– Ну, так расскажи мне, – лицо ее сияло в предвкушении. – Я знаю, что он возил тебя на свое любимое место. Вы должны были целоваться, верно?
– Не совсем, нет.
«Может быть, это чудесно иметь сестру, близкую мне по возрасту, – подумала я. – Может быть, я смогу простить ей все ее ужасные вещи, которые она делала, и мы научимся по-настоящему нравиться друг другу и делить наши мысли и мечты так же, как одежду и другие вещи». Я всегда хотела иметь сестру, близкую мне по возрасту. Девушки нуждаются в других девушках, чтобы было кому довериться.
Она смотрела на меня пытливыми глазами, подталкивая меня своим мягким, сочувственным взглядом.
– Филип был твоим первым дружком? – спросила она. Я кивнула. – А я еще не имела настоящего дружка, – сказала она.
– О, у тебя еще будет. Ты очень красивая девушка.
– Я знаю. Это не потому, что я не могла бы заиметь дружка. Есть много таких, кто хотел бы им быть, но никто из них мне не нравится в достаточной степени. И никто из них не красив, как Филип, и никто так хорошо не выглядит, как он. Все мои подруги увлечены им и ревновали его к тебе.
– Я тоже так думала.
– Ты знаешь, Луиз была ужасно увлечена Джимми, – она рассмеялась. – Я нашла любовное письмо, которое она написала, но никогда не решилась послать ему. Там полно всякого: «Я люблю тебя» и «Ты самый красивый мальчик, которого я когда-либо встречала, и лучше всех выглядишь». Она даже написала любовные слова по-французски! Я украла это письмо и показала его всем другим девочкам.
– Ты не должна была этого делать. Это должно было причинить ей боль, – сказала я. Она быстро заморгала и откинулась назад, опершись на руки.
– В любом случае, она чудачка. Ты была единственной, кто когда-либо уделял ей внимание. Кроме того, я использовала это письмо, чтобы заставить ее делать некоторые вещи, например, шпионить за тобой и участвовать, когда мы опрыскали тебя этой дрянью.
– Это был ужасный поступок, Клэр Сю, и не имеет значения, в какой степени я не нравилась тебе.
Она пожала плечами.
– Я уже сказала, что сожалею об этом. К тому же, ты испортила одно из моих лучших пальто, – возразила она. – Я вынуждена была выбросить его.
– Ты выбросила его? Почему ты просто не отдала его в чистку?
– Зачем? – Она лукаво улыбнулась. – Проще попросить папу купить мне другое, новое. Я просто сказала ему, что кто-то украл его, и он прислал мне деньги на новое. – Она с жадностью подалась вперед. – Но давай забудем об этом и поговорим о Филипе и тебе. Что еще вы делали вдвоем, кроме как целовались?
– Ничего.
– Ты не должна бояться рассказывать мне, – настаивала она.
– Но больше не о чем рассказывать. Она выглядела очень разочарованной.
– Ты позволяла ему трогать себя и все такое, верно? Я уверена, что он хотел этого. Он делал это с одной из моих подруг в прошлом году, засунул свою руку ей прямо под свитер, хотя сам он это и отрицает.
Я быстро закачала головой. Я не хотела слышать подобные вещи о Филипе, и я не могла представить, чтобы он делал это с какой-то другой девочкой.
– Я не виню тебя в том, что ты смущаешься этого теперь, когда правда вышла наружу, – сказала Клэр Сю. Она сузила свои глаза, которые стали такими же металлически холодными, как глаза нашей бабушки. – Слушай, я видела, как он целовал тебя в автомобиле в ту ночь после концерта. Это был поцелуй кинозвезды, продолжительный поцелуй, когда соприкасаются языки, верно? – спросила она, снизив голос почти до шепота. Я неистово закачала головой, но она кивнула, веря в то, во что хотела верить.
– Он сразу пошел повидаться с тобой, как только приехал сюда, разве не так? Я слышала, как он бросил свой чемодан и выскочил из своей комнаты? Он был разозлен? Или он чувствовал себя в дурацком положении?
– Он был совершенно объяснимо взволнован.
– Готова поспорить. Я надеюсь, он не забудет, что теперь ты его сестра. – Она пристально смотрела на меня некоторое время. – Он не целовал снова тебя в губы, не делал этого?
– Конечно, нет. Мы оба поняли, что произошло, – добавила я.
– Хм… – Ее глаза загорелись от новой мысли. – А что мой папа сказал, когда встретил тебя?
– Он сказал… что приветствует меня в отеле, – сказала я. – И он говорил мне, что у него будет долгий разговор со мной, но его до сих пор так еще и не было. Он все время очень занят.
– Он всегда очень занят. Вот почему я всегда получаю то, что хочу. Он скорее даст мне это, чем станет беспокоиться. А что ты думаешь о матери? Ты должна иметь вполне ясное мнение о ней, – она засмеялась. – Если она сломает один из ногтей на пальце или миссис Бостон оставит не на месте щетку для волос, с ней происходит нервный припадок. Я могу только представить, что с ней было, когда она услышала о тебе.
– Я очень сожалею, что она такая нервная и так часто болеет, – сказала я. – Потому что она такая красивая.
Клэр Сю кивнула и сложила руки у себя под грудью. Она быстро становилась полнотелой девушкой, ее детская полнота уже развилась в то, что большинство мальчиков называют чувственной внешностью.
– Бабушка говорит, что она стала болеть сразу после того, как ты была похищена, и что единственная вещь, которая спасла ее и снова сделала счастливой, было мое рождение, – сказала она, явно гордясь этим. – Они сделали меня так быстро, как только могли, когда преодолели печаль о твоем исчезновении, а теперь ты вернулась назад, – добавила она, не скрывая своего разочарования. Она разглядывала меня некоторое время, а затем снова улыбнулась. – Бабушка сделала тебя горничной, да?
– Да.
– А я теперь одна из портье по приему гостей, ты знаешь, – похвасталась она. – Я должна соответственно быть одета и работать за конторкой. Я в этом году отращу волосы длиннее. Бабушка сказала, чтобы завтра я пошла к косметичке, и она причешет их стильно, – Клэр Сю посмотрела на себя в зеркало и перевела взгляд на меня. – Все горничные обычно стригут свои волосы коротко. Так нравится бабушке.
– Я не собираюсь коротко подстригать свои волосы, – спокойно сказала я.
– Если бабушка что-то говорит, то так и надо делать. Ты тоже должна так сделать, иначе в любом случае твои волосы будут каждый день грязные. Они и сейчас у тебя выглядят грязными.
Я не могла спорить с этим. Я не мыла их несколько дней и не занималась своей внешностью. Проще было носить косынку.
– Вот почему я не занимаюсь ручной работой, – сказала Клэр Сю, – и никогда не занималась. А теперь бабушка решила, что я достаточно красива, чтобы стоять за конторкой, и достаточно взрослая, чтобы нести ответственность.
– Это очень мило, тебе очень повезло, – заметила я. – Но мне бы не хотелось встречать массу людей и заставлять себя улыбаться все время, – добавила я. Это стерло снисходительный взгляд с ее лица.
– Ладно. Я уверена, что все в растерянности от всего этого и что сейчас они просто пытаются спрятать тебя от публики, – отрывисто проговорила она.
Я пожала плечами. Это была очень удобная теория, но я не хотела показать ей, что то, что она сказала, могло быть правдой.
– Может быть.
– Я все еще не могу в это поверить. – Она встала и пристально вгляделась в меня. – Может быть, я никогда и не поверю в это, – Клэр Сю склонила голову набок и задумалась на какое-то мгновение. – Может быть, это не так.
– Поверь мне, Клэр Сю, что я больше, чем ты, желаю, чтобы это было не так.
Это заставило ее сделать шаг назад. Она подняла брови.
– Что? Но почему? Тебе определенно не было лучше жить в нищете. А теперь ты Катлер и живешь в Катлер'з Коув. Все знают, кто мы такие. Это один из самых лучших отелей на всем побережье, – похвасталась она. Мне уже было знакомо семейное высокомерие, которое она унаследовала от бабушки Катлер.
– Наша жизнь была тяжелой, – согласилась я, – но мы заботились друг о друге и любили друг друга. Я не перестаю скучать по моей маленькой сестренке Ферн и Джимми.
– Но они не были твоей семьей, дурочка. И нравится тебе это или нет, теперь мы твоя семья. – Я отвела взгляд в сторону. – Евгения, – добавила она.
Я повернулась и встретила ее самодовольную улыбку.
– Это не мое имя.
– Так сказала бабушка, а то, что говорит бабушка, здесь исполняется, – сказала она вполголоса, направляясь к двери. – Я должна переодеться и начать мое первое дежурство за стойкой. – Возле двери она остановилась. – Некоторые ребята приезжают в отель каждый сезон. Может быть, я представлю тебя одному или двум мальчикам, поскольку теперь ты уже больше не можешь бегать за Филипом. После работы переоденься во что-нибудь покрасивее и приходи в лобби, – добавила она, выговорив эти слова так, как кидают кость собаке. Потом она вышла, захлопнув за собой дверь. Она захлопнулась со звуком, который для меня больше был похож на звук закрываемой двери тюремной камеры.
Потом, оглядев свою скучную и мрачную комнату с ее блеклыми стенами и изношенной мебелью, я почувствовала себя опустошенной и одинокой. Я подумала, что с таким же успехом могла бы быть подвергнута одиночному заключению.
Я сложила руки на коленях и опустила голову. Разговор с Клэр Сю о семье заставил меня размышлять о Джимми. Передан ли он уже в приемную семью? Понравились ли ему его новые родители и где он вынужден жить? Есть ли у него новая сестра? Может быть, они добрее, чем Катлеры, люди, которые поняли, как ужасно все это было для него. Беспокоится ли он обо мне, думает ли обо мне? Я знала, что должен думать, и мое сердце ныло от боли, которую и он, наверняка, испытывал.
По крайней мере, Ферн была еще слишком мала и могла быстрее приспособиться. Я ничем не могла ей помочь, но верила, что она ужасно скучает по нас. Мои глаза наполнились слезами при одной только мысли о том, как она просыпается в незнакомой новой комнате и зовет меня, а затем плачет, когда совершенно незнакомый человек наклоняется, чтобы поднять ее. Как напугана она может быть.
Теперь я поняла, почему мы всегда так стремительно уезжали посреди ночи и почему мы переезжали так часто. Папа, должно быть, бывал напуган или думал, что он или мама были опознаны. Теперь я понимала, почему мы уехали далеко на Юг и не могли вернуться к семьям мамы и папы. Все это время мы были беглецами, но никто не знал этого. Но почему они взяли меня? Я не могла успокоиться, не узнав всего.
И тут меня осенила идея. Я открыла верхний ящик моего ночного столика, нашла там несколько листков почтовой бумаги отеля и начала писать письмо, которое, я надеялась, дойдет до назначения.
«Дорогой папа!
Как ты уже знаешь, меня вернули в мой законный дом и настоящую семью, к Катлерам. Я не знаю, что стало с Ферн и Джимми, но полиция сказала мне, что они должны быть переданы в приемные семьи, скорее всего, в две разные семьи. Так что теперь мы все разделены, все в одиночестве.
Когда полиция явилась за мной и обвинила тебя в похищении, мое сердце разбилось, потому что ты ничего не сделал, чтобы защитить себя, и все, что ты мог сказать в полицейском участке, это что ты очень сожалеешь. Да, но сожалеть недостаточно, чтобы превозмочь боль и страдания, которые ты причинил.
Я не понимаю, почему ты и мама забрали меня от Катлеров. Это ведь не потому, что мама не могла иметь детей. Она имела Ферн. Что заставило вас сделать это?
Я понимаю, что кажется уже не таким важным теперь знать причину, потому что это уже сделано и теперь все кончено, но я не могу жить с этой тайной и болью, болью, которую, я уверена, испытывает и Джимми, где бы он не находился. Не будешь ли ты столь любезен, чтобы попытаться объяснить, зачем ты и мама сделали это?
Мы имеем право знать. Сохранение этого секрета не может больше иметь никакого значения, поскольку ты уже заключен в тюрьму, а мама умерла.
Но это имеет значение для нас! Пожалуйста, ответь.
Дон».
Я аккуратно сложила письмо и вложила его конверт Катлер'з Коув. Затем я пошла к единственному человеку, который, я надеялась, будет в состоянии доставить это письмо по назначению – моему настоящему отцу.
Я постучала в дверь кабинета отца и открыла ее, услышав разрешение войти. Он сидел за своим столом, перед ним лежала груда бумаг и скоросшивателей. Я в нерешительности встала в дверях.
– Да? – То, как он произнес это, на мгновение вызвало у меня мысль о том, что он забыл, кто я.
– Я хотела поговорить с вами, пожалуйста.
– О, в настоящий момент у меня слишком мало времени, как видишь, я завален своей бумажной работой. Бабушка Катлер выходит из себя, когда что-то не делается своевременно.
– Это не займет много времени, – попросила я.
– Ладно, ладно. Заходи, садись. – Он приподнял груду бумаг и отодвинул ее в сторону. – Ну, ты уже виделась с Филипом и Клэр Сю?
– Да, – ответила я и села перед столом.
– Что ж, я представляю, что это будет хорошим опытом для вас троих узнать друг друга как брата и сестер после того, как вы знали друг друга как школьных приятелей, верно? – спросил он.
– Да, конечно.
– Я очень сожалею, что не могу уделить тебе сейчас больше времени… – он жестом обвел свой кабинет, словно его работа и ответственность были развешаны на стенах. – Пока мы не запустим дела так, чтобы они вертелись сами собой, приходится много работать. Однако я собираюсь посвятить нам всем вечер или два. Тогда ваша мама, я, Филип, Клэр Сю и ты пойдем в один из самых лучших ресторанов в Вирджинии отведать даров моря. Я сейчас как раз жду Клэр Сю, чтобы решить, в какой именно вечер. Ну, разве это не заманчиво?
– Да, – согласилась я, – это будет хорошо.
– Отлично, – он мягко улыбнулся. – Но у тебя это прозвучало не слишком радостно.
– Я ничего не могу с этим поделать. Я понимаю, что со временем я должна привыкнуть к моей новой жизни, к моей настоящей семье и забыть все, что произошло… – Я опустила глаза.
– О, нет, – сказал он. – Никто не ожидает, что ты полностью забудешь прошлое. Я понимаю. Это потребует времени, – он вертел на пальце свое кольцо с розовым рубином. – Так что я могу сделать для тебя? – спросил он. Его понимающий тон приободрил меня…
– Я никак не могу понять, почему они сделали это, просто не могу понять.
– Что сделали? Ах, да, ты имеешь в виду Лонгчэмпов. Нет, конечно, нет, – ответил он, кивая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43