Человек со шпагой расхохотался.
— Отлично сработано! — воскликнул он.
Капрал сделал выпад, но Эрик скользнул в сторону и перехватил его запястье. Один из самых сильных людей, которых Ру когда-либо видел, Эрик в совершенстве владел навыками борьбы без оружия. Он стальной хваткой стиснул руку капрала, и тот, задохнувшись от боли, выронил меч.
Растопыренной пятерней Ру толкнул одного из оставшихся солдат в лицо, а другого, крутанувшись на месте, ударил пяткой в челюсть, и тот мешком свалился на пол.
— Стоять! — грозно приказал Эрик; став капралом в отряде после гибели Фостера, он развил командирский голос. Солдаты, медленно поднявшись на ноги, колебались, и Эрик еще громче рявкнул:
— Стоять, дьявол вас забери!
Он толкнул капрала на пол, ногой отбросил в сторону его меч, а потом вытянул руки вперед, показывая, что сам безоружен.
— У меня есть бумага. — Эрик не торопясь достал из-за пазухи документ, выданный ему адъютантом рыцарь-маршала Крондорского, и протянул его капралу.
— Печать Крондора, — неохотно согласился тот, бросив взгляд на бумагу и, все еще сидя на полу, добавил, помрачнев:
— Я не умею читать.
Человек со шпагой встал и подошел к Эрику.
— Может быть, я сумею помочь, капрал, — сказал он, протягивая руку.
Капрал отдал ему документ, и тот громко прочел:
— «Уведомляю всех за моей подписью и печатью, что Эрик фон Даркмур принес мне присягу на верность…» — Он пробежал глазами написанное. — Здесь полно всякой тарабарщины, капрал, но если кратко, дело обстоит так: вы только что пытались арестовать человека из личной гвардии принца Никласа. Он капрал, такой же, как вы.
— Это точно? — испуганно спросил капрал.
— Да, причем документ подписан не только рыцарь-маршалом герцога Крондорского, но и самим принцем.
— Правда? — снова спросил капрал, поднимаясь на ноги.
— Правда, — ответил незнакомец. — И судя по тому, как лихо он вас обезоружил, принц не без оснований взял этого человека к себе на службу.
Капрал почесал подбородок.
— Что ж, возможно. — Его глаза сузились. — Но мы ничего об этом не знаем и в последний раз слышали имя Эрика фон Даркмура, когда было сказано, что его повесили за убийство молодого барона.
Эрик вздохнул:
— Принц нас простил.
— Так говоришь ты, — возразил капрал. — Но я считаю, что мне с моими ребятами следует поспешить обратно в Даркмур и узнать, что скажет об этом лорд Манфред.
Подняв меч, он приказал своим людям уходить. Один из солдат горестно вздохнул при мысли о том, что придется отказаться от горячей еды, а второй, помогая встать на ноги тому, которого оглушил Ру, с ненавистью посмотрел на Эрика.
— Мы уходим? Уже утро? — пробормотал оглушенный, с трудом пытаясь сфокусировать на чем-нибудь взгляд.
— Заткнись, Блей, — сказал тот, который его поднимал. — Под дождичком ты быстро придешь в себя.
Солдаты ушли, и Эрик повернулся к незнакомцу:
— Спасибо.
Тот пожал плечами:
— Если бы не прочел я, это сделал бы хозяин или кто-нибудь еще.
— Я — Эрик фон Даркмур, — представился Эрик.
Незнакомец подал ему руку:
— Дункан Эйвери.
Ру выпучил глаза от изумления:
— Кузен Дункан?
Человек, назвавшийся Эйвери, прищурился, не спеша изучая Ру.
— Руперт? — произнес он наконец.
Внезапно оба расхохотались, и тот, кого Руперт назвал кузеном, крепко его обнял.
— Я не видел тебя с тех пор, когда ты был еще головастиком, парень. — Дункан отступил на шаг, и губы его сложились в кривую улыбку.
Эрик глядел на них во все глаза, но не мог уловить ни малейшего сходства. В то время как Ру был мал ростом, жилист и на редкость уродлив, Дункан Эйвери был высок, строен, широкоплеч и красив. Кроме того, он был одет как дворянин, не говоря уже о его шпаге, о которой он явно заботился и которой, несомненно, отлично владел. У него были тонкие усики, а волосы, ровно подстриженные и завитые на концах, опускались до самых плеч.
Дункан выдвинул стул и подсел к юношам, велев служанке принести его тарелку и кубок.
— Ру, я не знал, что у тебя есть кузен, — сказал Эрик.
— Как это — не знал? — прищурился Ру.
Эрик уточнил свое замечание:
— Я хотел сказать: мне известно, что у тебя куча родственников в Саладоре и вообще на востоке, но об это джентльмене ты раньше не упоминал.
Дункан поблагодарил девушку и подмигнул ей, отчего она захихикала и поспешно ретировалась.
— Я потрясен, Руперт, — сказал он. — Судя по словам твоего друга, ты никогда не рассказывал обо мне?
Снова усевшись на свое место, Ру покачал головой:
— Мы не были слишком близки, Дункан. Сколько раз я тебя видел? Не больше трех за всю свою жизнь.
Дункан засмеялся.
— Похоже, что так, кузен. Когда я был мальчиком, я решил попробовать себя в качестве возчика, — сказал он Эрику. — Проехал с папашей Ру от Равенсбурга до Малакз-Кросс, а там удрал. Ру было тогда не больше пяти. — Его лицо опечалилось. — А маму его я видел только однажды.
— Когда мы встречались в последний раз? — спросил Ру.
Дункан потер подбородок.
— Не могу сказать, что помню точно; припоминаю лишь красивую девушку у фонтана; тонкая талия, широкие бедра, пышная грудь, любезное обхождение… Как ее звали?
— Гвен, — сказал Ру. — И было это лет пять назад. — Он вилкой указал на Дункана и улыбнулся. — Ты был у нее первым, и местные парни должны тебя благодарить. Ты пробудил в ней интерес к этому делу, который мы все потом высоко оценили.
Эрик рассмеялся:
— Меня среди вас не было.
— По-моему, ты был единственным парнем в Равенсбурге, который не принял в этом участия.
— А в каком вы родстве? — спросил у Дункана Эрик.
— Мой папаша — двоюродный брат отца Эрика, — ответил Дункан. — Правда, ни один из этих богатых джентльменов не помог мне разжиться деньгами. — Он повернулся к Ру:
— Как поживает твой отец?
Ру пожал плечами:
— Я не видел его пару лет. Кстати, мы едем в Равенсбург. А ты?
— На восток, как всегда, ищу удачу. Я хотел завербоваться в наемники в Долине Грез, но эта работа слишком опасна. Женщины слишком опасны, — пояснил он, и Ру с Эриком расхохотались, — да и платят мало. Так что теперь я держу путь в восточные замки, где ум служит мужчине так же надежно, как меч.
— Такой ум пригодился бы и мне, — медленно произнес Ру.
— А что ты задумал? — внезапно заинтересовавшись, спросил Дункан.
— Ничего особенно хитрого. Заняться чем-нибудь честным и найти кого-то, кто помог бы войти в высшее общество.
Дункан пожал плечами:
— Ну что ж — поеду-ка я с вами. По дороге заодно потолкуем. Вы меня удивили, ребята.
— Чем? — спросил Эрик.
— Тем, как вы дрались. Занятное зрелище! Ру всегда был таким хилым, что, когда писал, едва не падал. А теперь, я вижу, с ним лучше не ссориться. Где вы этому научились?
Ру с Эриком переглянулись. Им не надо было напоминать, что в Королевстве полно шпионов. Кузен ему Дункан или не кузен, но Ру не питал иллюзий насчет его честности.
— В разных местах, — туманно ответил он.
— Это изаланские штучки, или я молочный теленок, — убежденно сказал Дункан.
— Вы это уже видели где-то? — спросил Эрик.
— Я же сказал, что только что вернулся из Долины. Там можно встретить изаланцев — да и любой, кто родился в Кеше, знаком с этими фокусами. — Наклонившись вперед, Дункан понизил голос:
— Я слышал, можно голой рукой проломить человеку череп, если знаешь, как это сделать.
— Это легко, — кивнул Эрик. — Надо только представить, когда наносишь удар, что у тебя в руке кузнечный молот.
Дункан недоуменно уставился на Эрика, но тут же разразился смехом.
— Неплохо, парень, — сказал он, набрасываясь на еду. — Я думаю, ты мне понравишься.
После ужина Эрик пошел проверить лошадей, а потом все трое отправились спать, чтобы наутро пораньше отправиться в путь.
Покинув постоялый двор, они пустили лошадей шагом, пока не выехали на дорогу, ведущую в Равенсбург. Потянулись знакомые деревушки, потом виноградники и поля, засеянные овсом, пшеницей и кукурузой. Наконец вдали замаячили домики на окраине города.
Равенсбург ничуть не изменился, только, казалось, стал меньше.
— Все осталось как было, — произнес Ру.
Эрик промолчал, но Дункан поддакнул:
— Столько лет прошло, а здесь ничего не изменилось, — сказал он. Ру подумал, что кузен не совсем прав. Изменилось все — вернее, изменился он сам, и, следовательно, мир для него стал другим.
— Равенсбург остался прежним, но мы уже не такие, как были, словно подслушав его мысли, сказал Эрик, когда они подъехали к постоялому двору «Шилохвость».
— Что верно, то верно, — заметил Дункан. Эрику он был симпатичен; да и Ру нравился, хотя и особого доверия не внушал: ведь Дункан был Эйвери, а Ру знал, что это значит. Его собственный дядюшка Джон заслужил репутацию жестокого и безжалостного пирата, а больше половины других его родственников кончили жизнь на виселице за убийство или грабеж. Тем не менее у них в роду были отщепенцы, занявшиеся честным трудом, и Ру считал, что у него есть шанс разбогатеть, не прибегая к убийству или разбою.
Когда они спешились, из конюшни выбежал мальчик:
— Позаботиться о ваших лошадях, джентльмены?
— Ты кто такой? — спросил Эрик.
— Гюнтер, — ответил мальчик. — Ученик кузнеца, сэр.
— А где твои хозяин? — поинтересовался Эрик, бросив ему поводья.
— Обедает на кухне, сэр. Позвать его?
— Не беспокойся, я найду дорогу, — сказал Эрик.
Мальчик повел лошадей в конюшню.
— Твой преемник? — хихикнул Ру.
— Похоже на то, — ответил Эрик и покачал головой. — Ему лет двенадцать, не больше.
— Ты был еще моложе, когда начал помогать Тиндалю, — напомнил Ру.
Вслед за Эриком он направился к задней двери, ведущей прямо на кухню. Эрик толкнул ее, и они вошли внутрь.
Фрейда, мать Эрика, сидела за столом и о чем-то беседовала с Натаном, кузнецом. Увидев Эрика, она побледнела и хотела подняться, но тут глаза ее закатились, и она упала без чувств; кузнец едва успел подхватить ее.
— Будь я проклят, — воскликнул он. — Это ты! Это действительно ты!
Обежав стол, Эрик взял мать за руку.
— Принеси воды, — велел он Ру.
Ру быстро наполнил кувшин, потом намочил полотенце и положил его Фрейде на лоб.
Взглянув на кузнеца, Эрик увидел, что тот смотрит на него глазами, полными слез.
— Ты жив, — проговорил он. — А мы и не знали.
Эрик выругался:
— О боги, какой я дурак!
Ру скинул свой плащ и сел, жестом предложив Дункану сделать то же самое.
— Розалина! — крикнул он. — Мы хотим вина!
Натан покачал головой.
— Розалины здесь нет. Я принесу бутылку. — Поднимаясь со стула, он добавил:
— Кажется, у нас есть о чем поговорить.
Кузнец вернулся быстро. Сразу же вслед за ним вошел и Мило, хозяин постоялого двора.
— Боже мой! Эрик! Ру! Вы живы!
Эрик и Ру переглянулись.
— Ну, это была тайна, понимаете? — сказал Ру.
— За вами охотятся? — насторожился Натан.
Ру разразился смехом.
— Нет, господин кузнец. Мы — свободные люди, под защитой самого короля. И к тому же богатые.
Он красноречиво позвенел кошельком. Натан откупорил бутылку и разлил вино по бокалам. Тем временем Фрейда очнулась.
— Эрик! — позвала она.
— Я здесь, мама.
Обняв его за шею, она заплакала.
— Нам сказали, что вас судили и приговорили к смерти.
— Так и было, — мягко сказал Эрик. — Но мы заслужили прощение и получили свободу.
— Почему ты не прислал весточку? — с легким укором сказала Фрейда и осторожно дотронулась до щеки Эрика, словно все еще не могла поверить, что это действительно он.
— Не мог, — сказал Эрик. — Мы были на службе у принца, и, — он оглядел комнату, — нам не разрешали никому сообщать об этом. Но теперь все это уже в прошлом.
Фрейда удивленно покачала головой, потом вновь коснулась щеки сына и поцеловала ее. Положив голову ему на плечо, она промолвила:
— Мои молитвы были услышаны.
— Она молилась за тебя, парень, — сказал Натан, смахивая слезу. — Мы все за тебя молились.
Ру видел, что Эрик очень взволнован, но, как всегда, старается не показать своих чувств. Он глубоко вздохнул и неожиданно понял, что сам готов разреветься. Ему стало очень неловко.
— Ну, как ты? Как поживаешь? — спросил Эрик у матери.
Фрейда выпрямилась и взяла Натана за руку.
— В моей жизни кое-что изменилось.
Эрик перевел взгляд с матери на кузнеца.
— Вы… вместе?
Натан улыбнулся.
— Мы поженились прошлым летом. — Внезапно он помрачнел. — Надеюсь, ты не возражаешь?
Эрик наклонился через стол и с радостным воплем заключил своего отчима в медвежьи объятия, едва не опрокинув вино; бутылку спасла только мгновенная реакция Ру.
— Возражаю ли я? Лучше вас я не знаю человека, Натан, и если я могу назвать кого-то своим отцом, так это вас.
Эрик снова сел и посмотрел на мать, не стыдясь собственных слез, а потом крепко обнял и ее.
— Я счастлив за тебя, мама, — сказал он.
Фрейда зарумянилась, как невеста.
— Ты пропал, а он был так добр ко мне. Он каждый день утешал меня в горе, Эрик. — Она коснулась щеки Натана с такой нежностью, какой даже Эрик никогда не удостаивался. — Он обо мне заботится.
Ударив рукой по столу, Эрик воскликнул:
— Мы празднуем! — И обратился к Мило:
— Хочу, чтобы вечером вы выставили свое лучшее вино и самую вкусную еду, хочу, чтобы мы перещеголяли императрицу Кеша!
— Будет сделано! — сказал Мило, причем глаза его подозрительно заблестели. — Но возьму я с тебя лишь столько, сколько ты сможешь заплатить.
Ру засмеялся.
— Вы не изменились, господин трактирщик.
— А где Розалина? — спросил Эрик.
Мило с Натаном переглянулись.
— Она со своей семьей, Эрик, — наконец ответил Натан.
Эрик, ничего не понимая, поглядел по сторонам.
— Семья? Вы ее отец…
Ру взял его за руку.
— Она со своим мужем, Эрик. — Он посмотрел на Мило. — Это Натан имел в виду. Мило?
Мило кивнул:
— Именно. И теперь я к тому же дед.
Эрик снова сел. Он был в полной растерянности.
— У нее ребенок?
Мило взглянул на Эрика.
— Да.
— А кто отец? — спросил Эрик.
— Она вышла за юного Рудольфа, подмастерья пекаря. Ты его знаешь? — спросил Мило. Эрик кивнул. — Он собирается вскоре завести собственную пекарню. Розалина живет у него, дом через площадь.
Эрик встал.
— Я знаю этот дом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55