Русские войска в летних и осенних битвах во Франции не участвовали. Потому что и их, хоть и с запозданием, постигла судьба сослуживцев, оставшихся на родине. В "свободной" Франции они получали газеты из "свободной" России, переживающей прелести "демократизации". По правилам, принятым во французской армии, солдаты периодически получали отпуска, могли ездить в Париж, Марсель, Ниццу, где их тут же подхватывали "земляки" из политэмигрантов, внушающие, что и почем. Сперва разложение охватило лишь 1-ю бригаду, сформированную из горожан Москвы и Самары (3-я была из крестьян-сибиряков). Отведенная после весенних боев в лагерь Ля-Куртин в департаменте Крэз, 1-я бригада замитинговала и потребовала отправки на родину. Нашлись свои вожаки, избрали комитеты. А у местных крестьян было вдоволь вина на продажу, и солдаты в лагере ни о какой войне больше слышать не желали. Засылали агитаторов в 3-ю бригаду, но она сохраняла дисциплину. Французское командование с собственными солдатами в подобных случаях не церемонилось, но в данном случае повело себя дипломатично и потребовало, чтобы мятеж подавили сами русские.
С восставшими пробовали вести переговоры, урезали снабжение. Но запасы в лагере имелись, солдаты стояли на своем. И оставались в Ля-Куртин 2 месяца. В августе через Францию в Салоники направлялась еще одна русская бригада - артиллерийская. Ее-то и привлекли к подавлению. Ген. Занкевич, возглавлявший в это время экспедиционный корпус, предъявил мятежникам ультиматум - оставить оружие и выйти из лагеря. Получил отказ. 2.9 начался обстрел из орудий. Не на поражение, а по пустым местам, действуя на психику. Он продолжался 3 дня, и из лагеря вышло и сдалось 8 тыс. Осталось около тысячи самых оголтелых. И 6.9 батальон 3-й бригады предпринял штурм. В результате всей операции 9 чел. было убито, 45 ранено. Мятежники сдались или разбежались и вылавливались потом полицией. Кстати, в департаменте Крэз уже много лет спустя ходили сказки о "диких русских", которые якобы еще живут в лесах и которыми пугали непослушных детей.
1-ю бригаду стали переформировывать, назначая на роты уже французских офицеров. Но к ноябрю разложилась и 3-я бригада. Французы, больше не церемонясь, подчинили части себе и расформировали их. Солдатам предоставили "трияж" - тройной выбор. Поступить в Русский легион в составе французской армии, идти в команды для тыловых работ - на заводы, строительство дорог, тыловых укреплений. А тех, кто отвергал то и другое, ждала насильственная отправка в Сев. Африку. Русский легион стал частью пресловутого Иностранного легиона, который во время войны вошел в Марокканскую дивизию. Марокканской она оставалась только по названию, поскольку во всех сражениях бросалась в самое пекло и несла жуткие потери, к 1917 г. в ее составе воевали и алжирцы, и сенегальцы, и мальгаши, и вьетнамцы. Теперь добавились русские. Часть их выбрала тыловые работы - что тоже считалось службой, полезной Франции. Но около 3 тыс. отказались, предпочитая даже отправку в Африку. На Салоникском фронте русские 2-я и 4-я бригады (около 17 тыс. чел.), к которым добавилась и упомянутая артбригада, продержались до начала 1918 г. Потом их тоже вынуждены были отвести в тыл как "ненадежных". Причем французский командующий Франше д`Эспере лично строил полки и давал 10 минут на размышление - продолжать сражаться или отправляться в концлагерь. Тех, кто выбрал первое, распихали по французским частям. А остальных отправили в ту же Африку. Стоит отметить, что при таком обращении со стороны союзников Африку выбирали даже некоторые офицеры.
Ну а в общем-то получалось, что политикой поддержки русской оппозиции и поощрения революции западные державы навредили не только России, но и самим себе. Ожидавшегося конца войны 1917 г. так и не принес. Мало того, Англия и Франция очутились в гораздо более тяжелом положении, чем раньше. Россия выбыла из мировой схватки, Италия была практически нейтрализована. И британцы с французами оказались под угрозой концентрированного удара всей мощи центральных держав.
69. САРДАРАПАТ
В декабре 17-го Россия вышла из войны уже не только фактически, но и юридически. Большевики заключили с Центральными Державами перемирие. Начались переговоры, завершившиеся к весне подписанием позорного Брестского мира, по которому Россия отказывалась от плодов всех своих военных усилий, признавала собственное расчленение путем отделения национальных окраин, превращалась в сателлита и тыловую базу Германии и Австро-Венгрии, обязуясь поставлять им сырье и продовольствие, лишалась флота, выплачивала контрибуцию в 6 млрд. марок золотом и возвращала 2 млн. пленных... Тут же переориентировалась Румыния, заключив союз с Центральными Державами, за что ей разрешили захватить российскую Бессарабию. Союзницами Германии стали Финляндия, прибалтийские новообразования, Польша и Украина, правительство которой пригласило оккупантов, дабы избежать угрозы со стороны красных. И Брестский мир очередной раз спас Центральные Державы от катастрофы - в Германии и Австро-Венгрии уже начинался настоящий голод, в городах вспыхивали волнения и забастовки на этой почве.
Остатки русской армии окончательно распадались, а последние боеспособные ее "осколки" растворялись в революционном хаосе или втягивались в мешанину гражданской войны. Казачьи части разложились вслед за солдатскими и сохраняли организационное единство лишь до возвращения домой. Добровольцы ударных батальонов в большинстве стремились оказаться в белогвардейском лагере. Разделились и национальные части. Так, латышские полки очутились на стороне красных, а Чехословацкий корпус - белых. Хотя формально считалось, что он продолжает участвовать в Первой мировой и воюет против большевиков как германских союзников. И некоторые другие внутренние фронты возникали как частные театры мировой - после высадки англичан и французов в Мурманске, а японцев во Владивостоке для охраны стратегических портов и завезенных туда грузов. Однако эти фронты все же в большей степени относятся к истории гражданской войны, и события, происходившие на них, я подробно разбирал в книге "Белогвардейщина".
Но на Востоке сохранялся еще один фронт Первой мировой, где боевые действия продолжались. Кавказский. К концу 17-го Кавказская армия тоже подверглась сильному разложению, но разбегаться домой поодиночке, как с западных рубежей, тут было трудновато, и видимость сплошного фронта сохранялась. Однако турецкая армия испытывала еще большие трудности от массового дезертирства и недостатков снабжения. Поэтому здесь предложение о перемирии исходило не с русской стороны, а от противника. После консультаций с Энвером командующий 3-й турецкой армией Вехиб-паша обратился к главнокомандующему Кавказским фронтом Пржевальскому с просьбой начать переговоры. И тот, оценив ситуацию в своих войсках и в России в целом, согласился. 18.12 в Эрзинджане было подписано перемирие. Обстановка в Закавказье была очень сложной. После падения Временного правительства фактическую власть в регионе начал осуществлять Закавказский комиссариат, обосновавшийся в Тифлисе и состоявший из представителей различных партий грузинских, армянских, мусульманских, русских. Но единства среди них не было. Грузинские меньшевики, лидировавшие в комиссариате, имели связи с берлинскими соплеменниками-сепаратистами и тянули к провозглашению независимости под покровительством Германии. Азербайджанские мусаватисты являлись проводниками идей пантюркизма и склонялись отдаться под протекторат турок. А армянские и русские представители уж и не знали, куда податься,- то ли искать компромисс с соседями, то ли начинать переговоры с большевиками. Но до какого-то времени все эти силы уравновешивали друг друга и тонули в спорах.
А между тем после Эрзинджанского перемирия части Кавказской армии тоже оставили позиции и хлынули по домам. Тем более что на Брестских переговорах от коммунистов потребовали очистить оккупированные территории, и те отдали соответствующие распоряжения подконтрольным им солдатским комитетам. Но в отличие от России, где "до Рязани, небось, немец не дойдет", народы Закавказья прекрасно знали, что случится, если турки двинутся вперед. И в декабре было принято решение о формировании двух корпусов, Грузинского под командованием ген. В.Д. Габашвили - которому предстояло прикрыть участок от Черного моря до г. Байбурта, и Армянского - под командованием ген. Ф.И. Назарбекова, которому требовалось занять фронт от Байбурта до границы с Ираном. Общая численность корпусов должна была составить около 30 тыс. штыков и сабель, а главнокомандующим новой Кавказской армией стал генерал-лейтенант Н.З. Одешелидзе.
Некоторая основа для формирования имелась. Так, 6 армянских дружин, созданных в начале войны и позже преобразованных в отдельные батальоны, были в 1917 г. развернуты в полки. Другие части начали формироваться на базе русских пограничных полков местного базирования, дружин грузинского ополчения и т.д. Все это планировалось пополнить новыми добровольцами, местными жителями, возвращающимися с других фронтов, сколотить в соединения, вооружить за счет огромных складов, оставшихся в Закавказье... Но в значительной степени эти планы остались только на бумаге. Формирование корпусов только-только начиналось и шло в тыловых районах - Тифлисе, Елисаветполе, Александрополе, Эривани. А турки ждать не стали. Удостоверившись в уходе русских войск и переждав сильные морозы, они нарушили перемирие. 12.2 Вехиб-паша начал наступление по всему фронту, бросив вперед 10 дивизий, отряды курдской конницы и иррегулярные формирования башибузуков, набираемые из местных мусульман. В первый же день был захвачен Эрзинджан, 13.2 - Байбурт.
Малочисленные отряды, оставшиеся на фронте,- из грузин, армян, русских добровольцев - оказывали отчаянное сопротивление, защищая каждую удобную позицию, но могли лишь замедлить продвижение врага. Пользуясь численным превосходством и отсутствием сплошного фронта, турки обходили очаги обороны, заставляя защитников отступать дальше. 24.2 на центральном участке они взяли Мамахатун, а на севере - Трапезунд. И опять наступление сопровождалось жуткой резней - истребляли и русских пленных, и армян, уцелевших от прошлых чисток или вернувшихся в родные места после занятия их русскими. Но теперь стали резать еще и греков - Греция уже воевала на стороне Антанты, и у иттихадистов исчезли причины воздерживаться от уничтожения этой категории христиан. Доклад германских дипломатов о возвращении турок в Трапезунд гласил: "Тысячи русских расстреляны и сожжены заживо. Армяне подвергаются неописуемым пыткам. Детей суют в мешки и кидают в море, стариков и женщин пригвождают к крестам и калечат, девушек и женщин насилуют. Об этом сообщено послу в Константинополе". О том же статс-секретарь германского МИД доложил министру Кюльману. А 27.2 Энвер издал секретный приказ (позже представленный Версальской конференции), предписывающий 3-й армии вторгнуться в российское Закавказье и там тоже решить "армянский вопрос": "Положение вещей требует поголовного истребления армянского народа, о чем издано султанское ираде".
К этому времени политическая ситуация еще больше запуталась. В феврале Закавказский комиссариат созвал сейм для решения вопроса о дальнейшей судьбе края. И 1.3 сейм объявил войну Турции, хотя она вроде и не прекращалась. Но одновременно начал с Портой переговоры в Трапезунде и рассылал обращения к различным государствам с просьбами о заступничестве. Однако 3.3 был заключен Брестский мир, по условиям которого большевики обещали очистить от войск территорию до границы 1877 г. - округа Сарыкамыша, Карса, Ардагана, Артвина, Ардануча, Батума, завуалировав их сдачу фиговым листком обещаний, что там будет проведен референдум о статусе этих регионов. Боевых действий это не прекратило и не приостановило. Турки продолжали наступать. Больше двух недель Добровольческая дивизия Андраника и 1-я армянская пехотная бригада ген. Мореля (вместе - меньше полка, 3,5 тыс. чел.) обороняли Эрзерум, и 12.3 многократно превосходящими силами он был взят. Одиннадцать дней продолжались бои за Сарыкамыш, где сражалась дивизия ген. Арешева с приданными частями и "соединениями" (всего - 3600 бойцов). И 5.4 была вынуждена отойти, когда турки, как и в первой Сарыкамышской операции, стали обходить через Бардус - повторить маневр Юденича Арешеву было нечем. А 7.4, углубившись в прорыв на Ольтинском направлении, противник занял Ардаган.
Войска Вехиб-паши вступили на территорию, которая 40 лет была частью Российской империи, на земли, еще не тронутые войной. И начался массовый исход беженцев - уходили армяне, грузины, греки, айсоры, русские, курды-езиды (исповедующие древнюю синкретическую религию). Кто не успевал уйти - тех ждала жуткая смерть. Озабоченность выразило даже советское правительство. Чичерин направил немцам телеграмму: "Турецкая армия продвигается к Батуму, Карсу, Ардагану, разоряя и уничтожая крестьянское население. Ответственность за дальнейшую судьбу армян ложится на Германию, ибо по ее настоянию были выведены войска из армянских областей, и ныне от нее зависит сдержать турецкие войска от обычных эксцессов". Да в общем-то немцы и сами не были заинтересованы в дальнейшем геноциде. Они желали иметь на Кавказе богатейшую сырьевую базу, а вместо этого рисковали получить то же самое, что в Турецкой Армении,- разоренную пустыню, которую невозможно будет ни освоить, ни эксплуатировать за неимением рабочих рук. И на Порту пошло соответствующее давление.
Но тут-то и выяснилось, что турки ведут собственную игру и закусили удила, увидев в распаде России возможность к созданию своего " Турана". Германский резидент в Стамбуле фон Лоссов предупреждал свое правительство, что цель иттихадистов - "окупация Закавказья и уничтожение армян. Все противоположные уверения Талаата и Энвера ничего не стоят".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142