И кончалось все лишь массой убитых и раненых. Так же завершилось и мартовское наступление. Жоффр говорил русскому военному агенту Игнатьеву: "Мы их скоблим понемножку и тем препятствуем переброске германских сил на ваш фронт". В чем допускал две ошибки - такие атаки в большей степени "скоблили" не немцев, а самих французов. И переброскам на Восток эти операции не препятствовали.
Но куда более катастрофичным для России стал другой "сюрприз" союзников. Те самые 5 млн снарядов и 1 млн. винтовок, заказанных фирме "Виккерс и Армстронг", на которые рассчитывало русское военное министерство и которые, собственно, должны были обеспечить нашу армию на следующую летнюю кампанию, в марте поставлены не были. И не были поставлены вообще. Потому что из тех же соображений "персонального вклада" и послевоенного баланса сил Британия усиленно взялась создавать собственную армию. И для этих нужд правительство распорядилось полностью задействовать мощности "Виккерс", а русские заказы отложить в долгий ящик...
34. "АРМЯНСКИЙ ВОПРОС"
Неудачных книг о Первой мировой написано достаточно. Взять хотя бы "Красное колесо" А.И. Солженицына, где автор, в отличие от выстраданного им самим "ГУЛАГа", доверился чужим мнениям. А в результате ход Восточно-Прусской операции взял из воспоминаний самого "мюнхаузеновского" генерала Франсуа, а русские фронтовые офицеры вдруг заговорили мыслями и цитатами из мемуаров депутатов Думы. Или взять недавно вышедшую работу "Первая мировая война" А.И. Уткина, надо сказать, весьма неразборчиво подходящего к источникам и свалившего в одну кучу самые разнокалиберные "авторитеты" от Людендорфа до скандального журналиста Лиддела Гарта, дополнив это грубейшими "ляпами" в военных вопросах. Но многие вроде бы объективные и вполне грамотные исследования оказываются плоскими и однобокими по одной единственной причине - они обходят в качестве "второстепенного" армянский вопрос. А ведь это, пожалуй, то же самое, что при описании событий Второй мировой обойти "еврейский вопрос" и "восточный вопрос". И оставить вне рассмотрения геноцид христиан в Османской империи равнозначно тому, что рассказывая о борьбе с нацизмом, не упомянуть газовые камеры Освенцима, рвы Бабьего Яра, пепелища Хатыни... Теряется представление о нравственном облике сражающихся сторон, о смысле и характере самой войны - и она действительно начинает выглядеть чуть ли не "рыцарским поединком", ведущимся в силу некоего рокового стечения обстоятельств. Как это, к сожалению, и получается у многих западных авторов.
О предыстории "армянского вопроса" выше уже говорилось. После прихода к власти младотурок он резко обострился. Религиозное неравенство при режиме "Иттихада" начало дополняться расистской пропагандой, а главной целью партия ставила создание "Великого Турана" от Балкан до Алтая и Желтого моря. Но намеченную территорию рассекал "клин" христианских народов. В восточных вилайетах (губерниях) Турции - Ванском, Эрзерумском, Битлисском, Сивасском, Диарбекирском, Харпутском и в Киликии большинство населения составляли армяне (и на тогдашних картах этот регион обозначался как "Армения"). К нему прилегала область расселения айсоров - в западных районах Персии у оз. Урмия, в верховьях Тигра, захватывая юго-восток Турции. Юго-восточнее жил народ халдеев, южнее - сирийские христиане. Получался "барьер" между турками и исламскими народами Кавказа, Ирана и Средней Азии. И при младотурецком размахе геополитических фантазий представлялось необходимым эту помеху просто уничтожить. Идеолог "Иттихада" Бехаэтдин Шакир заявлял: "Нам нужно, чтобы от Стамбула до Индии и Китая было лишь мусульманское население".
Эти теории подкреплялись и другими соображениями. Среди армян было много состоятельных людей, им принадлежало 60% импортной, 40% экспортной и 80% внутренней торговли в Турции. А верхушка "Иттихада" была тесно связана с салоникским и стамбульским купечеством, из таких дельцов происходил, например, очень влиятельный министр финансов Джавид-бей (его называли четвертым членом триумвирата). Для этой группировки армяне были главными конкурентами, а конфискации у них давали надежду пополнить пустующую государственную казну. Кроме того, потеря в Балканских войнах территорий, населенных греками, болгарами, македонцами, усиливала опасения, что подобные процессы могут начаться и в Азиатской Турции. А пророссийские или, как в Сирии, профранцузские симпатии христиан подогревали ненависть к ним. Если упомянутый "клин" попадет под опеку русских или западных держав, о каком уж тут "Туране" говорить?
И войну, еще в период ее приближения, лидеры "Иттихада" сочли отличной возможностью "окончательного решения" армянского вопроса. Причем нашли в этом полное понимание со стороны германских друзей. Фельдмаршал фон дер Гольц сам, настаивая, что турки должны обезопасить себя от "внутреннего врага", говорил: "Туркам не миновать угрозы новых расчленений, если за решение армянского вопроса возьмутся не они, а русские". Вангенгейм (не только посол, но и "личный друг" и советник министра внутренних дел Талаата), поучал, что "используя армянский вопрос, Россия желает открыть путь к Константинополю". Идеолог пангерманизма П. Рорбах еще в конце 1913 г., выступая перед офицерами немецкого Генштаба, доказывал, что реформы в Турецкой Армении идут в разрез с интересами Германии. Немецкий дипломат Гай-Ум писал, что Армения - это ахиллесова пята Порты, и турки должны предпринять решительные меры, чтобы обезопасить себя. А впоследствии цинично констатировал: "Армения вставала поперек экономической и политической экспансии Германии, стало быть, она должна была исчезнуть". В аналогичном ключе выражался и статс-секретарь МИДа Циммерман - дескать, армяне не нужны Германии. И поскольку армянский народ является источником слабости Турции, то Армения, населенная армянами, вредна германским интересам. А отсюда следовал вывод - надо "предоставить армян в полное распоряжение турок".
Впрочем, были и другие мнения. Ведь проникновение Германии на Восток шло по различным каналам. Здесь работали немецкие миссионеры, благотворительные организации, учителя, врачи. И многие из них искренне считали себя бескорыстными культуртрегерами, несущими достижения цивилизации. Но часто приходили к выводу, что действовать удобнее всего через армян. С ними оказывалось легче найти общий язык, они составляли основной контингент миссионерских школ, становились опорой администрации приютов или младшим персоналом больниц. Да и представители промышленных фирм, обосновавшихся в Турции, нередко предпочитали иметь дело с армянскими подрядчиками, купцами, рабочими. Кстати, вообще для людей опытных, давно живущих на Востоке, становилось ясно, что дружба иттихадистов не очень-то и надежна, что подчинить их своей воле не получится, они себе на уме и будут союзниками лишь до тех пор, пока их планы совпадают с немецкими. Так не лучше ли загодя создать более прочный фундамент с опорой на армян? Однако для ведения войны фактор использования турецкой армии выглядел важнее соображений "дальнего порядка". А мнения тех, кто занимал "проармянскую" позицию, отбрасывались. Или делались попытки объединить обе точки зрения например, в проекте Рорбаха. Что территорию Турецкой Армении надо заселить "турецко-татарскими племенами, чтобы создать стальной барьер против России", а армян оттуда депортировать в зону Багдадской железной дороги, где они действительно станут опорой немцев, составят резерв рабочей силы, будут способствовать развитию торговли и промышленности вдоль магистрали, окультурят бесплодные земли и разведут сады в прилегающих к дороге пустынях.
Сигналы о подготовке "новой резни" начали поступать из Турции задолго до войны - фактически одновременно с подготовкой к ней. Американский посол Моргентау писал, что еще весной 14-го младотурки "не делали секрета из своих замыслов стереть армян с лица земли". Аналогичную информацию получали из своих источников русские дипломаты, а армянский католикос передавал Воронцову-Дашкову многочисленные сведения, поступающие от паствы и священнослужителей на местах. Как признал впоследствии один из активистов "Иттихада" Кушчу-баши, планы геноцида неоднократно поднимались и обсуждались на заседаниях ЦК этой партии, происходивших в мае - августе 1914 г. 5.8.14, сразу после заключения союза с немцами, Энвер издал приказ о формировании "особых частей", так называемой "Исламской революционной армии". Для чего из тюрем было выпущено 30 тыс. уголовников. Разумеется, на фронте использовать такую "армию" было нельзя - но она и предназначалась для решения "внутренних" проблем. Набирались спецотряды и из беженцев Балканских войн - потерявших свое имущество и озлобленных на христиан. Все это было объединено в "Тешкилят-ы мехсуссе" - "Специальную организацию". Пошла соответствующая агитация среди курдских племен, которые с турками не очень-то дружили, но конфликтовали и с армянами. К тому же жили они очень бедно, и их можно было соблазнить возможностью грабежа.
И если в августе 14-го иттихадисты пробовали вести переговоры с армянскими дашнаками о восстании в российском Закавказье, а в ноябре повторили это предложение, то в это же время совещания об уничтожении армян продолжались своим чередом - это было доказано на судебном процессе над лидерами младотурецкой партии, состоявшемся в 1919 г. Но отказ дашнаков стал лишним пропагандистским поводом для готовящихся карательных акций. Правда, правители Порты прекрасно сознавали, что такие акции чреваты восстанием в собственных тылах. Но и тут сама война подсказывала выход. Осенью в ходе мобилизации армян стали усиленно подгребать в армию, в том числе и тех, кто уплатил особый налог "бедел", освобождающий от службы.
И надо сказать, мобилизованные служили честно. Народ и прежде проявлял лояльность - во время Балканских войн армянские купцы собрали крупные пожертвования на нужды армии, многие воевали (тем более, тогда еще сохранялась надежда, что младотурецкая революция и для них откроет лучшую жизнь). И с началом мировой армянские солдаты отлично сражались под Сарыкамышем, а потом и в Дарданеллах - там были целые части, сформированные из армян. Ведь среди них было много грамотных, и их брали в расчеты береговой артиллерии. Кстати, это была общая закономерность - ирландцы или индусы тоже не любили англичан, а алжирцы и марокканцы - французов. Но воевали безупречно, не было ни случаев предательства, ни переходов к противнику. Потому что в армии начинают действовать уже другие законы товарищества по оружию, полковой спайки, общности судьбы с комбатантами другой национальности. У армян это усугублялось еще и угрозой террора попробуй-ка измени, если знаешь, что в тылу за это поплатятся твои ближние. Однако и добросовестная служба в расчет не принималась. Наоборот, на совещании под председательством Талаата откровенно обсуждались выгоды мужчин на фронте ставить в самые опасные места, а в тылу останется беззащитное женское население, и на него можно будет натравить местных мусульман.
С конца октября пошли разные реквизиции и конфискации на нужды войны брали деньги, скот, одежду. И эта кампания тоже ударила в первую очередь по христианскому населению. На местах разверстки делались так, чтобы основная тяжесть падала на армян. Мелкие начальники вводили поборы в свою пользу. А жандармы, осуществляющие сборы, брали и для себя. Однако и этому подчинялись безропотно - считая, что властям нужна только провокация для начала резни, а если не дать повода, то, может, и обойдется. В некоторых городах доходило до того, что любой турок мог заглянуть в армянский магазин и брать, что хочет - затерроризированные хозяева молчали. А в прифронтовой полосе начали мобилизовать мужчин для доставки войскам продовольствия и боеприпасов - возчиков со своими телегами или просто носильщиков, вместо вьючных животных. Стариков и юношей - так как люди среднего возраста были уже призваны. Нагружали до упора и гнали по горным дорогам и снегам, пока ноги держат. Подгоняли побоями, почти не кормили - а упадет, в ближайшем селении брали другого. В результате из каждой группы носильщиков в 300 чел. домой возвращались 20-30, изможденные и больные, остальные умирали.
Однако и такого оказывалось мало. И, например, в ноябре мутасариф (уездный начальник) г. Муша сетовал об "ошибке" - дескать, сперва надо было бы перебить армян, а уже потом воевать с русскими. Что ж, и за этим дело не стало. Штаб отрядов "Тешкилят-ы мехсуссе" был размещен в Эрзеруме, его возглавили видные деятели "Иттихада" Азиз-бей, доктор Назым. В Ване этими отрядами командовал сам вали (губернатор) Джевдет-бей, двоюродный брат Энвера. И первые прямые распоряжения уголовникам и курдам о нападении на армянские села были отданы еще до Сарыкамыша, где-то между 29.10 и 5.11. Но пока резня носила очаговый характер. Так, в декабре - январе, когда по приказу Мышлаевского отряд Чернозубова поспешно ушел из занятых им районов Турции и Ирана, Джевдет-бей со своими "спецотрядами" учинил побоище в Баш-кале, уничтожив 1600 чел. А затем турки вступили в Иранский Азербайджан, и там произошла бойня айсоров, проживавших в районе Урмии.
Разгром под Сарыкамышем стал дополнительным толчком к активизации намеченных действий. Энвер жаждал сорвать злость на тех христианах, которые находились в его власти. Да и для поддержания репутации несостоявшегося Бонапарта оказалась удобной версия "предательства". И в конце января состоялось закрытое совещание, на котором обсуждались уже конкретные планы геноцида. Несмотря на чрезвычайную секретность, протоколы впоследствии стали достоянием гласности - они были опубликованы одним из секретарей, Мевлян Заде Рифатом, раскаявшимся в принадлежности к "Иттихаду". Присутствовала на совещении вся партийно-государственная верхушка - Энвер, Талаат, министр финансов Джавид, идеолог Шакир, Фехми, Назым, Шюкри и др.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142