Следом за ней, прямо по курсу, взорвался пустой бот, брошенный Новистом. Потом весь замок озарился огнями — роботизированный охранный комплекс сражался с призраками, прячущимися в его бастионах. Пылали зарницы лазерных лучей, рушились башни и стены, струи плазмы разметали в прах хитроумные заграждения и ловушки обоих колец обороны. В одно мгновение превращались в пепел виноградники и заповедные рощи, горела сама земля, и казалось, нет места живому существу в этом аду.
Однако машина, ведомая Тедди, оставалась невредимой, поскольку не имела отношения к системе обороны. Электронные глаза замка не видели ее, и поэтому путешественники могли следовать своим маршрутом беспрепятственно. Пилот быстро понял, что в первую очередь следует держаться подальше от систем обороны, которые ожесточенно воевали между собой.
— А как мы попадем внутрь? — прокричал Бахам сквозь грохот боя.
— Не бойся, малыш, прорвемся! — ответил Тедди, одновременно бросив вопросительный взгляд на сержанта.
Тот кивнул и вместе с тем пожал плечами.
Внезапно в салоне всполыхнуло красным, словно где-то сзади, в багажнике, начался пожар. Тедди, не оглядываясь, бросил машину вправо, едва не угодив под струю плазмы.
— Осторожнее! — закричали сзади тонким, неприятным голосом.
Это был Уоппи Флопп. Увидев возле своего лица ствол «кольта», он поперхнулся и замолк.
— Какого черта ты здесь скачешь? — зарычал Вилли, который тоже не на шутку испугался внезапного появления существа.
— Я стараюсь быть в курсе событий. Это моя работа!
— А не хочешь поработать хорошо прожаренным бифштексом там? — Сержант мотнул пистолетом в сторону окна, за которым все шире и шире разливалось море огня.
— Нет-нет, ни в коем случае! — испугался журналист.
— Хотелось бы мне знать, где ты находишься, когда тебя нет здесь?
— Для вас это так важно?
— Отвечай на вопрос!
— Я побывал в стане пиратов, несколько раз возвращался вдоль маршрута, чтобы как следует зафиксировать все следы. Проверял, не вернулся ли орбитальный челнок.
— Наш пострел везде поспел, — прокомментировал Тедди.
— В замке был? — спросил Вилли.
— В замке — нет.
— Это почему же? — подозрительно прищурился сержант. — Такой проныра и не смог найти лазейки?
— Там стоит защита, — насупился Флопп. — Но я все равно ее пробью.
— Не забудь нас взять с собой.
— Ни одного из вас мне не поднять, если только вот этого. — Он ткнул одним из отростков в Бахама.
— Мальчишку не трожь! — рявкнул Тедди.
— Как вам будет угодно.
Тем временем они достигли циклопической стены замка, и пилот, не желая оставлять машину на открытом месте, двинулся вдоль нее, отыскивая хотя бы плохонькое укрытие.
67

Лев очнулся посреди моря огня и решил, что уже попал в ад. Душа его взвилась с жалобой к несправедливым небесам. Он искренне считал, что.не настолько грешен, чтобы вот так сразу оказаться у дьявола на сковородке. Он всю жизнь стоял на страже интересов империи, боролся с еретиками и бунтовщиками, не жалел ни сил, ни здоровья для блага империи. И те реки крови, в которых он обагрил свои руки, лились исключительно ради блага родины. Он рассчитывал по меньшей мере на покой, если не на райские кущи, и вдруг оказался здесь.
Пробуя силы, ощущая адскую боль в голове, он повернулся на бок. И тут же ему явился черт. Тот, кто вдруг вынырнул из дыма и огня, показался Льву смутно знакомым.
— Поднимайся! — Его с двух сторон довольно грубо дернули вверх, словно вздевая на дыбу.
— Зачем? Мне и так уже хуже некуда.
— Заткнись!
Откуда-то сбоку появились еще несколько вооруженных человек. Они пришли на помощь первому и почти волоком потащили Льва в неизвестность.
— Стойте! А как же Божий суд? — кричал он, превозмогая боль в затылке. — Должен свершиться Божий суд!
— Будет тебе и суд, и расправа, — буркнул один из сопровождающих, угощая Льва исподтишка пинком.
На некоторое время он снова как бы отключился от действительности. Перед глазами плыли картины ужасающих разрушений — выжженной земли, дымящихся руин, обгорелых человеческих тел. Постепенно приходило сознание того, что все окружающее — реально. И не только реально, но и привычно. Империя, более ста лет ведущая непрерывные войны, едва ли не по всем своим границам частенько выглядела именно так. Только что трупов обычно бывало больше, а руины выглядели еще отвратительнее.
Из всех этих наблюдений сам собой напросился вывод — все происходящее, вне всякого сомнения, реально, а люди, волокущие его, словно неодушевленный предмет, — пираты.
— А ну! Стоять! — гаркнул он, собрав все наличествующие силы.
Услышав начальственный голос, пираты стали..
— Я — Лев! Я — начальник тайной полиции его императорского величества!
Для такого заявления он был слишком жалок — с огромным выпуклым синяком на темени, покрытый копотью, в грязной, разорванной во многих местах одежде. Вдобавок он где-то потерял один ботинок и стоял на дымящейся, усыпанной тлеющими угольями земле наполовину босой.
Один из сопровождающих пригнулся, чтобы рассмотреть черты его лица, и тотчас отпрянул.
— Ты что? — спросил другой.
— Это и в самом деле он, — ответил тот.
— Сам Лев? — удивился пират, разглядывая начальника полиции, как редкое растение. — Вот это трофей!
— Заткнись, дурак! Чем мы можем быть вам полезны, сэр?
— Так-то лучше, — усмехнулся Лев, чувствуя себя намного лучше от такого обращения. — Доставьте меня к адмиралу. И поосторожнее — я ранен!
Пираты, посланные на подмогу первой группе разведчиков, которая была рассеяна наемниками Новиста, выполняя задание, подхватили первого попавшегося «языка». Они никак не могли рассчитывать, что им окажется их непосредственный начальник, который, собственно, и организовал экспедицию. Теперь они не знали, чего от него ожидать. Ведь с одной стороны, они не выполнили поставленной задачи, а с другой — спасли его драгоценную жизнь. Крутой нрав Льва уже давно стал притчей во языцех, и попасть ему под горячую руку желающих не было.
Адмирал сначала даже не узнал в убогом грязном старике всегда лощеного, одетого по последнему крику моды, моложавого начальника тайной полиции. Ему потребовалось заглянуть в глаза визитера и под этим холодным, словно целящимся, взглядом покрыться испариной. Даже на собственном крейсере, окруженный несколькими сотнями преданных пиратов, адмирал до дрожи в коленях боялся Льва.
— Узнал? — ухмыльнулся Лев, плюхаясь в кресло.
Адмирал с содроганием посмотрел на безнадежно испорченную грязью, кровью и копотью обивку антикварной мебели, но смолчал.
— Узнал! — повторил Лев, но уже с другим выражением.
— Рад вас видеть в добром здравии, сэр! — вытянувшись, как новобранец на плацу, гаркнул адмирал.
— Вольно, вольно, — махнул рукой Лев. — И не завирайся, по мне и без лупы видно, в каком я состоянии.
— Я полагаю, что вы чудом выжили в этом аду.
— Чудом, чудом, — буркнул Лев, ища повода сорвать зло на собеседнике. — Почему вы до сих пор не в замке?
— Наши договоренности…
— К черту договоренности! Вы должны были воспользоваться моментом!
— Но нашей первостепенной задачей было…
— Да! Спасти меня! А вы полезли в замок и не сделали ни того, ни другого!
— Но, сэр…
— Молчать! Из-за спровоцированной вами массированной атаки и неумелых действий мы потеряли террористов!
— Но я полагал, что важнее…
— Значит, так. Я беру командование на себя и приказываю всеми силами двинуться на штурм замка. Потери меня не интересуют. Задача — взять штурмом замок, найти и арестовать террористов, где бы они ни находились. Взять живыми или мертвыми. Чтобы я сам их видел! Все ясно?
— Да, сэр!
— Выполняйте!
68

Фингер Двадцать Первый возник внезапно, словно вспышка импульсной лампы. Его изображение было настолько реальным, что Ефан незаметно пустил в него дробинку для того, чтобы убедиться в том, что перед ним не живой человек, а всего лишь голограмма. Дробинка пролетела сквозь эфемерное тело миллиардера и покатилась по полу.
— Еще одна такая шутка, — предупредил тот, — и я сделаю из тебя консервных банок.
— Простите, сэр, я уже не надеялся вас увидеть. Такое творится вокруг!
— Можешь не рассказывать, я видел.
Даже на электронном изображении было заметно, насколько утомлен хозяин планеты. У него даже не было сил, как это он делал обычно, ругаться и угрожать.
— Убытки не поддаются подсчетам, — осторожно начал Ефан.
— Плевать! Единственное, что мне сейчас нужно, — это поскорее покончить со всеми этими сволочами!
— Но на данный момент это очень сложно сделать — замок сильно поврежден. Система обороны не подчиняется приказам и по большому счету более не существует.
— Плевать! — повторил миллиардер. — Я перееду в другую резиденцию, а эту паршивую планету пущу в распыл.
— Но как же, сэр? Такие вложения!
— Я хочу, чтобы о Тотзауне не осталось даже воспоминания, понял? Все, я улетаю. Готовь корабль. Я буду через десять минут.
— Кого вы хотите видеть среди сопровождающих?
— Никого. Я прекрасно обойдусь и без вас.
— Но как же, сэр?
— А вот так. Вы не оправдали моего доверия и останетесь здесь.
Изображение исчезло.
Ефан повернулся к пульту. Карта прилегающего к замку района стала похожа на плохо выстиранную простыню. На мутно-белом фоне кое-где были видны контуры складок рельефа и значки чудом уцелевших объектов обороны. С задумчивостью, не свойственной роботам, Ефан провел манипулятором над пультом управления.
— Десять минут, — произнес он вслух.
И вдруг он увидел отметки двух движущихся к замку объектов. Оба они двигались вдоль открытого для продвижения коридора, нагоняя один другого. Даже по скоростям можно было понять, что один из них — автомобиль, другой — планетарный бот.
— Вот ты и попался! — сказал робот, выводя из ангара чудом уцелевший в побоище штурмовик.
Системы самонаведения боевого робота не работали — некому было указать на цель. Поэтому Ефан, опасаясь потерять его, тотчас переключил управление на себя. Новое изображение на экране показало действительную картину разрушений, какую было трудно представить, находясь внутри замка. В густом дыму терялись ориентиры и контуры. И даже в инфракрасном спектре трудно было хоть что-то разобрать. Однако, отсеяв все лишнее, Ефан очень быстро обнаружил движущиеся объекты.
Чтобы не ошибиться, он пустил одну ракету в движущийся вдоль стены автомобиль, а вторую — в заходящий на посадку планетарный бот.
69

Безапелляционный голос, раздавшийся за спиной у Энни, разумеется, принадлежал Штальнагелю.
Едва сообразив, что неведомый пленитель не намерен его убивать, Штальнагель применил свой излюбленный прием — неожиданно исчез с линии прицеливания. Это должно было повлечь за собой выстрел, которым противник выдал бы свое местоположение. А уж остальное было бы делом техники. Но надеждам киллера не суждено было сбыться. Выстрел не прозвучал, и противник никак не проявил себя. Зато неподалеку раздался шум, характерный для движущегося по кустарникам тяжелого автомобиля. Его обманули как мальчишку!
Привыкший к суеверному страху, какой внушал он окружающим, Штальнагель на несколько минут просто потерял голову. Подобное обращение он мог сравнить только с плевком в лицо, вдобавок размазанным звонкой пощечиной. Такого унижения ему еще не приходилось испытывать — противник не пожелал сразиться, а лишь пугнул его, как бродячую собаку, и взял то, что ему было нужно.
Некоторое время Штальнагель бежал вслед за удаляющимися габаритными огнями машины, надеясь, что пересеченная местность заставит водителя где-нибудь притормозить и тем самым даст ему возможность вернуть машину. Но человека за рулем нисколько не смущали рытвины и выскакивающие в свете фар, как чертики из коробки, кусты. Автомобиль, прыгая как мячик, все более и более удалялся, пока Штальнагель не понял всю бесполезность своей попытки догнать его.
Путаясь в обрывках лозы, рискуя переломать ноги в бороздах, он пробежал еще несколько метров и остановился. Только теперь до него стало доходить, в какое отчаянное положение он попал. Один, без транспорта и оружия, без союзников, хотя бы электронных, без связи и продовольствия, глубокой ночью он оказался на территории, которая в любой момент могла прорасти многочисленными врагами, а он не смог бы даже отстоять свою жизнь и честь.
В таких безнадежных случаях, даже атеисты взывают к Богу, как последней инстанции. Но если большинство людей обращаются с просьбами или пусть неуклюжими, но все же молитвами, то Штальнагель послал темным, подсвеченным отдаленными пожарами небесам чудовищное проклятие.
Ответом ему был мощный луч голубоватого люминесцентного света, ударивший, словно мокрым полотенцем, по запрокинутому лицу. Через секунду к потоку ярких, холодных лучей, низвергающихся из неизвестного источника, прибавился звук, в котором лишь с большим трудом можно было узнать человеческий голос. Словно кто-то специально хотел привлечь внимание Штальна-геля к происходящему наверху. В луче света метались какие-то тени, словно из прожектора кто-то пытался вывернуть лампочку.
Не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы определить, какой аппарат оказался у Штальнагеля над головой. Так беззвучно летают только планетарные боты, снабженные двигателями, использующими принципы антигравитации. Киллер скрипнул зубами. Если бы только у него сеичас был такой бот, никому бы не удалось уйти живым! Ему до дрожи, до непривычного спазма в животе захотелось, чтобы летающая машина хоть на секунду снизилась до доступной его рукам высоты, чтобы только дала возможность завладеть собой!
— Иди, иди сюда! — Его пальцы скрючило от желания ухватить вожделенный предмет.
Если бы только была такая возможность, он притянул бы к себе бот за лучи, испускаемые прожектором, — так он хотел чуда. И чудо свершилось!
Бот резко провалился вниз, словно мухобойка, целясь в одиноко стоящего прямо под ним человека. Штальнагель проворно отскочил в сторону и, выйдя из освещенного прожектором круга, стал невидим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45