«Спустись вниз и поищи что-нибудь поесть». Но обезьяна-самка возразила: «Нет, иди ты». И таким образом мужчина впервые слез с дерева. Какой ужас оказался внизу! Чтобы спастись, ему пришлось встать на две ноги и научиться бегать. Бедняжка остался без шерсти и хвоста. Но зато нашел еду. Тогда его подруга тоже захотела слезть с дерева. С тех пор это делают многие, а некоторые и все еще не решаются, потому что жить внизу очень трудно. – Он остановился и указал на нее пальцем. – Так, значит, ты слезла с дерева?
– Ну да. Только совсем недавно. Еще не привыкла бегать.
Уэйн весело рассмеялся:
– Вот почему ревнуешь! Ты ревнивая женщина, тоскующая о дереве!
– Ах, Питер, ну как же ты умен!
Уэйн открыл дверь и любезно пропустил Мерилен вперед. Они вошли в лифт, и уже через несколько секунд дверь открылась в прихожей квартиры с современной обстановкой. Однако из лифта никто не вышел, оттуда лишь доносились какие-то негромкие звуки, потом зазвучал смех. И наконец появились болтающиеся в воздухе женские ноги: Уэйн не без труда пытался вынести Мерилен из лифта на руках. Наконец это ему удалось.
– Действительно, кто бы мог подумать, что мы поженимся в лифте! – засмеялась она.
– Как это поженимся? Всего лишь поцелуй, самый обычный. Затянувшийся, пожалуй…
Он взглянул в лифт и сделал вид, будто хочет вернуться туда все так же, держа ее на руках.
– Нет, нет. Я только хотела сказать, что ты несешь меня на руках как новобрачную.
– Потому лишь, что ты впервые пришла ко мне в дом. Отметим это событие, как того требует традиция.
Он отнес Мерилин в гостиную, продолжая подтрунивать:
– Я со всеми так поступаю.
– Ах вот что? А потом?
Уэйн опустил ее на пол:
– Потом ставлю на пол, принимаю душ, чищу зубы…
– …И идешь спать. Видишь, по крайней мере, есть причина, почему я до сих пор предпочитала, чтобы ты приезжал ко мне.
– Неправда. Просто не любишь раздеваться в незнакомом доме. Ты же всегда так оправдывалась.
Мерилен положила на стол папку, которую Уэйн протянул ей в лифте, когда брал ее на руки, и стала расхаживать по комнате, осматривая гостиную. Поправила подушку на диване, потрогала безделушки там и тут, провела рукой по книгам на стеллаже, взглянула на бумаги и документы, грудой лежавшие на небольшом письменном столе.
– Книги, бумаги повсюду. Сколько всего интересного тут можно почитать!
Она взяла папку и хотела открыть ее. Уэйн не позволил:
– Не надо, оставь в покое!
Она попыталась задержать бумаги в руках.
– А что? Разве у нас есть секреты друг от друга?
Ему удалось завладеть папкой.
– Дипломатические секреты, конкуренция посольств. Ты англичанка, я…
– А это что такое?
Она приметила какую-то брошюру и захотела полистать ее. Уэйн вмешался:
– Тайны. Нигерийцы!
Поскольку Мерилен продолжала перебирать бумаги, он поспешил забрать их.
– Тут редкие вещи. Любовные письма… – заметил он.
Продолжая игру, она выхватила у него из рук какую-то страницу.
– Любовные письма, напечатанные на машинке? На титульных листах?
Ей удалось прочитать «Шаффер amp; Сыновья», но Уэйн отнял у нее бумагу.
– Черт возьми. Никогда не видел женщины любопытнее!
Он уходил от нее с бумагами в руках, а она упрямо преследовала его.
– Ты делал то же самое, когда впервые пришел ко мне домой. Ну покажи. Хочу посмотреть, что там написано…
Уэйн отстранил ее, поспешно уложил папку и бумаги в ящик и, заперев его, опустил ключ в карман брюк.
– Ничего не поделаешь. Мы, торговые партнеры, ведем очень важные дела, которые весьма интересуют англичан… – Он обнял ее. – Особенно англичанок. Теперь, когда приехали нигерийцы с нефтью и ураном, представляю, как забегали в твоем посольстве. Умираете от зависти. Спорю, что в твоем офисе теперь полно разных типов, примчавшихся из Лондона с бомбочкой и чемоданами денег, чтобы перекупить наших нигерийцев. Разве не так?
Мерилен, у которой не выходил из головы разговор с Контатти, на минуту испугалась: вдруг Уэйн что-то заподозрил, и слишком громко рассмеялась в ответ:
– Ну что ты! Наш посол уехал на каникулы, и все спокойно спят.
Уэйн усмехнулся и расслабил галстук.
– А я сегодня просто сам не свой, устал невероятно. – Он снял пиджак. – У меня был сумасшедший день. Адские совещания. Цифры, счета, кока-кола. Мне нужно принять душ.
Она тем временем прилегла на диван.
– Конечно прими, дорогой. Только не надо чистить зубы. Это всегда так удручает.
Уэйн прошел в спальню и оттуда в ванную. Прежде чем закрыть дверь, послал ей поцелуй.
Мерилен громко крикнула, чтобы он непременно услышал:
– Ненавижу трезвых, пунктуальных и занудных чистюль.
В ответ прозвучал голос Уэйна:
– Минни, приготовь мне, пожалуйста, скотч. А себе – ни-ни, ты и так уже пьяна…
– Хорошо, дорогой.
Она встала, рассеянно оглядела комнату, включила музыку и, налив виски, отпила глоток. Улыбнулась какой-то своей мысли, приготовила скотч для Питера и решила отнести ему в ванную.
Стоя под душем, он высунулся, чтобы глотнуть скотча.
– Минни, ты сама любовь.
– Да, дорогой.
– Спасибо, дорогая.
– Пожалуйста, дорогой.
Между тем, пошарив в карманах брюк Питера, оставленных на стуле, она извлекла ключ от ящика.
– А мне дашь глотнуть, дорогой?
– Конечно, Минни. – Он дал ей отпить из своего бокала, она подтолкнула его обратно под душ и ушла.
В гостиной она открыла ящик, взяла папку и документы, но читать их не стала.
Уэйн между тем заметил, что брюки лежат как-то иначе. Удивившись, он заподозрил неладное, пошарил в карманах и понял – ключ исчез. Встревожившись, он выскочил из душа как раз в тот момент, когда Мерилен входила в ванную с папкой в руках.
– Как она открывается, дорогой?
Раздосадованный, Уэйн бросился к ней, намереваясь забрать документы. Она побежала от него, он нагнал ее в спальне, голый и мокрый.
– Дай сюда, оставь!
Она задержалась по другую сторону кровати, пытаясь открыть папку.
– Хочу знать о тебе все. По-твоему, это несправедливо?
Уэйн бросился на кровать, чтобы отрезать ей путь к отступлению.
– Хватит!
Но она снова увернулась и стала разбрасывать бумаги лист за листом, и Уэйн принялся ловить их.
– Да ты пьяна, совершенно пьяна!
Наконец ему удалось отнять у нее папку, он обнял Мерилен, и они упали на кровать. Она возражала:
– Прошу тебя, дай прочитать…
– Кончай эту глупую игру. А то я тебе сейчас покажу!
Он приподнял ее, перевернул на живот и принялся шлепать по ягодицам.
– Седьмая заповедь: не желай добра чужого… Она не оказала никакого сопротивления и спокойно заметила:
– Это восьмая заповедь, дорогой.
– Нет, седьмая.
– Ошибаешься, дорогой. Седьмая – это о чужой жене.
– Короче, перестанешь наконец спорить?
– А ты, вместо того чтобы шлепать, отважишься наконец поцеловать меня?
Они рассмеялись. Он помог ей повернуться и поцеловал в кончик носа.
– Так это седьмая или восьмая?
– Не помню.
– Ох, Минни, теперь ведь не успокоюсь, пока не посмотрю в энциклопедии.
Она высвободилась из его объятий.
– Знаешь, завтра вечером я пригласила нескольких подруг поужинать у меня дома.
– И что?
– Жаннет тоже будет.
– Жаннет? Ты серьезно?
– Самая красивая женщина на свете. По-твоему. А ты – единственный приглашенный мужчина.
Уэйн недовольно поморщился:
– Ах нет, завтра вечером не смогу.
– Ну давай тогда в понедельник вечером.
– Ничего не поделаешь. Я занят весь понедельник. И вторник тоже.
– Но не вечером же.
– И вечером. И ночью. Но уже со среды, обещаю, буду целиком принадлежать тебе. И Жаннет.
– Но что ты должен делать ночью? Женщины спят…
– Ах, мне как раз будет совсем не до сна.
– Офисы закрыты…
– Мне придется всю ночь торчать на улице, в холоде…
– И в темноте…
– Да, именно в темноте. Ну вот, теперь я все тебе рассказал. Наш торговый агент устраивает странные встречи, и мне приходится сопровождать его.
Он погасил верхний свет, оставив только лампу на прикроватной тумбочке. Полумрак успокаивал.
Она начала раздеваться и делала это нарочито медленно. Уэйн сгорал от желания.
– Ну давай же быстрее.
Торопливыми, резкими движениями он снял с нее трусики. Она не мешала ему, потом позволила обнять себя. Бесстрастно. Он погасил ночник.
Прильнув к ней всем телом, Питер прошептал что-то дурашливое.
– Неинтересно, – произнесла вдруг она ледяным тоном.
– Что?
– Все.
Уэйн включил свет. Взгляд Мерилен был устремлен в потолок. Уэйн в растерянности так и остался лежать на ней.
– Что ты хочешь сказать?
– Неинтересно, вот и все.
Уэйн покачал головой. Он был обижен, хотя и старался не показать этого:
– Но ты же сама все время мешаешь. Останавливаешь меня. Любовью занимаются вдвоем, тебе разве неизвестно это?
– Ты находишь, что я недостаточно женственна?
– Я нахожу женственными тех женщин, которые находят мужественным меня. Только таких.
– Слишком удобно, Питер.
Взглянув на Мерилен, Уэйн не понял выражения ее лица. В отношениях с ней ему нередко случалось сталкиваться с некоторыми сексуальными проблемами. Правда, потом почти все благополучно разрешалось. Главное, он это понял, сохранять спокойствие, не спешить, не поддаваться на провокации, не отвечать на колкости.
Он встал и надел халат.
– Выпей еще виски. Так будет лучше, – сказал он, направляясь в ванную, взял свой скоч, разбавленный водой из душа, и выпил сразу все.
Потом, вернувшись в спальню, принялся спокойно собирать с пола бумаги, даже стараясь как-то привести их в порядок.
Мерилен укрылась простыней и, закурив сигарету, принялась рассматривать ее. Теперь, после разговора с Контатти, ей казалось, будто она впервые видит Уэйна.
– Обиделся?
Он улыбнулся ей и предпочел промолчать. Отыскав папку, он ушел в гостиную и снова запер документы в стол, а потом опустился в кресло и, закурив сигарету, взял какую-то книгу. Он собрался таким образом переждать некоторое время. Обычно ночи с Мерилен бывали очень длинными и непредсказуемыми.
А она осмотрела спальню и решила, что нужно что-то сделать, что-то придумать, чтобы разрядить обстановку. Открыла шкаф и, осмотрев костюмы Уэйна, выбрала один из них.
– Еще обижен? – попыталась она нарушить молчание.
Уэйн ответил из гостиной:
– Нет, дорогая. Все нормально. Читаю.
Она улыбнулась и надела пиджак и брюки Уэйна. Слишком просторные для нее, они придавали ей ребячливый вид. Потом она собрала волосы на затылке в узел и нацепила одну из шляп Уэйна. Посмотрев на себя в зеркало, вспомнила, что заметила на полке в шкафу что-то странное. Присмотрелась получше и обнаружила пистолет в кобуре.
Поколебавшись немного, она сунула его под мышку, как настоящий киллер. Снова оглядела себя в зеркале и отправилась в гостиную.
Уэйн, казалось, был погружен в чтение и не обратил на нее внимания.
– Почему ты находишь меня недостаточно женственной?
– Раз на раз не приходится, зависит, наверное, от дней недели, вернее, от вечеров.
– Я решила укоротить волосы.
– Хорошая мысль.
– И изменить жизнь.
– Правильно.
– И буду ходить теперь вот так.
Тут Уэйн наконец взглянул на нее и немало удивился, даже рассмеялся.
– Что ты еще придумала? – спросил он, собираясь встать, но остался на месте, потому что Мерилен, отступив на шаг, направила на него пистолет.
– У тебя пистолет. Зачем? – поинтересовалась она.
– Не шути! Он заряжен!
Он хотел отобрать его, но она не отдала.
– Объясни мне, почему ты вооружен.
– Потому что я шпион, – ответил он, собираясь броситься на нее.
– На кого ты работаешь? – спросила она.
– На Мао.
– Он умер.
– Сегодня ночью умрет еще кое-кто, здесь и сейчас, если не отдашь мне пистолет.
– Держи. – И она протянула ему оружие. – Тем более что я больше не ревную. Меня уже не волнуют твои измены. Оставляю тебя твоим многочисленным невестам. Я же предпочитаю изменить пол.
Уэйн осторожно положил пистолет на стол. Мерилен тем временем взяла свою сумочку и решительно направилась к лифту. Он преградил ей дорогу:
– Давай подведем итог. Окончательно. – Он неожиданно взял ее за руку и повел в спальню. – Я сам тебе покажу…
– Я поняла, кто ты такой…
– И кто же?
– Сейчас я тебе нравлюсь, потому что одета как мужчина. Ты скрытый гомосексуалист.
– Да ну?
– Почитай наконец Фрейда, невежда.
– Немедленно.
Он толкнул ее на кровать.
Мерилен погасила свет.
Воскресенье, 12 ноября
В девять часов утра, к тому же в выходной день движение на Корсо Витторио уже было оживленным. Ясное небо и свежий, почти весенний воздух приглашали римлян на загородную прогулку.
Светофор переключился на красный, и Мерилен, слегка притормозив, остановила машину. Неожиданный толчок сзади заставил ее вздрогнуть. Кто-то стукнул «ланчу».
Рассердившись, она вышла из машины и готова была возмутиться, но тут же увидела, что в стукнувшем ее «фиате» за рулем сидит Контатти.
– Прошу прощения, – сказал он и вежливо приветствовал ее, подняв руку. Он тоже вышел из машины и наклонился, чтобы взглянуть на небольшое повреждение.
Тем временем светофор переключился на зеленый и машины, стоявшие сзади, начали сигналить. Неохотно расставшись со своим спокойствием, к ним подошел офицер дорожной полиции.
– Пожалуйста, вы же блокируете движение… – Он осмотрел бампер машины Мерилен. – Пустяки. Хотите, оформлю протокол… А пока освободите проезжую часть, иначе мы тут с ума сойдем.
– Если синьор признает нанесенный ущерб… – сказала Мерилен.
– Конечно, – тотчас ответил Контатти. – Следую за вами, мисс.
Они сели в свои машины, сопровождаемые гулом клаксонов, переехали перекресток, остановились и снова вышли. Обменялись документами и притворились, будто обсуждают сумму ущерба.
– Молодец, ведете себя как настоящий опытный секретный агент. Вы провели приятный вечер, мисс Ванниш?
– Я непременно должна отвечать?
– Понял. Мне очень жаль. Как эгоист, я предпочел бы, чтобы мистер Уэйн провел очень неприятный вечер.
– Даже ценой отказа от небольшой, но интересной информации?
– Естественно. – Он вздохнул. – Но эгоизм ведет в тупик. Иногда необходимо жертвовать… личным.
– Особенно если это личное – мое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32