафан, я скинула его на пол и осталась в одних трусиках. Мы медленно качались в танце. Забавно было смотреть на Сэма: он весь дрожал от страсти и страха. Я взяла его за руку и повела вниз, в обитель моих радостей земных. Вся процедура совращения, включая выпивку, заняла минут двадцать, не больше. В подвальной комнате я сняла трусики...»
— Грейс, куда вы пропали?
— Я здесь, здесь... О Господи... Неужели это на самом деле было, или она фантазирует?
— Для Сэма Дэвиса это началось как приключение, а кончилось кошмарной фантазией.
— Она водит всех этих мужчин в подвал, у нее там какая-то комната с эротическими приспособлениями!
— Вот как? Пожалуйста, продолжайте.
— О Боже... Дайте найти... «Я включила какую-то музыку и, опустившись на одно колено, расстегнула „молнию“ у него на ширинке. Ого, как гранитный утес. Я боялась даже притронуться к нему — низвергнется водопад. „Делай со мной что хочешь, — сказала я Сэму, — только найди чем“. Но он был так возбужден, что не обратил внимания на мои приспособления и все старался снять штаны. Я сказала, чтобы он не раздевался, что хочу быть его рабыней и исполнять его приказания. Хочу, чтобы он исполосовал меня ремнем. Бедняга первый раз оказался в такой ситуации и не понимал, что мне было нужно. В конце концов он нагнул меня над кроватью, снял штаны, засунул мне сзади, через две секунды все кончилось...» Кто там так тяжело дышит?
— Синтия, — успокоил я ее. — Это конец записи?
— Нет, это еще не все. «Потом я помогла ему раздеться, и мы вместе встали под душ. Бедняга извинялся, что быстро кончил. Ему не терпелось смыться, но я заставила его голым лечь на кровать, надела ему свинячью маску и два раза щелкнула „Поляроидом“. Одну фотографию отдала ему, другую оставила себе, как бы на память, и Сэм постеснялся попросить ее. Я заверила его, что никто не узнает о нашей маленькой тайне, мы увидимся снова и так далее и тому подобное. Потом он оделся, и я проводила его наверх, до дверей, все еще голая. Сэм страшно нервничал, боялся, что его увидят выходящим от меня. У него даже колени дрожали. Он не мог в таком виде показаться дома. Наконец Сэм, набравшись мужества, заявил, что не желает больше меня видеть, и потребовал второе фото. Я, как полагается, ударилась в плач, он стал утешать меня, и потом мне пришлось вытирать краску с его лица. Я видела из окна, как Сэм, оглядываясь по сторонам, трусил по дорожке к своей машине. В следующий раз я попрошу его привезти ящик вина, посмотрим, какая у него будет пробежка». Все это выдумки, такого не бывает!
— Грейс, слушайте меня внимательно. Никому ни слова из того, что вы прочитали, никаких распечаток из этого материала, и отвечаете головой за сохранность кода. Понятно?
— Понятно.
Я подумал немного и добавил:
— Даю поправку: сделайте распечатку свиданий с Бертом Ярдли, размножьте в нескольких экземплярах и немедленно пришлите мне в запечатанном конверте.
— Ясно... Тут за два года набралось более тридцати имен. Неужели незамужние женщины успевают за двадцать четыре месяца переспать с тридцатью различными мужчинами?
— Мне-то откуда знать?
— Страшно подумать, как она описывает эти свидания... Нет, У нее определенно что-то не в порядке... было не в порядке... Она заставляет их издеваться над ней и в то же время манипулирует ими и держит за дураков.
— В чем, в чем, а в этом она права... Поищите еще, что есть на полковника Уимса и майора Боуза. Если опять запахнет жареным, дайте мне знать.
— Хорошо... Постойте-постойте... Как раз наткнулась на Уимса. Вход тридцать первого июля текущего года... Да... Хотите послушать?
— Нет, хватит для одного раза... Может, и Боуза нашли?
— Секундочку... Вот он, четвертое августа... Ну и ну! Тут вообще что-то дикое... Кто это?
— Начальник здешней группы УРП, наш с вами коллега.
— Не может быть!
— Может, только ни слова! Поговорим потом. — Я положил трубку.
Синтия молчала. Я сказал:
— Да... если бы я был женатым полковником, новым помощником генерала по оперативным вопросам, и красивенькая генеральская дочка пригласила бы меня выпить...
— Продолжай-продолжай!
— Я бы со всех ног бросился.
— От нее или к ней?
Я улыбнулся.
— Жалкая личность, едва двадцать минут продержался.
— Знаешь, Пол, мой опыт в делах об изнасиловании подсказывает, что некоторым мужчинам трудно обуздать себя. Вам пора научиться думать головой, а не головкой.
— У разбухшего члена нет мозгов, дорогая Синтия. Что касается Сэма Дэвиса, не будем винить жертву.
— Ты прав, но она и сама была жертвой. Дело ведь не в сексе.
— Конечно, не в нем, а в операции «Троянский конь»... Итак, у нас есть основания полагать, что Берт Ярдли знает, где у Энн в подвале «игровая комната».
— Вероятно, знает, — согласилась Синтия. — Но вот Уэса Ярдли она туда вряд ли водила.
— Еще бы! Он — друг. Вдобавок у него никакого влияния ни в городе, ни на базе. Он не женат, поэтому компромат ему не очень страшен. Любопытно другое: знал ли он, что его старик тоже лазит в горшочек с медом?
— Ты иногда скажешь так скажешь, Пол!
Вошла специалист Бейкер:
— Вас хотят видеть шеф полиции Ярдли и офицер Ярдли.
— Я вам скажу, когда смогу их принять.
— Хорошо, сэр.
— Из нашей бригады на Джордан-Филдз мне должны сейчас прислать конверт. Немедленно несите его сюда.
— Хорошо, сэр, — ответила Бейкер и вышла.
— Пойду-ка я навещу своего приятеля. Скучно ему одному взаперти сидеть.
Лабиринтом коридоров я прошел в крыло здания, где размещались камеры. Далберт Элкинс был в том же углу, где и вчера. Он лежал на койке с охотничье-рыболовным журналом в руках. Форму ему не вернули, он по-прежнему был в шортах, футболке и сандалиях.
— Привет, Далберт.
Он сел на кровати, потом встал.
— А-а... приветик.
— С тобой хорошо обращаются?
— Угу.
— Ты хочешь сказать «да, сэр»?
— Да, сэр.
— Как с чистосердечным признанием? Написано?
Далберт кивнул. Первоначальный испуг прошел, но он помрачнел еще больше. Я давно взял за правило, которого теперь придерживаются большинство наших следователей: навещать людей, которых ты посадил, смотреть, чтобы охрана не измывалась над ними — что, к сожалению, иногда случается, — следить, чтобы с их семьями все было в порядке и сами они были обеспечены деньжатами на всякую мелочь и письменными принадлежностями.
Я расспросил его обо всем и терпеливо выслушал его рассказ о том, что охрана вежливая и у него есть все необходимое.
— Хочешь остаться здесь, в управлении, или перевести тебя в тюрьму?
— Лучше здесь.
— В тюрьме можно поиграть в бейсбол.
— Лучше здесь.
— Как ведешь себя на допросах? На все вопросы отвечаешь?
— Да, сэр.
— Хочешь иметь адвоката?
— М-м...
— У тебя есть право на адвоката, который будет представлять твои интересы. Можешь иметь бесплатного адвоката из Главной военной прокуратуры или нанять с гражданки.
— М-м... А ваше мнение?
— Если пригласишь адвоката, я рассержусь. Вот мое мнение.
— Будет по-вашему, сэр.
— Надеюсь, теперь понимаешь, что такого жалкого и безмозглого болвана, как ты, еще земля не носила?
— Так точно, сэр.
— Между прочим, меня зовут уорент-офицер Бреннер. Я только выдавал себя за сержанта Уайта. Спроси меня, если что понадобится тебе или семье. Будут обижать, скажи, что находишься под специальным наблюдением мистера Бреннера. Понял?
— Так точно, сэр... Спасибочки.
— Сам я долго тут не пробуду, вместо меня другому сотруднику УРП придется с тобой цацкаться. Постараюсь сделать так, чтобы тебя пока перевели в казарму. Но я тебе вот что скажу: если сбежишь, из-под земли достану и пристрелю, понял?
— Да, сэр. Если вызволите отсюда, не сбегу, Богом клянусь!
— А если сбежишь, точно пристрелю. Богом клянусь.
— Да, сэр.
Я отправился к себе в кабинет, где Синтия изучала личное дело Энн Кемпбелл, и позвонил в местную группу УРП. С капитаном Андерсом мы обсудили дело Далберта Элкинса, и я посоветовал перевести его в казарму. Андерс поначалу колебался, но, узнав, что я готов дать письменную рекомендацию о переводе, согласился. Потом я попросил к телефону майора Боуза. Пока его искали, я задавал себе один и тот же вопрос: на хрена мне лезть из кожи ради всяких болванов и проходимцев, которых я упекаю за решетку? Нет, пора искать другую работенку, поспокойнее.
Я успел набросать рекомендацию, прежде чем услышал:
— Боуз слушает.
— Доброе утро, майор.
— Вы по какому вопросу, Бреннер?
Я никогда не работал и не сталкивался с этим субъектом и знал о нем только то, что он командир группы УРП в Форт-Хадли, и в дневнике Энн Кемпбелл о нем есть непристойные записи.
— Бреннер, я вас слушаю.
— Да-да, сэр. Мне просто хотелось перекинуться с вами...
— Мы не на спортивной площадке. Что вам нужно?
— Полагаю, вы рассердились, что я попросил не допускать вас к этому делу?
— Правильно полагаете, мистер.
— Да, сэр. Собственно говоря, это полковник Кент решил направить на это задание следователя, не имеющего отношения к Форт-Хадли. — Мне показалось, что майор уже пожалел о том, что втянулся в разговор на неприятную тему.
— Полковник не принимает решений такого рода. А вам следовало бы просто из вежливости сделать мне по приезде звонок.
— Да, сэр. Я был занят. И телефонная связь — двусторонняя.
— Но-но, держите себя в рамках, уважаемый.
— Как поживает миссис Боуз?
— Что?
— Вы женаты, майор?
После секундной заминки он выпалил:
— Вам-то какое дело?
— Я задаю вам официальный вопрос, касающийся расследования случившегося убийства. Следовательно, это мое дело. Пожалуйста, отвечайте.
Снова заминка.
— Да, женат.
— Миссис Боуз слышала о капитане Кемпбелл?
— Какого дьявола?..
Синтия подняла голову.
— Майор, у меня есть доказательства, что вы посещали дом Энн Кемпбелл и состояли с ней во внебрачных половых сношениях. В подвальном помещении вы совершали половые акты, которые являются нарушением военного кодекса и закона штата Джорджия.
Я, конечно, не знал, что является нарушением закона штата Джорджия и чем именно занимались Боуз и Энн Кемпбелл в подвальном помещении, но какая разница. Кидай в человека побольше грязи, кое-что прилипнет.
Синтия взяла отводную трубку послушать, что скажет Боуз, но тот молчал. Я терпеливо ждал. Наконец он выдавил:
— Думаю, нам надо встретиться.
— На меня много заявок, майор. Вам позвонят из Фоллз-Черч. Собирайте вещи. Желаю успеха.
— Погодите! Надо поговорить. Кто об этом знает? Я объясню...
— Объясните фотографии в ее подземной спаленке?
— Я... меня там не различишь...
— Маска у вас на лице, но зад и перед-то голенькие. Пригласим вашу жену для опознания.
— Не смейте мне угрожать!
— Вы же сами полицейский, черт вас возьми! К тому же офицер, должны понимать. Что толку отпираться?
Прошло секунд пять. Потом я услышал:
— Похоже, я влип.
— Как миленький.
— Можете помочь мне?
— Рекомендую написать чистосердечное признание и положиться на милость наших хозяев в Фоллз-Черч. Поблефуйте немного, пригрозите прессой. Делаете ставку, берете половину жалованья и — на гражданку.
— Придется. Спасибо, хотя и не за что.
— Эй, я генеральскую дочку не трахал!
— Думаю, не отказался бы попользоваться.
— Майор, помните насчет служебных шашней? Не тронь малинку, где добываешь хлеб.
— Это зависит от малинки.
— И как она, хороша?
Он рассмеялся:
— Не то слово! Когда-нибудь расскажу.
— Я лучше в ее дневнике прочитаю. Всего хорошего, майор.
Я повесил трубку.
— Чего ты на него навалился? Эти мужики не совершали преступлений.
— Да, но они тупицы. Они у меня в печенках сидят.
— По-моему, ты просто ревнуешь.
— Держи свое мнение при себе.
— Слушаю, сэр.
Я потер виски.
— Извини, устал немного.
— Поговорим с папашей и сынком Ярдли? — предложила Синтия.
— Ну их... Пусть поостынут. — Я набрал номер Главной военной прокуратуры и попросил к телефону полковника Уимса, ее начальника. Секретарь осведомился, по какому делу.
— По делу об убийстве.
— Хорошо, сэр.
Синтия взяла отводную трубку и попросила:
— Будь, пожалуйста, повежливее.
Полковник Уимс сразу спросил:
— Вы ведете следствие?
— Да, сэр.
— Весьма кстати. Мне поручено составить обвинительное заключение против полковника Мура. Мне нужна информация.
— Довожу до вашего сведения, полковник, первую информацию: пока я не скажу, никакого обвинительного заключения против полковника Мура не будет.
— Простите, мистер Бреннер, но я получил инструкции из Пентагона.
— Хоть от тени самого Дугласа Макартура. — Армейские юристы, врачи и остальная подобная публика не считаются настоящими военными. Звания им присваиваются только ради жалованья, и они знают это. В принципе их всех надо было бы числить уорент-офицерами: и им хорошо, и другим тоже. — Ваше имя выплыло в связи с именем потерпевшей, — продолжил я.
— Простите, не понимаю...
— Вы женаты, полковник?
— Да, но...
— Не собираетесь разводиться?
— О чем вы, черт побери?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57