Почему бы не сказать: «Я люблю тебя, детка, и буду скучать по тебе»?
А могла ли вообще Нан Фаррелл скучать по дочери, которую видела так редко?
«Нет, – думала Дейзи, – своего ребенка я бы воспитывала по-другому – с большей теплотой и любовью». В семье ее матери считалось, что не следует баловать детей и потакать их желаниям. Своего ребенка Дейзи не стала бы посылать в детский сад, выставлять из-за стола, когда родители пьют чай, или отсылать в школу-интернат. Именно это и сделало ее мать таким человеком, каким она была.
Дети Дейзи росли бы в любви и ласке, они залезли бы на тахту, прижались бы поуютнее к маме и вместе с ней смотрели бы любимый мультфильм.
В буфете на всякий случай хранился запас карамели. Дейзи нехотя поднялась и, взяв банку, снова улеглась на тахту. Затем включила звук в телевизоре на полную мощность, чтобы заглушить собственные мысли.
После недельного затворничества, во время которого Дейзи не звонила их общим с Алексом друзьям и, что странно, от них тоже не было звонков, пришлось возвращаться к обычной жизни. Дейзи хотела бы навсегда остаться в своем коконе, но знала, что это невозможно. Она должна вернуться на работу, и, кто знает, возможно, среди людей ей станет легче.
Но как рассказать всем о том, что произошло?
И она решила не говорить ничего.
Когда в десять утра Дейзи переступила порог «Тиары Джорджии», Мэри достаточно было бросить на нее один взгляд, чтобы понять, что Дейзи отсутствовала на работе вовсе не по причине простуды.
– Что случилось? – спросила Мэри, отмечая что-то в прейскуранте. Она собрала бумаги и отложила их в сторону.
– У Алекса роман с Луизой, и она беременна, – прошептала Дейзи. Наверное, именно так она могла бы сказать это своей матери.
– Луиза?
– Нуда, его менеджер. Банальная история, не правда ли?
Ни одна из них не рассмеялась.
– Не знаю, что и сказать, Дейзи, – развела руками Мэри. – Хотя нет, знаю. Закрываем магазин и идем к Мо. Устроим поздний завтрак.
– Но я не хотела бы рассказывать все это Пауле, – замялась Дейзи, подумав, что не вынесет, если Паула станет жалеть ее.
– Мы ей ничего не скажем, – пообещала Мэри. – Она придет попозже, не хочу, чтобы она напрягалась в свою последнюю рабочую неделю.
– Я совсем забыла, что она уходит в декрет, – тупо сказала Дейзи. На этой неделе они хотели устроить «беби-шауэр» в доме Мэри, собрав всех друзей Паулы. Дейзи решила не продолжать эту тему, она уже купила парочку прелестных костюмчиков, один из белого, другой из желтого велюра. Она попросит Мэри передать подарок Пауле. Сейчас она просто не могла заниматься этим.
Мэри обняла ее за талию.
– Я тут видела одну занятную книжонку. А именно: как наслать порчу на бывшего бойфренда. Может, стоит купить и ознакомиться? Я уверена, что у Зары в «Таинственных огнях» припасены атрибуты для сглаза. Вот увидишь, она сможет навести порчу на Алекса.
Дейзи улыбнулась, в глубине души сомневаясь, чтобы такая милая женщина, как Зара, стала бы наводить порчу на человека, каким бы он ни был.
– Почему бы мне не распроститься со своей добропорядочностью и самой не пристрелить его?
Сеть ресторанов «Обед у Мо» существовала всего десять лет, но за это время стала неотъемлемой частью Каррикуэлла. Выглядело все так, как в обычной американской закусочной, где можно быстро и недорого перекусить. В помещении, разделенном на небольшие отсеки, на длинных столах стояли мини-проигрыватели, у столов – банкетки, обитые вишневым бархатом, на стенах – бесчисленное количество фотографий Элвиса Пресли, перед которым Мо преклонялся. Официанты и официантки были одеты так, словно собирались принять участие в любительской версии «Бриолина», – девушки в пышных юбках и коротких носочках, с хвостами на затылке, и молодые люди в брючках-дудочках и рубашках с закатанными рукавами, открывающими мощные бицепсы.
Сам Мо, можно сказать, был стопроцентным американцем и, несмотря на то, что вышел из графства Клер, а потом половину жизни провел в Мемфисе, вернулся в Ирландию, прихватив с собой частичку Теннесси.
На его обедах подавали овсянку грубого помола, кофе, гамбургеры и холодную содовую, и посетители сражались за его черничные кексы. Работать у Мо считалось престижным, и многие студенты Каррикуэлла совмещали занятия в колледжах с беготней от столика к столику по выходным.
Завтрак закончился, и первые утренние посетители уже ушли. Мэри и Дейзи устроились в одном из дальних отсеков. Тихим, неназойливым фоном звучал голос Элвиса Пресли.
Мэри чуть было не сказала «выкладывай», как делала всегда, когда им хотелось кому-то перемыть косточки. Но сейчас она подождала, пока у них приняли заказ. Потом положила ладони на стол и наклонилась вперед, ожидая, когда Дейзи начнет свой рассказ.
– Накануне моего отъезда в Дюссельдорф Алекс сказал, что нам нужно какое-то время пожить раздельно, – начала Дейзи.
– Раздельно? – вскинула брови Мэри. – И как он это объяснил? Что-нибудь неубедительное, я уверена.
Дейзи вздохнула.
– Мы были на консультации в клинике, занимающейся проблемами бесплодия. Это была моя идея, а Алекс сказал, что ему нужно время подумать.
– Проблемы бесплодия? – Мэри удивленно приподняла брови. – Я не знала…
– Прости, Мэри, но я не могла говорить об этом с тобой, ты же понимаешь, как это болезненно. У тебя дети, и Паула тоже скоро станет матерью, я думала, вам будет трудно понять, что я испытываю. Я боялась, ты скажешь, что я слишком драматизирую…
– Мне бы хватило ума не делать подобных замечаний, – горячо возразила Мэри. – Если у меня есть дети, это не значит, что я не могу понять человека, у которого их нет. Мои дети – это самое лучшее, что у меня есть, – добавила она просто. – Даже если бы у меня, их не было, я все равно не сказала бы, что ты драматизируешь. Мне очень жаль, что ты не рассказала мне о своих переживаниях. У меня такое чувство, словно я бросила тебя в трудную минуту.
Дейзи пожала плечами:
– Да нет. Не думай так. Ты тут ни при чем. Во всем виноваты мои яйцеклетки или что-то в этом роде… Кто знает? Когда мне стукнуло тридцать, мы хотели завести ребенка, то есть я хотела… Но не получилось, тогда я решила действовать, а не просто покупать тесты на беременность и сокрушаться, почему у меня не получается. Я обзвонила несколько клиник, договорилась о консультации в одной из них, но когда сообщила об этом Алексу, он не проявил особого желания. Теперь-то я понимаю почему…
Мэри сжала руку подруги.
– А тогда я решила, что для него это просто очень неожиданно, – продолжала Дейзи. – И его пугают все эти кошмары – мастурбировать в лоток, потом бесконечные анализы спермы. Конечно, кому это приятно? Но ведь в результате у нас мог бы появиться ребенок. И я готова была пойти на все ради этого.
Молоденький официант с кудрявыми бачками принес кофе и кексы.
– И дальше? – спросила Мэри, едва он отошел.
Дейзи ломала кекс пальцами, но не съела ни кусочка.
– Алекс сказал, что мы должны расстаться на время.
– А ты спросила почему?
– Да, спросила, – кивнула Дейзи. – Он объяснил, что ему нужно побыть одному, что-то в этом роде…
– Вот лжец! – Мэри высыпала сахар в кофе и шумно размешала его.
– Я верила ему.
– Почему ты не рассказала мне? Ты улетела в Дюссельдорф, зная все это. Господи, Дейзи, ты должна была рассказать. Мы могли бы отменить поездку. Как ты могла там работать с таким грузом на душе?
– Если бы я не поехала, – вздохнула Дейзи, – мне не пришлось бы возвращаться домой из аэропорта, и я не помчалась бы к нему в офис, чтобы сказать: «Давай забудем о ребенке, нам хватит нашей любви», и тогда я бы так и не узнала правды.
Мэри вздрогнула.
Дейзи продолжала крошить кекс, и кусочки становились все мельче и мельче.
– Отъезд сработал как катализатор. Я прозрела там, в Германии, решив, что если эта проблема так беспокоит Алекса, мы должны забыть о ней. Что значит ребенок по сравнению с нашей любовью? Ребенок разрушил бы все. Ты можешь представить Алекса в гостиной, где повсюду валяются детские игрушки и вещички? И как только самолет приземлился, я кинулась прямо в банк, чтобы сообщить Алексу о своем решении. Я встретила его у входа, он шел с Луизой, видимо, на ленч. Наверное, я что-то не то сказала, потому что она смутилась и как-то неожиданно ушла, а он выглядел растерянным, ну, был, как говорится, не в своей тарелке. И тогда он сказал мне… Он хочет иметь ребенка, но только не со мной. С Луизой. Господи, я чувствую себя такой дурой! Я же даже ничего не подозревала! Как можно было быть такой идиоткой?!
Мэри пропустила последние слова мимо ушей.
– И долго это у них продолжается?
– Несколько месяцев. Думаю, почти год. Я не знаю, что хуже: то, что он ушел, или то, что у него другая женщина, у которой будет его ребенок? – Дейзи подняла глаза. – Если честно, мне кажется, я все еще не пришла в себя. Не могу… – она приложила руку к сердцу, – не могу поверить в реальность происходящего. Как будто это случилось с кем-то другим, а не со мной. И я слушаю все это и сочувствую, но это не со мной, не с нами…
– И Алекс рад, что у Луизы будет ребенок? Это не просто интрижка? – спросила Мэри. – Он ведь не переехал к ней, хотя следовало бы. Почему, как ты думаешь? Наверное, потому что он считал, будто сможет растить своего ребенка и вместе с тем быть с тобой… Ты должна забыть его, но в состоянии ли ты сделать это? – Мэри с сомнением покачала головой.
– Он счастлив, это видно, – сказала Дейзи каким-то чужим низким голосом. – Я, видите ли, не та. У него, оказывается, на этот счет своя теория. Юношеская влюбленность вовсе не обязана длиться всю жизнь. Мы познакомились еще в колледже, и, оказывается, все это время поглядывали по сторонам в поисках достойного спутника. Представляешь?
Мэри ничего не понимала.
– Это слова Алекса, – с горечью объяснила Дейзи. – Я, видите ли, тоже ищу более подходящий вариант. У нас, оказывается, время поиска. И кто виноват, что он нашел свою половину раньше, чем я? – Пожалуй, это утверждение было самым болезненным для Дейзи из всего, что случилось. Она всей душой любила Алекса, а он, оказывается, думал по-другому. Его слова превратили их любовь в пародию на чувство.
– Но ты-то никого не искала.
– Именно это я и сказала ему, но он убеждал меня, что я не права. Его удивляло, как я могла не понимать того, что он все время пытался объяснить мне. Ведь не просто так он возражал против женитьбы? Как можно быть такой доверчивой и наивной? Если бы он хотел остаться со мной навсегда, то женился бы на мне. Значит, я должна была все это предвидеть и не удивляться, когда узнала, что у него роман с Луизой.
– То есть во всем виновата ты? Ты не понимала, что на самом деле все это время вы оба искали кого-то другого?
– Выходит, что так, – сказала Дейзи. Она собрала пальцами крошки кекса, положила в рот. Вкусно. Может быть, кекс способен излечить разбитое сердце?
– Из всех подонков, о которых мне доводилось слышать, Алекс Кении самый худший, – сердито сверкая глазами, заключила Мэри. – Барт, по крайней мере, нашел в себе смелость сказать мне, что больше не любит меня, а не заявлять, будто все, что между нами было, – чушь собачья.
Это было хоть какое-то утешение – услышать, что Мэри так возмущена бессердечностью Алекса.
– Что ты собираешься делать?
Дейзи задумалась. Она знала, чего хочет: чтобы Алекс вернулся. Но Мэри этого не одобрит.
– Я хочу, чтобы все было как прежде.
– Нет, как прежде уже не будет. Никогда. Ты просто не сможешь забыть ни того, что он сделал, ни того, что он сказал. Алекс не заслуживает твоего прощения.
– Но я простила бы, если бы он вернулся.
– Нет, ты не сделаешь этого. Я знаю, знаю, что нарушаю правила дружбы, ругая твоего мужчину, но Алекс – настоящий подонок, – вспыхнула Мэри, – и не стоит твоего мизинца.
– Но это не мешает мне любить его, – вздохнула Дейзи.
– Он с тех пор не пытался поговорить с тобой?
Дейзи покачала головой.
– Но он попытается, вот увидишь.
Надежда проснулась в сердце Дейзи – если она снова встретится с Алексом, вдруг ей удастся все исправить?
– Возможно, он и сделает это, ради того, чтобы спать спокойно, – предположила Мэри. – Не так-то просто одним махом перечеркнуть четырнадцать лет жизни. Он попытается изменить ситуацию, чтобы потом рассказывать вашим общим друзьям, что вы разошлись по обоюдному согласию, да и вообще уже давно жили как брат и сестра. Ему нужно показать всем, что все прекрасно, что вы всегда будете заботиться друг о друге и так далее, и так далее…
И хотя Дейзи понимала, что все это полнейший бред, она ухватилась за новую мысль, как за спасительную соломинку. Друзья. Если бы они с Алексом остались друзьями, все могло бы быть хорошо. Ей будет не так тяжело, если она будет знать, что он не ушел из ее жизни. Она, пожалуй, даже готова примириться с существованием другой женщины, потому что мужчина стоит того. Да, она готова делить Алекса с другой, если уж так случилось.
Ведь если он навсегда уйдет из ее жизни, он все равно, что умрет для нее. Нет, даже хуже, он будет жить где-то рядом, но без нее.
– Всему миру известно, что из этой идеи никогда не получается ничего путного, – быстро сказала Мэри. – Если ты хочешь покончить с этим, ты должна порвать окончательно и убедить себя, что все к лучшему. Это избавит тебя от лишних страданий.
Когда Мэри делилась опытом, приобретенным в процессе собственного развода, она говорила как психотерапевт. «Покончить с этим» было ее любимое выражение, и она стремилась рассмотреть каждую ситуацию с этой позиции.
– Мэри, я не хочу, чтобы все закончилось, – взмолилась Дейзи. – Я хочу закрыть глаза, а, открыв их, увидеть, что все вернулось.
– Нет, ты хочешь не этого, – замотала головой Мэри. – Ты хочешь прийти к ним домой и разнести там все к чертовой матери, схватить занавески Луизы и рвануть изо всей силы, а потом завести роман с парнем лет двадцати четырех с подтянутым и крепким, как сталь, животом. И, между прочим, у меня есть несколько подходящих книг. «Женщины, которые обожают подонков» – это нечто! Тебе понравится.
Мэри оказалась права, хотя прошло целых шесть недель, прежде чем Алекс объявился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58