Он моргнул раз, потом другой.— Поцеловать меня?— Там?Трейс судорожно глотнул воздух.Шайлер смотрела на него с некоторым опасением.— Ты не хочешь, чтобы я это делала?Трейс кивнул, но ничего не сказал. Ее щеки вспыхнули румянцем.— Я тебя шокирую?Он покачал головой.— Почему ты ничего не скажешь?Он наконец выдохнул:— Да, я хочу этого.Шайлер улыбнулась и опустилась перед ним на колени. Одну руку он мягко положил ей на затылок. Большим пальцем другой руки провел по ее нижней губе вверх-вниз, пока ее рот не открылся. Больше поощрений ей не понадобилось.Шайлер провела пальцами по его нежной плоти и почувствовала, как тело Трейса содрогнулось. Она облизнула губы и поцеловала его, ощутив легкий привкус тех блестящих капель на мягкой глади головки.Он получил сполна.Нет, ему этого мало.Трейс был на грани помешательства. Вернее, на грани потери терпения и самообладания. Пора взять в свои руки эту чрезвычайно взрывоопасную ситуацию.Он наклонился и поднял Шайлер на ноги.— Ты просто чудо.— Спасибо.— Теперь твой черед.Она с вежливым недоумением посмотрела на него:— Что значит мой черед?Его лицо осветила лукавая мужская усмешка.— Сейчас узнаешь.Она казалась смущенной.— Узнаю?— Да, — ответил он.В золотистых глазах Шайлер блеснула искорка.— Обещаешь?— Да.Трейс опустился перед ней на колени и снял с нее домашние туфли. Затем стянул через бедра ее шелковую рубашку, наблюдая, как та скользнула на пол.Из-за спины Шайлер выглядывала луна, окутывая ее фигуру мягким белым сиянием. Лампа в углу комнаты светила вниз, но Трейс видел каждый изгиб, каждое очертание, каждую линию тела девушки.— Как ты прекрасна! — воскликнул он.Шайлер стояла неподвижно. Казалось, она затаила дыхание.— Ты не менее прекрасен! — сорвалось с ее губ.Он расцвел в улыбке.— Сперва изумителен, теперь прекрасен. Что же может сказать мужчина в ответ на такие комплименты?— Спасибо? — предположила она.— Спасибо, — эхом отозвался он.— Не за что.Трейс подошел к ней ближе. Их тела разделяли считанные сантиметры. Он нежно провел рукой вдоль всего ее тела, начиная с макушки.Шайлер задрожала.Он полностью сосредоточился на ее переживаниях.— Тебе приятно мое прикосновение?Она молча кивнула.Он начал снова. Но теперь не рукой, а губами, осыпав поцелуями ее лоб, изгиб скул, нежную ямочку у основания шеи, чувствительное место за ушком, ее обнаженное плечо, грудь — где он немного задержался, прежде чем перейти к тонкой талии, — ее бедро, колено, лодыжку и даже стопу. Затем он повторил все то же самое на другой половине ее тела.На этот раз он остановился и прильнул губами к мягкому женскому бугорку, покрытому золотисто-каштановыми волосами, к этому сладкому, восхитительному холму, который уже стал влажным и припухшим. Трейс коснулся его языком.Шайлер вздрогнула.— О Боже мой! — прошептала она.— Если бы ты еще чуть-чуть развела ноги… — попросил он, положив обе руки на внутреннюю поверхность ее бедер.Шайлер выполнила его просьбу, расставив ноги на несколько дюймов. Этого ему было достаточно, чтобы сделать то, чего он так сильно жаждал. Он коснулся ее языком, сначала лишь дотрагиваясь, затем нежно покусывая и в конце концов сладострастно укусив ее.Он чувствовал, как она дрожит от желания, от возбуждения, от не имеющей названия непреодолимой жажды. Когда он снова вернулся к ее рту и их губы слились в долгом пьянящем поцелуе, они оба едва держались на ногах.Шайлер покачнулась.— Я чувствую себя так странно…— Я знаю, — ободряюще прошептал он.— Я не думаю…— Тебе вообще не обязательно сейчас думать, Шайлер. Нам обоим лучше сейчас обойтись без помощи рассудка.— Я больше не могу стоять на ногах, — призналась она.Он взял ее на руки и понес к постели. Откинув покрывало, он положил ее на простыню, и сам вытянулся рядом.— Сейчас тебе уже не надо беспокоиться о том, чтобы удержаться на ногах, — произнес он и склонился над ней, касаясь губами ее рта, грудей, ее мягкого живота.— Вот таким я представляла тебя, — прошептала она, неотрывно глядя на него своими золотистыми глазами.— А так я представлял, как буду любить тебя, — ответил он, разведя ее бедра, скользнув рукой меж ее длинных прекрасных ног, пройдя сквозь густые женские волосы — у них была своя, особая, структура, свой, особый, цвет — и наконец найдя источник чувственности, спрятанный под ними.Шайлер едва переводила дыхание.Трейс увлажнил свою ладонь ее мускусной эссенцией. Затем, завладев ее губами и проникнув меж ними языком, он одновременно погрузил свой палец внутрь ее тела.Она выгнула спину и приподняла бедра над поверхностью кровати. Трейс глотал ее возбужденные крики, а пальцем все глубже и глубже проникал в нее. Он двигал им быстрее и быстрее внутри ее тела, чувствуя, как и сам приближается к неизбежному заключительному моменту.Шайлер извивалась в его руках, стонала от переполнявшего ее желания, ее голова металась по подушке. Затем наступил момент — и Трейс почувствовал кульминацию, — когда она стала сотрясаться в конвульсиях.Он хотел подождать, пока эти спазмы не прекратятся, но его собственное тело уже слишком долго сдерживалось. Когда Шайлер выкрикнула его имя, он нежно произнес ее имя и извергся на постель под ними.Некоторое время спустя — он не мог сказать, как скоро, да и она тоже — Шайлер открыла глаза и посмотрела на него.Все еще хриплым голосом она проговорила:— Теперь твоя очередь.В его темно-синих глазах был вопрос.— Не понимаю.— Сейчас поймешь, — пообещала она, опрокинув его на спину.Шайлер села прямо, идеально выпрямив спину и провела своей длинной прекрасной ножкой вдоль нижней части его туловища. Обхватила его ногами. Трейс понял, что положение сверху, видимо, давало ей ощущение, что она управляет ситуацией.Прекрасное создание, сидящее на нем, вполне осознавало, что он находится прямо между ее ног, что его возбужденный пенис давит на ту чувствительную женскую щелочку, куда он так страстно желал проникнуть.Ее волосы разметались, губы распухли от его поцелуев. Лицо разрумянилось то ли от уже полученного наслаждения, то ли от предвкушения нового, то ли от смущения, а может, от всего понемногу.Шайлер склонилась к нему и осыпала поцелуями, двигаясь ото лба к носу, от носа ко рту, от рта к подбородку, от подбородка к ямке у основания шеи, от шеи к груди и животу; ее поцелуи дразнили, они были жестокие и прекрасные.Она постепенно переместилась со своими чудесными поцелуями ниже. Поцелуями, которые прокладывали путь через его живот, вдоль пояса, к его ногам и тазу, обжигая его плоть там, где они ее касались. Поцелуями, помедлившими над его пупком, — ее язык погрузился в эту крошечную впадинку. Поцелуями, которые явно обходили его пенис — черт возьми, да он стал тверже, чем когда бы то ни было, — и запечатлелись сначала на одном его бедре, а затем на другом.Трейс громко застонал.Шайлер на несколько дюймов раздвинула его ноги и прильнула губами к внутренней поверхности бедра, покусывая его чувствительную плоть, подергивая жесткие завитки, лаская мускулы в такой непосредственной близости от его мужского достоинства, что он почувствовал, как в ответ на ее действия оно неумолимо растет.Трейс не мог больше выносить этой сладкой пытки.Он приподнял Шайлер и мгновение держал ее над собой. Его сильные руки задрожали от усилия, когда он медленно — о, так медленно — опустил ее на себя.Вначале он лишь немного проник в нее, самым кончиком.Он чувствовал, что покрылся испариной. Ее глаза сомкнулись и затем открылись вновь. Она внимательно посмотрела ему в лицо и прошептала:— Наш очередной номер.Постепенно его твердая плоть целиком погрузилась в нее. Наконец ей удалось принять его в себя до последней частицы. Они приостановились, наслаждаясь ощущением его тела, погруженного глубоко внутрь ее плоти. Затем вместе стали двигаться, сначала медленно, пытаясь понять, что им больше нравится, что доставляет большее удовольствие.— Боже, ты так прекрасна! — воскликнул Трейс, наконец заняв положение сверху, оставаясь при этом в ней и глядя прямо в ее глаза.— Ты тоже, Трейс, — пылко прошептала Шайлер. А потом во всем мире не осталось никого, кроме них. И это было только здесь и сейчас.Бесконечное чудо и сумасшедшее желание.Трейс целовал ее, разомкнув ей губы, дразня ее языком, двигаясь внутри ее рта, словно пытаясь превратить их губы, зубы, языки в единое целое.Он касался ее своими сильными руками и длинными пальцами, пытаясь завладеть даже дыханием ее легких, даже энергией, заключенной в ее костях и мышцах.Он ласкал Шайлер так, что кровь гудела в ее венах, заставляя тело исполнять безумную жаркую песню, неизвестную ей до сих пор, заставляя само сердце петь в ее груди.Это была страсть.Это была лихорадка сознания.Только это могло заставить женщину забыть все, кроме того, что этот мужчина заставил ее испытать.Его красивое лицо, его широкие плечи заслоняли от нее все. Она видела только его. Занимаясь с ней любовью, он полностью растворился в ней, целиком отдавая себя, не прося пощады и не давая ее.И когда Трейс вошел в нее последний раз, снова и снова произнося ее имя, стремясь к освобождению и получая удовлетворение, Шайлер испытала чувство сопричастности, которого раньше никогда не знала.
Вздрогнув, Трейс пробудился ото сна.Он вовсе не собирался спать. Бросив взгляд на часы, стоявшие на каминной полке, он посмотрел на женщину, покоившуюся в его объятиях, прижавшуюся к нему, словно она была его неотъемлемой частью. Ничего ему так не хотелось, как разбудить ее и продолжить танец страсти, который и так уже вымотал их обоих до изнеможения.Но на это не было времени.— Шайлер. — Он легонько потряс ее.— Трейс, — прошептала она в полудреме.— Пора просыпаться.— Нет.— Да. Уже почти четыре часа утра. Тебе надо вернуться в свою спальню.Шайлер разомкнула веки и посмотрела ему в глаза. На мгновение ему показалось, что он тонет в золотом море.— Который час? — с трудом проговорила она.Трейс повторил:— Четыре утра.Она резко села в постели.— Не может быть!— Может.Казалось, ее вдруг смутило сознание того, что она обнажена, а вокруг ее талии обернуто покрывало. Грудь ее не была ничем прикрыта. Трейс глаз не мог отвести от нее. Его пенис, словно он жил своей собственной жизнью — а Трейс был уверен, что так оно и есть, — стал затвердевать.— О нет, только не это! — воскликнула Шайлер, но при этом она улыбалась, а щеки ее порозовели. — Похоже, ты снова готов? Это подождет до следующего раза.Трейсу хотелось спросить: а будет ли этот другой раз? Но сейчас был не самый подходящий момент обсуждать их будущее.— Надо найти мою сорочку и тапочки, — сказала она, спрыгнув с кровати и опустившись около нее на колени.Трейс с тоской смотрел на эту соблазнительную картину. Затем встрепенулся.— Я провожу тебя до твоей комнаты.— Нет, — твердо ответила она.— Да, — настаивал он.— Моя комната прямо по коридору. Если я пойду одна, то, встретив вдруг кого-нибудь, всегда смогу притвориться, что выходила на позднюю ночную или раннюю утреннюю прогулку.— Это в таком-то виде? — рассмеялся Трейс.— Я известна своей эксцентричностью, — заявила она. — Прислуга, по-моему, думает, что я немного не в себе.— Нет, — продолжал настаивать Трейс, потянувшись за джинсами, которые прошлой ночью бросил на стул — вернее, этой ночью. — Хочу видеть собственными глазами, что ты в целости и сохранности дошла до своей двери.— Ты жуткий упрямец, — заявила Шайлер, натягивая найденную рубашку через голову.— Мне больше по душе называть это силой воли, — сказал он ей, засовывая руки в рукава своей рубашки.— Можешь называть как угодно, но все равно это упрямство.Когда он натягивал джинсы, его лицо исказила гримаса — Шайлер, конечно же, не могла не заметить предательскую выпуклость на его штанах. Вспыхнув, она улыбнулась:— Ты просто ненасытен.— Как и ты, — игриво напомнил он ей.Она затянула пояс халата на талии и посмотрела на дверь.Его рука покоилась на дверной ручке.— Ты готова? Шайлер кивнула.Они покинули спальню и пошли по коридору, бесшумно, как призраки в ночи.Насколько понял Трейс, прислуга еще спала, но, видимо, очень скоро все изменится. Появятся женщины, занимающиеся уборкой, работающие на кухне и выполняющие множество других обязанностей, женщины, трудами которых большое поместье содержится в полном порядке.Они достигли спальни Шайлер и вошли внутрь, когда что-то привлекло внимание Трейса. Он прижал Шайлер рукой к стене. Поднес указательный палец к губам и прошептал:— Ш-ш.Шайлер повиновалась. Она стояла не шевелясь, не говоря ни слова, не производя ни малейшего шума.У Трейса было орлиное зрение и отличный слух. Его ощущения, включая и шестое чувство — чувство опасности, всегда помогали ему на улицах Питсбурга. И сейчас они дали ему преимущество. Он настороженно выжидал.Вот, опять…Трейс подошел к окну и выглянул наружу. Хотя их с Шайлер комнаты были расположены в одном коридоре и находились не так далеко друг от друга, Трейс отметил, что из ее окна открывался несколько другой вид. Послышался звук, похожий на скрип. Затем он увидел легкую вспышку света в отдалении.Все длилось лишь несколько мгновений, но Трейс был уверен, что это ему не почудилось.— Говори тихо и не выходи на свет, — прошептал он.Шайлер кивнула.Он приблизил губы к ее уху:— Помнишь ту ночь, когда я пришел вслед за тобой в беседку?— Конечно.— Так вот, сейчас я могу сказать тебе более точно, что ты видела и слышала и что побудило тебя заняться расследованием.Меж ее бровей залегла складка.— Что, Трейс?Он попытался освободить ее от этого груза.— Ничего.— Ничего? — В ее голосе прозвучало недоверие. — А мне казалось, что там все-таки что-то было, — мягко упрекнула она его. — В конце концов, мы занимаемся этим делом вместе уже несколько недель, и сейчас не время заводить тайны друг от друга.Но Трейсу не хотелось делиться своими соображениями с Шайлер. И не хотелось, чтобы она прочла его мысли. Как можно более беззаботно он положил руку ей на плечо и потянул подальше, в глубь комнаты.Выглянул в окно.— Ты же все-таки что-то видел, да?Трейс кивнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27