Надо научить этого щенка уму-разуму. Показать ему, кто здесь главный.Шайлер не могла пошевельнуться.— Прости, Трейс.— Не надо меня жалеть, Шайлер.— Но почему?— Я был не единственным ребенком, которого поколачивали. В летнее время, в самую духоту, окна и двери держали распахнутыми, и редко откуда не доносились крики. — Его голос дрогнул. — Не стоит себя обманывать, это продолжается и до сих пор.Шайлер осторожно заметила:— Поэтому ты и убежал из дому.Он кивнул:— Сбежал.— Куда же ты отправился?Трейс пожал широкими плечами:— Куда глаза глядят. Шатался повсюду. Я уже добрался до Техаса, когда местные власти поймали меня и отправили в детский приют.— И?..— Затем меня вернули к отцу, в Питсбург. Только за полгода скитаний я превратился в порох. Стал слишком сильным, чтобы отец мог продолжать свои уроки. И он оставил меня в покое.— Ты вернулся в школу?Трейс отрицательно покачал головой:— Я отправился работать на сталелитейный завод.— Сколько тебе тогда было?— Четырнадцать.Тут Шайлер осенило:— Это был сталелитейный завод Грантов?— Да, — сухо ответил он.Она почему-то знала. Не могла объяснить, почему или как к ней пришло это знание; она просто это почувствовала.— И когда ты вырос, ты возненавидел имя Грантов?— Да.— И ты захотел отомстить?Он кивнул.Ее глаза округлились.— И что, уже успел?— Успел что?— Поквитаться?Трейс подошел к ней и протянул руку. Шайлер доверчиво вложила свою ладонь в его и встала с кресла.— Месть — это не единственное мое намерение, которое потерпело крах, Шайлер.— Да?— Я помню, как впервые приехал в Грантвуд восемь лет назад. — В его голосе звучало смирение. — Признаюсь, мысль о возмездии тогда еще не оставила меня, но потом я познакомился с Корой. — Трейс улыбнулся. — Милая, славная, слегка ненормальная и на удивление благородная Кора. И знаешь что?— Что? — спросила она, глядя ему в лицо.— Она мне понравилась.— Держу пари, ты ей тоже.Трейс кивнул:— Мы сразу поняли это. Еще до исхода дня Кора попросила меня быть ее поверенным, и я принял это предложение.— Наверное, иногда так бывает.— Да. Думаю, да. — Трейс долгим взглядом посмотрел на нее. — Мне было достаточно всего один раз взглянуть на тебя, и я сразу все понял.У Шайлер перехватило дыхание.— Что ты понял?— Что мы созданы друг для друга.Позже Шайлер размышляла о том, что иногда момент, мысль, простое, казалось бы, незначительное действие могут навсегда изменить чью-то жизнь. Когда Трейс наклонился к ней, он, возможно, просто хотел убрать выбившийся локон ей за ухо или прошептать что-нибудь об этой ночи, возможно, он вовсе и не собирался ее целовать, — но тем не менее поцеловал, а она не отстранилась.Напротив, она приподняла свое лицо ему навстречу и ждала.Он не сводил с нее глаз. Его дыхание было свежим и сладким, и в то же время оно было мужским, с привкусом крепкого кофе, который они недавно пили; от него заколыхались завитки волос у ее щек.Он обхватил ее лицо руками и прижал Шайлер спиной к стене.— Трейс. — Голос плохо повиновался ей.— Шайлер. — Его голос тоже был каким-то другим. Охрипшим. Гортанным. Резким. Он прошептал: — Возможно, это не лучшая идея.Она покачала головой.— Возможно. А может, и нет. — Она уперлась руками ему в грудь, но этот жест был вялым и нерешительным. — Тогда почему мы…Трейс сократил расстояние между ними.— Потому что так должно было быть. Я знал это с того самого дня, когда мы целовались в чулане Коры. — Удар сердца, еще два удара. — И ты знала.— Да. — Вокруг них сгустились тени. — Я чувствую, что-то должно измениться.— Так и будет.— Перемены могут быть и тревожными, — заметила она.— Перемены неизбежны.Шайлер пыталась собраться с мыслями.— Наверное, ты прав.Трейс посмотрел на нее:— Я уверен, что прав.Находясь так близко от него, она не могла избежать его взгляда. Я не на многих мужчин смотрела снизу вверх .Уголки его рта, его красивого рта, изогнулись:— В буквальном или в переносном смысле?Шайлер сглотнула.— В обоих.Проворные пальцы сомкнулись на ее запястье. Трейс поднес ее руку к своим губам. Затем он провел ими взад-вперед по чувствительной коже у основания ее большого пальца, Шайлер задержала дыхание. Глаза Трейса потемнели.Ее сердце готово было выскочить из груди.Последний дюйм, разделявший их, исчез.Целоваться с Трейсом Баллинджером было так странно. Этот поцелуй был в точности таким, как она ожидала, и в то же время намного превосходил ее чаяния.По тому, как он ее целовал, ласкал, прижимал своим телом к стене, Шайлер не могла не почувствовать, насколько сильно он хочет ее. Глава 27 Это был не самый лучший поступок с его стороны.Собственно, пригласить Шайлер в свою спальню в столь поздний час — уже наименее разумное действие, которое он мог предпринять в сложившихся обстоятельствах.Да еще, ко всему прочему, он потерял над собой контроль. Он прижал ее к себе и начал так жадно целовать, как будто был голодающим, а она — источником насыщения.К черту слизняка Джонни!К черту его собственную ревность!И к черту его глупость, его безрассудство и его умилительную потерю самообладания!Трейс оторвал губы от ее рта. Его дыхание было прерывистым. Руки тряслись. Кровь кипела. Его тело было влажным от пота.Он знал, что может показаться ей безумцем. Ничего удивительного, если он испугал женщину до полусмерти. Никакие извинения не исправят положения, но попробовать все же стоит.— Боже, Шайлер, прости меня, — начал Трейс, исполненный решимости вновь обрести контроль над собой и над ситуацией.Шайлер склонила голову набок и стараясь отдышаться, произнесла:— О чем ты?— Прости меня за то, что вот так наскочил на тебя.Она прикусила нижнюю губку.— Наскочил на меня?Трейс едва удержался, чтобы не сказать: «Примял ваши косточки, леди». Вместо этого он пробормотал, испытывая отвращение к себе:— Обычно я не набрасываюсь на женщин — любых женщин, при любых обстоятельствах. Ты не набросился на меня . Ты меня обнял.Он обнял ее слишком сильно.— Ты страстно поцеловал меня.Несколько раз. Много раз. Он чуть не проглотил ее.Выражение ее лица было таинственно, как у Моны Лизы; Трейс уже видел это выражение раньше и восхищался им.— И я поцеловала тебя в ответ.Она действительно ответила на его поцелуй. Он был так чертовски занят самобичеванием, что не обратил внимания, что Шайлер не вырывается. Напротив, она крепко обвила его руками, прижалась грудью к его голой груди и отвечала на его поцелуи с истинным жаром.Ему следовало догадаться, что она поведет себя иначе, чем любая другая из его знакомых женщин.Шайлер была ни на кого не похожа.Трейс вспомнил их первое свидание в беседке. Он поцеловал ее — просто поцеловал, ничего больше, — но и тогда он почти потерял над собой контроль.Это повторилось и сегодня. Он прикасался к ней, ласкал ее и снова утратил власть над собой.Хуже не бывает.Шайлер нервно облизнула губы.— Помнишь ту ночь в беседке?Она явно умеет читать мысли.— Да, — настороженно ответил он.— Ты дал мне свою рубашку.— Да.Она кивнула.— Я хотела, чтобы ты меня поцеловал.Он старался казаться бесстрастным.— Я и поцеловал тебя.Она посмотрела на него глазами цвета расплавленного золота.— Я знаю. И это был единственный по-настоящему чувственный момент моей жизни.— Моей тоже.Шайлер вытянула руку и кончиками пальцев коснулась его рта.— С тех пор по ночам я мечтаю только об одном.— Лишь об одном? Она кивнула.— Я мечтаю, чтобы ты занялся со мной любовью, Трейс.Он поймал ее пальцы.— Бог свидетель, я и сам хочу этого, Шайлер. Но ты должна понимать, что на этот раз пути назад не будет.— Я понимаю.Его темные брови сошлись на переносице.— Ты уверена?— Я уверена, — тихо, но отчетливо прошептала она. — Я хочу тебя.— Я тоже хочу тебя, Шайлер! — порывисто воскликнул он.Шайлер осознавала значение того шага, который собиралась сделать. Она хочет отдаться этому мужчине здесь, сегодня, сейчас. Потому что она любит его. И что бы ни было уготовано ей в будущем, эта ночь будет с ней всегда.Трейс одну за другой выключил все лампы, оставив включенным только маленький светильник в углу комнаты. Он подвел Шайлер к открытому окну и стоял позади нее, пока она смотрела на зеленый простор лужайки и раскинувшийся за ним сад.Этой ночью луна еще не была совсем полной. Откуда-то снизу ветер принес аромат цветов и реки. Легкий бриз колыхал прозрачные занавески.Шайлер обернулась и оказалась в объятиях Трейса.Их уста сомкнулись. Он руками обхватил ее за талию и привлек к себе. Шайлер ощущала перемены, происходящие в его теле. Его сердце тяжело стучало. Его кожа была горячей. Его пенис, прижатый к ее телу, был в боевой готовности.Это должно было случиться. Она инстинктивно почувствовала это еще ночью в саду, когда он предложил ей свою рубашку, свое тепло и свою страсть.Очень скоро ее руки очутились на его обнаженной груди, лаская кожу, подергивая волосы на ней, водя по его соскам, ощущая его реакцию на ее действия.Трейс развязал пояс ее халата, и ее одеяние скользнуло на пол. Она стояла в одной сорочке, отлично зная, что легкая ткань плохо скрывает то, что находится под ней.Он пристально смотрел на нее. Шайлер узнала этот взгляд. Она понимала, что ему хорошо видны очертания ее грудей с розовыми припухлостями в середине. Его руки коснулись ее груди, лаская, накрыли ее. Затем он пальцами стиснул ее соски.— Трейс…— Что?— Я… — Шайлер пыталась проглотить комок в горле.— Ты волнуешься?Она быстро провела языком по губам и призналась с коротким застенчивым смешком:— Да.— Я тоже.— Ты?— Я давно уже… — попытался объяснить он. — А ты похожа на сон.— Я не сон. Я живая женщина, из плоти и крови, — напомнила она ему.— Я знаю. — Трейс стоял совершенно неподвижно. — Шайлер, если ты хочешь, чтобы я остановился, тебе достаточно лишь намекнуть об этом.— Я не хочу, чтобы ты останавливался.Трейс поднял руки и легко опустил их на плечи молодой женщины. Затем его пальцы скользнули под узкие, напоминающие спагетти, бретельки ее рубашки. Тончайшие полоски материи соскользнули с ее плеч, прошелестели вниз по рукам, пока шелковая ткань не собралась складками у нее на талии, обнажив грудь.— Вот такой я тебя и представлял, — признался Трейс охрипшим низким голосом.Шайлер сама удивилась, услышав свой дерзкий ответ:— Так ты, оказывается, думал о моей груди?— И о твоих ножках, — прибавил он с нервной усмешкой, — и о некоторых других частях твоего восхитительного тела.Она положила ладони ему на грудь.— Ты тоже просто изумителен. Весь — гладкая кожа, упругие мускулы и жесткие волосы.Трейс провел указательным пальцем вдоль ее плеча, по спине, вокруг груди, по животу и снова меж ее грудей. Твоя кожа нежна , как фарфор. Она задрожала от предвкушения.Она задрожала от предвкушения.Он еще раз, медленно и чувственно, провел пальцем линию вокруг ее грудей. Затем еще одну, немного короче, потом еще и еще, каждый раз сужая круг, до тех пор пока не обвел только ее сосок.Он легонько ущипнул ее за грудь, и она почувствовала, как сладостная истома охватила все ее тело, вплоть до кончиков пальцев ног.Он нагнул голову и провел языком по ее соску, касаясь то тут, то там его чувствительной поверхности, облизывая его, пощипывая, покусывая, заставляя Шайлер почувствовать желание, потребность, страсть, которых она никогда прежде не ощущала.Трейс припал губами к ее груди и стал посасывать одну грудь. Затем перешел к другой, уделив ей не меньше внимания.— Твоя грудь просто идеальна, — хрипло прошептал он.У Шайлер подогнулись колени.Трейс снова повернул ее лицом к саду. Пока Шайлер всматривалась в лунную ночь, он провел тонкой тканью занавесок по ее шее. И почувствовал, как ее тело содрогнулось.Затем он снова коснулся ее руками. Шайлер опустила голову и увидела, как его прекрасные, сильные, загорелые, с длинными пальцами ладони накрыли и стали ласкать ее грудь, даря ей такое наслаждение, какого она прежде не знала.Трейс ненадолго оставил ее и быстро стянул свои джинсы, отбросив их ногой в сторону.— Мы будем делать это медленно и непринужденно, — пообещал он ей.— Медленно и непринужденно. Его глаза горели.— Я хочу тебя больше, чем когда-нибудь кого-либо хотел в своей жизни.Шайлер не могла отвести от него глаз. В лунном свете тело Трейса переливалось. Его волосы были как темный шелк, кожа казалась золотисто-коричневой.Он был в полной готовности. Его пенис стал большим и твердым. Шайлер чувствовала просто непреодолимое желание коснуться его, поцеловать, дотронуться до него губами…— Могу я… — облизнув губы и запнувшись, пробормотала она.— Если хочешь, — искаженным голосом ответил он.Она протянула палец и коснулась самого кончика.— Ты такой мягкий.Его смех был прерывист и язвителен.— Мягкий? Да, это именно то, что хочет услышать каждый мужчина.Она провела рукой вдоль его члена, туда и обратно.— Ты такой твердый.Трейсу удалось ответить ей сквозь сжатые зубы:— Вот так лучше.Она обхватила его орудие ладонью.— Я хочу…— Ты можешь делать все, что хочешь, милая. Только будь осторожна в своих желаниях… они ведь могут и сбыться, — сказал он, поддразнивая ее.Шайлер смотрела на раздувшийся, высоко поднявшийся пенис, который она держала в своей ладони. Проведя кончиком пальца взад-вперед по шелковистой головке, она увидела, как пара капель влаги выступили у отверстия. Она слегка надавила на него.Трейс втянул в себя воздух.Шайлер тотчас забеспокоилась:— Ты в порядке?Он казался напряженным. И жарким. Внезапно бисеринки пота выступили на его верхней губе.— Да. — Он перенес тяжесть тела на пятки. — Нет. Шайлер не знала, чему верить.— Ты выглядишь так, словно тебе больно.Он хрипло рассмеялся:
— Да. И нет. Как я сказал, у меня был чертовски долгий перерыв.Она поняла.— Боишься потерять над собой контроль?Он ответил прямо:— Думаю, здесь будет уместнее выражение «преждевременная эякуляция».«В наших отношениях нет ничего преждевременного», — подумала Шайлер, снова касаясь его пениса, лаская его, изучая его длину и толщину и даже мягкие черные завитки, которые гнездились у его основания.— Можно мне тебя поцеловать? — наконец решилась она задать терзавший ее вопрос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27