— Готов спорить, что этот же вопрос герцог и рыцарь-маршал сейчас задают друг другу.
В столовой Ру увидел Эрика и Джедоу. Они стояли в дальнем конце и смотрели за тем, как едят новобранцы. Де Лонгвиль махнул рукой, и Эрик подошел к нему.
— Сержант?
— Скажи Джедоу, пусть присмотрит за рекрутами, и присоединяйся к нам.
Вернувшись, Эрик вместе с остальными уселся за стол. Слуги принесли обед и пиво.
Принимаясь за еду, Робер сказал:
— Думаю, ночью нас ждет развлечение.
— Развлечение? — переспросил Ру.
— Насколько я знаю герцога, — пояснил де Лонгвиль, — он, похоже, придет к выводу, что в последнее время происходит чересчур много убийств и настало время что-то в этом направлении сделать.
— Сделать что? — спросил Дункан. — Мошенники контролируют почти весь Крондор с тех пор… с тех пор, как я себя помню. Мне ли этого не знать.
— Правильно, — сказал Робер, — но раньше у нас не было такого герцога, как лорд Джеймс. — Улыбнувшись, он вонзил зубы в кусок холодной баранины и с полным ртом добавил:
— Наберитесь терпения, парни. Нам предстоит длинная ночь.
— Нам? — не понял Ру.
— Тебе же захочется пойти с нами, Эйвери, — ответил Робер. — Ведь это твое золото мы хотим вернуть, разве не так? Кроме того, что ты можешь предложить получше?
— Верно, ничего, — вздохнул Ру.
— У нас найдется свободная койка. Советую тебе хорошенько отдохнуть днем,
— сказал де Лонгвиль. — Вряд ли мы выспимся этой ночью.
— Если есть хоть ничтожная возможность вернуть мое золото, я ее не упущу,
— сказал Ру. — Это был весь капитал, с которого я начинал, поэтому я должен расквитаться. — Он взглянул на Эрика. — Там были и те деньги, что дал мне ты.
Эрик пожал плечами:
— Вкладывая в предприятие капитал, всегда рискуешь. Я это понимаю.
— Так или иначе я тебе его верну, — пообещал Ру. Он посмотрел на обедающих новобранцев. — Это ваши новые головорезы, сержант?
Де Лонгвиль улыбнулся:
— Пока они еще не головорезы, но теперь мы примемся за них по-настоящему. Сегодня мы как раз хотели избавиться от тех, в ком нет того, что нам нужно, верно, Эрик?
— Верно, сержант, — согласился Эрик. — Но я по-прежнему не понимаю, что должны делать мы трое.
— Обсудим со временем, — уклончиво ответил Робер. — Если повезет, то в ближайшие дни в порт прибудет «Месть Тренчарда», и, может быть, на борту окажутся еще несколько наших ребят.
Дункан вопросительно поднял брови, но никто не пожелал сообщить ему подробности.
— Где капитан? — спросил Ру.
Робер пожал плечами:
— Отправился с Накором в Стардок. Должен вернуться через несколько недель.
— Интересно, что он замышляет, — задумчиво произнес Ру. На лице де Лонгвиля появилось хорошо знакомое Ру выражение, и он тут же пожалел о своих словах. Как он мог забыть, что секреты известны немногим и упоминание о них может стоить ему куда более серьезных неприятностей.
Эрик бросил на Ру красноречивый взгляд, и тот понял, что его друг тоже советует ему заткнуться.
Ру откашлялся.
— Раз уж нам предстоит длинная ночь, и впрямь было бы неплохо вздремнуть.
Робер кивнул, Эрик улыбнулся. Дункан, похоже, ничего не заметил, и застольная беседа приняла отвлеченный характер.
— Видишь его? — спросил Кэлис.
Накор прищурился: лучи закатного солнца били ему прямо в глаза.
— Кешийский патруль.
Каботажное судно, на котором они находились, курсировало близ побережья Моря Грез, в нескольких милях от Шаматы.
— Он забрался далековато за линию границы, если его видно отсюда, — заметил Кэлис.
Накор пожал плечами:
— Королевство и Кеш вечно спорят за эти земли. Плодородная почва, отличные дороги, хотя в Долине Грез никто не сеет и не водит здесь караваны, боясь приграничных разбойников. Вот она и влачит жалкое существование, словно старик, который слаб, чтобы жить, но не желает умереть. — Он поглядел на Кэлиса. — Дай знать командиру гарнизона в Шамате, пусть отправит патруль и отгонит кешийцев к югу!
Кэлис покачал головой.
— Его уведомят и без нас. — Он криво улыбнулся. — А если это сделаю я, ему захочется произвести впечатление на представителя принца Крондорского, и он развяжет войну, чтобы мне угодить.
Взгляд Кэлиса был устремлен на горизонт еще долго после того, как кешийский корабль пропал из вида. На юго-востоке показалась Шамата, но, несмотря на попутный ветерок, плыть до нее было еще больше часа.
— Что тебя мучает, Кэлис? — с тревогой спросил Накор. — С тех пор как мы возвратились, ты все время в дурном настроении.
Накор знал о пантатианских жрецах и об их магии больше, чем любой другой человек, и Кэлис понимал, что сейчас он имеет в виду не угрозу, нависшую над Королевством. Накор видел, что мысли Кэлиса заняты чем-то личным.
— Просто думаю кое о ком.
Накор ухмыльнулся и через плечо посмотрел на Шо Пи, который спал на тюках с хлопком.
— Кто она?
— Ты слышал, как я говорил о ней. Миранда.
— Миранда? — переспросил Накор. — Я от многих о ней слыхал. Судя по рассказам, загадочная женщина.
Кэлис кивнул:
— Да, необычная.
— Но привлекательная, — добавил Накор, — опять же, судя по рассказам.
— И это тоже. Я мало знаю о ней и все же ей доверяю.
— И скучаешь по ней.
Кэлис пожал плечами:
— Я не такой, как все…
— Единственный в своем роде, — вставил Накор.
— И я смущаюсь, — закончил Кэлис.
— Понятно, — сказал Накор. — Я был женат дважды. Первый раз, когда был молод… да ты знаешь, на ком.
Кэлис кивнул. Женщина, которую Накор знал под именем Джорны, потом превратилась в леди Кловис; они с ней столкнулись более чем за двадцать лет до того, как Накор и Кэлис отправились на юг, в Новиндус. Теперь она стала Изумрудной Королевой, живым воплощением Альма-Лодаки, валхеру, создавшей пантатиан, и формальной предводительницей армии, которой со временем предстояло вторгнуться в Королевство.
— Вторая была прелестна, — продолжал Накор. — Ее звали Шармия. Она состарилась и умерла. Я тоже смущаюсь, когда встречаю красивую женщину, хотя я в шесть раз старше тебя. — Он пожал плечами. — Если тебе суждено полюбить, Кэлис, постарайся полюбить ту, которая будет жить долго.
— Я не совсем понимаю, что такое любовь, Накор, — произнес Кэлис с печальной улыбкой. — История моих родителей в каком-то смысле уникальна, и в их браке не было ни капли магии.
Накор кивнул. Отец Кэлиса, Томас, родился человеком, но еще в детстве с помощью древней магии был превращен в существо, которое было не вполне человеком и не валхеру, Повелителем Драконов, как называли их люди. Отчасти благодаря этому древнему наследию и возник союз между ним и матерью Кэлиса, Аглараной, королевой эльфов в Эльвандаре.
— Пока я бездельничал и развлекался, ни одна женщина не вызвала у меня интереса, — продолжал Кэлис.
— Но появилась Миранда, — закончил Накор.
Кэлис кивком выразил согласие.
— Возможно, в этом какая-то тайна, — сказал Накор. — А может, просто потому, что она далеко. — Накор ткнул в Кэлиса пальцем. — Если бы вы с ней…
Кэлис засмеялся.
— Ну да. Меня влечет к ней во многом поэтому.
Накор поморщился.
— Любопытно, найдется ли в мире хоть один мужчина, который бы, лежа в постели с женщиной, не думал, что он влюблен.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Кэлис.
— Я забыл, что, когда тебе стукнет пятьдесят, по меркам эльфов ты еще будешь считаться молодым, — сказал Накор.
— Ребенком, — уточнил Кэлис. — Которому еще предстоит научиться тому, как должен себя вести настоящий эледхель. — Так эльфы называли себя — эледхели.
Накор покачал головой:
— Иногда мне кажется, что жрецы дают обет безбрачия, понимая, как мучительно постоянно думать о том, с кем ложиться в постель.
— У эльфов все по-другому, — сказал Кэлис. — Они чувствуют, как что-то возникает между ними, и каким-то образом просто с первого взгляда знают, кто им предназначен судьбой.
Судно направилось к узкой бухте, ведущей к порту Шаматы. Кэлис снова перевел взгляд на берег.
— Думаю, именно поэтому меня влечет к моему человеческому наследию, Накор. Величавый прогресс Эльвандара страдает однообразием, которое успокаивает лишь отчасти. А хаос, который царит в человеческом обществе… он радует меня больше, чем волшебные поляны моей родины.
Накор пожал плечами:
— Кто может сказать, где истина? Ты непохож на других, но, как и для всех прочих, кто рожден в этом мире, для тебя не имеет значения, какое наследие ты получил при рождении; в конечном счете важно лишь то, каким ты решил быть. Не исключено, что, «повзрослев», ты решишь, что настало время пожить с народом твоей матери. Но крепко запомни слова старика, который сам не очень-то был готов учиться у других людей: любой человек, который тебе встретится, с которым ты будешь делать одно дело, существует для того, чтобы тебя чему-нибудь научить. Хотя иногда могут пройти годы, прежде чем ты поймешь, чему именно ты научился. — Он снова пожал плечами и тоже стал смотреть на берег. Остаток пути Накор и Кэлис провели в молчании.
Шо Пи проснулся, когда стал слышен городской шум, и к тому времени, когда судно подошло к причалу, уже стоял позади своего «учителя» и Кэлиса. Как представитель принца, Кэлис имел право сойти на берег первым, но он уступил его остальным пассажирам.
Сам город был отделен от порта почти восьмьюдесятью милями плодородной земли, занятой фермами и садами. Построенная как приграничная крепость, Шамата со временем превратилась в крупнейший город Королевства на юге.
На причале Кэлиса ждал эскорт. Вместо того чтобы направиться к городу, им предстояло двинуться вдоль берега Моря Грез до реки, берущей начало в Большом Звездном Озере. На его южном берегу был расположен город Стардок, а на острове с таким же названием находилась община волшебников, цель их путешествия.
Прибытие судна вызвало обычное оживление среди обитателей порта — нищих, мошенников, докеров и мелких торговцев. Оно сулило им наживу — и не только законную.
Взглянув на Шо Пи, Накор ухмыльнулся:
— Следи за своим кошельком.
— У меня его нет, учитель.
Накор в конце концов отчаялся уговорить Шо Пи не называть его учителем и теперь подчеркнуто не обращал на это внимания.
У трапа их встретил сержант из гарнизона. Как и пограничные бароны, командир гарнизона Шаматы подчинялся непосредственно королю, поэтому в Долине Грез уделяли мало внимания этикету. Впрочем, Кэлис был рад, что это избавляет его от необходимости наносить визиты местной знати.
— Ваше имя? — спросил он сержанта.
— Сержант Азиз, милорд.
— У меня чин капитана, — сказал Кэлис. — Нам нужны три лошади и эскорт до Большого Звездного Озера.
— Мы получили известие с голубиной почтой, ответил сержант. — В порту достаточно крепких лошадей и солдат, но мой капитан приглашает вас отобедать с ним сегодня вечером, капитан.
Кэлис посмотрел на небо.
— Боюсь, я вынужден отказаться. До темноты еще по меньшей мере четыре часа, а у меня срочное дело. Передайте своему капитану мои извинения и немедленно пошлите за конями и провизией. — Оглядевшись, он заметил на другой стороне улицы трактир. — Вы найдете нас там.
— Слушаюсь. — Сержант отдал приказ сопровождающему его солдату. Тот отдал честь, пришпорил коня и ускакал. — Через час ваш эскорт, лошади и провизия будут здесь, капитан.
— Хорошо, — сказал Кэлис и повел Шо Пи и Накора в припортовый трактир.
Он был не хуже и не лучше других. Как и все заведения такого рода, он годился для того, чтобы зайти в него, проходя мимо, но его завсегдатаем вряд ли кто-нибудь стал при наличии выбора. В ожидании эскорта Кэлис заказал всем пива, а когда они принялись за вторую порцию, шум снаружи привлек внимание Накора. Нечленораздельные крики и уханье сливались со смехом толпы. Он встал и выглянул в окно.
— Отсюда не видно. Выйдем наружу.
— Не стоит, — сказал Кэлис, но Накор уже исчез в дверях. Шо Пи пожал плечами и, встав, вышел вслед за своим учителем.
Кэлис тоже пошел за ними, решив, что лучше быть рядом, на случай если Накор ввяжется в неприятности.
На улице толпа собралась вокруг человека, который, сидя на корточках, обгладывал баранью кость. Такого грязного субъекта Кэлису видеть еще не доводилось. Казалось, он не мылся годами, и несло от него, как от сточной канавы.
Его длинные волосы, темные с проседью, были сальные и грязные, в них запутался мусор и объедки. Лицо у него было почти черное от грязи, борода слиплась, а кожа, в тех местах, где она проглядывала сквозь прорехи, была обожжена солнцем. На нем было что-то вроде халата, такого изношенного и драного, что казалось, будто он состоит из дыр; определить его цвет было невозможно. Человек был до крайности истощен, а его руки и ноги были покрыты язвами.
— Пляши! — крикнул кто-то из толпы докеров, стоящих вокруг.
Человек зарычал, словно зверь, но отбросил кость и протянул руку.
— Пож-ж-жалуйста, — проскулил он удивительно жалобным тоном, словно ребенок, просящий подаяния.
— Сначала спляши! — крикнули ему.
Нищий поднялся и неожиданно начал неистово крутиться на месте. Кэлис, стоя за спиной Накора, не отрывал от нищего глаз. Что-то в его движениях показалось ему смутно знакомым, словно за этим бешеным вращением скрывались какие-то другие танцы, уже виденные Кэлисом.
— Что это? — спросил он.
— Нечто завораживающее, — не оборачиваясь, ответил Накор.
Человек прекратил танец и стоял, пошатываясь от слабости. Он снова протянул руку. Из толпы ему бросили недоеденный кусок хлеба, и тот упал у его ног. Нищий мгновенно припал к земле и схватил его.
— Хватит глазеть, идите работать! — крикнул надсмотрщик, и докеры начали расходиться.
— Кто он? — спросил Кэлис у человека, которого счел за местного жителя.
— Какой-то сумасшедший, — ответил тот. — Появился здесь несколько месяцев назад и живет где придется. Он пляшет за кормежку.
— Откуда он пришел? — спросил Накор.
— Никто не знает, — ответил горожанин и ушел.
Накор подошел к оборванцу, который снова опустился на корточки, и вгляделся в его лицо. Нищий зарычал, словно собака, и отвернулся, прижимая к груди кость и корку хлеба.
Накор достал из дорожной сумки апельсин, снял с него кожуру и протянул его нищему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55