– Татьяна вытянула руки над головой. – Есть еще доктор Джи. Дети, конечно, ее никогда не видели, но она обеспечивает мне моральную поддержку. Знаешь что? От плавания я проголодалась.
– Съемки фильма скоро начнутся, что ты собираешься делать тогда?
Татьяна с тоской посмотрела на Итана и Эверсон.
– Не знаю.
Джек вытянул шею и наклонил голову, касаясь ухом плеча. Татьяна в точности повторила его движение.
– Наверное, я втайне надеялась, что с ними останешься ты.
Джек сделал растяжку шеи в другую сторону. Татьяна повторила движение.
– Мне бы очень не хотелось приводить в дом незнакомого человека, тем более после того, как они к тебе так сильно привязались. А вдруг они не смогут приспособиться к другому? Для них это может стать душевной травмой.
– Не делай этого, – предупредил Джек.
– Чего не делать?
– Не занимайся эмоциональным шантажом. Татьяна притворилась шокированной:
– Я просто...
– Я знаю, что ты делаешь, – перебил Джек. Он начал делать растяжку для мышц плеч. – Мы уже обсуждали этот вопрос. Я не нянька, я личный тренер.
– С одним-единственным клиентом. Не бог весть какая карьера.
– Это ты помешала мне взять вторую клиентку, Септембер.
– Я сделала это для твоего же блага. Септембер обращается с мужчинами как с бумажными полотенцами.
– Ну и что? Мне не семнадцать лет, я спокойно переживу, если меня используют и бросят. Иногда мне это даже нравится – все зависит от конкретных обстоятельств.
Татьяна сердито сверкнула глазами:
– Чем тебе так не нравится работа няни? Только тем, что она считается женской?
Джек положил ногу на край металлического столика и стал растягивать подколенное сухожилие.
– Считается? Это и есть женская работа. Татьяна положила ногу рядом с его ногой.
– Ерунда, мужчины тоже этим занимаются. Многие одинокие матери специально нанимают в няньки мужчин, чтобы у детей был перед глазами положительный мужской образ. Я читала на эту тему статью в одном умном журнале.
– Правда? Подпиши меня на этот журнал.
– Оставь свой сарказм. Я устала и умираю с голоду. Джек продолжал упражнения на растяжку.
– В десять сможешь выпить коктейль. Татьяна поморщилась:
– Я не могу принимать такое пойло в здравом уме.
– Ну и кто теперь упражняется в сарказме?
Джек поднял колено и стал вращать ногой в щиколотке. На этот раз Татьяна не стала повторять за ним, она положила руки на бедра, немного наклонилась вперед и вперила в Джека взгляд, полный решимости.
– Джек, ни одна няня с тобой не сравнится. Близнецы тебя любят, когда ты входишь в комнату, их личики озаряются радостью, такого я никогда не видела. – Татьяна немного подумала. – Ну может быть, они так же реагируют на Барни, но это быстро проходит. Барни их просто радует, а ты делаешь их счастливыми. Это похоже на волшебство.
Джек посмотрел на близнецов. Те все еще были заняты ледяными стружками. Пока с ними не было никаких проблем. Джек неожиданно для себя обнаружил, что у него талант ладить с детьми, во всяком случае, с этими двумя. Но они заслуживали большего, чем он мог им дать.
– Тебе нужно найти кого-то, на кого ты сможешь рассчитывать в долгосрочной перспективе.
Татьяна от досады чуть не подпрыгнула.
– Да пойми ты, мне нужна нянька прямо сейчас! Я смогу сосредоточиться на фильме, только если буду уверена, что детям обеспечен хороший уход!
Джек наклонился и поднял с пола пару гантелей.
– Значит, на самом деле ты беспокоишься не о них, а о себе?
Татьяна поколебалась:
– Вроде того. Но только, скажем так, процентов на тридцать. А на остальные семьдесят я думаю о них. Честное слово.
Джек показал подъем на бицепс и передал гантели Татьяне.
– Я не нянька. Не путай меня со своим мужем.
– При чем здесь Керр?
– Это он продавщица «Эйвона».
– Нет, он занимается «Мэри Кэй»... и он не продавец, а распространитель.
Татьяна с растерянным видом несколько раз подняла и опустила гантели.
– Я с шестнадцати лет был в профессиональном спорте, можно сказать, я вырос на стадионе. Ты хоть понимаешь, что ты мне предлагаешь?
– Черт, – пробормотала Татьяна, – так я и знала, что что-нибудь забуду.
Сделав несколько повторов, она остановилась и протянула гантели Джеку.
– Я ненадолго. – Она схватила мобильный, нажала кнопку быстрого набора и несколько секунд ждала, проявляя признаки нетерпения. – Энрике! У меня к тебе очень важное срочное дело. Нет, пожалуй, не очень важное, оно касается Керра, а ко мне не имеет прямого отношения, так что назовем его просто срочным. Сегодня вечером Керр устраивает в доме вечеринку для потенциальных покупателей, я совсем забыла попросить тебя заказать угощение. Загляни к Ральфу за закусками и сладостями. Мне нравятся у них маленькие сырные печеньица, украшенные кусочками киви. И приготовь побольше «Маргариты». Если гости напьются, они наверняка накупят больше косметики. Я хочу, чтобы у Керра торговля пошла хорошо, ему нужен успех хоть в чем-то, он сейчас в миноре: еще один издатель отказался печатать его стихи. Ах да, и будь сам поблизости, чтобы Керр мог продемонстрировать на тебе кремы и маски. Между прочим, у меня остался, наверное, всего один тампон, а скоро месячные. Ты бы заглядывал почаще в календарь «Хелло, Китти», не зря же я его тебе дала. Я трачу уйму времени, чтобы записать в него все важные даты. Ладно, это все. Пока. – Она бросила телефон на стол. – Терпеть не могу голосовую почту.
Джек мог только посочувствовать бедняге, которому это сообщение предназначалось.
– Так на чем мы остановились? – спросила Татьяна. – Ах да, вспомнила. Работа няни не превратит тебя в гея, если тебя пугает именно это. Мы можем даже не называть тебя няней, с сегодняшнего дня ты – мэнни. А что, это звучит очень по-мужски. Тебе нравится?
– Нет. – Джек протянул Татьяне гантели. – Не отвлекайся, давай сосредоточимся на тренировке.
– В чем дело? Тебе не нужна работа? Ты вроде бы говорил, что потерял все деньги на каком-то прииске.
– На сделке с недвижимостью. И это не я потерял, а мой менеджер.
– Тебе нужно его уволить.
– Уже уволил.
– Я могу платить тебе пятьдесят тысяч долларов в год. Няня, пардон, мэнни, в среднем зарабатывает тридцать шесть тысяч, так что я предлагаю очень выгодные условия. Только не говори Энрике, а то он рассердится, потому что ему я плачу по часам.
Джек жестом показал Татьяне, чтобы она продолжала качать мышцы. Она машинально стала поднимать и опускать гантели.
– Между прочим, мэнни нужны не только матерям-одиночкам. Подумай о молодых отцах, которые на самом деле старые... Взять, к примеру, Майкла Дугласа или Дона Джонсона. Они тоже могли бы нанять мэнни, чтобы он учил их детей кататься на велосипеде или играть в бейсбол. Если задуматься, это очень важная работа. И вполне мужская. По сравнению с этим работа какого-нибудь прораба – ерунда, плевое дело.
Джек даже не улыбнулся.
– Работай руками, а не языком.
– Тебе надо будет переехать к нам, – продолжала Татьяна. – Мелина – няня, которая работала у нас до тебя, – была хорошая, но мне не нравилось, что она с нами не жила. У нее была странная идея, что она должна жить со своей семьей. Меня это обижало, но я не показывала виду, чтобы не создавать в доме эмоциональное напряжение. – Татьяне стало трудно поднимать вес. – Сколько раз я должна это сделать? Может, уже хватит?
Джек кивнул и подошел, чтобы взять гантели, но Татьяна бросила их на землю прежде, чем он успел до них дотронуться.
– В доме всего две спальни, твоя и детская. Ты предлагаешь мне спать с тобой?
Татьяна засмеялась:
– Нет, хотя ты был бы рад, правда?
– А ты – тем более. Татьяна резко втянула воздух.
– Как прикажешь тебя понимать? Джек усмехнулся:
– Что тебе непонятно? Я вроде бы не загадками изъясняюсь.
– Послушайте, вы, Мистер. Великолепный, вы, наверное, спутали меня с одной из своих лондонских поклонниц тинейджеров!
Джек раскинул руки, как будто был готов обнять целый мир.
– Да будет тебе, Татьяна, ты же знаешь, что тоже хочешь получить чуть-чуть меня.
– Боже мой! – Татьяна попятилась, не замечая, что оказалась всего в нескольких дюймах от края бассейна. – Ты ужа-а-асно самовлюбленный! Как я только раньше этого не замечала?
– Что я могу сказать? Похоть слепа...
– Ладно, хватит, прошу тебя. Сначала это было смешно, но теперь ты только выставляешь себя в нелепом виде.
– Эй, ты первая начала!
– Что ж, конечно, ты меня хочешь. Как-никак моя фотография была в «Плейбое», и ты ее видел. А самое главное – ты ее запомнил.
Джек сделал несколько шагов в ее сторону, изображая утрированно-страстный взгляд.
– Ты горячая девчонка. Татьяна встряхнула волосами.
– Как мило, что ты это заметил.
– Пожалуй, даже чересчур горячая, наверное, тебе стоит немного охладиться.
Джек игриво толкнул ее, и она полетела в бассейн. Лицо Татьяны было неподражаемо, оно выражало одновременно потрясение, ярость, досаду – и все это с легкой примесью восторга. Джек расхохотался, давно ему не было так весело. Как истинный джентльмен, он протянул мокрой красавице руку. Татьяна оттолкнула его руку и стала убирать с лица прилипшие мокрые волосы.
– Это было подло! Джек присел на корточки.
– Да ладно тебе, я просто пошутил. Татьяна немного смягчилась:
– По крайней мере помоги мне выбраться, шутник. Джек протянул ей руку. Татьяна схватилась за нее и вдруг с неожиданной силой дернула на себя. Рывок был таким резким, что Джек оказался застигнут врасплох. Он не успел ни за что зацепиться и тоже полетел в бассейн, подняв веер брызг. Он ушел под воду, потом вынырнул и, переводя дух и стряхивая с лица хлорированную воду, улыбнулся, как и подобает настоящему спортсмену.
– А у тебя сильные руки.
Татьяна скрестила руки, как Вандер-Вумен.
– Ты еще не видел, как я уклоняюсь от пуль! Джек пошел к ней, она стала отступать.
– Вандер-Вумен никогда не бежит от опасности.
Татьяна пятилась до тех пор, пока не уперлась спиной в стену бассейна. Джек положил руки на бортик по обеим сторонам от нее, и она оказалась в ловушке. И тут его охватило непреодолимое желание – поцеловать ее, изведать вкус ее рта. Приоткрыв губы и не отрывая от ее лица смеющегося взгляда, Джек стал медленно наклоняться к ней.
– Только посмей меня поцеловать, и я закричу! – выпалила Татьяна.
Джек поколебался, но не отступил ни на дюйм. Как всегда невозмутимый, он рассмеялся:
– Ты думаешь, я собирался тебя поцеловать? Теперь Татьяна засомневалась.
Джек быстро подул на кожу над ее верхней губой и потер это место указательным пальцем.
– У тебя соринка прилипла к лицу. – Он посмотрел на воду. – Как часто этот бассейн чистят?
– Каждую неделю! – ответила она, явно задетая. Джек убрал руки и поплыл обратно.
– Ну, если ты так говоришь...
Ему стоило большого труда сохранять серьезную мину.
– Я знаю, что ты хотел меня поцеловать.
Он бросил на нее насмешливый взгляд, вздохнул и слегка пожал плечами.
– Если тебе нравится так думать – пожалуйста, я спорить не собираюсь.
Татьяна сжала кулаки и ударила по воде:
– Ух!.. Какой же ты противный!
– Нет, кошечка, я Джек Торп, твой новый мэнни. Татьяна не слишком грациозно подплыла к нему и схватила за руку:
– Ты серьезно? Не дразни меня!
Джек не раздумывал над своим решением и минуты. Слова сорвались с языка почти в то же мгновение, как в мозгу оформилась мысль. Однако сейчас такое решение казалось ему самым правильным, естественным. Джеку нравились близнецы, а еще больше нравилась их сумасшедшая, безнадежно эгоцентричная мамаша. Ее бестолковый личный помощник тоже хорош. Да и Септембер Мур, эта актриса с большими странностями. Все эти чудики жили совсем в другом мире, чем тот, к которому привык Джек, а это именно то, что ему сейчас было нужно: совершенно новый мир. Не говоря уже о том, что работа ему очень кстати.
Татьяна сжала кулаки так крепко, что ногти впились в ладони.
– Скажи, ты это серьезно?
– Да, серьезно.
Она бросилась к нему, крепко обняла за шею и звонко чмокнула в щеку.
– Для меня это отличная новость, мне сразу стало легче. Но я радуюсь не только за себя, для Итана и Эверсон это тоже очень хорошо.
Джек коснулся пальцем ее щеки.
– Ты такая самоотверженная... прямо как Ганди. Татьяна игриво шлепнула его по руке.
– Только нам нужно оговорить кое-какие правила.
– Какие, например?
– Никакого секса. Секс все испортит.
– Ты имеешь в виду между нами, так? То есть я могу заниматься сексом с другими женщинами?
– С какими другими?
– Ну, не знаю, с Тиффани, с Эйприл, с Хидер – с теми, с кем познакомлюсь.
– Если у женщины такое имя, значит, она либо стриптизерша, либо еще учится в школе.
Джек подумал над ее словами.
– Меня устроит и то, и другое. Главное – чтобы ей уже исполнилось восемнадцать и она училась в старших классах.
Татьяна закатила глаза:
– Мужчина с высокими моральными принципами. Мне это нравится.
– Послушай, мне как-никак двадцать шесть лет. Если тебе нужен мэнни, который соблюдает обет безбрачия, советую развесить объявления возле клуба поклонников сериала «Звездный путь».
– Ладно, не важно. На самом деле мне все равно, кого ты будешь водить по ресторанам и оставлять неудовлетворенными. Но женщины из моего близкого личного и профессионального окружения – табу. Все равно Энрике почти со всеми с ними уже переспал. Впрочем, можешь на всякий случай попросить у него список. – Татьяна показала на дом: – И чтобы никаких шашней под моей крышей!
– Конечно, нет! Я буду заниматься со всеми сексом только здесь, в бассейне.
Татьяна прищурилась:
– Знаешь, пожалуй, мне не очень нравится мысль, что ты будешь заниматься с моими детьми.
– Очень интересно.
Доктор Джи принялась быстро записывать что-то в свой желтый блокнот. Татьяна сидела, скрестив ноги, напряжение то сковывало ее, то отпускало.
– Это хорошо. Мне было бы неприятно сознавать, что моему психотерапевту со мной скучно. Это означало бы, что вы меня не слушаете. А зачем мне вам платить, если вы меня не слушаете? Разговор с собеседником, который меня не слушает, я имею каждый день и совершенно бесплатно – я имею в виду моих знакомых.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39