– Нет, но…
– Поговорим в машине.
Мелани обняла подругу. Бедная Кэролайн.
– Я знаю, что слезы не помогут, но ничего не могу с собой поделать, – всхлипнула Кэролайн. – Я выгляжу просто ужасно. Как я появлюсь в этом шикарном заведении?
– Никто не обратит внимания. А если кто-то спросит, скажешь, что сделала чистку лица. У женщин это всегда вызывает сочувствие.
Как они доехали до Клауд-Хилла, одному Богу известно. Вместо того чтобы следить за дорогой, Мел пришлось утешать Кэролайн. Теперь, когда Кэролайн рассказала Мел о своей беде, она уже не могла остановиться и между всхлипываниями перечисляла все новые и новые подробности.
– Я чувствую себя никому не нужной, – причитала Кэрол, – и знаю, что сама в этом виновата. Да, я изменилась, но что я могу поделать? Дети – прежде всего. Грэм и сам о себе может позаботиться, если надо, сумеет сделать себе сандвич. Но он все время от меня чего-то хочет. Он хочет, чтобы я за ним ухаживала, а меня едва хватает на детей. Ему надо, чтобы я была и матерью, и королевой секса в постели, и еще бизнесвумен, как когда-то, но я не могу…
– Конечно, не можешь, – поддержала ее Мел. – Ты изменилась. Я тоже стала другой, когда оставила работу, чтобы заниматься домом и детьми. Это естественная перемена, и нужно, чтобы Грэм понял это.
Мел не могла не подумать о том, как ей повезло с Эйдрианом. Он все понимает и спокойно относится к переменам в ее жизни. Он любит ее, а не роль, которую она играет. Правду говорят, что если тебя кто-то любит по-настоящему, то ты можешь быть с этим человеком самой собой.
– Взгляни, разве не чудесно? – бодро проговорила Мел, припарковавшись около Клауд-Хилла.
И действительно, вид был просто сказочный: элегантное роскошное здание, в то же время производящее такое умиротворяющее впечатление, словно оно парило в облаках.
– Помнишь, как мы экономили деньги, чтобы пойти в салон красоты? – спросила Кэролайн. – В тот, что находился напротив нашего офиса?
В молодости они работали вместе. Вечеринки и квартплата съедали почти все деньги, однако они ухитрялись выкроить и на эпиляцию, и на чистку лица.
– Я с удовольствием вспоминаю то время, – вздохнула Кэролайн. – Кажется, тогда все в жизни удавалось.
– Не грусти, у тебя все будет хорошо, вот увидишь, – пообещала Мелани, искренне на это надеясь.
* * *
Проведя три дня в Клауд-Хилле, Клео совершенно расслабилась. Только сейчас она поняла, что когда приехала сюда, то походила на сжатую пружину.
Она подолгу бродила по здешним окрестностям, с удовольствием поднималась на Маунт-Карридж и любовалась раскинувшимся вдали Каррикуэллом. На нее приятное впечатление производил персонал спа.
И все они были просто без ума от Лии.
Нейл, который участвовал еще в строительстве здания, а теперь был здесь разнорабочим, рассказал Клео, что миссис Мейер дала ему самый лучший совет в жизни. Выяснилось, что его мать и его подруга Тесс не ладят между собой. И Нейл разрывался между желанием сделать Тесс предложение и стремлением не обидеть мать. При такой взаимной неприязни, какое будущее им уготовано?
Миссис Мейер объяснила Нейлу, что просто каждая из этих женщин хочет быть в его жизни единственной. А это неправильно.
– Она посоветовала собрать их вместе и сказать им, что я люблю их обеих, и придется им примириться друг с другом, если они хотят мне добра. И представляете, это сработало! – заключил Нейл. – Не знаю почему, но помогло.
– Я вас понимаю, – кивнула Клео, вспомнив долгие беседы с Лией.
Клео не знала, как это удавалось Лии, но она мягко и ненавязчиво подталкивала человека к решению его проблемы. Постепенно и сама Клео поняла, что ей нужно делать. Она поговорит с Джейсоном и Барни и позвонит родителям. Она ведь любит их и была не права, заняв непримиримую позицию.
– Приезжай в Клауд-Хилл, тебе здесь понравится, – говорила она Триш. – Обещаю тебе скидку. Я сделала индийский массаж головы и…
– Бог с ним, с массажем, – прервала ее Триш. – Тайлер звонил, разыскивал тебя.
– Что? – Клео не могла поверить своим ушам. – Откуда он узнал номер?
– Думаю, в отеле. Ведь твои данные есть в компьютере, а при желании всегда можно купить любую информацию, – со знанием дела заявила Триш. – Я же говорила, что личной тайны больше не существует. Стоит попасть в компьютер, и любой может узнать о тебе все.
– Триш, тебе пора перестать читать детективы, – вздохнула Клео. – И что же сказал Тайлер?
Дрожь возбуждения охватила Клео, когда она услышала, что он пытался найти ее. Значит, она для него не просто очередное приключение? Или его задело, что у них не было секса? Он наверняка не может пропустить ни одной юбки.
– Я с ним не разговаривала, говорил Рон, – пояснила Триш.
– Рон? – Клео могла себе представить, что подумал Тайлер, когда в ее доме трубку взял мужчина.
– Тайлер познакомился с Роном в баре «Шеперд», в тот вечер, когда вы туда пришли, ну и сообразил, что мы живем все вместе.
Слишком много для короткого знакомства.
– И?..
– Рон рассказал ему, что ты уехала в Каррикуэлл, потому что какой-то негодяй купил ваш семейный отель и собирается снести его, а у тебя есть грандиозный план броситься под бульдозеры и остановить их.
– Ты придумываешь, не мог он так сказать. – Клео надеялась, что подруга шутит.
– Боюсь, что сказал, – ответила Триш. – Он и не то может…
– И что же дальше?
– Я вмешалась в разговор и объяснила Тайлеру, что ты не собираешься делать ничего подобного, но он возразил, что это вполне в твоем стиле.
– И что потом? Что еще он сказал?
– Он поинтересовался, не идет ли речь об «Уиллоу», и Рон, как последний болван, подтвердил это, да еще сказал, что отель увели у тебя из-под носа.
– Я не желаю больше ничего слышать! – простонала Клео. – Нет, погоди, а Тайлер?
– Ты же знаешь, Рон не отличается тактичностью, – ответила Триш. – Он считает, что если женщина произносит: «Нам надо поговорить», – то это прелюдия к заявлению «У меня большие проблемы, и я хочу, чтобы ты выключил футбол, иначе я тебе шею сверну».
– Пожалуй, – согласилась Клео. – А Тайлер не говорил, что приедет в Каррикуэлл, чтобы повидать меня? – Она втайне надеялась на это.
– Нет. Но они с Роном договорились пойти на футбол, когда Тайлер в следующий раз приедет в Дублин.
– Отлично. Просто замечательно. Мужская дружба превыше всего.
Клео все еще обдумывала этот разговор, когда к ее стойке подошли две женщины. Она сегодня впервые работала за стойкой администратора и была этому очень рада. Как приятно было общаться с людьми, которые приезжали сюда в приподнятом настроении, предвкушая отдых! Никто не жаловался на опоздание самолета или автомобильные пробки, задержавшие их.
– Здравствуйте. – Клео лучезарно улыбнулась. – Добро пожаловать в Клауд-Хилл. Чем я могу помочь вам?
– Мел Редмонд и Кэролайн Кейси, мы бронировали услуги, – сказала та, что пониже ростом, с лицом в форме сердечка и с огромными голубыми глазами.
Ее подруга, у которой был такой вид, будто она только-только услышала какую-то ужасную новость, прислонилась к стойке, словно боялась упасть.
Клео быстро нашла их заказ.
– Пожалуйста, распишитесь здесь, – сказала она голубоглазой женщине, которая аккуратно вывела: «Мелани Редмонд». – У вас есть двадцать минут перед первой процедурой. Пройдите к себе в номер и отдохните. Я приготовлю кофе и печенье.
– Спасибо, – поблагодарила Мел.
– Вы записаны сначала на ароматерапию лица к Ли-Чан, а миссис Кейси ждет обертывание с минеральными грязями и морскими водорослями.
– Как интересно! – оживилась Мел.
– Это действительно очень здорово, – подхватила Клео. – А потом рефлексотерапия. Мне делали это вчера – ну просто потрясающе. Вы словно парите в облаках. К тому же у вас еще заказан массаж и парафиновые ванночки для рук.
Мел улыбнулась.
– Я так ждала этого, – сказала она.
К пяти вечера Лия почувствовала себя усталой. У нее уже не было той неиссякаемой энергии, как в те дни, когда Этан был ребенком. Рассказав о нем Дейзи, она продолжала думать о сыне.
Не было дня, когда бы он не присутствовал в ее мыслях, в ее сердце.
Но то был взрослый Этан, каким он умер. Услышав о желании Дейзи иметь ребенка, Лия вспомнила Этана маленьким мальчиком, потом неуклюжим подростком. Она помнила те счастливые годы, когда она, Сол и Этан отправлялись кататься на лыжах на озеро Тахо. Они рано вставали, катались весь день и возвращались домой затемно. Усталые и счастливые, они принимали горячую ванну, любовались на озеро и болтали.
Этан любил лыжи. А какой он был бесстрашный!
– Мама, посмотри на меня! – пронзительно кричал он. В шесть лет Этан был опытным лыжником, его карие глаза весело блестели, когда, развернувшись на лыжах, он валился в снег, демонстрируя маневр, который даже она не отважилась бы повторить.
Обычно они останавливались в коттедже матери Лии на озере Тахо. В большом комфортабельном доме, в котором Ванна, ее мать, не бывала годами, предпочитая жару Лос-Анджелеса, хотя не позволяла солнцу коснуться ее лица. «Солнце так старит». Ванна, которая в свое время блистала в фильмах класса «В» и была королевой дневных сериалов, учила этому дочь.
– Твое лицо – это твой капитал, – убежденно говорила она и сама верила в это. – Береги свою красоту, ты и моргнуть не успеешь, как молодость уйдет. – Она касалась своего лица. – Уйдет навсегда.
Если бы не Сол и Этан, то кто знает, возможно, Лия стала бы такой же, как ее мать, – одержимой своей внешностью и материальными благами.
Сол Мейер владел мебельным магазином. Лия встретила его, когда ей было двадцать пять.
– Ты хочешь сказать, он не в нашем бизнесе? – ужаснулась мать, услышав о нем от дочери. Под бизнесом подразумевалось одно – киноиндустрия. Все остальное не заслуживало внимания.
– Я тоже не в бизнесе, – сказал Лия, – и я люблю его.
Мать театрально всплеснула ухоженными руками:
– Это меня не волнует. Ты все равно вернешься, вот увидишь.
Лия не вернулась. Они поженились, и пару лет спустя на свет появился Этан. Они жили на окраине Кармеля, Этан ходил в местную школу, бизнес Сола расширялся.
Они понемножку богатели, но по-прежнему жили спокойно, дружно и весело.
Этан поступил в Колледж аэронавтики. Он интересовался космическими программами и много раз бывал в Хьюстоне, в НАСА.
– Посмотри, мама, – показывал он на звездное небо, когда они стояли на террасе дома, – посмотри на звезды. Мы собираемся и туда. Человечество очень мало знает о Вселенной, а она велика.
Лия, у которой голова кружилась даже на эскалаторе, вздрагивала при мысли, что ее любимый сын отправится в космос. Но нужно позволить человеку жить своей жизнью.
Ранним утром раздался телефонный звонок. Звонил Карл, друг Этана. Он звонил из госпиталя. Какие-то парни угнали машину и выскочили на дорогу прямо перед мотоциклом Этана. Он врезался в стену.
Когда они приехали в госпиталь, Этан был еще жив. Но его мозг уже погиб. Он никогда не очнется, никогда не будет прежним Этаном. Вопрос заключался в том, позволят ли родители изъять его органы для трансплантации. Перед Лией и Солом стоял ужасающий выбор. Твой сын практически мертв, но он может помочь другим людям. Роговица, печень, легкие, кожа – все можно пересадить, перечень был бесконечен. Позднее Лия узнала, что среди врачей мотоциклисты считаются потенциальными донорами, поскольку слишком многие становятся ими в результате аварий.
Обезумевшие от горя, она и Сол пытались представить себе, как бы поступил Этан. Такие вопросы редко обсуждают в семьях.
Карл навел их на правильное решение. Он отказался отправляться домой, так как миссис и мистер Мейер нуждались в поддержке. И он же упомянул о благотворительном взносе, который недавно сделал Этан.
– Он перечислил десять тысяч для детей, больных раком. Я думаю, он отдал бы все, что у него есть. Знаете, его душа будет продолжать жить в ком-то еще.
Лия и Сол разрешили использовать органы сына.
Карл обнял Лию, как обнял бы ее Этан, и сказал:
– Жизнь продолжается.
Двенадцать человек получили возможность жить благодаря смерти Этана Мейера.
Но Лия не знала, как жить дальше. Не понимала, кто она, что ей делать, чем заниматься…
Она и Сол переживали потерю по-разному. Через год, прожив вместе двадцать шесть лет, они расстались. Они не смогли вынести боли друг друга. Всякий раз, когда Лия садилась за стол, она вспоминала Этана и начинала плакать.
Она уже не думала, что ей удастся вернуться к жизни. Перепробовала все виды лечения, оздоровительные диеты, уединение, рекомендуемое телевизионными проповедниками. Наконец подруга отвезла ее в спа в Аризоне: отдаленное, не тронутое цивилизацией место, поражающее красотами дикой природы.
Здесь, в знойной жаре, в месте, где ничто не напоминало ей о прежней жизни, она обрела долгожданный покой.
Разные люди приезжали в Клауд-Хилл (так назывался этот каменистый клочок земли), чтобы восстановить силы после болезни и душевных потрясений. У хозяйки центра, не имеющей возраста индианки по имени Секвойя, было множество самых разных клиентов: от очень богатых, прилетающих на частных самолетах, до тех, кто никогда не смог бы воспользоваться услугами спа, если бы Секвойя не поставила дело так, что богатые клиенты спонсировали малоимущих. Первую неделю пребывания Лия провела с двумя девочками-подростками из Лос-Анджелеса, лечившимися от наркотической зависимости, и ходила на прогулки с актером-комиком из Нью-Йорка, который после смерти матери страдал неуемным аппетитом.
– Клауд-Хилл не волшебное место, где все проблемы решаются сами собой, – сказала Секвойя Лии, – но оно помогает. Вы умеете ладить с людьми. Вы мягкая, добрая, вы знаете, что такое боль. Нельзя вытащить людей из пропасти, если вы сами не побывали там. Вы не хотели бы поработать здесь?
И Лия осталась в Клауд-Хилле на два года. Она открыла, что, помогая другим людям, помогает себе самой, и поняла, что у нее есть определенный дар в этой области.
Ее боль никогда бы не прошла, будь она склонна к той или иной зависимости, как, например, Дейзи, да и многие другие, кого она встретила в Клауд-Хилле за эти два года.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58