О Боже, неужели что-то случилось с ее сыном? Джессика редко присматривала за Коти, но сегодня ни с того ни с сего позвонила и попросила передать Коти, что она собирается печь пирожки и ей нужна его помощь.
Предложение Джессики позволяло Лие подольше пробыть у Руфуса.
– Это женщина? – дрожащим голосом спросила она.
– Не знаю. Эмили, дежурная, просто просила меня вас позвать.
– Спасибо, я сейчас подойду.
Лия вышла за сиделкой в коридор и проследовала в главный вестибюль к конторке дежурной.
– Спасибо, Эмили, – сказала Лия, а потом осторожно произнесла в телефонную трубку: – Привет.
– Миссис Фрейзер? – Голос был мужской и показался ей незнакомым.
– Да.
– Я Ларри Мэйсон, из банка.
Молчание.
– Э-э… Мне поручено позвонить вам и сообщить, что, если вы не уплатите банку в ближайшее время некоторую сумму, нам придется лишить вас права выкупа закладной на дом.
Первой реакцией Лии была ярость. Как он смеет звонить ей сюда и говорить такие вещи! Клиника для тяжелобольных не место для ведения частных дел.
– Сейчас я не могу обсуждать этот вопрос, – возразила она сухо.
Мэйсон вздохнул:
– Я приношу извинения, что позвонил в клинику, но нам не удалось застать вас дома.
«Да уж, черта с два меня можно застать дома!» – хотелось ей крикнуть. Вместо этого она холодно предложила:
– Послушайте, я приеду завтра к вам в офис. Это вас устроит?
– Да-да, это будет просто отлично.
Даже не сказав «до свидания», Лия повесила трубку, чувствуя, как заливается румянцем ее лицо. Наблюдательная Дебби не замедлила спросить:
– Что-нибудь случилось?
Лия прикусила нижнюю губу.
– Да, случилось, но ничего страшного.
Это была явная ложь, думала она, возвращаясь по коридору в палату Руфуса. Она несколько раз глубоко вздохнула и постаралась овладеть собой.
Что же теперь будет? Разве мыслимо забрать мужа из клиники? Дома она не сможет обеспечить ему ни должного лечения, ни круглосуточного ухода, который обходится еще дороже. Даже местоположение больницы было идеальным. Отсюда недалеко до дома; пациентов здесь мало, с ними обращаются именно так, как следует. Те, кому состояние тела и души еще позволяет наслаждаться красотой, могут любоваться цветниками и деревьями в саду.
Палаты здесь со вкусом обставлены удобной и нарядной мебелью в отличие от типовой больничной обстановки большинства клиник. А Лия старалась, чтобы в палате Руфуса всегда стояли свежесрезанные цветы.
«О, Руфус, я так хочу, чтобы к тебе вернулось здоровье, – молила ее душа. – Я хочу, чтобы мы снова смеялись, чтобы мы могли рассмешить нашего Коти, чтобы мы взяли с собой собаку и побежали с нашим сыном на берег, устроили пикник, чтобы мы делали все то, что делали раньше! Боже, Боже мой, я не хочу, чтобы наша жизнь переменилась!»
…Но жизнь стала другой, и уже ничто не будет таким, как раньше. Ее муж умирает. Ее ребенок будет расти без отца. У нее не будет работы. И денег.
Она повержена в прах, ее жизнь разбита. Но она должна найти способ выжить. Ведь всегда находился какой-то выход.
Собрав все свое мужество, Лия спокойно вошла в палату Руфуса, взяла его руку и приложила ее к своей щеке.
Глава 9
Дэлтон уже почти собрался покинуть кабинет Эдди Темпла. Впоследствии он сам не мог бы назвать причину, почему он этого не сделал, если не считать того, что за вполне заурядной внешностью детектива угадывалось нечто солидное. Может быть, Дэлтон остался на месте из-за проницательного, пытливого взгляда этого человека или из-за его уверенности в себе. Дэлтон был не из тех, кто судит о книге по обложке, потому что часто сам оказывался жертвой такого предвзятого отношения. Вот почему он предпочел истолковать свои сомнения в пользу Эдди Темпла и остался. Кроме того, этот рослый худой частный сыщик пользовался прекрасной репутацией.
– Итак, мистер Монтгомери, с чем пожаловали?
Дэлтон знал, как нелепо должно прозвучать то, что ему предстояло сказать. Но он нуждался в помощи. Самому ему не справиться с этой запутанной задачей. Ему нужна помощь профессионала.
– Колеблетесь, с чего начать? – Эдди пригладил длинные волосы.
– Да, пожалуй, можно и так сказать.
– Тут замешана женщина, верно?
– То есть?
Эдди усмехнулся:
– Женщина. Вам нужно выпутаться из каких-то осложнений, связанных с женщиной?
– Вы специалист именно по таким делам, мистер Темпл?
– Да бросьте эти формальности! Зовите меня Эдди.
– Договорились, Эдди.
– Видите ли, я мастер на все руки и за хорошие деньги способен на многое.
– Даже на то, что не вполне законно?
Эдди широко развел руки:
– Как я уже сказал, за хорошие деньги…
Дэлтон понял смысл сказанного. Однако он все еще колебался и молча осматривал кабинет. Типичный кабинет сыщика, подумал он, только немного более захламленный, чем большинство ему подобных. Впрочем, если человек знает свое дело, то не имеет значения, где он им занимается – в хлеву или во дворце.
– Должен предупредить, – сказал наконец Дэлтон, – что задача, в решении которой я хотел бы воспользоваться вашей помощью, не совсем обычна.
– В самом деле?
Дэлтон счел, что отмалчиваться дальше не имеет смысла.
– Пять лет назад я зарабатывал деньги, будучи донором в банке спермы.
– Вот как?
Дэлтон продолжил:
– Суть дела сводится к тому, что теперь мне необходимо найти ребенка, который был зачат от моей спермы.
На этот раз Эдди выразительно присвистнул.
Дэлтон заметил:
– Я вас предупреждал. Ну как, вас заинтересовало это дело?
– Еще бы! Но вам придется сильно раскошелиться.
– Мне не привыкать, – саркастически произнес Дэлтон.
– Мне нужно знать все то, что знаете вы сами.
Дэлтон издал короткий смешок.
– А я вам только что это и сообщил. В донорских программах – так же, как и в делах, связанных с усыновлением, – одним из важнейших условий почти всегда считается анонимность. Доноры и реципиентки не знают даже имен друг друга. Доноры известны просто по номерам.
Эдди отреагировал мгновенно:
– Вы сказали – почти всегда. – Он сделал ударение на слове «почти». – Вы так сказали, верно?
Дэлтон кивнул.
– Значит, это небезнадежно, но чертовски близко к тому. Скажите, почему вам понадобилось отыскать ребенка? Обычно бывает наоборот: ребенок хочет найти родителя. – Эдди усмехнулся. – Вы понимаете, что я имею в виду.
Дэлтон не принял шутливого тона Эдди, его лицо оставалось напряженным и замкнутым.
– Для меня это вопрос жизни и смерти.
– Говоря о смерти, вы подразумеваете смерть вашего отца?
– Как видно, вы читаете газеты?
Улыбка Эдди стала шире.
– Каждый божий день.
– Ну так как, беретесь мне помочь? – резко спросил Дэлтон, почувствовав, что этот человек начинает его утомлять.
– Пока не знаю, но я могу разведать кое-что в медицинских кругах, а потом потолковать с другом-юристом: он специализируется на поиске настоящих родителей приемных детей. Может, он что-нибудь подскажет.
– А сам я тем временем в состоянии предпринять какие-то шаги? Я не могу сидеть сложа руки.
– Используйте свои знакомства – с докторами, адвокатами, с кем угодно, кто хоть как-то может помочь. Повидайтесь с ними, послушайте, что они могут сообщить… если могут. А я побываю в клинике, хотя, по моим понятиям, это будет пустая трата времени. В таких заведениях люди жмутся, как девушка на первом свидании. Но тем не менее попробую попытать счастья.
Дэлтон, не поддерживая больше разговор, поднялся:
– Надеюсь вскоре услышать от вас какие-нибудь новости.
Когда он был уже у дверей, Эдди спросил:
– А как насчет оплаты? Мы даже не…
– Если вы не оплошаете, за деньгами дело не станет.
* * *
Спустя три дня, входя к себе в квартиру, Дэлтон услышал телефонный звонок. Он поспешил взять трубку в надежде, что это либо Эдди Темпл, либо Керк Филмен, его приятель, врач из Остина.
– Слушаю, – сказал Дэлтон.
– Привет, старик.
– Керк, это ты?
– А то кто же?
– Тебя плохо слышно, я не сразу узнал.
– Наверное, все дело в этом телефоне без проводов. Половину времени эти проклятые штуки не работают. Ну, так чем я тебе могу быть полезен? Жалко, что меня не было в городе, когда ты звонил. Я уезжал на конференцию во Фриско. Вернулся – мне сообщили о твоем звонке. Я просто ушам своим не поверил! Мы же сто лет не виделись!
Их дружба с Керком завязалась в студенческие годы, в Техасском университете. Они вместе пили и вместе попадали в опасные переделки. По существу, именно под влиянием Керка Дэлтон пристрастился к игре. Хотя они теперь почти не виделись, их отношение друг к другу оставалось самым теплым.
Кроме того, Дэлтону не раз приходилось таскать для Керка каштаны из огня; казалось бы, теперь, когда помощь понадобилась Дэлтону, он мог без стеснения обратиться к старому другу. И все-таки просить было трудно: это уязвляло самолюбие.
– Хочу попросить тебя об одолжении, – надеюсь, оно будет для тебя не слишком обременительным. Я тебе сейчас кое-что скажу, и ты, вероятно, решишь, что я спятил, но все-таки выслушай меня с пониманием. Я хочу узнать: способен ли ты… или, может быть, кто-нибудь из твоих коллег… посоветовать мне, каким образом я мог бы нарушить – или обойти – закон врачебной тайны в деле о донорском оплодотворении?
Керк в ответ только выразительно присвистнул, и Дэлтон напомнил:
– Я тебя предупреждал. И тебе хорошо известно: если уж я влип, то влип по-крупному.
– Что верно, то верно.
Дэлтон вздохнул:
– Ну что, по-твоему, такую затею надо сразу выкинуть из головы? Если ты собираешься сказать именно это – не трудись: отступать мне некуда. На кон поставлено мое наследство.
– Твой старик на этот раз тебя прищучил?
– Мягко сказано. Я задолжал банку огромную сумму, и без отцовских денег просто потеряю все.
На этот раз шумно вздохнул Керк:
– Я сделаю что смогу, но ничего не обещаю. Этот донорский бизнес – крепкий орешек и не всякому по зубам.
– Буду признателен за все, что ты сумеешь сделать.
– Ну, будем держать контакт. Желаю удачи.
– Спасибо.
Дэлтон повесил трубку, перешел в кухню, открыл холодильник и выудил оттуда банку пива. Он пил слишком много, тут спорить не о чем, но сейчас он не станет отказываться от испытанного средства. Это заглушало боль от отцовского предательства и в то же время усиливало его решимость найти своего ребенка, если такой существует на свете.
Он мог только молиться, чтобы ребенок существовал.
Глава 10
Когда Дэлтон подъехал к автостоянке перед Центром планирования семьи, ливень был такой, что даже кроны дубов не могли служить от него защитой.
Когда-то одна из подружек Дэлтона жила в этом современном и уютном городке, и Дэлтон проводил с ней немало времени, но сейчас Бристоль не вызывал у него теплых чувств. Здесь находился банк спермы, а Дэлтон предпочел бы вообще вычеркнуть из памяти все, что было связано с этим заведением.
Он был нетерпелив и знал за собой этот недостаток. Деньги требовались немедленно, а донорство казалось достаточно легким способом их получить.
Дэлтон слушал, как дождь барабанит по ветровому стеклу, и не торопился покидать свой «мерседес». Такой внезапный ливень вряд ли будет долгим: выглянет солнце и высушит все, чего коснутся его лучи.
Он думал о цели своего сегодняшнего приезда в клинику и от этих мыслей мрачнел еще сильнее.
Накануне вечером позвонил детектив.
– Я побывал в медицинском центре, – с места в карьер сообщил Эдди.
Дэлтон только что вернулся из клуба, где они с Тони принимали участие в утомительных деловых переговорах. Он устал, был голоден и взвинчен. Но при звуке голоса Эдди он вскочил с дивана, собранный и готовый к действию.
– И что? – спросил он.
– Пшик.
– Проклятие!
– Ну, это только первая попытка. Мы еще не в нокауте.
– Тебе легко говорить, – буркнул Дэлтон, чувствуя, как на него снова накатывает усталость.
– Я ведь так и предполагал, что от этой публики толку не будет.
– Да, помню. А что теперь?
– Ну, я закинул удочки и в других местах. А тем временем вам стоило бы самому заглянуть в клинику и проверить, как они отреагируют на ваше появление.
– Это мне известно наперед. Я некоторым образом оставил их с носом, так что они вряд ли примут меня с распростертыми объятиями.
– Да, скорее всего так и есть, – со вздохом сказал Эдди, – но попытка не пытка. А в таком деле без этих эскулапов с места не сдвинешься. Если мы не заручимся там хоть чьим-то содействием, то на всей затее можно смело поставить крест.
– Черта с два, – пробормотал Дэлтон, обращаясь скорее к себе, чем к Эдди.
Детектив расхохотался и повторил:
– Завтра же съездите в медицинский центр, а потом позвоните мне.
На том разговор и кончился. И вот он сидел, уставясь на здание центра, как на какое-то чудовище, готовое проглотить его, едва он переступит порог.
– Возьми себя в руки, Монтгомери! – подхлестнул себя Дэлтон и, выйдя из машины, зашагал к зданию.
Когда он изложил цель своего визита, на лице врача появилось выражение откровенной враждебности. Некоторое время они молча смотрели друг на друга, затем медик прервал молчание:
– Я должен был бы выставить вас вон.
– Так почему вы этого не делаете?
– Потому что здесь так не принято, – ответил доктор Майо, – но интересующую вас информацию вы не получите ни под каким видом.
– Вы ведь понимаете, что я могу обратиться к адвокату, – сказал Дэлтон, надеясь что блеф возымеет действие.
Майо пожал плечами:
– Как угодно, наймите хоть десяток. Никто из них ничем вам не поможет. – У него сузились глаза. – Мистер Монтгомери, закон на стороне нашего Центра планирования семьи. Записи строго секретны, и для ознакомления с ними требуется разрешение, которое дается лишь в таких случаях, когда речь идет о жизни и смерти. Сомневаюсь, что ваш случай относится к этому разряду, хотя вы и утверждаете обратное. Но допустим даже, что дело обстоит так, как вы говорите; в этом случае вам понадобится получить постановление суда о вашем праве на ознакомление с документами. – Врач помолчал. – Если припомните, это было оговорено в соглашении, которое вы подписывали, когда намеревались принять участие в донорской программе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41