И отступила в сторону, ожидая ответа.
У леди Ядвиги вырвался вздох облегчения, а леди Гали снова состроила чопорную физиономию.
— Госпожа с удовольствием посмотрит платье, — заявила она прежде, чем Бриджит успела что-либо возразить.
Бриджит бессильно развела руками, получив в ответ дружелюбную, понимающую улыбку Ричики.
Через два дня наступит зимнее солнцестояние, на которое приходится какой-то важный местный праздник. Планировалось, что в самый разгар празднества Бриджит будет официально представлена ко двору. В одном из своих посланий Калами сообщал, что императрица пожаловала ей одно из своих платьев, чтобы его перешили по мерке Бриджит. Костюма, в который ей предстояло нарядиться, Бриджит пока что не видела, зато приходили две женщины с измерительными лентами и снимали с нее мерку.
И вот те же самые женщины вошли в комнату, неся в руках платье. У Бриджит дух захватило при виде такой красоты.
Платье водрузили на деревянный манекен и поместили так, чтобы в свете ламп и очага оно засияло во всем великолепии. Нижняя юбка была сшита из бордового бархата. В неровном свете поблескивала верхняя юбка из серебряной парчи. Лиф платья тоже был бордовый — с серебром и кружевами. Поверх всего этого струилась пелерина из сверкающей золотой парчи, расшитой жемчугом.
Бриджит шумно перевела дыхание.
Портнихи стояли по обе стороны от своего творения и напряженно смотрели на Бриджит. Она решилась подойти поближе и осторожно дотронулась до золотого рукава. Господи, да разве она могла когда-нибудь представить, что кто-то сделает ей такой роскошный подарок!
— Какая красота! — восхищенно прошептала Бриджит.
Услышав это, портнихи наконец тоже смогли перевести дух и немного расслабиться.
Бриджит обошла платье кругом, разглядывая волны и гроздья речного жемчуга, который покрывал накидку от кончиков рукавов до самого края длинного шлейфа. «Неужели я действительно буду его носить?» Эта мысль обрадовала Бриджит и одновременно ужаснула. Как она сможет таскать на себе такую тяжесть? Оно ведь наверняка весит не меньше девяноста фунтов!
— Не желает ли госпожа примерить? — предложила швея постарше, такая же прямая и тонкая, как золотые шпильки в ее зачесанных назад волосах.
— Да-да, конечно.
Бриджит посторонилась, пропуская портних к этому произведению искусства. Та швея, что помоложе, темноволосая девушка с тревожными глазами, принялась сражаться с многочисленными застежками, а Ричика начала снимать с манекена золотой плащ.
Бриджит наблюдала за всей этой суетой и смущенно представляла, как она будет смотреться в такой одежде, как вдруг за окном послышался шум: голоса людей, стук копыт, ржание перепуганных лошадей и еще какой-то странный звук.
— Что за черт! — воскликнула Бриджит и подбежала к двери на балкон. Рывком отдернула портьеру и, не обращая внимания на ворвавшийся в комнату холодный ветер, шагнула за порог.
Внизу, на припорошенном снегом дворе, сбились в кучу люди, лошади и сани, а над ними вился огромный лебедь. Сначала он просто кружил над скоплением людей, а потом камнем упал вниз, словно его целью был зеленый полог, высившийся на лестнице. Послышались крики и женский визг. Бриджит инстинктивно отшатнулась назад и крепко обхватила себя за локти, пытаясь то ли защититься от лебедя, то ли укрыться от холода. Между тем птица опять поднялась в воздух и закричала — это был тот самый трубный глас, который Бриджит услышала раньше. Птица снова спикировала вниз. Лошади ржали и вырывались, несмотря на все старания седоков. Какой-то гвардеец из дворцовой стражи в голубой форме и блестящих доспехах поднял лук и натянул тетиву. Лебедь снова нырнул вниз, и лучник выпустил стрелу. Она попала в цель, пронзив перья и живую плоть. Лебедь закричал и с глухим звуком рухнул на каменные плиты двора. Кровь заливала его оперение, крылья широко раскинулись в стороны.
Ошеломленная увиденным, Бриджит застыла, зажав рот ладонью. В этот миг лебедь забился в конвульсиях, и очертания его начали размываться. Бриджит по-прежнему видела белую птицу, но сквозь нее проступала другая фигура. На плитах двора лежал истекающий кровью человек, а другие люди с криками обступили его. И вдруг Бриджит поняла, что там, куда упал раненый лебедь, лежит Сакра, раскинув руки и подняв к небу удивленные глаза.
Гвардеец, подстреливший лебедя, пробился сквозь толпу, выхватил из-за пояса тяжелую шишковатую дубинку и занес ее над головой, по-видимому собираясь размозжить череп лебедю, который в то же время был Сакрой.
— Нет! — вскрикнула Бриджит и, забыв обо всем, бросилась к балконным перилам.
Все лица обернулись к ней, все голоса стихли. Послышался стук каблучков, и из-под зеленого полога появилась фигура, закутанная в мантию цвета весенних листьев. Когда она подняла голову, Бриджит увидела, что это императрица Ананда. Молодая императрица нахмурилась, и, несмотря на значительное расстояние, Бриджит почувствовала исходившие от нее гнев и недоверие.
«Боже мой, что я делаю? — с запоздалым ужасом подумала Бриджит, пятясь назад и кутая похолодевшие пальцы в уголки шали. — Неужели никто, кроме меня, этого не видел?!» Однако, сказать по правде, Бриджит и сама была не вполне уверена в том, что видела собственными глазами.
— Что вы сказали, сударыня? — окликнула ее императрица.
Бриджит облизнула губы, дрожа от холода, пробиравшего до костей. Ну что она может сказать? Да они просто-напросто подумают, что она рехнулась. И что скажет Калами, когда узнает, что она спасла жизнь его злейшему врагу? С какой стати она вообще должна спасать человека, который ее похитил, околдовал и угрожал ей?!
С другой стороны, Калами сам ее обманул, а этот человек знал маму…
У Бриджит все сжалось внутри.
— Этот лебедь — ваш колдун Сакра! — сказала она Ананде, немного охрипнув от волнения. — Не думаю, что вам понравится, если ему разобьют голову.
Брови императрицы сдвинулись еще сильнее.
— Что вы говорите?
Бриджит сделала глубокий вдох и повторила как можно отчетливее:
— Этот лебедь на самом деле — ваш чародей Сакра. Вы же великая волшебница, неужели вы сами этого не видите?
По зимнему воздуху разнесся ропот. Бриджит не знала, к чему именно он относится — к брошенному обвинению или к тону, с каким она обратилась к императрице.
— Кто вы? — спросила Ананда. Бриджит расправила плечи:
— Я Бриджит Ледерли, и я говорю вам, мэм, ваш слуга сейчас умрет от потери крови прямо у ваших ног.
Императрица что-то сказала одной из своих фрейлин. Затем торопливо прошла по снегу в своих изящных туфельках и опустилась на колени рядом с лебедем. Он терял силы прямо на глазах. Кровь, струившаяся из раны на груди, была уже не алой, а темно-бордовой, как парадное платье Бриджит. Императрица рывком сняла теплые перчатки и отшвырнула их в сторону. Потом развязала свой пояс, обвила его вокруг шеи лебедя и вновь завязала, но не слишком туго. Бриджит видела, как лебедь слабо взмахнул крылом, а человек, в глазах которого не было ничего, кроме смятения и боли, пытался дотянуться до императрицы рукой.
Ананда поднялась на ноги.
— Отнесите птицу ко мне в комнаты. Только осторожно, — приказала она, не обращаясь ни к кому в отдельности. — И вы, сударыня, — сказала она Бриджит, — зайдите тоже.
Ананда быстро взошла на крыльцо и скрылась из глаз.
Бриджит еще раз глубоко вдохнула холодный воздух и вернулась в комнату. После балконной стужи весьма относительное тепло от очага разлилось по телу, как божья благодать.
— Ну вот, придется вам проводить меня в комнату императрицы, а не в библиотеку, — сказала Бриджит Ричике, а потом с невинной улыбкой обратилась к портнихам: — Продолжим в другой раз, хорошо?
Женщины сложили руки на груди и поклонились, но прежде чем они опустили глаза, Бриджит успела заметить их ошеломленные взгляды.
— Следуйте за мной, госпожа, — сказала Ричика.
Бриджит повиновалась. Ричика провела ее сводчатыми коридорами сквозь залы с фресками и гобеленами. Дверные проемы в залах обрамляли стройные колонны. Паркет был выложен из разных пород дерева, и их сочетания создавали на полу причудливый узор. От правой стены то и дело ответвлялись лестницы: широкие и полированные, узкие и витые.
Наконец Ричика завернула за угол и остановилась перед деревянными дверями в левой стене коридора. По одну сторону от входа стоял стражник, по другую — девочка, одетая в белое платье с зеленым кушаком.
— Доложи Ее Императорскому Величеству, что госпожа Бриджит Ледерли пришла по ее просьбе, — сказала Ричика девочке.
У той был очень важный вид, какой бывает у детей, когда они знают о своей власти над взрослыми, но, несмотря на это, она проворно открыла дверь и юркнула внутрь. Бриджит ждала, стараясь ничем не выдать своего нетерпения. Что сейчас будет? И что скажет Калами, когда узнает? У нее нет причин верить Сакре, но безоговорочно доверять Калами тоже нельзя. Да и вообще, не могла же она стоять и смотреть, как человека забивают насмерть, словно… словно животное.
Девочка вернулась и поклонилась:
— Ее Императорское Величество просит вас войти.
Она распахнула дверь перед Бриджит. Ричика отступила в сторону и ободряюще кивнула. Бриджит нервно сглотнула, одернула платье и переступила порог.
С первого же взгляда она узнала эту комнату — по отражению в мамином зеркале. Только теперь императрица сидела в кресле возле очага. За ее спиной стояли две девушки, бросая на Бриджит испепеляющие взгляды. Лебедь, то есть Сакра, лежал на груде шкур по другую сторону камина. Кто-то заботливо сложил его крылья-руки, но из кровоточащего бока все еще торчала стрела. Его глаза, глаза умирающей птицы, с мольбой обратились к Бриджит, когда она остановилась у порога, не решаясь приблизиться, чтобы не нарушить каких-нибудь неведомых правил этикета. Бриджит изобразила что-то вроде поклона в надежде, что для данного случая этого вполне достаточно.
— Сударыня, — сказала императрица, — расскажите нам еще раз, что вы видели там, где все остальные видели лебедя?
Бриджит прижала руки к груди и скромно потупила взгляд.
— Я видела чародея Сакру.
— Значит, вы и сами волшебница?
— Так говорят.
— Так это вы наложили заклятье на моего слугу? И не вздумайте лгать, я все равно узнаю.
Бриджит до глубины души возмутило это обвинение, и она подняла глаза. Пальцы императрицы вцепились в подлокотники кресла, бледное лицо исказилось от волнения. И в глазах этой женщины был не гнев, а страх.
Но чего она может бояться? Неужели ее, Бриджит? Или того, что ее ближайший советник может умереть? Если так, то почему она до сих пор ничего не предприняла, чтобы его спасти? Она ведь могущественная волшебница, и уж во всяком случае можно было хотя бы зашить открытые раны?
— Я ничего с ним не делала.
Императрица Ананда подняла затянутую в перчатку руку и потерла пальцами друг о друга — как будто пробовала на ощупь воздух или слова Бриджит. Но, заглянув в ее глаза, Бриджит не увидела в них того света, который в процессе колдовства озарял изнутри Калами.
Значит, никакой магии здесь нет и в помине…
Эта догадка ошеломила Бриджит, как гром среди ясного неба. Значит, императрица всего лишь пустышка, обманщица — как тетя Грэйс! У нее на глазах умирает Сакра, а она ничем не может ему помочь. Ананда даже не знает, действительно ли это Сакра или просто очередная ловушка, расставленная ее врагами.
«А ведь меня привез сюда ее враг. — Бриджит взглянула на Сакру.— И я тоже ничего не могу сделать».
Императрица опустила руку:
— Хорошо. Вам предоставляется прекрасная возможность продемонстрировать свое мастерство и доказать свою верность империи, освободив моего слугу от этой личины.
— Но, госпожа… — возразила Бриджит, — я не уверена, что смогу. Я… не очень-то обучена таким вещам.
— Прошу вас, не стесняйтесь.
Бриджит подумала о стражнике, что стоит за дверью, и обо всех других солдатах, увиденных ею во дворце. В памяти сразу всплыли истории о людях, которых арестовывали и сажали в темницу за неповиновение монаршим особам… Конечно, если с ней что-нибудь случится, Калами постарается ее освободить, но не факт, что ему это удастся. Как-никак императрица…
И Бриджит решилась. Она подошла к очагу и опустилась на колени подле Сакры. Похоже, кто-то уже пытался остановить кровотечение и смыть засохшую кровь, но возле стрелы проступали все новые темные капли. Перья, одежда Сакры, были в крови. Бриджит и так и эдак наклоняла голову, пытаясь получше рассмотреть раненого — будь то лебедь или человек. В конце концов она поняла, что видит лебедя только правым глазом, левый же различает человека под этой маской. Сердце Бриджит учащенно билось: она не имела ни малейшего представления, что теперь следует делать.
Стараясь не обращать внимания на перья, она приподняла руку раненого, чтобы проверить пульс. Но несмотря на то что глаза Бриджит видели человеческую кисть, ее пальцы ничего не чувствовали, кроме длинных перьев на лебедином крыле. Она нервно сглотнула и прижала ладонь к горлу лебедя. Наконец-то Бриджит улыбнулась Удача: под мягким пухом прощупывался пульс — правда, совсем медленный, неровный и слабый. Сомнений быть не могло: Сакра был при смерти. Рубашка на нем была изорвана в клочья, и когда Бриджит пошевелила его руку, он содрогнулся от боли. От всего этого можно было с ума сойти. Бриджит видела перед собой человека, а прикасалась к лебедю. Как, ну как она может что-то сделать?! Бриджит отвела в сторону его руку, то есть крыло, и наклонившись ближе, разглядела на боку следы укусов. По сравнению с раной от стрелы эти повреждения были совсем незначительными, и их почти не было видно из-за перьев. Но эти ранения по крайней мере можно было пощупать. Места укусов распухли, и каждое прикосновение к ним причиняло человеку-лебедю боль. Губы Сакры зашевелились, как будто он хотел что-то сказать, но, кроме слабых хрипов, Бриджит ничего не услышала.
Из-за двери донеслись чьи-то голоса. Бриджит резко вскинула голову. В комнату ворвался Калами, сразу же за ним вбежала перепуганная девочка-привратница.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72