Пока они живы Ч Ольга
не сможет стать прежней… Или Ч она не сможет стать прежней для него! И он
не сможет быть спокоен, пока не отомстит.
И жизнь не может вернуться на круги своя, пока не будут наказаны виновные
в разрушении этой жизни…
И я думала, глядя на него: ведь еще сегодня с утра Андрей не думал, не вспоми
нал об Ольге! Он уже несколько лет, как смирился с тем, что потерял ее! Он не
предпринимал новых попыток для поисков! И подавно Ч он не пылал чувство
м мести к тем, кто разрушил его прежнюю семью. Разве что такое личное чувст
во, как неприязнь к бывшему тестю, сохранилось у него, а вот те, кто украл Ол
ю, кто убил этим Лану Ч они были для него безликими, они словно бы не сущес
твовали.
А теперь Ч они словно бы обрели реальность для него…
Он задыхался от ненависти…
Мы с ним давно уже не спали вместе. Но в тот вечер я легла с ним. Ему требовал
ся кто-то Ч рядом. Ему необходима была разрядка. И я его пожалела.
На следующее утро он позвонил на фирму и сказал, что не придет. Он поехал в
милицию, заниматься Ольгиным делом. А вечером мы, уже вместе, отправились
в больницу.
Девочка лежала в отдельном боксе.
Весь обслуживающий персонал знал уже ее историю, все сгорали от любопытс
тва и спешили посмотреть на нас, а какая-то нянечка, из самых добрых побуж
дений, наверное, воскликнула, открывая перед нами дверь бокса:
Ч Вот, Оленька, твои мама с папой пришли…
Андрей коротко взглянул на меня… И отвернулся.
А у меня упало сердце…
Девочка сидела на кровати и, натянув одеяло до подбородка, напряженно см
отрела на нас с Андреем.
Андрей купил по дороге в больницу большого плюшевого бульдога: если нажа
ть бульдогу на живот Ч он глухо тявкал.
Хорошая игрушка, только страшная…
Теперь он шел к кровати, держа бульдога перед собой, как щит.
Ч Оля… Ты совсем меня не помнишь? Ч жалобно спросил Андрей.
Нянечка, все еще стоявшая в дверях, громко всхлипнула.
Ч Нет, Ч прошептала Ольга. Ч Я не помню ни папу, ни маму. Я помню только де
душку.
Дедушка… Юзеф Теодорович Лещинский… Надо бы его известить! Тоже имеет пр
аво знать…
Ч Олечка… Ты мне можешь рассказать, как же все произошло? Ты можешь мне с
казать, кто с тобой… Кто тебя обижал?! Я Ч твой папа, я должен тебя защищать
…
Ч Доктор запретил ее волновать, Ч вмешалась молоденькая медсестра, де
журившая возле бокса. Ч Сейчас еще не время для таких вопросов.
Андрей смиренно кивнул.
Присел на край постели.
Протянул дочери игрушку.
Она смотрела с опаской, словно боясь, что плюшевый бульдог взорвется при
первом же прикосновении.
Ч Тебе не нравится? Ч прошептал Андрей.
Девочка смерила его ледяным взглядом и Ч накрылась одеялом с головой, п
оказывая, что аудиенция окончена.
Андрей растерянно оглянулся на меня.
Ч Ну, мамаша, чего в дверях-то жмешься? Подойди к ней, приласкай, тебя она с
корей признает! Ч сказала нянечка, подталкивая меня в спину. Ч Мужиков-
то она бояться может, они ж с ней чего творили-то… А отец для нее Ч чужой дя
дька пока еще! А ты Ч мать, от тебя теперь все зависит!
Ч Я не…
Хотела я было сказать, что я не мать Ольге, но Ч осеклась. Если девочка дум
ает, что я Ч ее мать… Для нее и так шок, что ее родители нашлись… Ей к нормал
ьной жизни привыкнуть надо… А ранить ее прямо сейчас тем, что ее мать умер
ла… Тем более, что матери она и не помнит!
Нет, не время делать такие заявления. Выбивать у нее из-под ног только что
обретенную почву! Надо помочь ей… И Андрею… Действительно Ч ведь от мен
я, именно от меня сейчас так много зависит! Никогда в жизни от меня не зави
сел никто и ничто так, как сейчас Ч этот мужчина, эта девочка…
Я подошла и села на кровати, рядом с Андреем.
Андрей обнял меня за плечи.
Я совершенно не знала, что мне предпринять, пыталась представить, что бы я
сделала, будь Ольга моим ребенком, потерянным и снова обретенным… Нет, ес
ли бы я потеряла бы ребенка, я бы тоже умерла, как Лана, но только гораздо ра
ньше, чем через пять месяцев! Я бы, наверное, прямо там, на месте умерла…
Так мы и сидели, обнявшись, в боксе сделалось совсем тихо, и Ольга выглянул
а наконец из-под одеяла, увидела нас Ч вместе… Я спиной почувствовала, ка
к вздрогнул Андрей.
Но объятий своих он не разжал. Ольга смотрела на нас долго, не отрываясь, и
взгляд ее становился все более осмысленным, вопрошающим, горьким. А пото
м она спросила:
Ч Вы действительно мои мама и папа? Не врете?
Я кивнула. Сказать я ничего не могла Ч в горле стоял комок… И Ольга вдруг
откинула в сторону одеяло и нырнула мне в руки, головой притиснулась к гр
уди, прижалась всем телом, коротко вздохнула и Ч замерла.
Я осторожно провела рукой по ее темным волосам Ч таким же темным с метал
лическим отливом, мягким и прямым волосам, какие были у моего мужа Ч я гла
дила ее по волосам, проклиная себя за мысль о возможном наличии у Ольги вш
ей… Но мы же Ч в больнице… Они должны бы извести всех паразитов…
В дверях умиленно заплакала нянечка.
Ольгу нам отдали спустя пять дней после того, как я опознала ее в подземно
м переходе метро.
Много всякого случилось за эти пять дней… Начиная с того, что женщина, поб
иравшаяся с детьми в переходе, была убита! Убита Ч прямо в КПЗ. Ее нашли ле
жащей на полу, с перекошенным от ужаса лицом и свернутой набок шеей. И ведь
никто не мог проникнуть в ее камеру… Разве что Ч тараканы или мухи? Мух в
камере оказалось несметное количество, хотя Ч в других камерах их было
не так уж много, все же осень близится…
Мухи…
Мухи нещадно преследовали нашу семью с тех пор, как Ольга переступила по
рог квартиры.
Понятно Ч августовские мухи привязчивые Ч но почему их так много?!! И поч
ему они липнут именно к Ольге, будто она медом обмазана?!! И почему на них не
действуют даже самые убийственные для паразитов заграничные средства?!!

…И почему Ольга улыбается, когда видит кружащихся возле нее мух, когда му
хи путаются у нее в волосах, пытаются сесть на губы, на веки?..
Это было странно и страшно.
Ольга улыбалась и шептала что-то…
Один раз мне показалось, что я различила слово «ПОВЕЛИТЕЛЬ». Она шептала
это слово, улыбалась, завороженно следя за кружением мух под потолком…
А ведь у нас очень чистая квартира! И никогда прежде нас не донимали мухи!

Я мыла Ольгу по два раза в день Ч чтобы сделать ее менее привлекательной
для мух и, заодно, приучить к чистоте. Я вообще стала приучать ее ко всему, ч
то должна бы знать послушная девочка из хорошей семьи, сразу же, как тольк
о она вошла в наш дом. Так посоветовал доктор. Чтобы она резче почувствова
ла различие между той жизнью Ч и этой. Чтобы осознала значимость произо
шедшей перемены.
Ольга казалась мне очень милой девочкой. Молчаливая, отчужденная, неприв
етливая, но все же Ч славная: она так искренне тянулась к ласке, она так ст
аралась быть хорошей, исполнять все, чего мы от нее хотели. Она не доставля
ла мне никаких особых хлопот, но при этом я чувствовала себя рядом с ней оч
ень приятно: моя жизнь наконец обрела реальный смысл, я заботилась о ребе
нке, о живом ребенке, который, вдобавок ко всему, ловит на лету каждое мое с
лово и исполняет все мои требования ( в отличии от сыночка подружки Алечк
и, который только и знал Ч орать, крушить все вокруг, все время сам чего-то
от окружающих требовал и врубал телевизор на полную громкость, зная, что
мне это неприятно! ). Ольга легко и незаметно вошла в наш семейный быт… Уже
через четыре дня ее пребывания, я к ней привыкла так, словно всю жизнь ее з
нала! Правда, доктор предупредил, что первый месяц пребывания приемного
ребенка в новой семье называют «медовым», в первый месяц дети, обычно, вед
ут себя хорошо, присматриваются, изучают… А вот через месяц могут вылезт
и наружу все ее былые привычки и она нам «даст жизни»! Но мне казалось Ч д
октор перестраховывает нас. Ольга настолько забита, настолько привыкла
к покорности… С ней не будет хлопот. Никогда. если, конечно, не говорить о х
лопотах с питанием, витаминами, врачами, да и о будущем надо бы подумать, х
отя доктор говорил Ч рано…
Мама моя была в шоке, когда узнала, что нашлась дочь Андрея. И, по-моему, мам
а не радовалась… Она хотела, чтобы мы с Андреем помирились и чтобы у нас бы
л ребенок, но Ч мой ребенок! А не какой-то там чужой и вдобавок Ч уличный…
Но потом мама решила, что приятно предстать перед зятем ( и рассказать пот
ом знакомым ) этакой доброй самаритянкой. И навестила нас, не предупрежда
я о приезде. Привезла Ольге куклу с набором одежек. Ольга встретила мою ма
му угрюмым взглядом и, на заявление о том, что, дескать, «я твоя бабушка», ск
азала внезапно:
Ч Врете. Моя бабушка умерла. У меня только дедушка есть.
Я обрадовалась Ч не так уж часто Ольга вспоминала о прошлой жизни, о семь
е!
Но мама, конечно же, рассердилась. Зловеще сказала:
Ч Ты еще намучаешься с этим ребенком, помяни мое слово!
Как бы на самом деле не пришлось разводиться! Из-за нее…
Мои уверения в том, что только «из-за нее» я и осталась с Андреем еще на нео
пределенное время, а так Ч развод был делом решенным, мамой приняты не бы
ли. Она считала, что все мои эмоции Ч не более, чем каприз… А вот появление
дочери от первого брака, которая, к тому же, воспитывалась «Бог знает где»
, мама считала серьезной угрозой моему супружеству. Она даже поинтересов
алась, нельзя ли «сплавить» Ольгу тому самому пресловутому дедушке или к
ому-нибудь из семьи Ланы…
Мама всегда была женщиной практичной.
Никогда не отличалась тонкой чувствительностью.
Обижаться на нее бесполезно…
Но лучше, если они с Андреем не будут встречаться некоторое время, а то вед
ь мама, из самых добрых побуждений, может ввести какое-нибудь «рациональ
ное предложение» относительно будущей судьбы Ольги Ч например, отдать
Ольгу в платную психиатрическую клинику или в «Лесную школу», где у мамы,
разумеется, были знакомые, которые лично присмотрят…
Боюсь, если бы мама сказала сейчас Андрею что-нибудь подобное, между ними
мог бы произойти серьезный конфликт, первый по-настоящему серьезный кон
фликт между «идеальной тещей» и «идеальным зятем». А последствия конфли
кта предсказать и вовсе невозможно… Мама могла бы заявить мне Ч «Ты бол
ьше ни на минуту не задержишься в этом доме!» Ч несмотря на то, что совсем
недавно яростно протестовала против развода с Андреем… И что бы я тогда
делала? Я не могу оставить его сейчас… Я не могу бросить Ольгу!
И вот в тот самый день, когда ко мне приезжала мама, я решилась позвонить в
Краков Юзефу Теодоровичу. Телефон у меня был Ч вернее, не у меня, а у Андре
я в специальной книжке с карманчиками для визиток лежала визитка Юзефа Т
еодоровича, присланная из Кракова «на всякий случай» ( хотя вряд ли Юзеф Т
еодорович мог предчувствовать то, что случилось ). Андрей, несмотря на всю
свою ненависть к бывшему тестю, не выбросил визитку: он был слишком больш
им аккуратистом для столь опрометчивого поступка.
И я заказала международный разговор, с вызовом, то есть Ч чтобы к телефон
у подзывали Юзефа Теодоровича лично.
Я не хотела, чтобы разговор происходил в присутствии Андрея. Андрей вооб
ще был против того, чтобы я оповещала Юзефа Теодоровича… И я заказала зво
нок на дневное время, с десяти утра до девятнадцати вечера.
В первый день Юзефа Теодоровича в дневное время не обнаружили. На второй
день в одиннадцать утра меня с ним соединили, и я услышала злой и сонный го
лос, невероятно приятный бархатный голос с мягкими, кошачьими модуляция
ми, спросивший что-то по-польски, а потом легко перешедший на русский язы
к, но сохранивший изысканный легкий акцент…
Ч Я слушаю вас.
Даже если Юзеф Теодорович и был старичком лет под шестьдесят и Оленькины
м дедушкой, все равно Ч голос у него был молодой и… И ужасно волнующий. И я,
разумеется, взволновалась, а когда я волновалась Ч я говорила пискляво
и невразумительно, и меня никогда не принимали всерьез.
Вот и сейчас… Я рассказала все, как случилось, едва ли не в подробностях, Ю
зеф Теодорович выслушал меня очень внимательно, потом Ч вежливо попрос
ил больше его не беспокоить и повесил трубку… Не принял меня всерьез?! Или
просто дал понять, что судьба внучки его не интересует? Вряд ли… Он же люби
л ее! И любил Лану! Даже Андрей признает это!
Огорчилась я ужасно. И пожаловаться некому… Андрей только позлорадству
ет: «Говорил я тебе…»
Наверное, придется снова звонить через пару дней. Нельзя же это так остав
ить! Он должен понять, что Ольга действительно нашлась… В конце-концов, Ол
ьга его единственного запомнила, изо всех, кого знала…
…И все равно Ч обидно ужасно! Ведь Ольга Ч их ребенок… Андрея и Юзефа Тео
доровича, потому что больше родных у нее нет. А хлопочу о ней больше всех
Ч я! А они Ч позволяют себе бросать трубку, недослушав, или Ч просто пос
ылать меня куда подальше…
Мне было плохо и грустно.
И я забилась в ванную Ч чтобы погоревать.
Ванная Ч единственная комната в этом доме, где я могу почувствовать себ
я спокойно.
Где я могу побыть сама собой. С самой собой…
Иногда одиночество Ч это великое благо.
Иногда Ч недоступная роскошь.
И вот я придаюсь недоступному роскошеству в своей роскошной ванной… Бре
дово звучит. Но я устала. Я страшно устала от всего случившегося. За послед
нее время произошло слишком много… Мы нашли Олю. А я потеряла себя…
Когда я приняла решение развестись с Андреем, мне казалось, что я себя обр
ела вновь, что я вернулась к себе. Целых полторы недели я наслаждалась дав
но забытым ощущением собственной целостности и уверенности в правильн
ости и незыблемости принятого решения!
Потом нашлась Ольга… И я опять потеряла себя. Теперь я принуждена буду на
какое-то время отложить развод, должна буду пожить какое-то время с Андре
ем, имитируя абсолютное семейное счастье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42