Прежде чем она пришла в себя, дала ей вторую пощечину. Она казалась парализованной страхом. Потом я схватила Джинну за ворот джинсовой рубашкой, вытащила из кресла и швырнула через всю комнату. Поскольку я была значительно выше Джинны, это не потребовало особых усилий и принесло большое удовлетворение. Она приземлилась возле камина ошеломленной, но целой.
– Дерзкая, глупая, самоуверенная тварь, – сказала я. – Кто ты такая, чтобы судить меня? Возможно, ты училась в дорогих школах, но вынесла оттуда только умение доставать всех своей наглостью. Том тоже так считает после всех этих телефонных звонков, которые ты обрушила на него. Насколько мне известно, на прошлой неделе ты даже явилась к нему домой в несусветную рань без приглашения.
Она покраснела.
– Кто это тебе сказал?
– А ты как думаешь? Птичка нащебетала? Ты по-прежнему без ума от Тома, да?
– Нет, – неубедительно произнесла она.
– О, да, влюблена! Вот почему ты разволновалась на самом деле. Не потому, что узнала о моей супружеской неверности, а потому, что я занималась любовью с человеком, не желающим тратить на тебя время. Тебя терзает то, что Том предпочел зеленой девчонке взрослую женщину.
– Точнее, взрослую акулу.
– Мне пришла в голову одна мысль. Я не удивлюсь, если окажется, что именно Том прислал тебе анонимную записку относительно моих сегодняшних планов. Не знаю, почему я не подумала об этом раньше.
Джинна поднялась с пола, заправила рубашку в джинсы и выпалила:
– Это абсурд. С чего ради он совершил бы такую глупость?
– Вероятно, чтобы раз и навсегда избавиться от твоего назойливого внимания. Возможно, он подумал, что если ты увидишь его со мной, то образумишься и поймешь то, что он давно пытался втолковать тебе.
– И что же, дорогая мачеха?
– Что он хочет, чтобы ты исчезла из его жизни.
– О, я уже исчезла. После увиденного мной сегодня я не захочу даже разговаривать с Томом МакКиллапом, не говоря уже о том, чтобы позволить ему прикоснуться ко мне.
– Тебе это не грозит. Он сказал, что ты была худшей партнершей из всех, каких ему доводилось иметь. – Если после таких слов она не выложит все Иэну, ничто уже не заставит её сделать это. – Я подумала, что ты, возможно, захочешь это узнать.
Лицо Джинны стремительно побагровело.
– Ты пожалеешь об этих словах, Алексис. Вот увидишь.
Она посмотрела на меня с такой ненавистью в глазах, с какой я ещё не сталкивалась, и убежала наверх в спальню.
Я получила удовольствие, избив и оскорбив Джинну после всех услышанных от неё гадостей. Наша взаимная ненависть наконец вырвалась наружу, и я радовалась этому. Ничто не могло помешать моей бедной, обиженной падчерице рассказать своему папочке обо мне и Томе. Слава Богу, что Харри отправил Джинне эту записку!
Я налила себе бренди и села на диван, обитый золотистым шелком. Неяркий предвечерний свет проникал в комнату. Скоро зацветут нарциссы, сюда придет весна. Мои мысли вернулись к Терезе. Однажды она сказала, что чем старше она становится, тем сильнее её пугает весна, приносящая с собой возрождение.
– Весна – для молодых, – заметила Тереза. – Они не ведают страха перед старостью.
Наверно, мне не следовало удивляться тому, что её смерть так сильно подействовала на меня. Она была тщеславным, эксцентричным, упрямым деспотом, но я по-своему любила её. Она так боялась состариться. Теперь ей нечего бояться, она обрела покой. Но своей смертью она стерла часть моего прошлого, за которую я держалась со священной ностальгией. В те дни жизнь казалась такой простой и невинной. Это было ещё до убийства Полетт и Роуз.
Я подумала о моей соседке Еве, которая всегда перед свиданием со своим парнем красила соски в разные цвета. Что с ней произошло? Я знала, что она вернулась в Аликанте и вышла замуж за Эдуардо, но последняя открытка с этим известием пришла давно. Вероятно, сейчас у Евы трое детей, она располнела и ест столько жареного картофеля, сколько хочет.
Аликанте.
Может быть, когда мы с Харри отправимся туда, мы встретим их. Нам уже недолго ждать того момента, когда мы станем летними людьми. Но что скажет Харри, когда узнает, что я рассказала Тому о нашем намерении убить Сару? Несомненно, он разозлится. Не сильнее, чем я сама злилась на себя за такую немыслимую глупость. С другой стороны, откуда мне было знать, что Харри сочинил для Тома какую-то безумную сказку о шантаже? Харри следовало быть со мной более честным.
Что касается обещанных Тому двадцати пяти тысяч… Я все ещё безуспешно пыталась переварить эту новость. Том слишком глубоко влез в наши планы, и мне это не нравилось. Что он на самом деле значил для Харри? Очевидно, нечто большее, чем я воображала. От этой мысли я вздрогнула.
У меня было ужасное предчувствие – похоже, Том МакКиллап надолго станет частью нашей жизни.
43
Когда Иэн вернулся с работы, Алексис отдыхала наверху.
– У неё болит голова, – сказала Джинна, зловеще улыбаясь.
– Что ты хочешь сообщить мне на этот раз?
– Ты не поверишь в то, что произошло сегодня, папа. Прямо здесь. Под этой крышей.
Иэн вздохнул и налил себе неразбавленного виски.
– Хорошо. Что случилось?
Спустя полчаса он пожалел о том, что задал этот вопрос. Джинна описала эпизод со всеми подробностями, нарисовала зловещую картину с раскинувшимися на полу, обнаженными, блаженствующими, прелюбодействующими Алексис и Томом. Закончив свой рассказ, она торжествующе посмотрела на отца.
– Я говорила тебе, что она тебя обманывает! Что ты скажешь теперь, папа?
– Я бы хотел знать, кто прислал эту чертову записку.
Джинна упала духом. Она рассчитывала на яростную реакцию отца, а его интересовала лишь личность человека, подставившего Алексис. К изумлению Джинны, он не возмутился поведением жены, не проявил ревности, негодования, гнева. Только заинтересовался запиской, заставившей Джинну вернуться из университета раньше обычного.
– Какая разница, кто её прислал? – попыталась образумить его Джинна. – Важно то, что я увидела. А не то, как я там оказалась.
– Возможно, – задумчиво произнес Иэн. – Возможно. Но все это очень странно.
– Папа, тебе больше нечего сказать?
– Сейчас – да.
Джинна покачала головой.
– Я тебя совершенно не понимаю. Неужели ты даже не ревнуешь? Как ты можешь невозмутимо сидеть здесь?
– Как, по-твоему, я должен поступить? Схватить телефон и позвонить моему адвокату насчет развода?
– Честно говоря, да.
– Это очень простое решение, но ты не была жената на Алексис в течение длительного времени. Эта её связь – первая, о которой я узнал. Каждый имеет право иногда совершать ошибки. Видит Бог, я сам не без греха. Том МакКиллап был ошибкой Алексис, но если сказанное тобой – правда, она положила этому конец. История закончилась во всех отношениях. Поэтому я не понимаю, из-за чего ты поднимаешь шум.
– Закончилась? – Джинна была потрясена. – Это сказала Алексис, когда я обвинила её в супружеской измене. Но как ты можешь простить её с такой легкостью? Неужели у тебя совсем нет гордости?
– Гордость может быть очень дорогим чувством. И очень опасным. Я не собираюсь зачеркивать шестнадцать лет брака из-за одной глупой неосторожности. Алексис – моя жена и останется ею.
– Но она тебя не любит. Я слышала, как она сказала об этом Тому. Она выразилась предельно ясно. Почему ты хочешь оставаться мужем женщины, которая тебя не любит, совершенно не уважает и обманывает в твоем же доме?
– Я думаю, гораздо интереснее другое – почему ты так стремишься развести меня с ней?
– Потому что она причиняет тебе боль, – неуверенно произнесла Джинна.
Но Иэн слишком хорошо знал свою дочь. Он помнил, как она увлеклась Томом МакКиллапом в Сент-Морице.
– Нет, Джинна, она причиняет боль тебе.
Когда на следующий день Алексис позвонила Харри, он находился в прекрасном настроении. Харри только что вернулся с поля для гольфа, где прошел девять дорожек за сорок ударов. Его мастерство быстро повышалось. Он надеялся в следующий раз сыграть ещё лучше.
– Все бесполезно, – сказала Алексис, портя ему настроение. – Вчера вечером Иэн держался со своей обычной невозмутимостью. Не устроил сцену, не взорвался, не предъявил ультиматум. Вел себя так, будто не произошло ничего необычного. Уверяю тебя, ситуация безнадежная.
Она подробно рассказала о своем свидании с Томом, о стычке с Джинной, о неоднократных обещаниях девушки сообщить обо всем отцу. Алексис была уверена, что Джинна сделала это.
– Я даже придумала головную боль, чтобы дать им возможность побыть наедине перед обедом, – добавила Алексис.
– Возможно, Джинна в последнюю минуту отступила. По какой-то причине передумала или испугалась.
– Это исключено. Она была слишком рассержена на меня, жаждала мести и не могла так легко отказаться от своего намерения. Я уверена, что она обрушила на Иэна все подробности того, как мы с Томом развлекались на полу гостиной.
– Я не в силах это понять, – сказал Харри. – Я имею в виду отсутствие реакции со стороны Иэна.
– Я тоже в недоумении. Я сделала все, что могла, а он упрямо игнорирует мои самые дерзкие выходки. Просто ума не приложу. Что мы предпримем теперь?
– Пригласи Сару и меня на обед. Как можно быстрее.
Алексис ахнула.
– Ты хочешь сказать, уже…?
– Да. Нет смысла откладывать.
– Харри, мне страшно.
– Не бойся. Все получится.
– Когда я получу это вещество?
– Встретимся завтра в зоопарке в Ридженсе. Перед клеткой с пандами. Я передам тебе его.
Следующий день выдался солнечным и холодным.
Харри пришел первым. Я тотчас заметила его возле клетки с двумя огромными пандами, оказавшимися, к моему разочарованию, бежево-черными, а не бело-черными, как на многих фотографиях. Одно животное крепко спало, другое расхаживало перед немногочисленными зрителями. Я заметила, что у Харри был с собой темный кожаный кейс.
– Здравствуй, – сказала я. – Ну и место для встречи.
– Я решил поквитаться с тобой за "Хэрродс".
– Что ж, мы в расчете. – Я поежилась. – Здесь есть место, где можно поговорить?
– Почему бы нам не погулять немного?
– О'кей.
На моем плече поверх шубы из шиншиллы висела большая сумка. Когда мы добрались до пруда с фламинго, Харри открыл свой кейс и вручил мне маленький зеленый пакет от «Хэрродса», надежно заклеенный наверху. Я разглядела очертания банки и положила пакет в сумку.
– Смешай это с твоим снотворным утром в день обеда, – сказал Харри. Иэн не заметит разницу. Тем более если он уже изрядно наберется к тому моменту, когда дело дойдет до кофе. Он по-прежнему сам подает его, да?
– О, да. Иэн редко меняет свои привычки.
– Мы должны радоваться этому.
Розовые фламинго с шумом доставали что-то из воды своими клювами. Они были такими элегантными, красивыми, невинными. Я подумала о том, что мы с Харри собирались сделать. О Томе, знавшем о наших планах. Сначала я решила сказать сегодня Харри, что Том осведомлен о готовящемся убийстве Сары, но сейчас отказалась от этого намерения.
Я боялась гневной реакции брата. К тому же, спросила я себя, что я этим исправлю? Вред уже причинен. Да, он мог сказать, что нам следует отложить убийство до того времени, когда мы будем уверены в молчании Тома. Также он мог назвать меня идиоткой, и мы ввязались бы в спор, начали оскорблять и упрекать друг друга. Сейчас время для этого было неподходящим. Для успешного выполнения нашего сложного плана требовалось, чтобы в наших с Харри отношениях царили согласие и гармония.
Что касается Тома, я не слишком боялась его похода в полицию. Чего бы он этим добился? Да, он мог засадить нас с Харри за решетку на всю жизнь, но при этом потерял бы двадцать пять тысяч фунтов, обещанных ему моим братом. Я была уверена, что Том будет держать язык за зубами. Он согласился участвовать в вымышленном шантаже, потому что обладал криминальным мышлением. Мистер МакКиллап не создаст проблем, связанных с законом. Скорее он просто помешает нашему счастью.
Мы с Харри ещё немного погуляли по зоопарку. Увидев, как два калифорнийских морских льва выпрыгивают из ледяной воды, я ещё сильнее ощутила холод. Крики животных напоминали человеческие. Похоже, там происходила семейная разборка. Я собралась предложить, чтобы мы зашли в кафе и согрелись с помощью чашечки кофе или чая, но внезапно захотела вернуться домой.
Я посмотрела на слабый, гордый, восхитительный, знакомый профиль Харри и едва не расплакалась. Я так любила брата. Мы прошли вместе через многое. Поэтому я сейчас должна была уйти. Я испугалась моей потребности в физической близости с ним. Если бы я задержалась ещё на несколько мгновений, то предложила бы отправиться в какую-нибудь убогую гостиницу, а эта идея была плохой.
Подобно профессиональным спортсменам перед ответственными соревнованиями, мы должны были беречь нашу энергию, помнить о самом важном. Мы сделали то, что наметили на сегодня, и больше говорить было не о чем. Каждый из нас превосходно знал стоявшую перед ним задачу.
– Я бы хотела найти такси, – сказала я.
– Вероятно, они стоят возле входа.
Там действительно находились четыре машины. Мы с Харри пожали друг другу руки, словно были малознакомыми людьми, прощающимися после приятной прогулки среди зверей. Он открыл для меня дверь первого автомобиля.
– Не забудь надеть перчатки, когда будешь добавлять кристаллы, шепнул он мне на ухо, когда я села в такси.
Я назвала водителю мой адрес на Маунт-стрит и не оглянулась.
Когда дворецкий принес дневную почту на серебряном подносе, Сара Маринго читала в своем кабинете последний выпуск «Форума». Там было два письма. Одно пришло от адвоката; на втором стоял лондонский штемпель, а обратный адрес отсутствовал.
Подписываясь на «Форум» – журнал, посвященный сексуальным проблемам весьма необычного и зачастую извращенного характера, – она надеялась узнать, как хоть отчасти возродить физический интерес Харри к супружеским утехам. Прочитав несколько номеров, она поняла, что её проблемы были пустяком по сравнению с теми, которые мучили большинство людей, искавших совета у "Форума".
Она наткнулась на отчаянную мольбу человека, желавшего, чтобы жена испражнялась на него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61