— Всем влезть в бот и лечь на пол лицом вниз! — приказал он голосом хорошо вооруженного и оттого уверенного в себе человека.
Энни, граф и Типа ни на секунду не усомнились, что их новый пленитель при малейшем неповиновении начнет стрелять. Поэтому они без возражений, четко исполнили команду, устелив своими телами все свободное пространство на полу салона.
Штальнагель, осторожно ступая между распростертыми пленными, пробрался в конец салона. Осторожность его была продиктована отнюдь не гуманностью по отношению к пленным — он боялся оступиться на них. После пробежки он и так чувствовал себя неважно, и падение могло стать фатальным. Здесь он подобрал оброненное Новистом ружье и уселся на последний ряд кресел. Некоторое время ему пришлось собираться с силами и выравнивать дыхание. И только потом он разглядел лежащих на полу.
Почти к каждому из них у него был свой счет. Типа, который уже давно обязан был умереть, несколько раз обманувший его. Граф Мастубани вообще ушел прямо у него из рук и тем самым нанес личное оскорбление. Девчонка, из-за которой развалилась вся стройная схема. И наконец, Новист, бледный и окровавленный, лежащий на кресле, — тупое, своекорыстное животное, пушечное мясо без зачатков разума. Будь его, Штальнагеля, воля, он прямо здесь и сию секунду расправился бы сразу со всеми. И единственное, что останавливало его, — это опасение повредить бот — последнее средство транспорта, доступное в данный момент.
— Эй! Кто из вас сидел у пульта? — спросил он, качнув ружьем.
Ответом ему было молчание.
— Я спрашиваю: кто управлял ботом? Или мне поговорить с вами по-другому? — И он для убедительности щелкнул туда-сюда предохранителем.
— Я, — ответил тихий голос.
Штальнагель не стал разбираться, кому он принадлежит.
— Встать и к пульту!
Энни плавно поднялась с пола и украдкой взглянула в сторону киллера. Однако тот заметил мимолетный взгляд.
— Смотреть прямо перед собой! Быстро на место!
Девушка повиновалась. Бот дрогнул и начал плавно подниматься в черное ночное небо.
— Что дальше? — осмелилась спросить она.
— Поменьше вопросов — подольше проживешь!
Ответом ему было молчание. Энни хорошо понимала, что человек с такими сумасшедшими глазами и постоянными мелкими пузырьками в углах губ способен сделать любую глупость.
— Дай мне сюда шлем для связи.
Она подняла шлем стрелка с пола и передала его Штальнагелю, мечтая только о том, чтобы тот хотя бы на мгновение отвел от нее ствол ружья или взгляд. Но киллер был слишком опытен для того, чтобы совершать такие опрометчивые поступки.
— А теперь — гони в замок!
— В замок? — не удержалась Энни.
— Ты что, глухая?
— Нет, но…
— Бегом! Марш! — рявкнул Штальнагель, ткнув девушку в живот стволом ружья.
70

Тедди шестым каким-то чувством уловил пуск ракеты со штурмовика. Хотя робот находился в поле его зрения, он ориентировался не на вспышку, а на какое-то внутреннее зрение, которое нередко вырабатывается у человека, часто рискующего жизнью. Уповая только на то, что ракета не имеет системы корректировки цели, он всем весом навалился на акселератор и, рывком, за мгновение до взрыва, выдернул машину из зоны поражения. Ракета взорвалась позади, но тент на автомобиле все же вспыхнул, создавая для противника иллюзию прямого попадания.
Уоппи Флопп, оказавшийся в самом центре пламени, истошно завизжал и исчез. Десантники, действуя словно бы по давно отработанному сценарию, вывалились из машины, попутно прихватив каждый по пассажиру. Тедди вырвал за шиворот Бахама, а Вилли — Пола. Спустя еще несколько секунд они уже отбежали от пылающей машины на безопасное расстояние.
— Черт! — выругался пилот. — Не дали прокатиться. Что за противоугонка стояла на этой тачке?
— Тебе обязательно надо что-то ляпнуть, — махнул рукой сержант. — Ты бы лучше предложил, что делать дальше.
— Как что делать? — возмутился тот. — Лезть внутрь, как и намечали.
Вилли взглянул вверх. Гладкая, отвесная стена замка лишь отчасти была освещена пожарами, но и видимая ее часть внушала уважение к выдумавшему и построившему ее зодчему. Штурмовать ее было немыслимо, ибо не только человеческим конечностям, но даже взгляду не за что было зацепиться. Здесь не помогло бы и альпинистское снаряжение.
— Ты в сад за яблоками лазил через такую загородку? — наконец спросил он.
— Примерно, — в тон ему отозвался пилот. — Только там еще колючая проволока была натянута.
— Здесь, похоже, нету…
— Ребята, — вмешался Пол, — вы еще долго прикалываться будете?
— Нет, а что?
— Да я бы пока прилег — уж больно место спокойное.
Бахам только переводил полные отчаяния и надежды глаза с одного говорящего на другого. Он уже понял, что ситуация безнадежна и все эти шутки служат лишь для того, чтобы скрыть беспокойство.
— В общем, так, — сказал Вилли, — двигаем дальше, авось где-нибудь найдется для нас лазейка. Ведь не зря же мы на пару с пиратами ковыряли эту халупу с самого вечера!
— Вилли дырочку найдет! — Тедди ободряюще хлопнул Бахама по плечу.
— А что такое «авось»? — поинтересовался мальчишка.
— Сержант, ты можешь ответить на этот вопрос?
Вилли было открыл рот, но тут же остановил сам себя. Тедди проследил направление его взгляда и тотчас же, увлекая за собой Бахама, присел, стараясь слиться с изрытой метеоритами землей.
71

Подчиняясь приказу нового командира, пираты предприняли новую вылазку. Однако теперь их тактика была другой, поскольку ситуация с момента прошлой атаки значительно изменилась.
Система обороны, пораженная вирусом, запущенным в нее Полом, кое-где еще сражалась сама с собой, но редкие островки сохранившейся охранной зоны уже не могли остановить опасность, движущуюся извне. Она даже не могла погасить пожары, пылающие на бастионах. Внешние периметры были полностью уничтожены, остатки гарнизона дезорганизованы, лишены связи и, как следствие, единого командования.
Лев хорошо понимал, чьих рук это дело, и поэтому без опасения двинул свои отряды на штурм. Он не знал, каким образом террористам удалось проникнуть внутрь и уничтожить систему обороны, — ему это было безразлично. Теперь его волновало только одно — как найти трех человек в многочисленных помещениях огромного сооружения. Поэтому пиратам был отдан приказ: брать живьем всех встреченных в замке людей и приводить пред ясные очи главнокомандующего, который будет решать их дальнейшую участь. Начальник имперской полиции не питал иллюзий относительно того, что террористы легко дадутся ему в руки, однако времени и людских ресурсов у него было вполне достаточно, чтобы планомерно прочесать весь замок. К тому же это был тот редкий случай, когда интересы начальника и подчиненных совпадают: пираты имели хороший доход с продажи рабов и пушечного мяса империи.
Просачиваясь мелкими группами, без криков и выстрелов, без сигналов в эфире, пираты придвинулись к стенам замка неподалеку от того места, где волею судеб оказались Вилли, Тедди, Пол и Бахам. Именно в этом секторе бастионы замка пострадали сильнее всего. Сначала сюда обрушились обломки орбитального порта, потом разрушений добавили залпы пиратских кораблей, а междоусобица, затеянная системой обороны, довершила дело. Здесь мощные стены перестали быть защитой — слишком много оказалось в ней дыр и трещин. Проникнуть внутрь не составляло большого труда. И пираты не замедлили воспользоваться этим обстоятельством.
Сохраняя молчание, они с муравьиным упорством карабкались по руинам и исчезали в темных зевах пробоин. И тотчас внутри оживали тени, метались лучи фонарей и. Усиленные гладкими стенами, скакали упругими шарами звуки шагов. Сдерживая дыхание, ожидая выстрелов или просто окрика, прислушиваясь к каждому шороху, пираты медленно растекались по темным помещениям замка.
Они рассчитывали попасть в переполненную сокровищницу и поэтому были разочарованы убогим видом серых стен. Можно было подумать, что перед ними не дворец самого богатого человека в освоенной вселенной, а заброшенная военная база, откуда давным-давно вывезено все до последнего гвоздя. Ни рыцарских доспехов, ни канделябров, ни старинной мебели, формирующих интерьер, нигде не было видно. Лишь кое-где попадалась покореженная взрывами казенная мебель, вид которой наводил на мысль, что здесь хозяин замка никогда не бывал, а его прислуга была вынуждена довольствоваться малым.
Фингер и в самом деле считал, что мягкая мебель, различные украшения вроде картинок и безделушек только расслабляют подчиненных. А он хотел в любое время иметь от них наибольшую отдачу. К тому же он от природы был скареден и поэтому даже в комнатах отдыха установил казенную, а потому неудобную мебель. Фанерные стулья с низкими спинками и без подлокотников; тяжелые столы с такими острыми гранями на крышках, что служащие, сидевшие за ними, вынуждены были весь день держать руки на весу, чтобы не заработать синяков; высокие стеллажи, в которых каждый предмет находится на виду и поэтому нельзя положить что-то не имеющего прямого отношения к работе. Любой же беспорядок, будь он на рабочем месте или в жилом секторе, жестоко наказывался. Виновный немедленно попадал в механизм репрессий и благодарил Бога, если ему удавалось выйти из этой передряги живым.
Однако пират, ворвавшийся в чужой дом, всегда найдет, чем поживиться. Наступление захлебнулось в первые же минуты. Передовые отряды больше занимались взломом дверей и грабежом, чем продвижением в глубь замка. Спонтанно образовались отряды трофейщиков, которые, действуя по принципу «с паршивой овцы — хоть шерсти клок», собирали и выносили вон все, что, по их мнению, представляло хоть какую-нибудь ценность. К пробоинам в стенах были вызваны роботы, которые бесконечной вереницей потянулись к стоящим в отдалении кораблям, волоча на себе награбленное.
— Какого черта?! — вскричал Лев, наблюдающий из рубки пиратского крейсера за происходящим.
— Простите? — не понял его раздражения адмирал. Картина на экране монитора была знакома ему до мелочей, поэтому он даже не смотрел в том направлении.
— Что им было приказано? — не снижая голоса, прокричал начальник имперской полиции.
— Взять штурмом замок и завладеть всеми его ценностями. Как видите, все идет по плану.
— Ах, по плану! Они должны были захватить замок целиком, а уже после этого вывозить из него барахло!
— Видите ли, пираты — не регулярная армия. Поэтому мы вынуждены делать некоторые скидки на их поведение, — осторожно заметил адмирал. — Если им сейчас приказать бросить барахло, как вы выразились, они перестанут быть управляемыми.
— Я что, должен вас учить, как укреплять дисциплину? Пристрелите публично десяток мародеров, и проблема будет исчерпана сама собой!
— Боюсь, что это возымеет обратный результат.
— Что вы имеете в виду? — Лев уже понял, что сунулся в чужой монастырь со своим уставом, и это соображение, как ни странно, успокоило его.
— Дело в том, что почти все командные должности, включая и мою, являются выборными. Только в отличие от избирателей парламентов и президентов эти люди, — адмирал кивнул на экран, — очень хорошо помнят о своем праве отозвать избранного ими человека и выбирать на его место другого.
— Вы боитесь, что ваши подчиненные вас низложат?
— Да. И я даже знаю того, кто может оказаться на моем месте.
— Ну, так убейте его!
— Нет, этих людей невозможно обмануть. Подумайте сами, из каких отщепенцев формируются экипажи. Они просчитают любую операцию до самого конца, и скрыть вам ничего не удастся.
— Ладно, черт с вами! — вынужден был сдаться Лев. — Пусть действуют, как привыкли. Но тогда нам придется просидеть здесь несколько недель.
72

Энни не видела пуска ракеты — боевой робот в этот момент оказался точно на траверзе бота. Система управления была наполовину выведена из строя и поэтому не могла предупредить о стремительно надвигающейся опасности. Бот спасла только скорость и своевременный маневр уклонения, сделанный девушкой чисто машинально — она ожидала атаки с бастионов и постаралась хотя бы немного обезопасить себя.
Однако ракета не пролетела мимо. Попадание лишь немного запоздало и пришлось не совсем туда, куда целился робот.
Какую большую роль может иногда сыграть точка соприкосновения! Маленький кусочек металла, летящий с сумасшедшей скоростью и в своем полете даже невидимый глазу… Он может сразить человека наповал, и тот даже не успеет понять, что же так стремительно вышвырнуло его из привычного бытия. А может только напомнить ему о хрупкости этого мира, о бренности всех его тщет и о том, что он отнюдь не бессмертен. Все зависит от точки соприкосновения и угла вхождения.
Насколько бы могли измениться судьбы многих действующих лиц этой драмы, если бы пущенная роботом неуправляемая ракета угодила в корму бота! Взрыв в первую очередь уничтожил бы Штальнагеля, по-прежнему сидящего в самом конце салона. Затем волна обломков, несущаяся по салону, смела бы остальных пассажиров и, может быть, пощадила бы лишь девушку, укрытую от осколков спинкой пилотского сиденья. Но и это не спасло бы ей жизнь — после взрыва бот должен был либо удариться в стену замка, либо рухнуть к ее подножию, что не оставляло шансов выжить никому из находящихся в нем.
Но получилось все иначе. Попадание пришлось в корпус двигателя, расположенного под полом салона. Удар снизу и сзади швырнул машину через кромку бастиона на обширную площадку, усеянную обломками оборо-нительной системы. Сорванный со своего места двигатель отлетел далеко в сторону, а корпус бота, ударившись о каменный пол, развалился на три части. Между обломками, сыплющими снопами искр и занимающимися редкими язычками пламени, покатились в разные стороны пять человеческих тел.
Штальнагель, которому в другом, описанном выше, случае оставалось менее всего шансов выйти из этой катастрофы живым, пострадал совсем незначительно. Еще на самой заре авиации было замечено, что при катастрофе летательного аппарата хвостовая его часть оказывается наименее поврежденной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45