А все остальное, что снимается, просто барахло. Вот почему я так много работаю на телевидении. Но по сути, там ненамного лучше. В фильме «Еще несколько кусочков, Дженни» я только и делала, что орала на Кэти Холмс, пока она ела бублик.
Разговор происходил по дороге к трейлеру Септембер. Татьяна шла, уставившись прямо перед собой невидящим взглядом, и слова подруги воспринимала почти как помехи в эфире.
Она пыталась взглянуть на сценарий непредвзято. Если абстрагироваться от того, что Грег Тэппер – кинозвезда, что за фильмом стоит такой монстр киноиндустрии, как «Юнивижн», и что на большой экран фильм продвигает Дэвид Уолш, тогда останется только... О Боже!
Мысль стала обретать четкую форму. Если вычесть все эти факторы, то что получится? Всего лишь очередной фильм категории Б, разве что без ужасных продюсеров, Дона и Гли Добсонов. Технически это пере водит фильм в категорию Б-плюс, возможно, даже в А-минус – если учесть качество кормежки и гардероб.
Септембер вошла в свой необъятный трейлер, который купила незадолго до того, как ее карьера пошла на спад. Она уже тогда знала, что в будущем ей пригодятся атрибуты звездной жизни, чтобы подкормить самооценку.
Татьяна вошла следом – вошла и замерла как вкопанная. На кровати Септембер Кристин страстно обнималась с каким-то полуголым парнем. Парень был типичным образчиком картинного красавчика – бугристые мускулы, обесцвеченные волосы, загар из солярия.
– Кристин! – взвизгнула Татьяна.
– Роб! – завопила Септембер.
Парочка на кровати продолжала страстно целоваться, как будто не слышала ни звука.
Септембер сняла с ноги туфлю и запустила ею в Роба. Низкий каблук угодил парню в правое плечо, тут только он и Кристин наконец смогли оторваться друг от друга.
– Мы же договаривались, что ты подождешь в трейлере и будешь смотреть телевизор! – взорвалась Татьяна.
Кристин легонько пожала плечом:
– Я так и сделала. Но потом пришел Роб. Все равно мне надоело смотреть «Судью Джуди».
Татьяна смерила Роба таким взглядом, словно перед ней был не человек, а бак с токсичными отходами.
– Между прочим, ей семнадцать лет, а ты, судя по виду, окончил школу лет шесть назад.
Роб вскочил с кровати как ошпаренный. Он показал пальцем на Кристин:
– Она клялась, что ей уже восемнадцать.
Теперь все взгляды были обращены на Кристин. Впрочем, не все. Септембер повернулась к Татьяне:
– Семнадцать? А я думала, что ей двенадцать. Да и вообще – какая разница?
Сначала Татьяне показалось, что все это – просто неудачная шутка. Но потом до нее дошел смысл слов Септембер.
– Она что, выглядит на двенадцать? Эксцентричная актриса окинула Кристин критическим взглядом.
– Теперь, когда ты сказала, я и сама вижу, что нет. Но в первый раз я как-то не обратила внимания. Ты же знаешь, как я отношусь к детям. По мне, их всех нужно держать под охраной где-нибудь в резервации до тех пор, пока они не достигнут возраста, когда получат избирательное право.
Татьяна вернула разговор к первоначальной теме и строго спросила:
– Ты кто?
Септембер растерялась:
– Я думала, это твоя сестра Кэт.
– Кристин! – прошипела Татьяна. – Я спрашиваю парня.
Септембер свирепо посмотрела на мускулистого Адониса:
– Раньше он был моим массажистом.
Татьяна закатила глаза:
– Ну все, этот сеанс массажа закончен.
Септембер кивнула с серьезным видом:
– Это точно!
Роб быстро сориентировался:
– Я не виноват. Она сама ко мне пристала.
В списке мужских отговорок оправдание Роба стояло на одном уровне со школярским «Мой дневник сжевала собака».
К Робу повернулась и Кристин:
– Я? Пристала? К тебе? Видно не зря говорят, что избыток мужских гормонов приводит к потере памяти. Потому что это ты ко мне прилип!
Роб вспыхнул.
Кристин тем временем не унималась:
– Обычно я и внимания не обращаю на мускулистых пергидрольных красавчиков с бритой грудью, которым только в гей-порно сниматься. Но сегодня мне было нечем заняться, а ты по крайней мере не казался противным, у тебя изо рта пахло мятой, вот я и решила: «Ну ладно, черт с ним».
Татьяна отвернулась, чтобы скрыть улыбку. Она уже знала, что проиграла бой.
Септембер кивнула с таким видом, с каким обычно кивают политики, когда президент в своем обращении к нации произносит что-нибудь особенно патриотическое.
– Эта девочка мне нравится. Ах, где мои тринадцать лет?!
Татьяна ткнула подругу и коллегу по звездному цеху локтем в бок.
– Ей семнадцать!
– Я знаю, все равно она похожа на меня тринадцатилетнюю, только более невинна.
Роб торопливо натянул футболку от Кельвина Кляйна:
– Я пошел.
– И не возвращайся! – крикнула Септембер. Глядя, как он уходит, она задумчиво покусала нижнюю губу и добавила: – Во всяком случае, до завтрашнего утра, до десяти часов.
Татьяна обратила свой гнев на Кристин:
– Куда это годится? Сначала водитель лимузина, потом массажист Септембер... Стоит тебе увидеть нового парня, как через пять минут ты уже сидишь у него на коленях. Знаешь, это из-за таких, как ты, люди верят письмам в журнал «Пентхаус».
– Можно подумать, что ты можешь учить меня жить! – огрызнулась Кристин.
– Могу и буду. Кристин заткнула уши.
– Я тебя не слушаю!
Татьяна терпеть не могла, когда сестра так делала, в такие моменты ей просто хотелось задушить Кристин. Но она лишь беззвучно, одними губами произнесла:
– Ты летишь первым же самолетом во Флориду. Кристин быстро опустила руки.
– Что?
– Ты правильно прочитала по губам.
Татьяна осталась довольна собой: она была холодна, как айсберг.
– О чем речь? – спросила Септембер. – Я не умею читать по губам.
– Я сказала Кристин, что если она не будет меня слушаться, то я отправлю ее ближайшим рейсом во Флориду.
Септембер посмотрела на Кристин с ужасом.
– Ты лучше слушайся сестру. Однажды у меня было очень плохо с деньгами, и пришлось поработать в ресторанном театре. Это были две худших ночи в моей жизни.
– Почему две? – Татьяна посмотрела на подругу как на ненормальную.
– Телятина оказалась испорченной, и департамент здравоохранения закрыл заведение. – Септембер присела на край кровати рядом с Кристин. – Все-таки это поразительно, насколько ты напоминаешь мне меня саму в этом возрасте. – Она похлопала девушку по руке. – Я всегда выбирала мужчин постарше, мне нравились ребята из колледжа, отцы самых классных ребят из колледжа, иногда даже их дедушки, если они были очень мужественные, как Шон Коннэри. Мне казалось, что мальчишки моего возраста умеют только издавать неприличные звуки своими подмышками.
Кристин засмеялась и посмотрела на Татьяну:
– Она настоящая, или это розыгрыш?
Татьяна хотела ответить, но ее опередила Септембер:
– Конечно, я настоящая. Я получила «Оскар» как лучшая актриса второго плана за роль в фильме «Открытки из Парижа». Вас что, совсем ничему не учат в школе?
Кристин усмехнулась:
– Похоже, не учат. Они забивают нам головы всякой ерундой вроде математики и естествознания.
Септембер взяла один из своих многочисленных рекламных плакатов, которые она повсюду развешивала.
– Вот возьми. – Она печально покачала головой. – И после этого они еще удивляются, что японские школьники далеко обгоняют наших.
– Может, все-таки перейдем к делу? – напомнила Татьяна.
– Точно! – Септембер хлопнула в ладоши. – Что Кэти нужно, так это...
– Ее зовут Кристин. Септембер повернулась к девочке:
– Ты не против, если я буду звать тебя Кэти? Кристин равнодушно пожала плечами.
– Так вот, что Кэти нужно, так это головокружительный школьный роман. Я помню, как это было у меня. Его звали Марк Кэмерон. Его исключили из футбольной команды за плохие отметки, но зато он блистал на занятиях по продажам. Очень пробивной был парень. – Септембер подмигнула. – И руками тоже умел работать. – Она мечтательно вздохнула. – Все эти интрижки со старшими или фальшивые, или печально кончаются. Чтобы все встало на свои места, тебе нужен настоящий школьный роман. Каждая девочка заслуживает, чтобы у нее был свой Арчи. Кто тебе ближе, Бетти или Вероника?
– Вероника, – быстро сказала Кристин. Септембер просияла.
– Мне тоже. Бетти такая хулиганка! Я вообще подозреваю, что она лесбиянка.
Татьяна вклинилась с прагматичным замечанием:
– Прежде чем Кристин найдет своего Арчи, мы должны найти для нее приличную школу.
Кристин поморщилась.
– Я знаю, что ей нужно! – воскликнула Септембер. – Средняя школа Беверли-Хиллз! Это самая знаменитая школа в мире! И могу с гордостью добавить, что это и моя альма-матер. Я закончила се в один год с Николасом Кейджем.
У Кристин загорелись глаза.
– Правда? Он клевый.
Септембер небрежно отмахнулась:
– Я о нем помню только то, что он вечно ходил с грязной головой. Представляешь, Кэти, ты можешь влиться в ряды знаменитостей мирового масштаба! Во-первых, там училась я, обладательница «Оскара», я окончила школу в... хм... не так давно. Там учились Джейми Ли Кертис, Анджелина Джоли, Антонио Саббато-младший, даже братья Менендез.
Кристин ахнула:
– Те самые, которые убили своих родителей?
– Да. Страшные люди. Но очень знаменитые. Они совершили свое преступление на год раньше, чем О. Джи Симпсон. Если бы не они, он бы не так прославился. По-моему, они оказали ему большую услугу.
Татьяна снова прервала оживленный разговор и с досадой напомнила:
– Успокойся, Септембер, мы даже не относимся к этой школе по месту жительства.
– Зато я отношусь, – заявила Септембер. – Вы запишетесь по моему адресу.
– Значит, я могу жить у вас? – с надеждой спросила Кристин.
Септембер схватилась за сердце.
– Кэти, ты очень славная, но нет. Дело в том, что дети меня раздражают.
– Я не ребенок, – оскорбилась Кристин. – Мне семнадцать лет.
– Этот вопрос даже не обсуждаем. В твоем возрасте подростки бывают очень эгоцентричными. Я как-то пыталась поучаствовать в программе «Старшие сестры», потому что мне нравится помогать людям. Но сиротка, которую мне поручили, думала только о себе. Это было ужасно, ей даже ни разу в голову не пришло сделать что-нибудь для меня. Хорошо, что я отказалась от участия в программе вовремя и успела отозвать чек на благотворительный взнос.
Септембер вздохнула с облегчением.
В дверь быстро постучали три раза. Септембер всполошилась:
– Неужели Роб уже вернулся? Девочки, вам лучше уйти.
Оказалось, что пришел Энрике. Кристин тут же расправила плечи и выпятила грудь.
Энрике осмотрелся и одобрительно заметил:
– Неплохая берлога. – Он повернулся к Татьяне: – А я думал, что в этом фильме звезда – ты.
Она бросила на него уничтожающий взгляд:
– Этот трейлер принадлежит Септембер, его не предоставила студия.
– Мало того, мне пришлось заплатить за въезд на стоянку. А к Грегу Тэпперу, между прочим, приставили девицу с зонтиком, чтобы она закрывала его от солнца, пока он идет от трейлера до дверей студии.
Энрике достал небольшой блокнот в твердой обложке вроде тех, какими пользуются журналисты, и просмотрел свои записи.
– Звонки с номера твоей матери заблокированы, все счета оплачены, и доктор Джи ждет тебя на прием ровно в семь. Что касается школы, то мне сначала нужно знать, какая вам нужна: бесплатная, частная, церковная, военная или пансион?
Кристин с мольбой посмотрела на Татьяну. И Татьяна сдалась.
– Я хочу записать ее в среднюю школу Хай-Беверли-Хиллз.
– О-о... – Энрике широко улыбнулся. – Отлично помню те деньки.
– Ты тоже учился в этой школе? – удивилась Татьяна.
– Не совсем. Я учился в восточном Лос-Анджелесе, но я встречался с очень сексуальной еврейкой из Беверли, которая лучше всех давала...
Татьяна замахала на него руками.
– ...вечеринки. – Энрике подмигнул. – А ты что подумала.
Кристин захихикала.
– У меня идея, – сказал Энрике. – Не будем тратить время, я прямо сейчас поеду с Кристин в школу, и мы начнем оформлять ее зачисление. Я могу представиться помощником Септембер.
Предложение показалось Татьяне заманчивым.
– Ладно, только постарайся играть роль помощника Септембер получше, чем ты играешь роль моего помощника. Хотелось бы, чтобы на этот раз все прошло гладко.
– Раз уж ты изображаешь моего помощника, – вставила Септембер, – купи мне по дороге китайские пельмени, на Беверли-драйв, недалеко от школы, есть китайский ресторанчик.
– Пошли, Кристин, – сказал Энрике. – Я научу тебя подделывать пропуска на ленч. Самая модная тусовка собирается в перерыв не в школьном кафе, а за территорией, в пиццерии под названием «Малберри-стрит».
– Здорово!
Кристин вскочила и бросилась к выходу. На радостях она даже забыла попрощаться, только наспех помахала рукой.
Мысли Татьяны снова вернулись к сценарию «Греха греха», точнее, к его качеству. Она с мольбой посмотрела на Септембер.
– Скажи мне правду, ты в самом деле думаешь, что фильм получится плохим?
– Дорогуша, ты же знаешь, как говорят в Голливуде... Чего нет на бумаге, того нет и на экране.
Джек стоял внутри крошечной кабинки возле бассейна и сосредоточенно размышлял. Идеи рождались в его мозгу так быстро, что он не успевал их осмысливать. Однако он знал, что, если проявить немного воображения, у него все получится.
– Вот что я вам скажу, ребята, мы просто возьмем и сделаем это.
– Да... папа, – пробормотала Эверсон.
За последние несколько дней она сделала успехи: объединила отдельные слоги «па-па» в целое слово. Итан засмеялся и помахал ногой:
– Да... да...
– Ладно, братва, а теперь вы должны мне кое-что пообещать: в машине, чур, не спать. Чтобы я успел провернуть это дело, мне нужно, чтобы, когда мы вернемся домой, вы легли в свои кроватки и поспали подольше.
– По? – спросила Эверсон.
– Да, По будет спать вместе с тобой.
– Элмо?
– И Элмо тоже вздремнет.
Эверсон перечислила полный список игрушек, которые она хотела видеть перед тем, как уснуть. В него вошли По из «Телепузиков», Элмо из «Улицы Сезам», Барни, бегемотик Лютик и плюшевая обезьянка непонятного происхождения, которую Энрике принес от своей знакомой, невероятно услужливой помощницы продавца из «Сакса» на Пятой авеню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39