Ресурсы России многократно превосходили японские, но на Дальнем Востоке дело обстояло наоборот. Япония могла беспрепятственно перебрасывать морем войска и снабжение, а русских сил там было мало. Пополнения требовалось везти через всю Сибирь. Причем Токио поспешил напасть, пока Транссибирская магистраль имела разрыв у Байкала. Японские планы основывались на том, чтобы воспользоваться временным преимуществом и быстро разгромить противника до того, как подтянутся соединения из Европейской России.
Позиционная тактика Куропаткина сорвала эти планы. Да, ему несколько раз пришлось отступить. Но не его вина, что ему дали нескольких негодных командиров корпусов, при вражеском натиске паниковавших и бросавших позиции. А когда он пытался их снять, в Петербурге его решения отменяли, поскольку издалека видели войну иначе. Но тем не менее именно куропаткинская тактика помогла выиграть время. В Маньчжурии удалось наконец сосредоточить значительное количество войск. И в то время как Япония выскребала последние резервы, Россия только разворачивалась для решающего удара! Предсказать его результаты было совсем не трудно. Но... в России началась революция. Разрушила тыл, парализовала пути сообщения - от которых целиком зависела армия на Дальнем Востоке. Вот она-то и стала настоящей причиной, по которой русское правительство вынуждено было спешно заключать мир. А "сокрушительный разгром" России - чистейшей воды миф. Всего за время войны погибло 37 тыс. наших солдат, матросов и офицеров. Это вместе - и Порт-Артур, и Цусима, и все битвы в Маньчжурии. Кстати, и японцы, понесшие куда большие жертвы и очутившиеся перед лицом превосходящих сил, предпочли удовлетвориться довольно скромными требованиями. Россия уступила им спорный Ляодунский полуостров, разрешила утвердиться в Корее, а из своих территорий отдала лишь Южный Сахалин...
Однако параллельно с войной и революционными бурями продолжались дипломатические игрища. В германском МИД возникла идея использовать затруднения России и окончательно подмять ее под себя в политическом плане. Кайзеру план понравился. Он попросил царя о встрече, которая состоялась на яхтах в Бьерке, в финских шхерах. И здесь неожиданно предложил заключить оборонительный и наступательный союз для "поддержания мира в Европе". Николай колебался, опасаясь быть втянутым в авантюру, но "кузен Вилли" заверил, что к такому договору вынуждена будет присоединиться и Франция. А раз так, то и Англия не сможет больше мутить воду. Или пусть попробует... И царь согласился подписать, но с оговорками, что договор действительно будет более широким - в смысле услышанных разъяснений. Правда, по возвращении их в столицы договор дезавуировали обе стороны. Канцлер Бюлов, все еще надеявшийся на другой союз, с англичанами против русских, поставил перед Вильгельмом выбор - свою отставку или отказ Бьеркского соглашения. Кайзер выбрал второе. А в российском МИД, проанализировав текст договора, пришли к выводу, что он направлен скорее против Франции, чем против Англии. И когда проверили, выполнимо ли условие, оговоренное царем, и запросили Париж, французский премьер Рувье ответил: "Наш народ не согласится на установление тесных взаимоотношений с Германией". Николай направил Вильгельму извинения, что в таком виде договор не может быть заключен. И хотя кайзер уже сам склонился к отказу от альянса, он опять не преминул обидеться за такие "увертки".
А положение России было действительно тяжелым. К внешне- и внутриполитическому добавился еще и финансовый кризис. В начале войны правительство, предложив высокие ставки процентов, добилось займа во Франции. Причем предоставлен он был на условиях, чтобы русские не брали у немцев. Но в связи с революцией западные банки отозвали из России свои капиталы. А она понесла огромные военные издержки, требовались средства для восстановления хозяйства, разрушенного беспорядками. Да еще проценты по старым долгам. Страна очутилась на грани банкротства, и срочно требовалось около 250 млн. руб. Премьер Витте поехал по разным странам в надежде занять их. Однако денег ему не давали. Потому что европейская "прогрессивная общественность" была возмущена... подавлением той же самой российской революции. В Англии царя величали "обыкновенным убийцей", а Россию провозглашали "страной кнута, погромов и казненных революционеров". Во Франции газеты вопрошали "Давать ли деньги на поддержку абсолютизму?", а парламент предлагал заем дать, но не правительству, а Думе - пусть диктует царю свои требования. В общем, система двойных стандартов заработала на полную катушку. Никто во Франции почему-то не вспоминал, какой ценой она подавляла собственные революции, а в Англии свои недавние дела в Южной Африке. А вот царь, допустивший смертные приговоры всего-то нескольким сотням убийц и террористов, сразу же стал в глазах Запада "чудовищем"!
Но уже вскоре позицию пришлось изменить. Потому что господа демократы совсем забыли про Германию, которая упорно гнула собственную линию. Как раз в 1905 г. была разработана окончательная редакция "плана Шлиффена", считавшегося чудом военной мысли. Он основывался на разнице сроков мобилизации Франции и России и предусматривал их поочередный разгром, на что, по расчетам Генштаба, требовалось всего 2 - 3 месяца. Но в сложившейся ситуации подобные планы сочли даже излишеством, нейтралитет России и так был обеспечен. Так почему бы не попробовать на прочность одну Францию? Кайзер, отправившийся якобы в круиз по Средиземному морю, неожиданно сделал остановку в Марокко, считавшемся сферой интересов Франции и Испании, и в Танжере заявил, что Германия готова поддержать суверенитет Марокко и требует здесь для себя прав, одинаковых с французами.
Вот тут-то в Париже и сообразили, в какой опасности они очутились, оставшись без помощи России. Поскольку всем стало ясно, что дело не только в Марокко, и Германия ищет предлога для ссоры. Правительство Франции запаниковало. Но на ее стороне выступила Англия. Что оказалось для Вильгельма полной неожиданностью. Правда, Генштаб настаивал, что все равно надо воевать, пока русские не оправились, но возобладала другая точка зрения - что немецкий флот еще не набрал достаточной силы. И кайзер пошел на попятную, согласившись на международную конференцию. А французское правительство экстренно возрождало дружбу с русскими, умоляя банкиров и парламентариев не отказывать в кредитах. В соглашении по этому вопросу открытым текстом говорилось: "Считать мирное развитие мощи России главным залогом нашей национальной независимости". Витте, в общем-то, просил денег и у немцев, но германское правительство, заинтересованное в ослаблении России, запретило это своим банкирам. И в итоге "великий заем", позволивший России выйти из кризиса, был получен во Франции. Но за все надо было платить. И хотя до Марокко русским не было никакого дела, на конференции, состоявшейся в г. Альхесирасе, они вынуждены были поддержать французов. Что дало Вильгельму повод заговорить о политике "международного окружения" Германии.
Марокканский кризис, поставивший Европу на грань войны, заставил призадуматься и Англию. И она тоже стала переориентироваться на сближение с Россией. В результате Японской войны было подорвано как раз морское могущество русских, а агрессивная Германия продолжала наращивать флот, выходя на роль главной британской соперницы. К тому же опыт отношений с Францией учил, что насчет спорных территорий выгоднее договариваться, чем содержать лишние войска. И в 1907 г. была заключена конвенция, где русские и англичане разграничили сферы влияния в Иране, Афганистане и Тибете. Хотя министру иностранных дел Грею пришлось долго убеждать русофобов: "Антанта между Россией, Францией и нами будет абсолютно безопасна. Если возникнет необходимость осадить Германию, это можно будет сделать". А годом позже "король-дипломат" Эдуард VII нанес визит Николаю. Нет-нет, ни о каком союзе речь еще не шла. Ведь вся британская "передовая интеллигенция" была настроена резко против русских, вопила о "тысячах повешенных и брошенных в тюрьмы", что "руки царя обагрены кровью тысяч лучших его подданных". И формально визита, вроде, и не было. Эдуард прибыл не в Петербург, а в Ревель (Таллин), со своей яхты не сходил, оставаясь на британской территории. Но посетившего его Николая II красноречиво возвел в звание адмирала английского флота. И поднял вопрос о возможности войны с Германией. Царь предпочитал сохранить мир. И уклончиво отвечал, что Россия должна вести политику с Германией "с величайшей осторожностью". Но был согласен на нейтралитет, если воевать с немцами придется англичанам. И лед был сломан. За визитом Эдуарда, по всем нормам международного права, последовал адекватный ответ - визит Николая в Лондон...
Так в Европе сложилась вторая коалиция. Но только надо иметь в виду, что Антанта и Тройственный союз вовсе не были монолитными военно-политическими блоками, вроде НАТО или Варшавского Пакта. Более менее прочный союз существовал только между Германией и Австро-Венгрией. Остальные соглашения содержали массу оговорок, позволяющих при желании отказаться от них. Союз России и Франции даже не был ратифицирован парламентом. Ну а Англия по своему обыкновению вообще не брала на себя никаких конкретных обязательств, обещая разве что "учитывать интересы" партнеров. Кстати, после урегулирования Марокканского кризиса наконец-то стало возможно вернуться к обсуждению вопросов, поднятых на Гаагской конференции. В 1906 г. в Женеве была выработана и принята конвенция об обращении с ранеными, больными и пленными в ходе войны. А в 1907 г. в Гааге состоялась вторая конференция по проблемам мира и разоружения. Особого прогресса достичь не удалось. Делегация Германии вообще отвергла саму идею международного арбитража. А Англия выступила против сокращения производства вооружений, поскольку это нанесет удар по экономике и вызовет массовую безработицу. Деятельность конференции свелась к выработке международных норм ведения войны. Был создан и международный суд для решения спорных вопросов, но его статус и права остались совершенно неопределенными.
7. ЛАВИНА СДВИНУЛАСЬ
Хрупкая европейская стабильность нарушилось не в 1914 г., а намного раньше - событиями, разыгравшимися в Османский империи. В начале ХХ в. британское влияние там почти сошло на нет - в частности, из-за захвата Англией Египта, который турки продолжали считать своим. А место англичан заняли немцы. За 9 лет объем торговли Германии с Портой вырос в 9 раз. В Салониках господствовали австро-венгерские пароходные компании. Были созданы Немецко-восточный, Немецко-палестинский и ряд других банков. Германия бралась за финансирование самых различных предприятий, вплоть до подъема кораблей, потопленных в Чесменском бою, - лишь бы внедриться в Турцию. Сюда посылались германские специалисты, миссионеры, был создан ряд училищ. Шло строительство Багдадской дороги, хотя и низкими темпами из-за хронической нехватки у немцев свободных капиталов.
Чувствуя за собой столь солидную поддержку и считая Россию ослабленной, султан стал проявлять внешнеполитическую активность. В 1907 г. началось восстание в Иране, шаха заставили отречься и на престол посадили 14-летнего Ахмеда-Мирзу. Порта воспользовалась смутой. Вооружая и привлекая на свою сторону курдские племена, стала захватывать иранские территории. Россию это встревожило, и она ввела в Персию свои отряды. Небольшие, по 50 - 100 казаков и солдат при консульствах в Хое, Мараге и Урмии, но для успокоения - и этого оказалось достаточно. Турок заставили убраться. Абдул-Гамид не смирился и вознамерился то ли воевать, то ли припугнуть Россию серьезным конфликтом. В Иране его эмиссары стали натравливать народ на русских. С января 1908 г. начались военные приготовления вблизи российских границ. В гарнизоны завозились боеприпасы, пошла мобилизация резервистов. По донесениям наместника на Кавказе Воронцова-Дашкова и посольства в Константинополе, этой подготовке помогали немцы. К туркам прибыла военная миссия во главе с генералом фон дер Гольцем. Правда, генерал пробыл здесь недолго, но не по политическим причинам - его жену и дочь, решивших прогуляться по вечернему Стамбулу, изнасиловали турецкие солдаты. Но даже такой скандал предпочли замять, чтобы не нарушать "дружбу". Однако до конфронтации с Россией дело не дошло - в Турции грянула революция.
Здесь существовала и постепенно усиливалась запрещенная партия "Иттихад" ("Единение и прогресс"), членов которой называли также "младотурками". Ядро их составляли купцы и финансисты из Салоник, офицеры, получившие образование в Берлине, выходцы с российского Кавказа - то есть те, кто вкусил прелести европейской цивилизации. И младотурки считали необходимым проведение реформ по западному образцу и установление конституционного парламентского режима, что, по их мнению, позволило бы превратить Порту в передовую великую державу. Союзников иттихадисты нашли в лице армян. У них существовали две национальных партии "Гнчак" ("Колокол"), старавшаяся бороться за улучшение положения армян легальными политическими методами, и "Армянская революционная федерация" - "Дашнакцутюн", смыкавшаяся с социалистами и державшая курс на вооруженную борьбу. Дашнаки участвовали и в русской революции, а после ее подавления многие из них бежали за границу. Это были опытные боевики, конспираторы, организаторы, и иттихадисты начали с ними переговоры, пообещав равенство всех народов в обновленном государстве. В 1907 г. на состоявшемся в Париже "конгрессе" было достигнуто соглашение о совместных действиях. Договорились и с Болгарией, все еще числившейся автономным княжеством в составе Османской империи. В надежде получить полный суверенитет, она превратилась в базу для подготовки восстания. На деньги салоникских и армянских спонсоров закупалось оружие, его распространяли и прятали в армянских селениях, где помнили зверства Абдул-Гамида, и добровольцев для борьбы против него находилось множество.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142