— Только начал работать, и на тебе — так удачно устроился.
Затем он наклонился поближе и понизил голос:
— Твой капитан будет ждать тебя в каморке конюха, но тебе следует поторопиться.
— Спасибо, господин. — Сакра сжал массивное предплечье Миши, как было принято в труппе.
Несмотря на предостережение, Сакра не торопясь вернулся к своим вещам и надел широкополый кафтан и перчатки из овечьей шерсти.
— Куда это ты намылился? — поинтересовался тщедушный Фиваш, который в пантомимах обычно выступал в роли зловредного духа.
— Мне тут вчера одна доярочка подмигнула, — ответил Сакра и подмигнул сам. — Думаю, она будет не прочь сделать кое-что еще.
Ответом ему было лукавое хихиканье Фиваша, и от дальнейших расспросов Сакра был избавлен. Прежде чем кто-нибудь еще успел пристать к нему с праздными разговорами, он выскользнул за дверь.
Снаружи воздух был холоден и прозрачен как стекло. Зимнее солнце слепило глаза. Рабы и слуги сновали по исчерченному длинными тенями двору, торопливо перебегая от здания к зданию. Сакра влился в эту суматоху, затерявшись среди множества слуг, закутанных с ног до головы и спешащих поскорее вернуться в тепло.
В конюшнях было теплее, чем в сенном сарае, и намного чище. Здесь царил чудесный аромат свежего сена и соломы, к которому примешивался густой запах, исходивший от выскобленных до блеска лошадей. Сакра поймал на себе быстрый взгляд конюха — грузного мужчины, чья комплекция могла бы сравниться с Мишиной. Он возвышался среди сияющих чистотой стойл и раздавал своим подчиненным указания относительно искусства чистки лошадиной шкуры, уборки в стойлах и укрывания попоной наиболее ценных животных. Появление Сакры отвлекло его внимание, но он лишь коротко кивнул чародею, и Сакра прошел мимо не останавливаясь.
Жилище конюха было устроено с таким расчетом, чтобы его подопечные всегда оставались под присмотром. Принадлежащий ему уголок конюшни мог похвастаться коврами, ярким огнем в изразцовой печи и деревянной мебелью — достаточно крепкой, чтобы ее хозяин мог чувствовать себя уютно. Перед печью, задумавшись, стоял капитан Низула, а вокруг него, что-то жизнерадостно мурлыкая, подметала пол пухленькая девушка. То ли ей хотелось, чтобы симпатичный капитан обратил на нее внимание, то ли просто утро сегодня, по меркам этой холодной страны, выдалось чудесное.
Сакра встал так, чтобы тень от столба, поддерживающего крышу, закрыла его лицо, и тихонько постучал по дереву костяшками пальцев. Низула обернулся на шум и увидел чью-то фигуру, но не мог различить, кому она принадлежит.
— Можешь пока заняться чем-нибудь другим, — сказал он девушке. Та отвесила поклон и неторопливо удалилась, прижав к груди веник, словно талисман.
Сакра вышел из тени, и лицо Низулы озарилось улыбкой.
— Агнидх Сакра! — Капитан поднес ладонь к глазам в знак приветствия и доверия, когда Сакра приблизился и встал рядом с ним у печи. — Я надеялся, что встречу здесь именно вас.
— Доблестный капитан Низула, — Сакра поднял руку в ответном жесте, — прошу прощения, что не дал вам о себе знать более ясно. Чем менее определенными будут слухи, тем лучше для нас.
Он снял перчатки и протянул руки к печке, наслаждаясь исходившим от нее теплом. Вот уже пять лет он живет в Изавальте и за это время привык терпеть холод, как можно терпеть нечто такое, с чем ничего не поделаешь. Но он так и не смог научиться не замечать его, как это умели местные жители.
Низула нахмурился, глядя на трепещущие язычки пламени.
— Так вы не верите в то, что Храбан действительно союзник императрицы Ананды?
— Мы не знаем, кто он и что. — Сакра покачал головой. — Мы знаем лишь, что он предпочел бы видеть на троне ее, а не вдовствующую императрицу. Но мы все еще не знаем, почему. Может, потому, что ему кажется, будто для достижения собственных целей запуганная девушка подходит больше, чем такая хитрая старая ведьма, как Медеан.
Низула кивнул:
— Похоже на правду. Этот человек надел на себя маску друга, но в глазах его отражается слишком много чего-то такого, что не позволяет ему доверять. — Низула постучал по теплому боку печи — по старинному поверью, это приносило удачу и отводило беду.
— Я слыхал, вы прибыли сюда после того, как доставили в Сердце Мира нового посла из Жемчужного Трона. — Сакра устроился в ближайшем к очагу кресле и положил перчатки так, чтобы они нагрелись.
— Море было бурным, как никогда. — Низула сел напротив Сакры, вытянув одну ногу к печи, а руку закинув за спинку кресла.
— И какие вы привезли новости?
Низула мрачно покачал головой:
— Я, разумеется, не присутствовал в зале совещаний, но посланник рассказал о том, что там происходило.
Низула замолчал, и Сакра не стал торопить его. Капитан взглянул на печь, потом на стойла — то ли чтобы проверить, не идет ли конюх, то ли чтобы собраться с мыслями.
— Проволочки, препятствия и просто-напросто ложь — вот что там было, — наконец произнес он. — Мы приехали с дарами и письмом от Жемчужного Трона, в котором предлагалось возобновить переговоры. В письме даже содержался намек на то, что Трон готов вернуть во владение Сердца несколько Восточных островов. Но, как мне рассказывали, император и старцы сидели, словно объевшись на празднике, и их уже не могли соблазнить даже самые изысканные кушанья.
Несмотря на тепло печи, ласкавшее кожу, Сакра почувствовал, как по спине пробежал холодок.
— Кто был послом?
— Таксака. Его мать родом из Хун-Це, и он бегло говорит на их языке. Вы знаете его?
Сакра кивнул.
— Это талантливый дипломат. Мне доводилось слушать его речи. — В его памяти возник стройный юноша в красно-синем ученическом одеянии. Он говорил страстно, но доводы его были разумны и убедительны. — И ему не удалось их тронуть?
— Видимо, нет. — Капитан хлопнул ладонью по подлокотнику. — Он остался там — в качестве посла, — Низула помедлил, — и заложника.
— Заложника?! — От этого слова Сакру словно подкинуло.
— Чтобы убедиться, что предложения Жемчужного Трона искренни, — сухо пояснил Низула. — Они просто иначе это сформулировали. Я мог бы дословно повторить то, что они сказали, но это заняло бы не меньше получаса.
Сакра отмахнулся от этой идеи.
— Кажется, Девять Старцев коллекционируют гостей-заложников, — продолжал Низула. — Посол сказал, что там уже есть несколько человек из Пенинсулы и с Западных островов.
— Неужели в Сердце так напуганы?
— Если бы они действительно боялись, они бы сразу вступили в переговоры. — Низула, не в силах сидеть спокойно, вскочил и принялся расхаживать по каморке между печью и выскобленным обеденным столом. — Конвенция с Жемчужным Троном избавила бы Хун-Це по крайней мере от опасений за их южные границы, разве не так?
Сакра кивнул, соглашаясь с этим утверждением. Низула, не оборачиваясь, продолжал:
— В Сердце что-то затевается, посол в этом уверен. Поэтому они и пытаются подтасовать как можно больше карт в свою пользу. — Он взял со стола медную кружку, заглянул в нее, убедился, что она пуста, а затем наклонил так, чтобы была видна гравировка на боку, и принялся ее разглядывать с видом человека, который разбирается в подобных вещах. — Есть кое-что, о чем я не решаюсь сказать вам, агнидх, так как своими глазами ничего определенного не видел.
«Ты, наверное, хочешь сказать, еще кое-что, мой доблестный капитан». Сакра развел руками:
— Лучше поделитесь со мной, и, возможно, вместе мы сможем понять, насколько это важно.
— Возможно. — Капитан Низула повернул кружку, чтобы посмотреть на ее обратную сторону. — А возможно, я лишь зароню в вас ложную надежду.
— Ну вот, капитан, — сказал Сакра с упреком, — теперь вы просто обязаны все мне рассказать.
— Вы правы. Хорошо. — Низула со стуком опустил кружку на стол, словно поставил точку в своих сомнениях. — За день до отплытия ко мне явился посол и рассказал, что слышал, будто в Сердце Мира есть гость-заложник из Изавальты.
От этих слов Сакра потерял дар речи. Тихие случайные шумы, доносившиеся из конюшни, вдруг показались ему оглушительными.
— Из Изавальты? — повторил Сакра. — Зачем вдовствующей императрице посылать кого-то в Хун-Це? Ведь у нее и без того есть очень сильное средство воздействия на Старцев!
Низула посмотрел ему в глаза, приподняв брови и словно бы спрашивая: «А может, нет?»
— И еще посол слышал, что заложник этот содержится в женской половине дворца, — продолжал он.
— Женщина? — невольно воскликнул Сакра. Это уж было совсем бессмысленно.
— Так говорит посланник. — Низула пожал плечами. — Он узнал это из болтовни слуг, которые еще не поняли, насколько хорошо он знает их язык.
— И это все?
Должно было быть что-то еще. Ни Таксака, ни Низула не придали бы столько значения пустой болтовне прислуги. Низула отвел взгляд, и Сакре показалось, что обветренная щека капитана порозовела.
— Посол попросил меня узнать что-нибудь через даму, с которой я там познакомился.
Сакра не смог сдержать улыбку:
— Вам удалось сойтись с дамой из Сердца?!
— У меня есть друзья во Внешнем дворе. Это одна из причин того, что именно мой корабль был выбран для доставки посла. — На мгновение Сакре показалось, что капитан, смутившись, может уйти от ответа, и он постарался придать лицу самое серьезное выражение. С Низулой они были знакомы много лет, но Сакре никогда раньше не приходило в голову, что тот может быть таким застенчивым. Эта черта редко встречается среди моряков.
— И что же сказала вам эта дама? — серьезно спросил Сакра. Его серьезность, по-видимому, вернула капитану утраченное спокойствие, и краска исчезла с его лица.
— Она сказала, что это действительно так и что, если я хочу, она может показать мне эту женщину.
— Как?
— Моя знакомая оказалась одной из тех женщин, которым скучно заниматься совершенствованием своих умственных способностей. Вместо этого она мечтала о приключениях. — Как человек, на долю которого выпало, пожалуй, чересчур много приключений, Низула лишь недоуменно пожал плечами, рассказывая о такой глупости. — Она достала для меня форму телохранителя и в таком виде провела во дворец.
Сакра промолчал. На первый взгляд вся эта история казалась забавной, словно сцена из пантомимы, но оба они прекрасно знали: если бы Низулу разоблачили, он был бы убит прежде, чем успел сказать хоть слово в свое оправдание.
— Мы прошли вдоль стены, окружавшей какой-то сад, — продолжал свой рассказ Низула, вернувшись к печи и еще раз постучав по ней. — Она показала мне маленькую девочку, семи или восьми лет от роду, которой давал урок древний ученый.
Сакра приоткрыл рот от удивления. Он посмотрел направо, затем налево, как будто ожидал увидеть, что мир перевернулся с ног на голову. Мысли беспорядочно скакали у него в голове.
— Это невероятно, — только и смог вымолвить он. — У вдовствующей императрицы нет такого ребенка…
— Это дитя не из императорской семьи. Ее волосы такие же черные, как у вас, а кожа почти такая же смуглая.
— Тогда кто она?
Низула нервно облизал губы.
— Возможно, она из туукосцев.
Среди мятежных провинций империи остров Туукос выделялся особой склонностью к бунтарству. Говорили, что дух его народа так и не покорился императорской власти. Потому-то и поднялся такой шум, когда Вэлин Калами, выходец с Туукоса, был возвышен до лорда-чародея — причем получил он это место именно благодаря своей непокорности. На Туукосе были сильны традиции древней магии, а злобными туукосскими чернокнижниками няньки пугали ребятишек, когда те себя плохо вели. Однако, несмотря на это, с острова вышло великое множество талантливых мастеровых и лишь один придворный колдун.
— Капитан, вы же не думаете, что это ребенок Калами?!
— Я не знаю.
Теперь уже Сакра не мог усидеть на месте. Он вскочил и стал мерить шагами жилище конюха, в то время как его мозг жонглировал кусочками дворцовых интриг, которые он так старательно собирал годами… И которые теперь надо было сызнова подставлять в ту картину, которую сейчас нарисовал перед ним Низула.
— Но ведь в этом нет никакого смысла! — воскликнул он, ударив кулаком по столбу, в тени которого недавно скрывался. — Некто мог быть выслан в Хун-Це только в качестве подтверждения какого-то договора. Но никакого договора не было! Иначе принцесса или ее фрейлины давно бы об этом знали!
Низула прочистил горло и выразительно глянул на ряды лошадей в стойлах. Сакра залился краской. Они не в родном дворце, и здесь нельзя доверять даже лошадям.
Сакра вернулся к печи и заставил себя вновь сесть в кресло, но тепло очага уже не радовало его.
— Но, может быть, — предположил Низула, заложив руки за спину, — этот тайный ребенок был рожден вне брака?
Сакра почувствовал, что в его голове что-то меняется.
— Калами сотрудничает с агентом Хун-Це. — Сакра пристально глянул на капитана. — Неужели Калами играет против императрицы?
Низула раздраженно пожал плечами, и Сакра знал, что досада его вызвана тем, что он не в состоянии дать однозначные ответы на его вопросы.
— Не знаю. Я видел чужеземного ребенка в Сердце Мира. Я слышал от своей любовницы, что этот ребенок — заложник от Изавальты. Но по цвету кожи этой девочки я могу предположить, что она из северных земель, которые никогда добровольно не признают себя частью Изавальты. Вот и все.
— А теперь Калами уехал, чтобы привезти с другого конца света женщину. — Руки Сакры сжали пустоту. — И как я должен свести все эти нити воедино?
— Ничем не могу вам помочь, агнидх.
Сакра провел рукой по заплетенным волосам, коснувшись кончиков косичек, словно опасался, что какая-то из них расплелась.
Неужели это возможно? Неужели Калами строит козни против императрицы? Но зачем? Только благодаря ей он получил власть. И если она будет свергнута, та же участь постигнет и его. А если она будет свергнута до того, как к императору Микелю вернется разум, или к власти придет Ананда, то рухнет и вся империя.
А может, это и есть его истинная цель?
Может, Калами выторговал у Хун-Це независимость для Туукоса? Действительно ли он выполнял поручение императрицы там, за Безмолвными землями, или же просто искал поддержку своим собственным планам?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72