Он забыл обо всех тонкостях фрейдистских толкований сновидений и
поплыл. Его голова появилась над поверхностью, он стал выплевывать воду и
протирать глаза.
Он действительно был здесь, никаких сомнений быть не может. И он
действительно слышал голос Афры, прокричавшей его имя. Может, он был ей
небезразличен? Сейчас это представляло чисто академический интерес.
Кто он был такой, чтобы заявлять, что происходящее невозможно? Да и
утонуть можно было, так и не изложив даже половину своих аргументов. Лучше
действовать по обстановке.
Он упал немного в сторону от курса корабля. Он не представлял себе,
насколько далека земля, но был уверен, что ему не достигнуть ее. Он не был
сильным пловцом, к тому же тело сковывал холод, да и не ясно было, в какую
сторону плыть. Его единственной надеждой была эта галера, в противном
случае...
Иво поплыл. Руки показались ему неимоверно тяжелыми с непривычки.
По-видимому, трансформации действительно забирали много сил, хотя раньше
он этого не замечал. Они просто включили программу, прошли цикл деструкций
и... космос вокруг них изменился. Практически, космические путешествия не
очень сложная штука. Афра была столь уверена и спокойна, что даже не
требовала каждый раз ощупывать себя. А вот плавание в открытом море -
совсем другое дело, особенно если волны хаотически атакуют тебя и ты не
владеешь техникой дыхания. Он приподнял голову и перешел на брасс,
выискивая корабль.
Ему было легче преодолеть световой год, чем проплыть сто футов в
неспокойной воде.
Появилась галера! Весла вздымались и опускались, опускались и
вздымались, судно рассекало воду на приличной скорости, теперь оно
казалось ему большим и грациозным. По краю борта были прикреплены щиты, и
когда нос корабля подымался на волнах, Иво мог видеть грозный таран -
судно было военным.
Похоже, ему не доплыть. Он все еще был немного впереди, но его
продвижение было недостаточно быстрым и, к тому же, замедлялось. Руки
совсем окоченели, и он поплыл по-собачьи. Через несколько минут корабль
пройдет мимо него, покажет корму, а он, окончательно выбившись из сил,
утонет. Вернется ли он после смерти здесь на базу, находящуюся в недрах
континента Тритон на Нептуне, где над равнинами сжатой материи ревут
метановые штормы. Или это просто будет конец?
У него не хватило духу выяснить этот вопрос до конца. Он должен
бороться за жизнь в каждом из миров. Он просто не может завершить это
приключение самоубийством, даже если это только кошмарный сон.
Галера была совсем близко, и он мог рассмотреть все детали: корпус из
темно-коричневого дерева, ряды отверстий для весел, а над ними -
квадратные окна с дополнительными уключинами. Нос был практически
вертикальным, без украшений, возле ватерлинии он изгибался вперед и плавно
переходил в массивный шестифутовый рог, рассекавший океанские волны, а при
случае (Иво в этом не сомневался) и вражеские корабли. Корма загибалась
вверх как лебединая шея и обрывалась на высоте двадцать футов над
ватерлинией. Кормовая уключина была гораздо больше остальных, в нее было
вставлено большое весло, напоминавшее лопату, насаженную наоборот на
черенок. Борт корабля выше ряда весел состоял из перемежающихся деревянных
и плетеных панелей, а завершающий его ряд разноцветных щитов придавал
галере довольно внушительный вид.
На носу, на возвышении, почти напротив Иво, сидел впередсмотрящий.
Иво закричал.
Впередсмотрящий моментально повернул голову: здесь не было принято
спать во время работы. Послышались восклицания, над бортом появились
другие головы. Весла дружно поднялись и застыли в верхней точке своей
траектории, корабль начал замедляться. Раздались хриплые команды, галера
развернулась и двинулась к Иво.
И он считал ее игрушкой, глядя с высоты галактических достижений. На
самом деле это был маневренный боевой корабль с дисциплинированной
командой.
Нос корабля оказался на расстоянии вытянутой руки, Иво неуклюже
вскарабкался на рог, безмерно признательный помощи незнакомцев. Он
обнаружил, что таран состоит из трех частей: основной деталью был длинный
узкий стержень, усиленный бронзовыми пластинами, две длинные скобы
притягивали его к носу корабля. Таким образом, вся эта конструкция могла
быть безболезненно потеряна в бою без большого ущерба для корабля.
Тараном, должно быть, недавно пользовались, так как он не успел обрасти
ракушками.
С палубы к нему протянулись руки. Иво охватил руками изогнутый нос и
приподнялся, неуверенно балансируя на скользком таране. У него хватило сил
только на то, чтобы ухватиться за крепкие ладони спасителей, и его тут же
вытащили на палубу, продрогшего, смертельно уставшего, слегка
исцарапанного, но невредимого.
Перед ним стоял коротышка, на нем был металлический шлем, одет он был
в кожаные доспехи, но не похожие на египетские, - очевидно, капитан. Он
разглядывал Иво, стоявшего обнаженным и дрожавшего под порывами вечернего
ветра.
- Кто вы, - резко спросил капитан.
- Иво Арчер, - последовал ответ. Иво понимал, что помощи ожидать не
приходится до того, как эти люди не выяснят, что он не опасен для них.
- Иварч, - повторил капитан. - Раб, свободный, подданный?
- Свободный.
Но как он мог это доказать. Наг как раб, без денег, дома и друзей?
- Страна?
- Америка.
- Арпад?
- Америка.
Ясное дело, они не слышали о таком государстве, и лукавить тут было
ни к чему.
Капитан замешкался, он не был уверен, как нужно обходиться с
гражданином неизвестного государства - то ли оказать почести, то ли
вышвырнуть за борт.
Подумав, он решился:
- Пусть Маттан решает.
Маттан: правитель, бог, судьба?
Капитан по-военному четко развернулся.
- Оденьте этого человека и накормите его.
Иво принесли грубое войлочное одеяло и отвели на нижнюю палубу, где
он чуть было не задохнулся, так как воздух был насыщен запахом пота голых
тел гребцов. Вонь стояла ужасная, но было тепло, и потому терпимо. Вскоре
он начал ощущать свое тело, в которое возвращалась жизнь.
Он сидел на корме, как раз перед рулевым. Через всю палубу шел проход
шести футов шириной, загроможденный коробками и ведрами. С двух сторон на
узких лавках сидели гребцы, по одному на каждое весло. Они двинулись
синхронно, так и должно было быть, так как при такой тесноте любое
неритмичное движение привело бы к хаосу. Каждое второе весло выходило
далеко в проход, но что-то гребцы не использовали дополнительный рычаг.
Несомненно, это были рабы, но никто не был закован в цепи, и, насколько
можно было судить, несчастных среди них не было. Большинство из них были
светлокожими.
Приближалась ночь, на нижней палубе потемнело. Офицер в дальней
стороне прохода перестал отбивать такт и выкрикнул какие-то команды. Весла
были подняты, их концы притянуты к палубе жесткими кожаными ремнями. Затем
минут пятнадцать рабы поднимались, потягивались, болтали друг с другом.
Кое-кто опорожнялся в свободные емкости. Рулевой, еще один офицер, судя по
кожаным доспехам, привязал свое весло и тоже присел на ведро. Вспомнив о
своей нужде, Иво последовал их примеру и тоже решил воспользоваться
здешними удобствами. Очевидно, зловоние в трюме было следствием не только
вспотевших тел.
Но неужели это хуже, чем неисправные туалеты и дымящиеся кучи
отбросов в трущобах двадцатого века?
Под присмотром офицера рабы сняли часть досок с нижней палубы и стали
доставать продукты: караваи черствого хлеба, меха, наполненные вином.
Рулевой отлучился наверх и вернулся вскоре с двумя копчеными козлиными
ногами, одну из них он отдал офицеру, задававшему ритм гребли. У чинов
здесь тоже были привилегии.
Иво взял один каравай - он показался ему деревянным. Он даже не
подозревал, сколь твердым может быть хлеб из непросеянной муки. Это
невозможно было укусить, пришлось отгрызать небольшие кусочки. Вскоре
соленый хлеб вызвал у него жажду, и он взял у соседей мех. Иво сжал его
так же, как это делали другие и направил струю прямо в рот, чтобы не
слюнявить горлышко. Коричневатая жидкость залила лицо - рабы рассмеялись.
Иво тоже засмеялся, он не чувствовал враждебности в этих людях, и
вытер обжигающую жидкость с лица. Да в этом пойле ни один микроб не
выживет! Со второй попытки он попал себе в рот, правда, еще надо было
научиться глотать непрерывно льющуюся жидкость, а пока пришлось часто
останавливаться. Вино? Это варево напоминало, скорее, забродившие помои,
настоянные на жабах, но это была хоть какая-то влага. Некоторые рабы
достали тонкие нити из сплетенных сухожилий и вывесили их в весельные
окна. Вскоре Иво понял, в чем дело - они ловили рыбу и, надо признать,
небезуспешно. В качестве наживки использовались кусочки хлеба - рыбе они
были по вкусу. Возле мачты было небольшое открытое пространство, которое
занимала огромная глиняная чаша. Рабы разложили в ней дымный костер и
принялись жарить свою добычу. Счастливчики могли поужинать даже лучше, чем
хозяева!
Иво не желал бы для себя такой жизни, но нельзя не признать, что в
ней были и приятные моменты. Все, что от тебя требуется - это грести, не
сбиваясь с ритма. Всегда есть пристойная еда и крыша над головой,
беспокоиться особенно не о чем (разве что о вражеском таране), и нет
недостатка в общении. Через час толстые сальные свечи были погашены. Рабы
вернулись на свои места и уснули, теснота им не мешала. Офицеры сменились:
двое бывших до этого ушли наверх, в то время как в проходе стал один
вооруженный солдат. Любой раб мог бы сбить его с ног, напав сзади, но
никто даже не порывался это сделать. Этот солдат был скорее символом
власти и порядка, и ничем более. Вероятно, рабы не умели управлять
кораблем и не знали навигации: мятеж просто не имел смысла.
Иво лег на загаженную палубу и сразу уснул. Легкое покачивание палубы
вызывало у него слабое подташнивание.
На рассвете поднялся ветер, и корабль закачало сильнее. Рабы
заулыбались, когда услышали, что команда ставит большой парус: сегодня
утром не придется грести. Ветер крепчал, бортовая качка уменьшилась, Иво
почувствовал себя лучше. Он не замечал у себя склонности к морской
болезни, но сейчас комбинация зловония, "вина", усталости и ветра дурно
действовала на его кишечник. В полдень с верхней палубы прозвучали
приказы, рабы оживились, заняли свои места, отстегнули весла, но судно все
еще шло под парусом. Те гребцы, чье весло выступало в проход, сейчас
встали, ухватившись за конец рычага. В проходе стало тесно, люди стояли
плечом друг к другу, держа руки на веслах на уровне пояса.
Офицер начал отбивать такт, и гребцы яростно заработали веслами.
Корабль - все еще под парусом! - ускорился. Иво услышал далекие крики
приветствий и все понял.
Корабль возвращался домой.
Ритм убыстрился, напряженные спины гребцов лоснились от пота, весла
буквально гнулись, вспарывая воду. Иво взглянул в ближайший иллюминатор и
увидел вдалеке окруженный стеной город. Выходит, это просто шоу для
местной публики!
Затем _с_т_о_п_! Весла двинулись в обратном направлении, парус обвис,
и корабль остановился в нескольких футах от причала.
Капитан не забыл об Иво. Вместе с эскортом из двух солдат Иво покинул
корабль. Яркий солнечный свет с непривычки слепил глаза, они
проталкивались через толпу на пристани. Порт находился в южном районе
города, так как когда он шел, солнце светило ему справа.
На каменистых террасах выстроились дома, возведенные на наклонных
фундаментах, узкие улочки были извилисты. Это был богатый город, некоторые
строения были из камня и дерева - выстроено на века. Хотя многие дома были
многоэтажные и стояли так тесно, что улицы скорее казались расселинами в
сплошной массе жилых кварталов. Положение несколько скрашивало то, что
почти у каждого дома была терраса.
Иво провели в прихожую, в которой была развешена богатая коллекция
отрезов материи. Стражники ушли, но Иво не сомневался, что они где-то
рядом. Что же дальше?
Девушка с непокрытой головой, босоногая, с неприкрытой грудью вошла в
комнату и приблизилась к нему с вызывающий смелостью. Иво решил смириться
со всем, что ему уготовано.
Она быстро сняла с него одеяло и бросила его в угол. Затем принесла
таз с холодной водой, обмыла его тело и растерла его благовониями. Это, по
всей видимости, была ее работа, и она знала в ней толк. Иво сохранял
самообладание, но только ощущение нереальности происходящего помогало ему
спокойно переносить столь знакомую процедуру ощупывания, которую сейчас
проводила незнакомая женщина с ним. Руки и ноги выглядели не так уж плохо,
но ягодицы...
А что чувствовала Афра, когда он ощупывал ее? Затем она усадила его
на лавку и извлекла устрашающего вида железное лезвие. Иво с тревогой
наблюдал, как она тщательно правила его на кожаном ремне. Он с новой силой
осознал небезопасность своего нынешнего положения.
Девушка осторожно помыла его лицо и побрила Иво. Причем ни разу не
порезала ему кожу, несмотря на то, что пользовалась столь неуклюжим и
грубым инструментом. Она завершила работу, втерев ему в волосы духи и
зачесав их назад. Отрезы материи, которые он заметил раньше, оказались на
самом деле одеждой: длиннющие полосы расшитой ткани. Девушка взяла один
отрез, закутала тело Иво в него с таким количеством складок, что одеяние
напомнило ему структуру макронного пространства, и закрепила все
сооружение пряжкой на плече.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74