Георгия IV степени. Отважными кавалерийскими атаками, отбрасывавшими врага, прославился и Белорусский гусарский полк.
Но части отходили с запада на восток, а в это время с северо-востока, наперерез им, шла 4-я австрийская армия. Брусилов и Иванов от воздушной разведки и кавалерийских частей узнали, что огромные вражеские колонны движутся от Ковеля на Луцк, явно опережая отступающие войска 8-й армии. И Брусилов получил приказ во что бы то ни стало сдержать здесь австрийцев, хотя бы на 3 дня, для чего ему выделили единственный резерв фронта слабый, только что сформированный из ополченцев 39-й корпус. Причем он тоже опаздывал, к Брусилову прибыл только командир, ген. Стельницкий, предусмотрительно выехавший вперед с 2 - 3 батальонами. И командарм послал его в Луцк, придав все, чем располагал сам,- Оренбургскую казачью дивизию. Город имел довольно сильные укрепления, но только с юга, со стороны австрийской границы. А противник подходил с севера. И Стельницкий пошел на хитрость - стал создавать видимость обороны, всеми способами демонстрируя, будто в Луцке много войск. Австрийские авангарды остановились, стали ждать, пока подтянутся собственные крупные силы и тяжелая артиллерию. Но затем все же разобрались, что русских перед ними всего ничего, и ворвались в город. Стельницкий начал отступать и первые эшелоны своего корпуса встретил на станции Клевань, в 17 км от Ровно, где располагался и штаб 8-й армии. И здесь Брусилов решил все же остановить врага, вызвав свою "пожарную команду" - 4-ю Железную дивизию Деникина. А Стельницкому приказал занять оборону по речушке Стубель. Прибывающие солдаты 39-го корпуса прямо из вагонов бросались в бой. Но австрийцы, имея огромное превосходство, громили их по частям.
21.8, в самый напряженный момент, совершив за ночь 20-километровый марш-бросок, подошла 4-я Железная. И успела вовремя. Фронта фактически не было. От Луцка катились около 2 корпусов австрийцев, сминая ополченцев и спешенную кавалерию. Дорога на Ровно была открыта. Дивизия развернулась по обе стороны от шоссе и с ходу вступила в битву. А Деникин сумел связаться по телефону с Брусиловым. Тот сообщил: "Положение серьезное. Штаб, возможно, эвакуируется в Ровно. Ополченские дружины, которые вы видите, формируются в новый армейский корпус. Но они впервые в бою и не представляют из себя никакой боевой силы. Все же надеюсь, фронт получится довольно устойчивым, опираясь на Железную дивизию. Надо задержать врага". Австрийцы попытались обойти этот импровизированный фронт и ворваться в Ровно с севера. Их разъезд занял село Александрия, в 15 км от города, за ним шла кавалерийская дивизия. И Брусилов перебросил туда Оренбургскую казачью, 3 роты ополченцев, даже свой конвойный эскадрон. Атаками они отразили обход.
Но у Клевани положение оставалось напряженным. Железные стрелки заняли оборону в центре, на флангах - 100-я и 105-я дивизии Стельницкого. Однако они были неустойчивы, и Деникину приходилось поддерживать их своими частями. А австрийцы подтягивали свежие силы, причем стремились обойти правый фланг, чтобы сомкнуться со своей конницей, дерущейся на северном направлении. В результате Железная дивизия растянула фронт на 15 км и вот-вот его могли прорвать. Деникин решил: "Обороняться при таких условиях невозможно. Только наступать!" И двинул полки в атаку. Потом во вторую. И третью... Сковал таким образом 3 австрийских дивизии и так и не позволил им совершить обход. Лишь используя свое преимущество в артиллерии, враг после ожесточенных боев 8 - 11.9 смог оттеснить его стрелков за р. Горынь. Но за это время Брусилов успел подтянуть другие части, подошли 7-я и 11-я кавдивизии. И Ровно неприятель так и не взял. Прорыв был закрыт, и фронт стабилизировался.
В 1943 г., когда в эти края пришло с Черниговщины партизанское соединение ген. А.Ф. Федорова, под Клеванью бойцы обнаружили обширное запущенное кладбище русских солдат Первой мировой. И первое, что сделало соединение на новом месте базирования, это привело в порядок могилы, поправило и обновило сгнившие кресты и отдало захоронениям воинские почести в знак преемственности поколений, сражавшихся здесь с теми же захватчиками. Кстати, партизаны этим сразу же завоевали и симпатии окрестных жителей.
43. АТАКА НА ВЛАСТЬ
Проблемы, вставшие перед Россией, царь попытался решить не затягиванием административных гаек, а наоборот, более широкой опорой на общественность. Да ведь вроде она поддерживала и сама услуги предлагала. В мае состоялся съезд промышленников, на котором председатель Думы Родзянко выдвинул лозунг: "Все для войны". А в июне было созвано Особой Совещание по обороне из представителей банков, промышленников, общественных деятелей, руководителей военного ведомства. Был организован и Центральный военно-промышленный комитет под председательством депутата Думы А.И. Гучкова, координировавший работу 220 местных военно-промышленных комитетов и объединивший таким образом в общую структуру все заводы и фабрики, работавшие на оборону. А чуть позже возникли Особые Совещания при министрах путей сообщения, топлива и промышленности, земледелия, внутренних дел.
Чтобы упрочить отношения с общественностью, царь пошел навстречу думцам в политических вопросах и снял ряд министров, вызывавших наибольшее раздражение в общественных кругах - военного министра Сухомлинова (вместо которого был назначен популярный ген. Поливанов), обер-прокурора Синода Саблера, обвинявшегося в связях с Распутиным (его место занял безукоризненно честный Самарин), но расстались с портфелями и лица, которые были вполне на своем месте, всего лищь из-за того, что по самой своей должности вызывали нападки - министры внутренних дел Маклаков и юстиции Щегловитов. По поводу Сухомлинова позже была назначена следственная комиссия под председательством члена Госсовета Петрова. И вскрылись факты многочисленных злоупотреблений, взяточничества, поразительной беспечности генерала - несколько изобличенных шпионов сумели стать его доверенными лицами и бывали у него как дома. Сухомлинов был обвинен в лихоимстве и измене, по окончании следствия предан суду. Измена осталась недоказанной, и министр был осужден за халатность и злоупотребления. Но царь пожалел старика, попавшего в переплет по легкомыслию, и вскоре без особого шума выпустил.
В принципе поворот к широкому привлечению общественности дал быстрые и неплохие результаты. Уже за первый месяц работы Особого Совещания выпуск снарядов в России увеличился вдвое - только лишь за счет организации и повышения дисциплины поставок. Дальнейшее развитие получила деятельность Земгора. К проблемам снабжения армии он привлек 1300 мелких и средних предприятий, десятки тысяч кустарных мастерских, открывал в войсках питательные пункты, бани, парикмахерские. Создавалось 120 новых заводов под эгидой военно-промышленных комитетов. Однако стоит помнить, что делалось все это отнюдь не бескорыстно. Дельцы, дорвавшиеся до таких кормушек, как ВПК и Земгор, получали колоссальные прибыли и на производстве, и на посредничестве. Скажем, 3-дюймовая пушка, произведенная на казенных заводах, обходилась государству в 7 тыс. руб., а через ВПК - 12 тыс. Но ведь размещение заказов и распределение сырья зависело теперь от тех же ВПК, и они направлялись в частный, а не в государственный сектор. Барыши русских промышленников на поставках достигали порой 300%, а бывало, что и 1000%.
Изначально капитал Земгора составлял 600 тыс. руб., собранных по подписке - теперь он довел свой бюджет до 600 млн., и уже не частных, а казенных денег, требуя их у государства. И выступая, по сути, тоже посредником, имел на этом солидный куш. Оклады земских чиновников были в 3 - 4 раза выше государственных, а протекающие через них огромные средства расходовались совершенно бесконтрольно, вызывая массу злоупотреблений. Впрочем, это было общей болезнью всех воюющих государств. Сверхприбыли не стеснялись грести предприниматели и во Франции, и в Германии, и в Англии. Так, французские фирмы по производству стали за год увеличили барыши вчетверо. А когда во Франции решили ввести дополнительный налог на сверхприбыли, то прикинули, что увеличение дохода фирм на 20-30% по сравнению с довоенным надо считать не "сверх", а "нормальным". И взяточничество там было вполне легальным - чиновнику, ведавшему распределением заказов, предлагали "войти в долю", по французским законам это не возбранялось, и парижские бизнесмены даже удивлялись, почему русские военные представители с гневом отвергают подобные предложения.
Но в России была и своя, присущая лишь ей специфика. Если на Западе широкое привлечение предпринимателей и общественности не нарушало строгой военной централизации - само собой подразумевалось подчинение любых частных инициатив правительству вплоть до "диктатуры тыла",- то российские либералы любое вмешательство сверху и попытки контроля расценивали как оскорбление, все ВПК и Земгоры превращались в "государства в государстве". И вместо централизации пошла децентрализация хозяйства. Наконец, если какому-нибудь Рено давали возможность заработать на поставках, ему и в голову не пришло бы быть чем-то недовольным и желать чего-то еще. Русским же промышленникам и обретающейся возле них общественности этого показалось мало. Наоборот, они вошли во вкус "рулить" государственными процессами, и головы закружились. Теперь им захотелось еще и власти. Так что опора на общественность привела не к единению страны, а к нарушению этого единения. Впрочем, уже условного. Милюков перед майским промышленным съездом призывал не оказывать никакой поддержки царскому правительству, но победила другая точка зрения: "Снабдим фронт, отобрав эти функции у правительства". Покажем, мол, на что мы способны, и "тот, кто умеет работать, тот и будет хозяин страны". Но доказывать это только работой было слишком долго и утомительно. Тем более, катастрофу на фронте восприняли как лучшее доказательство, что царская администрация работать не умеет. И в разгар военных поражений началась первая массированная атака на власть.
В этот момент обострились и другие проблемы - скажем, проблема беженцев. В литературе можно встретить утверждения, будто русские армии при отступлении угоняли население и использовали "тактику выжженной земли", как в 1812 г. Основываются такие данные исключительно на германской пропаганде и действительности не соответствуют. На самом деле существовало распоряжение Ставки об эвакуации населения из прифронтовой полосы, но действовало оно лишь первые 9 месяцев войны. Когда же началось масштабное отступление, в Ставке не могли не понять, во что выльется такая эвакуация. Как раз в мае 1915 г. после Горлицкого прорыва это распоряжение было отменено. И в связи с этим генерал-губернатор Галиции Бобринский отдал приказ: "Не должно быть допускаемо уничтожения сельских построек, не мешающих действию войск, также строго карать грабежи и насилия. В виду отмены принудительного выселения объявлять жителям, что неприятель непременно соберет в свои ряды всех мужчин в возрасте от 18 до 50 лет, и потому желательно добровольное своевременное выселение". Как видим, речь шла лишь о том, чтобы лишить врага пополнений на отбитых территориях, да и то, в отличие от немцев, на добровольной основе.
Но население уходило с русскими само, зная о бесчинствах противника. Уходили даже австрийские подданные, православные русины, наслышанные о расправах с "изменниками". Уходили и жители наших западных губерний, целыми таборами, запрудив все дороги. Ген. Гурко писал: "Люди, воевавшие в нескольких войнах и участвовавшие во многих кровавых битвах, говорили мне, что никакой ужас битвы не может сравниться с ужасным зрелищем бесконечного исхода населения, не знающего ни цели своего движения, ни места, где они могут отдохнуть, найти еду и жилище... Только Бог знает, какие страдания претерпели они, сколько слез пролито, сколько человеческих жизней было принесено ненасытному Молоху войны..." С беженцами распространялись эпидемии. И панические слухи. Их надо было где-то размещать, кормить, лечить. Особенно страдал транспорт, и без того перегруженный военными перевозками. Только под жилье беженцев было занято 120 тыс. товарных вагонов, многие запасные пути превратились в жилые городки на колесах. Тяжелые бои обострили и проблему раненых - при эвакуации госпиталей из западных районов число коек сократилось на 30 тыс. Царь повелел отдать под лечебные учреждения высочайшие дворцы, монастырские здания. Организовывались частные и городские госпитали.
Недостатка продовольствия и предметов первой необходимости еще не было. Но в связи с транспортными проблемами в разных местах начались "недохваты" - там одного, там другого, что приводило к подорожанию. И очень быстро торговцы научились создавать "недохваты" искусственно, чтобы взвинтить цены. Власть пыталась бороться с этим созданием резервных запасов, введением твердых такс. Но тогда товары просто прятались и продавались из-под полы, что вело к дальнейшему росту дороговизны. Все это раздражало народ. И накладывалось на раздражение "болельщиков" по случаю поражений. Кстати, сравнивая сейчас официальные сообщения тех лет о положении на фронтах с реальной ситуацией, можно отметить, что информация давалась весьма объективная - куда более полная, чем в 1941-1945 гг. Но когда ж это российская интеллигенция верила официальной информации! В ходу были только слухи, многократно гиперболизирующие действительные поражения.
Источниками их становились иностранные ("правдивые"!) газеты - хотя, например, шведы, датчане швейцарцы огульно перепечатывали германские пропагандистские байки. Вносили свою лепту и гастролеры из земских деятелей и офицеров тыловых ведомств, на недельку заскочившие на фронт и видевшие разве что эвакуируемые обозы - заражаясь от них паническими домыслами. Добавлялись и рассказы раненых - это, кстати, отмечалось психологами в разных войнах, что раненые всегда склонны видеть ситуацию хуже, чем на самом деле, для них она усугубляется собственными страданиями, перенесенным шоком, им невольно хочется вызвать сочувствие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142