Обстругав один из концов, скоморох сделал длинный посох, которым можно было прощупывать путь.
— Вот теперь — идем.
Осторожно ступая на почерневшие гати, беглецы двинулись вперед. Вскоре лес стал реже, мох уступил место трясине, под ногами забулькала вода. Радим замедлил шаг. Гати по-прежнему не внушали доверия, но если раньше падение грозило в худшем случае ушибами и грязью, то ныне вполне можно было и утонуть.
— Жутко тут… — заметила Умилка.
— Радует, что и гриди будут думать то же.
— Верно. Никогда не слышала, чтобы сюда хоть бискупли, хоть княжьи люди совались.
— Ох, бывают же счастливые места на Руси. Несколько раз гати подозрительно трещали под ногами, но всегда Радиму удавалось перепрыгнуть на крепкую часть мостков. Умилка держалась за ним и старалась не ступать на шаткое место.
Постепенно лес стал чернее, тина темнее, а над болотом появился сизый туман. Запах испарений заставлял морщиться от отвращения. Так глубоко в топь скомороху еще не приходилось забредать. Пожалуй, тут можно встретить кикимор или каких других болотных тварей, о которых много рассказывали, но редко видели воочию.
Было не по себе от сходства расстилавшегося вокруг болота с ночным кошмаром. Те же черные стволы с обеих сторон, то же мрачное небо, и единственный путь, с которого нельзя свернуть. Если за болотом окажется полянка с одинокой избушкой — Радим, пожалуй, побежит обратно в болото. Встречать тварь с алыми глазами вовсе не хотелось.
— Когда же оно кончится… — пробормотал скоморох, очередной раз перемахнув через притопленный участок гатей.
— Должно уже… — неуверенно ответила Умилка. — Помнится, раньше быстрее переходили.
— Болото, что ли, выросло?
— Может, так… А может, уже все забыла. Внезапно Радим остановился.
— Что такое?
Впереди гати сужались и" расходились в две стороны. В центре перекрестка на замшелом островке стоял высокий камень. На нем угадывались какие-то знаки. Радим осторожно подошел к камню.
— Чудной валун. У него три грани. Каждая напротив тропы.
— И тут что-то варяжскими письменами написано. Ну-ка…
«Пойдешь — погибель найдешь».
— Ты смогла сие прочесть?
— Когда был жив отец, он нас учил.
— Тут про смерть писано? А еще что-нибудь есть? Чего нам грозит?
— Тут очень неразборчиво, — Умилка опасливо огляделась. — Не было тут раньше ни камня, ни развилки…
— Читай, что с той стороны написано.
— «Сюда пойдешь — в трясине сгинешь…»
— Ох, странно. Мы ж оттуда пришли.

— Радим, мне боязно…
— Мне тоже. Читай с последней стороны.
— «… дешь — голову потеряешь…»
— Вот занесла нелегкая. Что ж — куда ни отправься, всюду смерть ждет?
— Про смерть только и сказано…
— Сгинуть в трясине да голову потерять — не живота ли лишиться?
— Радим, прости… Такого тут раньше не водилось.
— Не виновата ты. Зачаровано болото, как пить дать, зачаровано. Однако делать нечего — надо идти. Не тут же селиться.
— В какую сторону?
— Туда, где головы лишают… Авось, не на погибель. Да и писано про одну голову. У нас же две. Кто-нибудь да выкарабкается.
Радим решительно шагнул на гати. Последнее время ему везло на смертельные приключения с благополучным исходом. Может, и в этот раз все образуется.

Глава 9
Болото закончилось неожиданно. Гати еще лежали, туман стелился, а по сторонам начался светлый березовый лесок. Впереди нарисовалась опушка. Там, где кончались деревья, виднелась заросшая кустарником делянка. Вероятно, когда-то тут было чистое поле, но за долгие годы оно одичало. О человеке напоминали немногочисленные трухлявые пни да слабо угадывающаяся тропинка.
— Вышли. Вот славно. Где деревенька-то?
— Не знаю… — растерянно сказала Умилка. — Тут вроде быть должна.
— Как так?
— Совсем в другое место вышли, чем я раньше ходила. Или тут все изменилось…
Рад им сел на завалинку и почесал затылок:
— И что же нам теперь делать? Умилка потупила взор.
— Не знаю… Пойдем обратно?
— Ярило к закату клонится. В болоте, что ли, ночевать? Надо здесь местечко найти. Только беда — огонька теперь нет. Да и в животе пустота.
— Я виновата…
— Нет, Умилка! Просто не повезло. Наверно, не те гати. Утро вечера мудренее. Посмотрим, где тут обосноваться можно.
Радим углубился в кустарник, прорубая дорогу мечом. Сначала он держался стародавней тропинки, но постепенно совсем потерял ее и пошел наобум. На вершине одного из холмов Радим остановился.
— Вот недурное место. Отсюда и опушку видать. Коли кто появится — сразу приметим.
— А тут гляди — дыра!
Умилка указала на широкий лаз, видневшийся на склоне холма.
— Нора?
— Какая большая!
— Заглянем?
— Очень хочется? Ну, разве что осторожно. Скоморох и девушка подошли к отверстию.
— Как тут все заросло. Похоже, заброшенная нора.
Радим несколькими ударами расчистил ход к дыре. Из нее приятно пахло чем-то сладким. Земляникой? Где ж это в серпень землянику сыскать! Радим подошел к отверстию поближе, вгляделся внутрь.
— Там светится что-то, — с опаской отстранился скоморох.
— Что?
— Ведовство какое-то… Свет бледный, будто лунный…
— Да, вижу… Сие стены светятся.
— Пойдем отсюда.
Но уйти им не дали. Радим обернулся и тут же приметил огромного бурого медведя. Тот неподвижно стоял в пяти шагах от него и не мигая смотрел на людей.
— Так… Умилка, осторожнее…
— Что случилось? Ах!…
— Тихо! Медленно уходим…
Только Радим собрался сделать шаг, как затрещали соседние кусты. Из них показалась морда еще более крупного медведя. Рядом терлись медвежата.
— Медведица… — Радим почувствовал, что теряет голову.
— Что делать, Радим?
Скоморох посмотрел на свой меч как на бесполезную игрушку. Сейчас хоть бы рогатину… А медведи тем временем заревели. Не торопясь они пошли на людей.
— Может, в дыру?
— Туда? Ну уж нет!
— Радим! Но надо что-то делать!
Это было и без слов понятно. А нора действительно могла послужить хорошим убежищем. Если медведи попробуют преследовать беглецов, им придется сперва сунуть морду в лаз. Тут меч и пригодится. Но, что дальше?
— Лезь! Я за тобой.
Умилка нехотя поползла на корточках в нору. Радим, пятясь, направился следом. Медведи не проявили беспокойства по поводу ускользающей добычи. Они так же медленно, как и раньше, приближались к людям.
Втиснувшись в нору на пяток шагов, Радим выставил перед собой клинок и остановился. Если звери сунутся — придется драться. Однако медведи не собирались идти дальше. Они улеглись у входа и стали ждать.
— Радим, что делать?
— Кабы я знал… Так они нас голодом уморят.
— Пойдем по ходу? Тут достаточно светло…
— Волшба…
— Ты боишься?
— Конечно, боюсь! Ничего хорошего от чародейства не жду. А тут аж стены светятся. Такого отродясь не видал.
— Светляки. Жучки такие. Я рассмотрела. Вот глянь, на ладони…
— Умилка! Осторожнее! Тут немудрено под заклятие какое попасть.
— Чего уж теперь бояться. Косолапые ход стерегут. Живыми не выпустят.
— Может, уйдут?
— Может… Будем ждать?
— Подождем.
Ночь укутала землю густой тьмой, а медведи так и не ушли.
— Ох, не люблю я такие вещи, — сказал Радим. — Но, пожалуй, пойдем ходом. Только чуть что опасное повстречаем — сразу назад. Договорились?
— Конечно, Радим!
Ход в глубине расширился. Беглецы смогли встать на ноги. Кроме того, стало явно светлее. То ли светляков прибавилось, то ли светить они стали ярче. Чуть позже под ногами появились каменные плиты.
— Ох, не нравится тут мне…
— А мне любопытно…
— Отважная ты, Умилка.
Скоморох был прав в своих предчувствиях. Ход начал ветвиться, постепенно превращаясь в лабиринт.
— Так… Мы, кажись, здесь уже проходили.
— Ты что, Радим! Мы все время вправо шли.
— Глянь на землю. Наши следы…
— Верно. Как тут все чудно…
— Пока не запутались, можно повернуть обратно.
— А куда? Смотри — наши следы и там, и там…
— Заплутали…
Радим тяжело вздохнул. Чего боялся, то и случилось. Как же он проворонил! Старался же дорогу примечать.
— Что теперь, Радим?
— Будем на плитах наш путь помечать. Вот так. Одним движением меча Радим процарапал плиту на полу.
— Идем.
Метки помогли избежать лишних хождений, но не уберегли от хитрой ловушки, оказавшейся в одном из ходов. Радим внезапно ощутил, что земля уходит из-под ног. Оттолкнувшись что есть сил, он прыгнул вперед. Плита, на которой он только что стоял, с грохотом полетела куда-то вниз.
— Стой! — крикнул скоморох, не оборачиваясь. Он очень боялся, что шедшая позади Умилка не успеет остановиться. Однако отроковица замерла на краю обнаружившейся ямы.
— Радим, что тут такое? — В ее голосе послышался страх.
— Беда.
— Что ж делать-то? Я не смогу перепрыгнуть…
— Зато я смогу. Пойдем обратно. Тут совсем плохо стало.
— А как же медведи?
— Как-нибудь разберемся. А может, они вовсе ушли…
Радим сам не верил своим словам, но в любом случае жалел, что поддался на уговоры и спустился в нору. Медведь — животина земная, а тут жуть какая-то творится.
Скоморох перепрыгнул на сторону Умилки. Они достаточно быстро вышли на то место, где начали ставить метки.
— А теперь куда?
— Сюда, — уверенно сказал Радим.
Однако удача изменила им. Через сотню шагов они снова оказались там, откуда ушли.
— Не страшно. Будем всюду ходить да дорожку метить. Рано ль, поздно ль, а выйдем… — подбодрил Радим спутницу.
В ответ она слабо улыбнулась.
Устав от подземных хождений, беглецы решили сделать привал. Для этого выбрали небольшую пещеру, из которой в разные стороны уходило пять дорог. Три из них уже были разведаны.
— Попить бы…
— Я б тоже не отказался.
— Тут я виновата…
— Да ладно. Я виноват. Ты ж меня слушаешь — сказал бы: не пойдем, так и остались бы.
— Радим! — внезапно глаза Умилки расширились от ужаса.
— Что? — недоуменно спросил скоморох.
— Радим! Сзади!
Скоморох, не оборачиваясь, резко отскочил в сторону. Он прижался к стене, выставив перед собой клинок. По подземелью шествовали призраки. Они были похожи на тени людей, подсвеченные неземными огнями. Призраков было много. Конец колонны терялся в изгибах хода, ее начало миновало испуганных путников и тоже скрылось за поворотом. Призраки не замечали людей. Они были заняты своим, только им одним понятным делом.
— Что за твари? — Куда они?
— Тихо, — прошипел Радим. — Вдруг услышат. Однако он напрасно боялся. Никто не обращал внимания на посторонних наблюдателей.
Призраки внесли гроб. Он был столь же нереален, как и те, на чьи плечи опирался. Поражал размер гроба, такой пристал не человеку, а истинному великану. Медленно и чинно прошествовали скорбные призраки мимо скомороха и отроковицы. Когда последний из них скрылся из вида, Радим стряхнул пот со лба.
— Помоги мне, Свароже…
— Ушли. Кто они, Радим?
— Откуда ж мне знать… Духи подземные али кто еще. Но за ними я не пойду.
— А ведь как раз туда мы и не ходили.
— Еще не ходили вон по тому ходу.
— А ежели он окажется бестолковым, пойдем за духами?
— Ежели да кабы… Надо идти!
Слова Умилки оказались пророческими. После бесплодных хождений по лабиринтам, они опять вышли в ту же пещеру. Непомеченной оставался лишь один ход — тот, куда удалилась призрачная процессия.
— Что будем делать? — спросила девушка.
— А что нам остается? Головою — да в омут.
То ли светляки на стенах стали ярче, то ли что-то неуловимо изменилось в форме сводов, но вскоре спутники явственно ощутили, что они приближаются к чему-то грандиозному. Ход более не петлял, развилки исчезли, и широкая подземная дорога вела прямо в сердце тайны. У скомороха засосало под ложечкой. Очень не хотелось иметь дело с волшбой. Но, похоже, деваться некуда.
— Куда мы пришли? — воскликнула Умилка, когда они остановились на пороге огромной пещеры.
— Храмину построили боги… Не иначе.
В свете мириад светляков монументальность сооружения в середине подземного зала потрясала. Массивная мраморная гробница, водруженная на вершину пьедестала, куда вели две дюжины ступеней, подавляла. У подножия, на каменных плитах пола ровными рядами лежали человеческие черепа. Их было так много, что не хватило бы пальцев рук и ног, чтобы сосчитать.
Имей Радим путь к отступлению, он вряд ли бы решился даже приблизиться к гробнице. Слишком чудовищно было сооружение, слишком явно веяло от него нечеловеческим естеством. Однако ничего другого не оставалось. Только прикоснувшись к волшбе, можно выяснить, для чего она здесь, почему не отпускает гостей, какая злая воля ведет их и куда.
Жестом Радим велел Умилке оставаться на месте. Сам же, набравшись храбрости, шагнул на переливающиеся неестественным светом ступени.
Коря себя за безрассудство, подбадривая воспоминаниями о прошлых победах над волшбой, скоморох медленно поднимался вверх. В конце концов, он рискует лишь животом, который и так многие желают отнять. В худшем случае ляжет его череп у подножия рядом с другими и упокоится на веки вечные. Не самая завидная судьба, но уж лучше умереть так, чем загнуться от жажды и голода в колдовском лабиринте.
Чем ближе к гробнице подходил Радим, тем загадочнее она казалась. На боковинах с необыкновенной живостью и талантом были вырезаны искусные образы, но понять, что они значат, Радим не мог. Загадочные фигуры мало напоминали обычные изображения людей или животных.
Подойдя к гробнице вплотную, скоморох замер. Пока ничего не происходило. Полчища кащеев с палицами не вырвались навстречу жертве, каменные блоки не посыпались на голову, земля не разверзалась. Осторожно вытянув руку, скоморох коснулся одной из загадочных фигур на боковине. В мгновение ока все вокруг окутал сизый туман. Радим закачался, ноги его не держали. Туман постепенно рассеялся, и скоморох обнаружил, что парит в воздухе. Под ним расстилался необычный пейзаж. Широкая равнина была, как еж иглами, утыкана огромными курганами с вертикальными склонами. Между ними суетились летающие жуки самых странных расцветок. Такой игры красок Радим не видел и в осеннем лесу. Жуки были красными, желтыми, зелеными, некоторые блестели, как хороший клинок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38