– Жидкий. В чашке, идиот!
Коссини тем временем подошел к Танкреди и тихо спросил:
– Но разве можно показывать ей отца в таком состоянии?
– Они безумно торопятся.
Коссини вернулся к Соне и с улыбкой сказал:
– Сейчас придет папа. Только, знаешь, он очень усталый. Еще более усталый, чем ты.
– Почему он усталый?
– Он не смог поспать. Он был…
В дверях появился Юрек, бледный, как покойник. Гаккет и медсестра следовали за ним, готовые поддержать.
Соня бросилась к отцу, прижалась, обхватив за ноги и стараясь не смотреть на него.
– Что ты делаешь? Почему прячешься?
Юрек погладил дочку по голове, приподнял ее лицо и увидел слезы.
– Плачешь… Нет, не надо… Ты уже большая и прекрасно знаешь, что слезы ничему не помогают.
Гаккет, Уэйн и Танкреди попытались скрыть – смущение. Во взгляде Юрека была бесконечная нежность.
– Теперь, когда мы увиделись и я знаю, что с тобой все в порядке, иди домой. Ну, Соня. Я приду… скоро. – Он обратился к Коссини: – Отвези ее домой, прошу тебя. Ева займется ею.
– Конечно, граф… – ответил Коссини и тут же поправился: – Конечно, Юрек. Я позабочусь. – Он взял девочку за руку. – Пойдем, Соня.
Девочка посмотрела на отца:
– Хочешь, подожду тебя?
Юрек с улыбкой сделал отрицательный жест.
Держась с большим достоинством, Соня направилась к двери. На пороге обернулась и немного испуганно снова посмотрела на отца. Он ободряюще кивнул ей, и тогда она решилась выйти из комнаты вместе с Коссини.
У Юрека закружилась голова, и медсестра успела поддержать его за локоть. Гаккет подал ему стул. Опустившись на него, Юрек облегченно вздохнул, он явно успокоился и посмотрел на Уэйна:
– Вы задавали мне вопросы в эти трудные… моменты… Я помню все. Отвечу по порядку, потому что теперь мне больше незачем молчать.
Гаккет обратился к Танкреди:
– Полковник, мне кажется, у вас много дел в аэропорту. Не смею больше задерживать. Я подъеду к вам позже.
Танкреди сразу понял игру. Вместо ответа он молча кивнул и покинул комнату.
Гаккет сделал жест Меддоксу, и тот подошел к видеоаппаратуре, размещенной на столе.
– Извините, – сказал Юрек, с трудом дыша и чувствуя, что его вновь покидают силы.
Медсестра дала ему крепкого кофе и, повинуясь молчаливому приказу Уэйна, вышла.
– Мы не можем терять ни минуты, – обратился Уэйн к Юреку.
Меддокс включил видеокамеру на запись, и на экране появилось лицо поляка.
– Мое имя вам известно, – медленно заговорил Юрек. – Откуда я родом, тоже. На кого работаю? На себя, и все. – Он бросил пустой невыразительный взгляд на Уэйна. – Я не военный. Не киллер. И даже не сумасшедший. Я убил неизвестного мне человека в обмен на жизнь моей дочери. Не знаю, кто меня шантажировал и почему. Выбрали меня только потому, что у меня есть одна физическая особенность. Я вижу в темноте. Как кошка.
Уэйн вздрогнул и тотчас взглянул на Гаккета. Тот заметил:
– А еще потому, что ты отличный стрелок, не так ли?
– Как и многие из вас, полагаю.
– Как проник в аэропорт? – спросил Уэйн.
– С пассажирами последнего лондонского рейса.
– С ружьем?
– Да.
– Как удалось обмануть детектор? – спросил Гаккет.
– Если кто-нибудь не забрал, то в кармане пиджака, который остался в лондонском самолете, найдете инструкции, которые мне были переданы.
Уэйн сделал знак Меддоксу, тот бросился к телефону и набрал номер.
– Мне дали их у стойки английской компании, – продолжал Юрек. – В той же сумке лежало разобранное ружье.
Меддокс заговорил по телефону:
– Соедини меня с Финкером в Лондоне. Срочно. Уэйн наставил на Юрека указательный палец:
– Ладно, объясни, как это было. В сумке лежало ружье, и ты прошел через контроль, а сигнал тревоги не прозвучал?
– Не знаю, что за систему они использовали, только в тот момент, когда я проходил досмотр, видеодетектор не работал.
– Видеодетектор? – переспросил Гаккет.
– Пока моя сумка двигалась на ленте транспортера, изображение на несколько секунд исказилось, затуманилось.
Уэйн обратился к Гаккету, что-то обдумывавшему:
– Как это понимать?
– Помехи. Подстанция или радарная установка, – ответил Гаккет. – Может быть, какое-то осложнение в аэропорту. Лучше проверить. – Он прошел к другому телефону.
Юрек между тем снова побледнел.
– Еще кофе? – предложил Уэйн.
– Двойной. Никак не могу…
Он закрыл глаза, откинувшись на спинку стула. Уэйн поспешил из комнаты, Мэддокс и Гаккет продолжали говорить по телефону:
– Алло? Финкер?… Рейс Рим – Лондон вчера вечером… Да, тот самый… Обыскать самолет… Поищи пиджак… да, пиджак…
– Может быть, есть сообщник, – кричал Гаккет. – Электричество или радар, не знаю… Подними всех ребят… Кровь из носу…
Уэйн вернулся с чашкой кофе и подал Юреку, который, похоже, немного пришел в себя.
– Держись, Рудинский, уже дошли до детектора. Разве ты не был одет стюардом?
Юрек покачал головой:
– Нет, эту форму я получил в английском самолете. Мне дала ее стюардесса.
– Как зовут?
– Не знаю. Никогда раньше не видел. Блондинка.
Уэйн щелкнул пальцами, чтобы привлечь внимание Меддокса, все еще говорившего по телефону. Тот знаком дал понять, что все понял, и продолжил разговор:
– Подожди, Финкер. Задержи всех стюардесс… Отправь сюда ту, которая с одеждой… Она нужна нам тут как можно быстрее…
Гаккет вернулся к Юреку и сел верхом на стул.
– Как ты общался с похитителями дочери?
– Через посредника.
– Кто это?
– Их послания мне передавала секретарь английского посольства.
Уэйн побледнел.
– Как ее зовут?
– Мерилен Ванниш.
– Мерилен Ванниш, – в волнении повторил Уэйн.
Гаккет посмотрел на него:
– Ты ее знаешь?
Потемнев лицом, Уэйн кивнул:
– Конечно знаю. И еще как.
Следуя указаниям служителя, Контатти поставил свой «фиат» в третьем ряду, обошел машину и, как всегда любезно, открыл дверцу Мерилен. Без макияжа, в платке, скрывавшем волосы, в темных очках, она была практически неузнаваема. Смешавшись с прохожими, они перешли улицу и направились на телефонный переговорный пункт.
Мерилен сразу прошла в кабину, а Контатти – к окошку международных переговоров и сделал заказ, написав на бланке нужный номер:
– Соедините меня, пожалуйста, с этим номером в Лондоне.
– Кабина два, проходите, пожалуйста.
Контатти отправился к нужной кабине. Проходя мимо Мерилен, он заметил, что она заканчивает набирать номер, улыбнулся ей и прошел дальше.
Мерилен приоткрыла дверь, убедилась, что Контатти уже далеко, и торопливо заговорила в трубку:
– Джованна, это я, Мерилен Ванниш. Звоню по поводу того пакета, который послала тебе. Да, тот самый. Оставь его у себя. Надеюсь, что смогу скоро сама приехать за ним. Но если до послезавтра не появлюсь, то отнеси в посольство, как договорились…
Контатти между тем уже говорил с Лондоном:
– Говорит Контатти… Да, слушай внимательно… Адрес такой: Ноттингем Гейт, последний этаж, квартира двадцать восемь… Ах да, имя… Кэрол Декстер… Да, да, к сожалению, с ней случилась беда… Надо убедиться в этом. Чао, спасибо. Удачи…
Он повесил трубку. Лицо его выглядело усталым, печальным. Затем он глубоко вздохнул и, выйдя из кабины, направился к Мерилен. Она тоже закончила разговор и на его вопросительный взгляд ответила утвердительным жестом.
Дверь квартиры Мерилен выставили быстро и бесшумно. Уэйн вошел, вслед за ним его люди, а офицер карабинеров остался на площадке.
В квартире царил полный беспорядок, тот самый, какой был, когда накануне Юрек и Мерилен ее покинули. Шкафы и ящики вывернуты, бумаги и книги разбросаны по всему полу. Уэйн не скрыл удивления:
– Странно. Кто-то опередил нас… – и велел своим людям начать обыск.
В зоне обмена в аэропорту все выглядело спокойно. Советский самолет был блокирован на своей парковке – его окружало несколько машин. Охрана была очень скромной: люди Уэйна походили на служащих аэропорта, а карабинеры сидели в своих машинах.
Танкреди и Гаккет подъехали на военном джипе, остановились недалеко от советского самолета и, посмотрев на огромный лайнер, отметили, что шторки на иллюминаторах опущены и кабина пилота пуста, значит, экипаж ушел в салон. Танкреди не скрывал растущего беспокойства:
– Суханов прав. Самолет больше не может оставаться тут. Иначе это будет похоже на захват. Вы только представьте последствия, которые мое правительство…
Гаккет прервал его:
– Суханов делает ставку на то, что у нас сдадут нервы… Это недопустимо.
– Мы же понимаем, что он ни за что не вернет нам Форста, потому что получил четкие указания из Москвы, он же сам подтвердил это в ваших разговорах по рации. – Танкреди принялся протирать очки. – И при чем тут нервы? Это же вы ведете переговоры, не я!
– Но это вы должны были охранять Хагена, или я ошибаюсь? – возразил Гаккет.
– От имени и под руководством ответственного лица вашей римской службы.
– Друг мой, я начинаю думать, что вы слишком много работаете, – холодно заметил Гаккет. – Для своей страны, для нас в данный момент, – он указал на иллюминаторы советского самолета, – и на них тоже…
– Что же вы хотите, чтобы мы сделали? Взяли бы приступом этот самолет или позволили бы вам сделать это? – возмутился Танкреди. – Мы находимся в Италии и между прочим ни с кем не воюем.
– Не горячитесь. Наши компьютеры в «Форте Ленглей» найдут решение.
– Хорошо бы. Суханов говорит о провокации ЦРУ и подозревает, что жертвой должен был стать Форст… Уверяет, что стрелок просто ошибся в темноте… Ваши компьютеры в состоянии опровергнуть подобную гипотезу?
– На фотографии, которая была передана Рудинскому, был именно Хаген. – Гаккет сделал жест, означающий, что он намерен завершить разговор. – Мы только время тут теряем. Чтобы убедиться, что русские обманули нас, нужны доказательства.
Джип тронулся с места и направился к аэропорту. Звякнула рация, и Гаккет поспешил ответить:
– Что еще случилось?
– Говорит Меддокс. Получено сообщение из Лондона.
– Ну так какого черта ты тянешь, говори!
– Читаю сообщение: «Стюардесса по имени Кэрол Декстер, англичанка. Допросить не смогли, так как полчаса назад она скончалась, утечка газа в квартире. Документ и пиджак летят в Рим. Подпись Финкер».
– Принято.
Гаккет закончил разговор и переглянулся с Танкреди.
– Посмотрим, повезет ли нам больше с человеком на детекторе.
– На радаре, Гаккет.
– Ты уверен? – смущенно переспросил Гаккет.
– Похоже, радар – лучший способ создать помеху на детекторе.
– Даже если будет трудно доказать чью-либо причастность к этому делу, я все же велел вызвать всех техников, дежуривших ночью. Некоторые должны быть уже на месте.
Движение самолетов было очень плотным в это солнечное утро. Одни огромные лайнеры приземлялись, другие взлетали, третьи медленно двигались по взлетным полосам на парковку.
После некоторого раздумья Гаккет посмотрел на Танкреди, сидевшего за рулем, и не без сарказма спросил:
– А что если кто-то из этих техников кончил так же, как маленькая Декстер?
– Маленькая Декстер?
– Ну да, стюардесса, которая немного подышала газом в Лондоне.
Мрачный, расстроенный Томмазо Ланци, техник, обслуживающий радарную установку, вышел из дома и пересек аллею, направляясь к своей машине. Он уже подошел к ней, как вдруг его окликнули:
– Томмазо! Томмазо Ланци!
Удивившись, он обернулся и увидел какого-то неприятного старика, выглядывавшего из «мерседеса» с включенным двигателем, что стоял поблизости.
– Вы меня?
Шабе кивнул:
– Ты хорошо поработал. Я приехал передать тебе остальное.
– Меня вызывают в полицию.
– Можешь быть совершенно спокоен.
– Я не хотел бы, чтобы там что-нибудь узнали.
Все еще не очень понимая, Томмазо недоверчиво направился было к Шабе, но тут же остановился, увидев, что машина тронулась с места. Он попытался посторониться, но сделал это недостаточно быстро. «Мерседес» неожиданно прибавил скорость и ударил его в бок. Томмазо упал.
Инцидент привлек внимание редких прохожих, но Шабе, остановив машину, уже вышел, явно собираясь помочь Томмазо, который скорее удивился, нежели пострадал при падении.
– Ох, прости, пожалуйста, мне жаль, что так получилось… – Шабе наклонился над Томмазо, глядя в его изумленные глаза. – Нога соскользнула с тормоза. – Он приобнял его за шею, словно собираясь поднять, и Томмазо застонал. – Но виноват ты сам, – продолжал Шабе. – Незачем соглашаться на такие сделки. И нечего жаловаться, если дела пойдут плохо.
В другой руке у старика появился пистолет с глушителем, он приставил его к груди Томмазо, прямо против сердца, и спустил курок. Томмазо неожиданно обмяк, словно кукла-марионетка, оставшаяся без управления.
Шабе заботливо оттащил Томмазо к машине и прислонил к дверце. Тут подошли двое прохожих. Старик покачал головой:
– Потерял сознание. Пойду поищу врача.
Он сел в «мерседес» и уехал.
Прохожие, оставшиеся возле безжизненного тела Томмазо, не знали, как быть, и не трогали его. Задержалась и какая-то проезжавшая мимо машина.
«Мерседес» скрылся за поворотом как раз в тот момент, когда к дому, где жил Томмазо, подъехала «альфетта» с карабинерами. Из нее вышел капитан Коссини и, заметив собравшихся возле Томмазо людей, поспешил к ним. Он протиснулся сквозь толпу и приподнял голову убитого. Кровавое пятно на груди быстро расширялось.
Тем временем английский посол разговаривал в своем кабинете с Питером Уэйном.
– Можете полностью рассчитывать на мое сотрудничество, мистер… – спокойно произнес посол и заглянул в визитную карточку, – мистер Уэйн.
– Это был мой долг, мистер посол, предупредить вас, учитывая обязанности, которые мисс Ванниш выполняет в вашем офисе.
– Как только что-нибудь станет известно о ней, непременно сообщу вам.
– Боюсь, что вам уже ничего не станет известно… если только уже не стало.
Посол выпрямился.
– Что вы хотите этим сказать?
– Ничего. Просто высказываю предположение, – ответил Уэйн, изучая реакцию собеседника. – Исчезновение мисс Ванниш…
– Исчезновение? Опоздание в офис на несколько часов не оправдывает такое страшное слово.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32