больше всего ее будет томить тоска по его теплу, иронии, неутолимому желанию.
А как же Коти? Как же ее сын? У Лии замерло сердце. Он души не чаял в Дэлтоне. Ребенок будет совершенно убит, когда узнает, что его кумир больше никогда не появится у них в доме.
Лия содрогалась от рыданий.
– Мама!
Сначала она подумала, что это ей послышалось. Однако, подняв глаза, она и впрямь увидела сына, застывшего в дверях. Он смотрел на нее широко раскрытыми, испуганными глазами:
– Мамочка, почему ты плачешь? У тебя что-нибудь болит?
Лия, стоя на коленях, протянула к нему руки.
– Подойди ко мне, – прошептала она.
Коти пулей бросился к ней.
– Ты плачешь, потому что я потерялся в лесу?
Лия прижала к себе его дрожащее тельце и проглотила застрявший в горле ком.
– Да, – солгала она, не в силах сказать ему правду.
Коти взял ее лицо в свои детские ручки:
– Все в порядке, мамочка. Я уже большой. Не плачь.
Она улыбнулась сквозь слезы:
– Я понимаю. Теперь ты моя опора, мужчина в доме.
– Вот и Дэлтон так говорит.
Лия едва не лишилась чувств.
– Он прав. Мы с тобой друг за друга горой – ты и я. Помни об этом.
– Ты больше не будешь грустить? – с тревогой спросил Коти.
Лия поцеловала его в щеку и пригладила непослушный вихор.
– Нет, не буду.
Коти снова прильнул к ней.
– Я тебя люблю, – шепнул он.
Чтобы из глаз не хлынули слезы, Лия выпрямилась и подняла сына к потолку.
Как она соберет по частям свою разбитую жизнь? Ради Коти она обязана это сделать.
У Лии не осталось сил об этом думать. Она решила подождать до утра.
– Не пора ли тебе остановиться?
Управляющий «Летучего голландца» встретил мутный взгляд Дэлтона.
– А, это ты, Эд. Не суй нос в мои дела.
Партнеры Дэлтона по карточному столу хранили молчание.
– Ты выпил лишнего, Дэлтон.
Дэлтон разразился пьяным хохотом:
– Да к тому же продулся в пух и прах!
– Вот именно. Поэтому я и прошу тебя прекратить игру.
– Кто ты такой, чтобы мне указывать? – Дэлтон обвел глазами стол. – Эти кровопийцы хотят еще поживиться за мой счет. Верно я говорю, ребята?
Никто не ответил.
Эд положил руку на плечо Дэлтона:
– Мне бы не хотелось звать сюда вышибалу, Монтгомери, но, видно, придется. Поверь, ты же сам потом спасибо скажешь. Так что поднимайся и уноси ноги из моего клуба по-хорошему.
Управляющий задержал взгляд на каждом из игроков:
– Игра окончена, джентльмены.
В ответ раздалось недовольное ворчание, но все подчинились, когда в дверях отдельного кабинета возникла мощная фигура вышибалы.
Дэлтон ухмыльнулся и с трудом вышел из-за стола.
– Дерьмовый ты парень, Эд. Тебе это уже приходилось слышать?
Эд не счел нужным отвечать. Он сделал знак вышибале, и Дэлтон в считанные мгновения оказался за дверью. Ему в лицо ударил палящий зной.
Дэлтон стряхнул с себя цепкую руку вышибалы:
– Отвали.
Вышибала сохранял профессиональное спокойствие.
– Отвалишь сейчас ты, приятель. Смотри, не угробь себя или какого-нибудь прохожего.
– Пошел ты…
Раздевшись донага и лежа в кровати, Дэлтон сам не понимал, как добрался до дома. Он даже не помнил, как садился в машину.
В последние две недели он жил как в тумане, находя утешение только в бутылке. От него не укрылось, что Тони и все остальные сотрудники только разводили руками, да это и неудивительно: он орал на кассиров, на охранников, на всякого, кто попадался под горячую руку.
Черт возьми, ему плевать, что о нем думают. Ему на все плевать. Потеряв Лию и Коти, он потерял душу. С тех пор он ни дня не был трезвым. Но так не могло продолжаться вечно. Рано или поздно придется взять себя в руки и жить дальше.
Ему не нужна была такая жизнь. Он желал только одного: вернуть то, что потерял. Какая разница, состоит он в кровном родстве с Коти или нет. Он хотел жениться на Лие и усыновить Коти. Эта мысль преследовала его днем и ночью.
Впрочем, все это пустое, напомнил он себе и потянулся за бутылкой, оставленной на ночном столике. Большой глоток спиртного обжег ему внутренности и поверг в забытье.
Дэлтон не смог бы ответить, сколько времени он спал и когда проснулся. У него в ушах трещал какой-то непрошеный звон, пришлось накрыть голову подушкой.
Назойливый звон проникал прямо в мозг. Дэлтон длинно выругался, уронил на пол подушку и обвел комнату покрасневшими, мутными глазами. Только теперь до него дошло, что звонит телефон, а не будильник. Часы показывали девять утра.
Дэлтон сел в постели и охнул: у него раскалывалась голова. Взяв трубку, он буркнул что-то нечленораздельное.
– Доброе утро, Дэлтон. Это твой терпеливый банкир.
Какой ты, к дьяволу, терпеливый, мелькнуло у Дэлтона. Боль в висках пронизывала его насквозь.
– Чем могу служить, Норм? – Дэлтон пытался говорить ровным тоном, но у него это плохо получалось.
– Я звонил в казино, но мне сказали, что ты сегодня не появлялся.
Дэлтон молчал. Из трубки донесся тяжелый вздох Нормана Торнхилла.
– Ну, как хочешь. Перейду прямо к делу.
– Слушаю.
– Вчера на заседании правления было решено дать тебе неделю – и ни днем больше – для выполнения обязательств перед нашим банком. В противном случае, – Норман прочистил горло, – мы будем вынуждены подать на взыскание.
– Но послушай…
– Нет, Дэлтон, уволь. Дело вышло из-под моего контроля. Мне остается только надеяться на нашу скорую встречу. Ты меня понял?
Дэлтон хотел бросить трубку, но Торнхилл его опередил – зазвучали короткие гудки. Дэлтон сидел не шевелясь. Мало-помалу его мысли прояснились. Значит, судьба нажала на спусковой крючок. Это не было для него неожиданностью.
Дэлтон закрыл лицо руками. Что теперь делать? Лию ему не вернуть. Поскольку Коти не его сын, а сведений о последующих использованиях его донорского материала нет – условие отцовского завещания аннулируется. Все состояние перейдет в его собственность. На это можно твердо рассчитывать.
Выходит, нужно получить завещанное состояние, поправить пошатнувшиеся дела и постараться не замечать кровоточащую рану в сердце? Дэлтон с минуту посидел на краю постели, потом медленно встал.
Включив горячий душ, он еще раз задал себе те же самые вопросы.
Глава 47
Лия положила на могилу Руфуса свежий букет и осталась стоять на коленях. Она запретила себе плакать. Подняв глаза, она смотрела на раскидистые ветви замшелых кладбищенских дубов и слушала щебетание птиц. В воздухе пахло майскими цветами.
Здесь она надеялась обрести внутренний покой. Пусть это удалось ей не в полной мере, но зато она разобралась в своих чувствах. Дэлтон ворвался в ее жизнь, как техасский песчаный вихрь, который увлекает за собой, швыряет из стороны в сторону, а потом бросает неизвестно где и летит дальше.
Только теперь она поняла, почему оказалась для Дэлтона легкой добычей.
После смерти Руфуса она испугалась свалившейся на нее ответственности за себя и ребенка. Ей нужно было чье-то сильное плечо. Тут подвернулся Дэлтон – вот и все. Позднее она поняла, что вовсе не обязательно иметь рядом с собой мужчину – с его уходом жизнь не кончается. Она убедилась, что на поверку не так уж слаба и беспомощна, что под ее хрупкой внешностью скрывается железная воля.
Лия пока не приступила к поискам нового места, хотя знала, что этого не избежать. Премия за успешное завершение проекта позволила ей сохранить за собой дом. Вдобавок и Эллен Тибодо расплатилась наконец за работу, и эти деньги пришлись как нельзя более кстати.
Однако устрашающие счета за лечение Руфуса еще ждали своего часа. Но больше всего Лию беспокоил Коти. Он не мог взять в толк, почему Дэлтон так внезапно исчез с их горизонта. В конце концов Лия как сумела объяснила сыну, что произошло. Это далось ей нелегко.
– Понимаешь, Руфус, – шептала Лия, глотая слезы, – я просто не могла подобрать слов.
Она не собиралась возвращаться мыслями к этому тягостному разговору, но воспоминания не давали ей покоя.
Все началось, когда ей позвонили из школы и сообщили, что Коти вызван к директору. Лия пришла в смятение, которое переросло в неприкрытый страх, когда она подъезжала к воротам школы. Что же натворил ее послушный, спокойный ребенок, чем навлек на себя наказание?
Ответ не заставил себя ждать. Коти подрался с другим мальчиком из-за колоды карт с бейсбольными картинками, которые, кстати сказать, совершенно ни к чему было приносить в школу.
Директриса в присутствии Лии отчитала Коти и отправила его на урок. Позднее, уже дома, Лия провела с ним долгую беседу, в конце которой Коти ни с того ни с сего спросил:
– Мама, за что Дэлтон меня разлюбил?
Лия не ожидала такого вопроса. Она еще не успела залечить собственные раны и подготовиться к этому разговору с сыном.
– Он к тебе по-прежнему хорошо относится, дорогой.
– Тогда почему же он не заходит?
– Он очень занят. – Лия оттягивала главное.
– А когда он будет не занят?
– Сынок…
– Я хочу, чтобы он был моим папой.
У Лии похолодело сердце. Она усадила Коти к себе на колени и прижала к груди. Однако он ждал от нее не объятий, а ответов.
По-видимому, ее нервное напряжение передалось сыну. Лия тщательно скрывала свои переживания, но Коти чувствовал неладное. Она не раз ловила на себе его встревоженный взгляд. Нетрудно было догадаться, что у Коти могут возникнуть неприятности в школе, но Лия совершенно упустила это из виду. Она обвиняла себя. И Дэлтона. Она желала, чтобы ему полной мерой воздалось за ее муки и боль. За удар, нанесенный ее ребенку.
– Не все бывает так, как нам хочется.
– Почему? – У Коти задрожали губы.
– Так уж складывается жизнь, малыш. Не все происходит по справедливости. Разве справедливо, что твой папа умер? Но смерть – это тоже часть жизни.
В его глазенках отразилось замешательство, и Лия упрекнула себя, что говорит совсем не то.
– Короче говоря, мы с Дэлтоном не поженимся.
– Это еще почему? – сердито закричал Коти.
– Потому что не судьба. – Лия отчаянно пыталась найти подходящие слова. – Иногда происходит такое, что очень трудно понять. Как, например, у нас с Дэлтоном. Он тебя не разлюбил, но, по-моему, лучше тебе с ним не встречаться…
Коти спрыгнул с ее колен чуть не плача.
– Ты его больше не любишь – ну и не люби. А я сам по себе. Пусть он будет моим папой!
Он убежал к себе и захлопнул дверь. Лия дала ему остыть, но через несколько минут постучалась в детскую. Она присела рядом с Коти на кровать и снова привлекла его к себе.
– Прости меня, – прошептала Лия.
Коти не отвечал. Хорошо еще, что он ее не оттолкнул. Это было бы непереносимо.
Сейчас Лия смотрела на листья, упавшие на могилу Руфуса, они напомнили ей осколки собственной жизни. Если повезет, когда-нибудь удастся собрать их воедино.
Это будет трудно, но надо надеяться на лучшее. У нее есть Коти, она не жалуется на здоровье; рядом с ней друзья, в первую очередь – Софи и Луис, обвенчавшиеся на прошлой неделе.
Жизнь не была совсем уж беспросветной. На днях позвонила Бекки Чилдресс и сообщила хорошие новости:
– Это совершенно официально!
– О, Бекки, я так рада за вас, – сказала Лия.
– Судья вывел этого мерзавца на чистую воду! С него взыскали в мою пользу миллион долларов.
– Отлично.
– А как вам понравится следующее: Куперу позвонили его партнеры и сказали, что если он посмеет хотя бы скосить глаза на какую-нибудь из сотрудниц, то вылетит из компании как пробка!
– Поделом ему.
– Должна вас еще раз поблагодарить за поддержку.
– Рада, что оказалась вам полезной. Мне бы тоже надо было в свое время обратиться в суд.
– Вам было не до того, ведь у вас тяжело болел муж, – мягко возразила Бекки, а потом добавила: – Купер, конечно, подаст апелляцию, но если даже мне не перепадет ни гроша, он свое получил: все его грешки выплыли на свет.
– Еще раз поздравляю вас с победой, – сказала Лия. – Всего вам доброго. Если что – звоните.
После этого разговора Лия слегка приободрилась. Все-таки в мире есть какая-то справедливость, если даже ее родная мать в последнее время стала более человечной.
Но ее раны затянутся только тогда, когда она забудет Дэлтона. Лия молила Бога, чтобы это время настало поскорее.
– Внутренний голос подсказал мне, где тебя искать.
Лия вздрогнула от неожиданности. Оглянувшись, она увидела Софи, одетую в шорты и тенниску. Подруга опустилась рядом с ней на траву:
– Не возражаешь?
Лия покачала головой:
– Нет, что ты, я только рада. Хотя не понимаю, как ты меня нашла.
– Заехала к тебе, а дверь заперта. – Софи развела руками. – Почему-то мне показалось… тем более ты в последнее время какая-то невеселая.
– Это не то слово.
– Я знаю, тебе несладко. Но это пройдет.
– Мне страшно за Коти. Он совершенно подавлен.
– Ничего удивительного. Сколько ему пришлось пережить!
– Во всем виновата я одна, – удрученно сказала Лия. – Софи, как я могла оказаться такой слепой, доверчивой идиоткой?
– По-моему, ты к себе несправедлива.
Лия вопросительно посмотрела на Софи:
– После всего, что со мной произошло?
– Я долго думала, ехать мне сюда или не ехать.
Лия вздохнула:
– Ну и логика. Но раз уж ты об этом заговорила, что тебя сюда привело?
– Мне стало известно кое-что важное, но теперь я подумала, что это не срочно.
– Хватит говорить загадками.
– Одна моя знакомая работает в банке. Там ходят слухи, что Дэлтон вот-вот лишится всего, что имеет.
Лия недоверчиво уставилась на Софи:
– Лишится клуба и казино?
– Вот именно.
– С какой стати? Ничего не понимаю. Поскольку ребенок от Дэлтона не родился, условие, записанное в завещании, автоматически отменяется, и Дэлтон сможет беспрепятственно получить все свои миллионы.
– Да, выходит, что так. Может быть, дело не в этом?
Лия склонила голову набок:
– Ты ничего не скрываешь?
Софи подняла правую руку:
– Говорю как на духу, – правду, всю правду, ничего, кроме правды.
– Ничего нового ты мне не сообщила. – Лия обняла ее за плечи.
– Пусть так, но я подумала, что в любом случае должна тебе сообщить. Ну что, поедем домой?
– Я готова, – отозвалась Лия и встала.
Взявшись под руки, они направились к машинам.
Через пару часов раздался звонок в дверь. Лия в это время разговаривала по телефону:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41