казалось, воздух вдруг стал таким плотным, что даже стало трудно дышать.
– Мне пора, – неожиданно объявила Лия. – У вас есть мой телефон… на тот случай, если вы захотите продолжить обсуждение проекта. Для меня это действительно интересная работа.
Она встала, и Дэлтон последовал ее примеру.
– Спасибо, что пришли.
Прощальное рукопожатие, как и следовало ожидать, было кратким. Но он успел ощутить, что ее рука дрожит.
Затем она ушла, а Дэлтон заказал еще две кружки пива.
Едва открыв дверь своей квартиры, Джей Ти Партридж вдохнул запах дешевых духов. Он с трудом подавил желание немедленно сбежать. Господи, меньше всего ему хотелось встречаться сейчас с женой, Жозефиной. Он всего-навсего собирался опрокинуть с горя бутылочку-другую, чтобы напиться до потери сознания.
Джей Ти не потрудился щелкнуть выключателем. Лунного света, который проникал через раздвинутые занавески в комнату, было вполне достаточно, чтобы разглядеть Жозефину, по-хозяйски развалившуюся на его диване.
– Чего тебе тут надо, Жозефина?
Она недовольно сморщила нос:
– Ну кто так разговаривает с женой?
– Жена-то скоро станет бывшей женой.
Жозефина разразилась грубым смехом:
– Вот тут ты ошибаешься. Я передумала. Я не хочу развода.
Джей Ти тоже расхохотался, но в его смехе звучало отчаяние.
– Ничего другого я от тебя и не ожидал.
Жозефина встала, и стало заметно, что она пьяна: чтобы удержаться на ногах, ей пришлось уцепиться за край дивана.
Его жена не была хорошенькой женщиной. Ей, черт подери, недоставало даже обычной привлекательности. Лицо слишком длинное, и подбородок чересчур выдается. Когда-то у нее была классная грудь, однако теперь, когда женушку развезло от пьянства, все это стало дряблым и свисало чуть ли не до самой талии. Глядеть на нее было противно, и Джей Ти с отвращением отвернулся.
– Не смей! – взвизгнула Жозефина.
– Что – не смей?
– Воротить от меня нос, скотина!
– Если ты явилась сюда, чтобы отвести душу перебранкой, то зря время теряешь. Я смертельно устал и собираюсь завалиться в постель.
– По правде говоря, и у меня на уме то же самое. Я и пришла к тебе, чтобы потрахаться.
Теперь Партридж протянул руку к выключателю. Яркий свет залил грязную, захламленную комнату. Оба сощурились, ожидая, пока глаза привыкнут к внезапной перемене освещения.
Жозефина прикрыла глаза рукой:
– Выключи ты этот проклятый свет!
– Нет уж, я хочу, чтобы ты убралась отсюда. Живо!
Она приблизилась к нему:
– Не притворяйся, врунишка!
– Какой я тебе врунишка? Между нами все кончено, понятно?
На лице жены появилась издевательская гримаса.
– А в чем дело, золотко? У тебя уже ничего не поднимается? – Она придвинулась к нему еще ближе.
Он и хотел бы унести ноги, но уже не мог. Она, как всегда, безошибочно угадывала, какую кнопку следует нажать, чтобы припереть его к стене и поставить в положение животного, пойманного в сеть: чем сильнее бьется добыча, тем больше запутывается.
Требовалось срочно промочить горло. Он взглядом нашел бутылку виски на столике в углу комнаты и сделал шаг в этом направлении.
– Ну-ну, дружок, – запротестовала она, ухватив его за рукав.
Джей Ти стряхнул руку жены, устремился к бутылке, поднял ее ко рту и влил виски прямо себе в горло. Но обжигающе-крепкая жидкость не растопила страх, комом засевший в горле. Напротив, дышать стало еще труднее.
Он ненавидел эту женщину и проклинал тот день, когда женился на ней. Жозефина искалечила ему жизнь. Она пилила его с утра до вечера. Она без конца твердила, что он неудачник, что он не способен достаточно заработать, что из-за него у нее никогда не было тех милых вещей, о которых она мечтала.
В конце концов она закатила ему скандал и заявила, что намерена развестись. То был единственный счастливый день в его безрадостном существовании. И вот теперь все его упования на лучшее будущее оказались под угрозой.
– А на самом-то деле ты для чего сюда явилась? – спросил Джей Ти.
– Да я же сказала, миленький. Хочу побаловаться в постели.
– Кончай чепуху молоть, Жозефина. Мы оба знаем, что на голодном пайке ты не сидишь. Да что там, готов пари держать, ты сейчас только выползла из постели очередного хлыща.
Глаза жены блеснули.
– Свинья ты, вот и все. Не пойму, что я когда-то в тебе нашла, – заявила она дрогнувшим голосом.
– В таком случае вали отсюда.
– Сначала я получу то, за чем пришла.
Не успел Партридж опомниться – Жозефина протянула руку и расстегнула молнию на его брюках.
Оценив увиденное, она посмотрела супругу в лицо:
– Ай-ай-ай, кто-то совсем сдох!
Джей Ти, резко отбросив ее руку, застегнул брюки.
– Иди забавляйся сама с собой.
На губах Жозефины снова зазмеилась улыбка, злобная и опасная.
– Нет, так не пойдет. Лучше я с тобой позабавлюсь. Видишь ли, до меня дошли кое-какие слухи. Вроде бы и повышение у тебя предвидится, и премию тебе дадут… Я хочу свою долю. И из зарплаты, и из премии.
– Черта с два от них дождешься.
– Дождешься, миленький, дождешься. Слушай, давай забудем старые обиды. Мы же всегда ладили в постели. А уж я знаю, как взбодрить твоего задохлика.
Партриджа так и затрясло от злости. При одной только мысли о возвращении жены его прошиб холодный пот. Понимая, что может вот-вот сорваться, он взял бутылку с виски и направился к выходу.
У двери Джей Ти остановился:
– Раз ты не желаешь уходить, уйду я. А насчет нашего воссоединения… да я скорее сдохну.
И он захлопнул дверь под хриплый смех Жозефины.
Через минуту, все еще не успокоившись, Джей Ти забрался в машину и дал газ.
Он ехал без остановки, пока не показался дом Лии Фрейзер. В ней он видел источник всех бедствий, которые выпали ему на долю в последнее время. Надумай она сбыть эти проклятые драгоценности – был бы он сейчас на коне.
А пока она этого не сделала – у него нет средств избавиться от своей жадной стервы.
Он откинулся головой на спинку сиденья и уставился в окно спальни Лии.
Глава 13
– Мамочка, когда же папа вернется домой?
От этих слов у Лии защемило сердце. Она держала Коти за руку, открывая перед ним дверь в палату Руфуса.
– Не скоро, сынок, – донесся с кровати слабый и хриплый голос. Руфус улыбнулся и протянул руку сыну.
Сегодня утром Лия уже звонила в больницу, чтобы узнать, как начался у мужа день. Дежурная сиделка сообщила, что он сидит в постели, а это случалось уже не часто. Коти все время просил, чтобы она как-нибудь взяла его с собой – повидать отца; Лия решила рискнуть и привести его сегодня.
К тому же она чувствовала себя виноватой: она давно не брала Коти с собой. За это время Руфус очень сдал. Казалось, Коти почувствовал, что отцу хуже, – она прочла это в его глазах.
Лия через силу улыбнулась:
– Все хорошо, Коти.
Малыш подбежал к краю кровати и вложил крошечную ручонку в большую, но исхудавшую руку отца.
– Как дела у моего мальчика? – с трудом выговорил Руфус.
– Хорошо идут дела. Мама играла со мной в баскетбол. – Живые глаза Коти погрустнели. – Но лучше бы ты со мной играл. У мамы это не очень получается. – Он покосился на Лию. – Она без конца мажет, а потом ей приходится бегать за мячом.
В последних словах сына звучало столько чисто детского осуждения, что Лия не удержалась от смешка. Руфус тоже усмехнулся, и у Лии дрогнуло сердце: только сын привязывал мужа к жизни. Конечно, Руфус любил ее, в этом не было сомнения, но ради сына он вел отчаянную борьбу со смертью.
– Ты уж извини, ковбой. Я бы и рад… – Речь Руфуса прервал приступ судорожного кашля. Коти, испугавшись, отпрянул от кровати; Лия бросилась к мужу. Кашель наконец прекратился, но Руфус очень ослабел: уронив голову на подушку, он закрыл глаза.
– Извини, я…
– Тихо, милый, все хорошо, – прошептала Лия, поглаживая ладонью его влажный лоб.
– Мамочка…
Коти не договорил: открылась дверь, и в палату вошла сиделка – высокая худая женщина.
– А, Коти, привет, – с улыбкой обратилась она к мальчику.
– Здравствуйте, – застенчиво откликнулся он.
– Доброе утро, Хетти. – Из всего больничного персонала эта сиделка вызывала у Лии самую большую симпатию.
– Ай-ай-ай, мистер Фрейзер, похоже, у вас опять был один из ваших скверных приступов кашля?
– Да, только что, – подтвердила Лия, огорченно сдвинув брови.
– Ну, сейчас вам полегчает, только примите вот эту пилюлю.
Она приподняла его голову и держала ее так, чтобы Руфусу было удобно проглотить лекарство. Потом она снова обратилась к Коти:
– У мистера Райли в гостях щенок из приюта для животных. Не хочешь посмотреть на него?
Глаза Коти загорелись.
– Мама, можно?
– Не возражаю.
– Очень хочется, сынок? – спросил Руфус, делая неимоверные усилия, чтобы не раскашляться.
Лия-то знала, чего это ему стоит: он старался даже не глотать. Господи, как она хотела бы помочь ему хоть чем-нибудь, но, увы, от нее ничего не зависело. И так уже делалось все возможное.
– Я сейчас же вернусь, – сказала Хетти и не обманула: спустя несколько минут она уже снова вошла в палату.
– Мам, посмотри, – закричал Коти, – посмотри, что у нянечки Хетти в руках!
– Ой, прелесть какая! – воскликнула Лия при виде крошечного щенка.
Руфус засмеялся было, но тут же закашлялся.
Лия бросила на него быстрый взгляд:
– С тобой все в порядке?
– Не беспокойся, дорогая. А ты, сынок, возьми его в руки. Я думаю, сестре Хетти и без него забот хватает.
Сияя от радости, Коти кинулся к щенку, и тот немедленно облизал ему щеки и губы. Малыш залился счастливым смехом.
– Коти, – испуганно воскликнула Лия, – не позволяй ему облизывать тебе губы.
– А почему, мамочка? У него совсем не пахнет изо рта.
Лия возвела глаза к небу.
– Хочешь поиграть с ним несколько минут? – спросила сиделка, пряча улыбку.
– Вот было бы здорово!
– Что ж, я зайду попозже.
Как только дверь за сиделкой закрылась, Коти уселся на пол и приступил к дрессировке.
– Ко мне, песик! Ко мне! – звал он непонятливого щенка, который упрямо уползал в угол. – Слышишь, ко мне!
Лия присела на кровать рядом с Руфусом, и вместе они наблюдали, как сын возится на полу со щенком.
Лия ласково сжала руку мужа и улыбнулась ему. Руфус ответил едва ощутимым пожатием.
– Ого! – вдруг воскликнул Коти.
Лия взглянула и охнула: щенок приготовился пустить лужу.
– Ах, нет! Коти, не давай ему!..
– Но, мамочка, должен же он пописать.
– Это слово вслух не говорят, молодой человек.
– Какое? Пописать?
– Вот именно.
Коти пожал плечами.
Лия удержалась от резкой реплики и почувствовала, что Руфус потянул ее за руку:
– Слушай, все в порядке. Что тут такого?
Лия рассмеялась.
– Ты прав: это все пустяки. Сейчас возьму бумажное полотенце и подотру лужицу.
– Не будете вы ничего подтирать. – В палату стремительно вошла Хетти. – Я сама этим займусь. – Она подмигнула Коти, который, встав с пола, держал щенка на руках. – Вижу, твой дружок оскандалился.
– Да, мэм, он попи…
– Коти!
Все дружно рассмеялись.
– Хочешь сам отнести щенка к мистеру Райли? – спросила Хетти.
– Да, мэм.
– Тогда вперед. – Лия с улыбкой подтолкнула сына к дверям.
Коти с сиделкой вышли из палаты. Лия снова присела к мужу и взяла его за руку.
– Тебе получше?
– Гораздо лучше. – Руфус чуть сжал ее пальцы.
– Вот и хорошо. – Лия едва удерживалась от слез.
Лицо Руфуса осветилось слабой улыбкой.
– Ты очень красивая.
– Как бы не так. Я похожа на старую ведьму, сам знаешь.
– Ничего подобного.
Лия попыталась улыбнуться, но в глазах оставалась боль. А муж продолжал смотреть на нее с гордостью и любовью, как будто пытался навек запечатлеть в памяти ее черты.
Самообладание покинуло Лию, и слезы хлынули у нее из глаз.
– Как это несправедливо! – Слова вырывались из самой глубины ее души. – Ты еще совсем молодой! Это несправедливо!
– Не надо плакать, любимая. Подумай о себе и о нашем сыне.
– Руфус, позволь мне увезти тебя домой. Там я могла бы…
– Нет, – перебил он ее. – Ты знаешь, что я об этом думаю. Я не хочу, чтобы Коти день за днем видел меня таким. Тебе нужно сосредоточиться на работе.
Было бы на чем сосредоточиваться, молча терзалась Лия.
Она не собиралась взваливать на него еще бремя и этих огорчений. Да и как ей набраться храбрости и сказать ему, что она будет вынуждена взять его домой, потому что они истратили все сбережения до последней копейки, а страховая компания увернулась от всех своих обязательств?
– Да, кстати, как у тебя подвигается работа? Становишься важной шишкой?
– Да, в общем, все к тому идет, – бодро солгала Лия.
Руфус поднес к губам ее руку и с нежностью поцеловал.
– Я люблю тебя, – сказал он. Теперь и у него в глазах стояли слезы. – Я так виноват перед тобой…
– Не говори так! Никогда не говори так! Тебе не в чем себя упрекнуть.
– А ты вытри слезы, слышишь! И выше голову! Ты должна быть сильной – ради Коти.
– Я постараюсь, – ответила Лия дрожащим голосом.
– Постарайся, пожалуйста. – Руфус с нежностью улыбнулся жене и снова чуть сжал ее пальцы. – Обещаешь?
– Обещаю, – прошептала Лия.
Руфус задремал, и она осторожно высвободила руку.
Лия подняла голову; ощущение было такое, как будто она тонет в море скорби. Сознание трагической нелепости происходящего было почти невыносимым.
Через минуту она встала и вышла из палаты, осторожно прикрыв за собой дверь.
Некоторое время спустя Лия уже сидела у себя в кабинете, уставившись в лежащий перед ней список различных фирм. Она обзвонила уже все фирмы, кроме двух, и всюду без исключения ей отвечали, что их уже обслуживают другие архитекторы.
Результат был обескураживающий, но Лия тем не менее не опустила руки: в тайниках души теплилась надежда, что Монтгомери поручит ей ту работу, о которой говорил.
Не следовало бы на это рассчитывать: ее могло ждать разочарование. Здравый смысл твердил Лие, что вряд ли этот Монтгомери станет нанимать человека, не имеющего никакого опыта в нужной области.
И все же Лия не могла отделаться от мыслей об этой работе. Да и о нем самом тоже. Дэлтон Монтгомери захватил ее врасплох. Ей не нравилось, как он смотрел на нее, словно раздевая взглядом, но вполне возможно, что она теперь просто пуганая ворона:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41