Гумбиннен до г. Гольдап. Соотношение сил было не в пользу русских. У них было 6,5 пехотных и 1,5 кавалерийских дивизии (63,8 тыс. бойцов, 380 орудий, 252 пулемета) против 8,5 пехотных и 1 кавалерийской дивизий немцев (74,5 тыс. чел., 408 легких и 44 тяжелых орудия - по другим данным 508 орудий, 224 пулемета). Вначале схватка завязалась на северном крыле, где на рассвете атаковал Франсуа. Он полагал, что наносит удар во фланг 20-го корпуса, хотя ошибался и развернул наступление в лоб. Но был настолько уверен в успехе и своем превосходстве, что сразу, без разведки, бросил в бой все части. Как вспоминает современник, войска шли "густыми цепями, почти колоннами, со знаменами и пением, без достаточного применения к местности, там и сям виднелись гарцующие верхом командиры".
Удар германского корпуса обрушился на 28-ю русскую дивизию. А кавалерийскую дивизию с тремя батареями Франсуа послал в обход, чтобы прошлась по тылам. Корпуса Хана Нахичеванского в это время на фланге не было - он был отведен в тыл после вчерашней баталии. На пути немецкой конницы оказалась только кавбригада Орнановского. В ходе встречного жестокого боя ее отбросили, и противник погромил обозы 28-й дивизии. Впрочем, дальше углубиться в русские тылы немцам не позволили. Да и на фронте 28-я, хотя и понесла значительный урон, но опрокинуть ее двукратно превосходящим силам врага не удалось. Она организованно отступала под защиту своей артиллерии и отчаянно отбивалась. Предоставим слово самим немцам. Полковник Р. Франц писал: "20.8 впервые после полутора столетий в большом сражении встретились пруссаки и русские. Русские показали себя как очень серьезный противник. Хорошие по природе солдаты, они были дисциплинированы, имели хорошую боевую подготовку и были хорошо снаряжены. Они храбры, упорны, умело применяются к местности и мастера в закрытом размещении артиллерии и пулеметов. Особенно же искусны они оказались в полевой фортификации: как по мановению волшебного жезла вырастает ряд расположенных друг за другом окопов".
А непосредственный участник этой атаки лейтенант Гессле из 71-й дивизии корпуса Франсуа вспоминал: "Перед нами как бы разверзся ад... врага не видно, только огонь тысяч винтовок, пулеметов и артиллерии. Части быстро редеют. Целыми рядами уже лежат убитые. Стоны и крики раздаются по всему полю. Своя артиллерия запаздывает с открытием огня, из пехотных частей посылаются настойчивые просьбы о выезде артиллерии на позиции. Несколько батарей выезжают на открытую позицию на высотах, но почти немедленно мы видим, как между орудий рвутся снаряды, зарядные ящики уносятся во все стороны, по полю скачут лошади без всадников. На батареях взлетают в воздух зарядные ящики. Пехота прижата к земле русским огнем, ничком, прижавшись к земле, люди лежат, никто не смеет даже приподнять голову".
А вот описание того же боя из уст одного из русских артиллеристов: "Утром на 28-ю дивизию обрушился удар германского корпуса, подкрепленного частями Кенигсбергского гарнизона. Долго и упорно держалась наша пехота. Отдельных выстрелов слышно не было, казалось, что все кипело в каком-то гигантском котле. Все ближе и ближе, и вот на батарее стали свистеть немецекие пули. Под страшным огнем, наполовину растаявшая и потерявшая почти всех офицеров, медленно отходила 28-я дивизия на линию артиллерии 4-й, 5-й и 6-й батарей. Меньше, чем в версте от батареи тянулось шоссе, и через минуту, насколько хватал глаз, по шоссе хлынула серая волна густых немецких колонн. Батареи открыли огонь, и белая полоса стала серой от массы трупов. Вторая волна людей в остроконечных касках - снова беглый огонь, и снова все легло на шоссе. Тогда до дерзости смело выехала на открытую позицию германская батарея, и в то же время над нашими батареями пролетел немецкий аэроплан с черными крестами. На батареях стоял ад. Немецкая пехота надвигалась на батареи и обходила 4-ю, которая била на картечь, а в ее тылу уже трещал неприятельский пулемет, она погибла. С фронта немецкая пехота подошла к нашей батарее на 500 - 600 шагов и, стреляя, лежала. Батареи били по противнику лишь редким огнем, ибо уже не было патронов. Понесшие большие потери немцы дальше не пошли, и поле боя осталось ничьим".
28-я дивизия потеряла до 60 % личного состава. Впрочем, тут следует оговориться насчет характерной и очень-очень существенной ошибки, которую слишком часто делают исследователи, автоматически приравнивая слово "потери" к убитым. В Первую мировую подсчет велся отнюдь не так, как в Великую Отечественную, и в цифры потерь включали всех выбывших из строя, вплоть до легко раненных, вскоре возвращавшихся в часть. Но все равно, урон был серьезный. Да только и немцы, сумев всего лишь потеснить противника, заплатили за успех дорогой ценой. Например, упоминавшееся выше шоссе, служившее русским артиллеристам хорошим ориентиром, было завалено трупами в несколько слоев. Враг был остановлен. А к полудню на помощь 28-й подтянулась 29-я дивизия, и русские перешли в контратаку. И части 1-го германского корпуса побежали. Франсуа вообще утратил управление войсками и смог восстановить его только к 15 часам. Правда, в донесениях опять наврал, что побеждал, но должен был отойти из-за неудачи соседей.
А соседям и впрямь досталось еще больше. Наступавший в центре 17-й корпус Макензена выдвинулся на исходные рубежи к 8 часам утра. Но русские обнаружили его и открыли огонь первыми. Пехоту прижали к земле и не давали подняться. Рвались зарядные ящики. А части Ренненкампфа продолжали долбить врага и стали теснить атаками. Потери Макензена достигли 8 тыс. солдат и 200 офицеров. И во второй половине дня 35-я германская дивизия дрогнула. Побежала сначала одна рота - побежала, бросая оружие,- потом другая, потом целый полк, потом соседний... А офицеры штаба опережали их на машинах потом оправдывались, что хотели остановить войска. Русским досталось 12 трофейных орудий. Ну а на южном фланге 1-й резервный корпус фон Белова промешкал с выступлением, сбился с маршрута и в соприкосновение с противником вступил только к полудню. Тоже встретил плотную и хорошо подготовленную огневую оборону, а вскоре в связи с разгромом Макензена дал приказ отступать.
Ренненкампф сперва дал команду преследовать врага, но потом отменил. Требовалось перегруппировать войска и разведать намерения противника. А главное, артиллерия расстреляла боекомплект, а тылы отстали. По данным воздушной разведки Ренненкампф знал о рубеже обороны на р. Ангерапп - и лезть туда очертя голову, без снарядов, было рискованно. Да ведь и главнокомандующий фронтом приказывал остановиться. А наутро выяснилось, что противник перед фронтом 1-й армии исчез... Потому что немцы удирали очень резво, некоторые части бежали 20 км и остановились лишь на позициях у Ангераппа. И настроение царило паническое. Выяснилось, что корпуса Франсуа и Макензена потеряли до 1/3 личного состава. А Шольц докладывал, что 2-я русская армия уже движется по Восточной Пруссии. Дело пахло полной катастрофой. И Притвиц принял решение отступать за Вислу. Причем под впечатлением поражения доносил в Ставку, что из-за летней жары уровень воды в Висле невысокий, и он сомневается, удастся ли без подкреплений удержаться и на этом рубеже.
В Ставке сообщение о Гумбиннене тоже вызвало настроение, близкое к панике. В первом же сражении ни германские военачальники, ни германские войска не показали ожидаемого превосходства над русскими. И становилось ясно, что допускавшееся раньше отступление за Вислу очень может превратиться в дальнейшее бегство. Над Германией замаячил призрак русских армий, движущихся к Берлину. Притвица и Вальдерзее решили снять и послать туда кого-то более талантливого. Кандидатура имелась - генерал-майор Людендорф, герой Льежа. Замначальника Генштаба фон Штейн, направляя ему приказ о новом назначении, писал: "Конечно, Вы не будете нести ответственности за то, что уже произошло на Востоке, но с Вашей энергией Вы можете предотвратить худшее". Однако Людендорф, по германским меркам, не тянул на пост командарма по возрасту и происхождению. Поэтому его сделали начальником штаба, а командующего подобрали такого, чтобы не мешал его инициативам. Им стал 67-летний генерал-полковник Пауль фон Гинденбург, с 1911 г. пребывавший в отставке. С началом войны он подал рапорт о возвращении на службу, и теперь о нем вспомнили. Ну а Мольтке начал лихорадочно выискивать, за счет каких частей можно срочно усилить Восточный фронт. Стратегических резервов германская военная доктрина не предусматривала, а значит, усилить можно было только за счет Западного. И только за счет его ударной группировки, нацеленной на Париж. 23.8 в Ставке приняли решение направить в Пруссию корпуса, которые освободятся после взятия Намюра, и ряд других соединений...
Черчилль писал в 1930 г : "Очень немногие слышали о Гумбиннене, и почти никто не оценил ту замечательную роль, которую сыграла эта победа. Русские контратаки 3-го корпуса, тяжелые потери Макензена вызвали в 8-й армии панику, она покинула поле сражения, оставив своих убитых и раненых, она признала факт, что была подавлена мощью России". А солдаты и офицеры, одержавшие эту победу, не знали, а в большинстве своем так и не узнали, что своим героизмом они фактически уже сорвали "план Шлиффена"... Кстати, Гумбиннена вы сейчас на картах не найдете. Теперь он называется Гусев - по имени командира батальона капитана С.И. Гусева. А Шталлупенен называется Нестеров - в честь заместителя командира корпуса С.К. Нестерова. Что кажется глубоко символичным. Правда, они погибли здесь в другую войну, не в 1914, а в 1945 г. Но какая, собственно, разница? Они тоже были русскими офицерами и сражались, по сути, с тем же самым врагом...
15. ГЕЛЬГОЛАНД, АРДЕННЫ, НАМЮР
Война вскоре перекинулась и в Азию. 15.8, совершенно неожиданно для немцев, им предъявила ультиматум Япония, на союз с которой или благожелательный нейтралитет так рассчитывали в Берлине. Но Япония осталась верной союзницей англичан, помогавших ей в свое время, да и не против была поживиться за счет Германии. Поэтому потребовала отозвать из китайских и японских вод германские вооруженные силы и не позже 15.9 передать ей "арендованную территорию Цяочжоу с портом Циндао". А получив отказ, 23.8 объявила немцам войну, чем создала им ощутимые дополнительные трудности. И не только из-за того, что их владения на Дальнем Востоке с началом боевых действий остались почти беззащитными. Во-первых, в Берлине надеялись, что русские вынуждены будут держать против Японии значительные контингенты. Теперь же эти контингенты могли быть переброшены на запад, что усиливало тревогу за Восточную Пруссию. А во-вторых, германский флот предполагал вести активную войну на коммуникациях в Тихом и Индийском океанах, базируясь в Циндао и других колониях. Сейчас и это оказалось под вопросом.
Впрочем, тут стоит сделать отступление и взглянуть, что представляли собой военно-морские силы воюющих держав. По тогдашним теориям основой морской стратегии и тактики считался линейный бой - когда главные силы флотов встречаются друг с другом и в артиллерийской дуэли выявляется победитель. Поэтому страны-соперницы готовили свои эскадры именно к таким столкновениям. Самыми мощными боевыми единицами являлись дредноуты бронированные громадины в десятки тысяч тонн водоизмещения, с паротурбинными двигателями, позволявшими развивать приличную скорость, и большим количеством крупнокалиберной артиллерии. Скажем, британский "Дредноут", по имени которого получил название этот класс кораблей, имел 10 орудий калибром 305 мм и скорость 21 узел (узел - морская миля в час). Следующими по значению были линейные крейсера, с одним из которых читатели уже знакомы на примере германского "Гебена" - фактически облегченные дредноуты. Броня и артиллерия послабее, но радиус действия и скорость больше. Дальше по нисходящей шли додредноутные линкоры, или броненосцы. Работавшие на угле, тихоходные, меньше орудий главного калибра (на русских броненосцах - по 4 305-мм пушки). Дальше - броненосные крейсера, находившиеся примерно в таком же отношении к броненосцам, как линейные крейсера - к дредноутам. Дальше - легкие крейсера. Дальше по значению эсминцы и миноносцы, предназначенные, в основном, для торпедных ударов. Плюс корабли специального назначения - минные заградители, приспособленные для постановки большого числа мин, тральщики - мелкие суда, предназначенные, чтобы в этих заграждениях проделывать проходы, и т.д. В войну применялись и вспомогательные крейсера - обычные грузопассажирские пароходы, снабженные артиллерией. Что касается подводных лодок, то они, как и авиация, были оружием совершенно новым, и их возможности сильно зависели от года выпуска. Старые, с керосиновыми двигателями, были ненадежными, обладали небольшим радиусом действия и временем пребывания под водой экипаж в них просто угорал от выхлопных газов. Новые, дизельные, являлись уже достаточно совершенными для серьезных операций.
Сильнейшей морской державой была, разумеется, Англия. В состав ее флота входило 20 дредноутов, 9 линейных крейсеров, 40 старых линкоров, 25 броненосных и 83 легких крейсера, 289 эсминцев и миноносцев, 55 подлодок (но в открытом море из них могли действовать лишь 7). Однако следует отметить и то, что в отношении развития флота британское руководство было очень консервативным. Любые новинки здесь находили дорогу с трудом. Один из главных теоретиков флота вице-адмирал Коломб заявлвял: "Нет ничего, что показывало бы, что давно установленные историей морских войн законы каким-либо образом изменились". И когда другой теоретик, адмирал Перси Скотт, выступил с мыслью, что "эра дредноутов и сверхдредноутов кончилась безвозвратно", и рекомендовал Адмиралтейству "создать тучи аэропланов и подводных лодок", его объявили чуть ли не еретиком. Можно обратить внимание и на такой факт - торпеда Уайтхеда, впоследствии применяемая всеми странами, хоть и была изобретена англичанином, но дома его не признали, и первые испытания торпед происходили в Австро-Венгрии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142