Однако речь Сакры отличалась по ритму: в ней были паузы, которых не делали коренные жители Изавальты. Очевидно, язык этот не был для Сакры родным, и выучил он его не так давно.
Не получив от Бриджит ответа, Сакра заговорил снова — громко и отчетливо выговаривая каждое слово. Бриджит поджала губы и отрицательно помотала головой. Тогда Сакра приблизился и заговорил опять — на этот раз тихим, свистящим шепотом.
Бриджит твердо встретила его взгляд.
— Нехорошо с вашей стороны угрожать мне, сэр, — сказала она. — Я не понимаю ни слова из того, что вы говорите. Так что если вы собираетесь что-то со мной сделать, так уж лучше начинайте сразу.
Сакра отступил назад, вглядываясь в ее лицо карими осенними глазами. А потом вдруг рассмеялся. Это был невеселый смех, и Бриджит показалось, что смеется он над собой, а не над ней.
Сакра сделал шаг назад и указал ножом на дверь в дальнюю комнату. Смысл этого жеста был очевиден без всяких слов. В голове Бриджит вновь пронеслись мысли о побеге, об адском холоде, о возможной засаде воронов-оборотней… Выпрямив спину и гордо подняв голову, она прошествовала в указанном направлении.
Вторая комната оказалась маленькой неуютной спальней. В ней стояла шаткая койка с деревянной спинкой, стол, грубо выструганный табурет и глиняный сосуд известного предназначения. Сакра опять взмахнул ножом, и Бриджит попятилась к дальней от двери стенке. На мгновение ее похититель исчез, а затем появился снова — с жестяным фонарем в руках. Он поставил фонарь на пол, вышел из комнаты, закрыл дверь, и Бриджит услышала, как повернулся ключ в замке, а потом задвинулся засов.
Разыгрывать оскорбленное достоинство больше не было смысла, и голова Бриджит безвольно поникла. «Прекрасно. Замечательно. Отличное начало новой жизни в новом мире, полном чудес и волшебства. Какая же я дура! Как я могла поверить в эту затею!»
Но делать нечего. Бриджит подняла фонарь и поставила его на стол. Смешно, конечно, но она была благодарна своему тюремщику за то, что он догадался оставить ей светильник, ведь иначе она бы осталась в кромешной тьме. В комнате не было окон, лишь дверь, да и та заперта. Насколько Бриджит могла разглядеть в дрожащем свете фонаря, крыша была сделана аккуратно и казалась достаточно крепкой. Даже если удастся забраться на потолочную балку, выбраться наружу будет невозможно все равно. Разве что фонарем прожечь дыру в крыше… А что потом? Дороги она не знает, теплой одежды нет. Зима тут куда холоднее, чем все зимы в ее жизни. А вокруг — темный лес, и из людей — только Сакра со своим кинжалом…
Бриджит обнаружила в кувшине воду и выпила ее. Воды было мало, но все равно Бриджит почувствовала себя немного лучше. Утолив жажду, она начала беспокойно расхаживать по комнате. Мысли ее перескакивали с одного на другое: то она пыталась найти пути к освобождению, то ругала себя, называя «распоследней дурой во всех мирах, вместе взятых». Часть стены занимал дымоход, излучавший немного тепла, но Бриджит была сейчас не в том состоянии, чтобы спокойно стоять и греться. А может, в глубине души она боялась, что если перестанет двигаться, то вернет паралич.
Прошло какое-то время — может, час, а может, десять. Бриджит бросилась на кровать и закрыла лицо руками. Вскоре до нее донесся знакомый запах — запах свежеиспеченного хлеба. Рот Бриджит тут же наполнился слюной, а желудок сжался в голодном спазме. Когда она последний раз ела? Сейчас ей казалось, что с тех пор прошла целая вечность. За целый день — только хлеб с сыром, а перед этим — легкий завтрак на маяке. От одной мысли о кукурузных лепешках и патоке, нежнейшем беконе и горячем кофе в животе у Бриджит снова заурчало. Интересно, Сакра догадается ее покормить? А может, это пытка такая? Но зачем? Все равно она не сможет ему ничего рассказать. Да если бы и могла, все равно бы не рассказала…
Однако еще через нескольких минут Бриджит вынуждена была себе признаться, что готова рассказать Сакре все что угодно, только бы попробовать этот изумительный, ароматный хлеб. Может, стоит встать у двери, а когда Сакра войдет — оглушить его табуреткой, а потом заколоть ножом? Тогда она сможет спокойно съесть хлеб, дождаться утра и уже при свете дня отправиться в путь.
Бриджит поднялась на ноги, чтобы привести свой замечательный план в исполнение. Но было слишком поздно: дверь открылась, и в нее вошел Сакра. В руках он держал плоский плетеный хлеб. От него исходил чудный аромат тепла и трав, и Бриджит пришлось собрать всю свою волю, чтобы не накинуться на него сразу же.
Сакра протянул ей каравай. Бриджит сглотнула слюну, но не двинулась с места. Не у нее одной могли быть планы. Кто знает, что кроме трав и муки было подмешано в этот хлеб?
Сакра кивнул, и похоже, с одобрением. Он отломил кусочек от каравая, над которым витало облачко ароматного пара. Затем положил его в рот, разжевал и проглотил. Бриджит смотрела на него как завороженная. Господи, как хочется есть…
Сакра опять протянул хлеб Бриджит. До Бриджит наконец дошел смысл этой демонстрации: раз он сам его попробовал, значит, хлеб не отравлен. Стараясь держать себя в руках, она взяла каравай, села на кровать, отломила маленький кусочек и, хорошенько разжевав, съела. Кем бы ни был ее тюремщик, из него мог получиться отменный пекарь. Хлеб был мягкий, пышный, с хрустящей корочкой.
Когда Бриджит проглотила последний кусок, Сакра кивнул и произнес:
— Ну вот, теперь мы можем поговорить.
Бриджит ошарашенно глянула на него:
— Так ты говоришь по-английски? — И тут же зажала рот рукой. Звуки, которые вылетели из ее горла, не имели никакого отношения к английскому. Хлеб, который она только что съела, плетеный хлеб… Вэлин ведь говорил ей, что магию нужно плести… Неужели хлеб был заколдован? Желудок Бриджит снова болезненно сжался, на этот раз — протестуя против только что съеденной пищи.
Сакра покачал головой — не то презрительно, не то разочарованно.
— Кто ты?
— Бриджит Ледерли, — натянуто ответила она. — А ты? — Бриджит решила не подавать виду, что знает его.
Казалось, этот вопрос застал Сакру врасплох. Но потом, пожав плечами, он ответил:
— Сакра дра Дхирен Фанидрэла. Кто твой хозяин? Что он задумал?
Бриджит с негодованием вскинула голову:
— У меня нет хозяина. Зачем ты похитил меня?
Сакра нахмурился:
— Хорошо, тот, кто привез тебя сюда — что он задумал?
«Очень уж ты скор, дружок, — подумала Бриджит. — Сначала похищаешь меня, потом запугиваешь, потом запираешь на замок. С какой стати я должна отвечать на твои вопросы?»
Но вместо этого она сказала:
— Он собирался отвезти меня во дворец императрицы, чтобы вместе мы смогли разрушить чары Ананды, околдовавшей императора.
Только секунду спустя Бриджит поняла, что произнесла это вслух. Она схватилась за горло:
— Что ты со мной сделал?
Сакра улыбнулся одним уголком рта:
— Плохая же ты колдунья, если даже не почувствовала заклинания правды в этом хлебе.
Желудок Бриджит опять заволновался. Идиотка! Она должна была догадаться! Знала ведь, что это за человек, уж можно было понять, что нельзя брать то, что он предлагает.
— Как Вэлин Калами собирался это сделать?
Бриджит пыталась усилием воли сжать челюсти, но все равно ответила:
— Он не говорил мне. Он только сказал, что было предсказано, будто мое присутствие вернет трон вдовствующей императрице.
Бриджит не в силах была терпеть эту пытку, и когда Сакра приблизился, накинулась на него и влепила пощечину. Потом вскочила на ноги и бросилась к двери. Дверь была заперта. Внимание Бриджит было так поглощено хлебом, что она и не заметила, как Сакра повернул в замке ключ. Она в отчаянии заколотила по двери кулаками, потом прислонилась к ней спиной и встретилась взглядом со своим похитителем, который смотрел на нее с испугом и изумлением.
— Прекрати это! Убей меня — или что ты там собирался сделать. Я ничего не знаю! Я не успела ничего узнать.
— Кто твоя мать? — спросил Сакра.
— Ингрид Лофтфилд Ледерли, — ответила Бриджит, уже не сопротивляясь, и, оставив дверь в покое, направилась обратно к кровати.
— Святой предок, подумать только! — прошептал Сакра, и в его голосе звучало искреннее удивление. — Кто бы мог подумать, что дочь Аваназия будет так мало знать?
Бриджит насупилась.
— О чем это ты? — подозрительно спросила она и пристально посмотрела на него. — Какое вообще тебе дело до моей матери?
— Ты не знаешь? — Сакра вскочил на ноги. — Ты правда не знаешь?!
Бриджит прислонилась к столбику кровати.
— Знала бы — не спрашивала, — бросила она.
Однако вместе с закипающей злостью пришло и облегчение: теперь Бриджит, по крайней мере, удавалось контролировать формулировки своих ответов.
Но Сакра, казалось, не слушал ее, задумчиво глядя куда-то вдаль.
— Где сейчас твоя мать?
— Умерла.
Бриджит помолчала, а потом добавила, уже по своей воле:
— Она умерла при родах.
Может, если она будет посговорчивее, ей удастся получить ответы и на свои вопросы?
Ее слова вернули Сакру к действительности, и он неожиданно произнес:
— Прости.
Бриджит посмотрела на него, но ничего не сказала. Похоже, отвечать требовалось только на вопросы.
Сакра подошел поближе, но, видимо, вспомнил пощечину и отступил на безопасное расстояние. В его глазах мелькнула улыбка.
— Каким образом ты собиралась помогать Калами?
Рот Бриджит сам собой раскрылся, но она была к этому готова.
— Я собиралась научиться тому, чему он хотел меня научить. — Она скрестила руки на груди. — А что это были за существа, которые меня похитили?
Сакра опять сдвинул брови, но это выглядело так, словно он нахмурился, чтобы не рассмеяться:
— Теперь ты хочешь допросить меня? Вопрос за вопрос?
— Ну, если ты не против, — сказала Бриджит. Теперь между вопросом и вынужденным ответом появился секундный промежуток. Этой секунды Бриджит было достаточно, чтобы сформулировать свою реплику нужным образом.
Сакра фыркнул и уселся на табурет. Он смотрел на нее исподлобья, наморщив лоб. Судя по всему, он был чем-то озадачен.
— Нет, пожалуй, мы не будем играть в эту игру. — Он задумчиво поскреб подбородок. — Но я хочу спросить тебя еще кое о чем. Что ты на самом деле знаешь о Вэлине Калами?
Прежде чем с его губ слетело последнее слово, у Бриджит уже был готов ответ:
— Я знаю только то, что видела.
— Однако у магии тоже есть границы, — почти беззвучно пробормотал Сакра, но Бриджит все же услышала и удовлетворенно улыбнулась.
— Что же ты видела?
Бриджит ждала этого вопроса и заранее выбрала в качестве ответа самое непостижимое свое видение. Может, ей удастся сбить его с толку всякой чепухой?
— Я видела, как он давал лисам вино.
Сакра вскинул голову:
— Где? — резко спросил он.
Пораженная его реакцией, Бриджит не успела продумать ответ и выпалила:
— В моем видении.
Сакра медленно поднялся, его лицо вспыхнуло.
— У тебя бывают мысленные видения?
В его взгляде было что-то такое, от чего у Бриджит перехватило дыхание. И снова ее язык ответил без участия воли:
— Да. Я вижу будущее и иногда прошлое.
— Ты видела мою госпожу?
Бриджит сглотнула, пытаясь прийти в себя:
— Я видела ее испуганной.
— А меня? Кроме того раза, когда мы встречались на кладбище, во сне?
Бриджит покачала головой:
— Только отражение в зеркале, которое мне показывал Калами. — А потом решилась спросить: — Что значит «когда мы встречались на кладбище»?
Сакра подошел к ней так близко, что теперь их разделяло не больше дюйма. Бриджит почувствовала исходившее от него тепло, запахи хлеба и дыма. Сердце ее забилось сильнее, но она заставила себя выдержать близость его тела и долгий взгляд осенних глаз.
— Кто-то стер это из твоей памяти, — наконец произнес он. — Я вижу следы в твоих глазах. Кто это сделал? Калами?
— Нет, — сказала Бриджит не по собственной воле. — Это был лис.
«Какой еще лис?» Она порылась в памяти, пытаясь найти хоть какой-то ключ к сорвавшимся с ее губ словам, но ничего не обнаружила. Страх с новой силой завладел Бриджит, и руки у нее задрожали так, что ей пришлось сунуть их в карманы передника, чтобы этого не заметил Сакра.
К огромному облегчению Бриджит, Сакра отошел от нее. Лицо у него было встревоженное, пальцы нервно теребили кончик одной из многочисленных косичек.
— Когда Калами давал лисам вино, это было видение о будущем или о прошлом?
— О прошлом.
Сакра замолчал. Как только его глаза озарились догадкой, лицо сразу помрачнело и с него моментально исчезло выражение симпатии и любопытства. В бессильной ярости он ударил по стене кулаком, а другая рука потянулась к поясу за ножом, — так, во всяком случае, показалось Бриджит. Ее пальцы мертвой хваткой вцепились в ткань передника и похолодели.
— Ты можешь вызывать эти видения по своей воле? — спросил Сакра слишком быстро, чтобы Бриджит успела продумать ответ.
— Нет, — коротко ответила она, стараясь голосом не выдать своего волнения. — Они приходят сами по себе.
— У тебя уже были какие-нибудь видения здесь, в Изавальте?
— Нет.
Сакра какое-то время молча разглядывал Бриджит с головы до ног. Она твердо встретила его взгляд. Пусть только попробует к ней притронуться! Однако решимости у нее быстро поубавилось, и она судорожно пыталась представить, какой из предметов в этой комнате можно использовать для обороны. В то же время ей безумно хотелось расспросить Сакру. Что это был за лис, о котором ее язык сболтнул без ее ведома? Связан ли он с теми лисами, которые заключали сделку с Калами и преследовали Ананду? И как это существо могло оказаться в Бейфилде? Неужели оно последовало за Вэлином? Чего еще в этом краю оборотней и колдунов ей следует опасаться?
— Мне нужно обдумать то, что ты рассказала.
Будучи достаточно осторожным, чтобы не поворачиваться к своей пленнице спиной, Сакра вышел из комнаты.
Бриджит стояла неподвижно, как изваяние, до тех пор пока не услышала уже знакомый щелчок запирающегося замка. Потом она вновь принялась мерить комнату шагами — от кровати к двери, потом к табурету, потом к ночному горшку — и опять к кровати, снова и снова, как будто гоняясь за собственными мыслями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72