– Малышку? – Герцог поморщился. – А в Англии ведь и по сей день обещают неплохую награду за вашу голову, не так ли? – спросил он неожиданно.
Бо Билли кивнул и громко расхохотался.
– Да разве только в Англии, парень? Есть немало мест, где за мою голову очень неплохо заплатят.
– Не сомневаюсь. Но в Англии к Билли Моргану проявляют особый интерес. Кое-кто недавно повысил плату за вашу поимку. Были названы и другие известные пираты.
– Знаешь, парень, я, кажется, понял, к чему ты клонишь, – сказал Бо Билли, немного поразмыслив. – Ведь именно поэтому ты не хочешь иметь дело с моей дочкой, верно?
– Мне ни к чему выставлять напоказ свои связи. Откровенно говоря, вам тоже незачем оставлять след, который, возможно, приведет к вам охотников. К тому же ваша дочь может оказаться в опасности, если ее опознают.
Бо Билли откинулся на спинку скамьи и глубоко задумался, глядя прямо перед собой. На Морганз-Маунд насчитывалось сотни три жителей. И все они скоро узнают, что Блу отправилась в плавание вместе с Герцогом. А ведь у него, у Моргана, достаточно врагов… Правда, об одном из них он уже позаботился: Моула сейчас обгладывали рыбы. Но к сожалению, от всех врагов так просто не избавишься.
Так что же делать с Блу? Бо Билли знал, что ее не бросят в тюрьму. По английским законам дочь не могла отвечать за преступления, совершенные отцом. Да и стоило ли оставлять дочь при себе? Какое будущее ждало ее здесь, на острове? Если она останется здесь, то так никогда и не встретится со своей матерью и не узнает о том, что где-то существует совсем другая жизнь.
– Моя дочь отправится в Англию, – решительно заявил Морган.
– Это довольно рискованно. Ее могут схватить, чтобы использовать против вас.
Бо Билли кивнул:
– Да, знаю. Что ж, тогда меня вздернут. Но ты видел уже наш остров, Герцог, и знаешь, какая тут жизнь. Если бы у тебя была дочь, ты бы оставил ее здесь? Ты бы луну с неба достал, лишь бы дать ей что-нибудь получше.
– Но я не могу…
– Нет, парень, можешь.
Мужчины посмотрели друг другу в глаза, и оба рассмеялись.
– Тебя непременно повесят, и правильно сделают, – сказал Герцог, поднимаясь.
– Все может случиться, парень. – Морган снова рассмеялся. – Отчалишь послезавтра утром. С тугим кошельком, с провизией и с моей дочкой.
Мужчины обменялись рукопожатиями, и Герцог вышел из хижины. Ночь была теплой и чарующе тихой. Казалось, она была создана для того, чтобы шептать слова любви, переплетаясь телами. Направляясь к своему кораблю, Томас думал об этой странной девушке, думал о Блу. Теперь, когда после происшествия в хижине прошло достаточно времени, он мог непредвзято взглянуть на события сегодняшнего вечера. Господи, ну и приключение… Его друзья в клубе надорвали бы животы от смеха.
Добравшись до своей каюты, Томас снял камзол, усевшись в кресло, закинул ноги на стол. Закурив тонкую карибскую сигару, он выдохнул дым в открытое окно и ненадолго задумался. Да, решено, он непременно доставит Блу в Англию. И вовсе не потому, что его испугали угрозы Бо Билли, а потому, что Морган прав: здесь у Блу нет будущего. Но какое ему до нее дело? Томас не мог ответить на этот вопрос, но что-то в ней его глубоко тронуло. К тому же теперь его очень забавляло недоразумение с «ужином».
Томас рассмеялся и, выпустив клубы ароматного дыма, покачал головой. Да поможет ей Бог. Но что она будет делать в Лондоне? Что ее там ждет? Тут ему вспомнилась рана на плече Блу, вспомнился огонь в ее темных глазах, и он решил, что такая девушка сумеет преодолеть любые трудности. Пожалуй, даже следовало пожалеть тех, с кем столкнет ее судьба в Англии.
Блу не хотелось встречаться с Герцогом, с этим гнусным предателем, и она, чтобы не рисковать, поднялась на рассвете и отправилась вместе с ныряльщиками обследовать затонувшее недавно судно. Вообще-то избегать столкновений не в ее характере, но этот случай можно было считать особым. Ее отвергли, и это было ужасно, унизительно.
Если бы на месте Герцога оказался другой человек, истинный джентльмен, а не такой негодяй, он позволил бы ей исправить ошибку. Всего лишь одна маленькая оплошность, и он тут же брезгливо отстранился. Что ж, сам виноват. Такой шанс дается только раз в жизни, а он его упустил. Она должна быть необыкновенно хороша в постели, она это чувствует.
Блу перевела взгляд на длинную лодку, приближавшуюся к остову затонувшего корабля. На носу лодки сидел Месье; его редкие волосы выбивались из-под парика и раззевались на ветру, словно перья какой-то диковинной птицы. Держался он, как всегда, с необыкновенным достоинством, но на сей раз в его позе чувствовалась напряженность, поскольку Месье ужасно боялся воды.
Вскоре лодка причалила к борту затонувшего судна. Знаменитый парик Месье показался над поручнями в тот момент, когда ныряльщики, абсолютно голые, спрыгнули в воду. Маленький француз, осторожно продвигаясь по палубе, приблизился к девушке.
– Эта развалина – не место для леди! – Он в возмущении фыркнул, всем своим видом выражая крайнее неодобрение.
– Я и раньше видела голых мужчин, – заявила Блу. Но только не сегодня ночью, к ее бесконечному сожалению.
Месье достал из кармана отделанный кружевом платок, неспешно развернул его и расстелил на досках. Затем, усевшись на платок, проговорил:
– Впредь тебе лучше воздерживаться от упоминаний о голых мужчинах. Леди никогда не позволит себе заговорить о наготе. А если ей так уж необходимо упомянуть о подобных вещах, то она сделает это как можно деликатнее. Скажем, назовет голых людей «лишенными одежды».
Разговор о голых ныряльщиках заставил Блу взглянуть на них другими глазами. Теперь нагота этих людей казалась совершенно естественной и прекрасной.
– А я думаю, что обнаженные тела очень красивы, – заявила Блу с вызовом в голосе.
– Блузетт, подобные высказывания совершенно недопустимы! – воскликнул маленький француз. – Леди Кэтрин никогда бы не позволила себе затронуть столь вульгарную тему.
– К черту леди Кэтрин.
Месье задрожал от негодования; в уголках его губ показалась слюна.
– Я все равно никуда не поеду, – продолжала Блу. – Я не хочу встречаться с ней. Почему я должна стремиться стать такой же, как она?
– Леди Кэтрин – твоя мать!
– Она покинула меня. Она от меня избавилась… как выдирают гнилой зуб.
– Но ты должна…
– Я ничего не должна! – в гневе закричала девушка. – Может, вы хотите, чтобы я вышла замуж за какого-нибудь высокомерного мерзавца вроде этого Герцога? Нет уж, благодарю. Лучше спать с каким-нибудь ныряльщиком!
– Вот мы и подошли к событиям вчерашнего вечера. – Месье поджал губы, снял очки и протер стекла, воспользовавшись отворотами своих бриджей. – Нравится тебе это или нет, но я очень огорчен, что ты не поделилась со мной своими планами. Ведь ты могла погубить себя. Тебе следует возблагодарить Бога, что этого не случилось. – Снова водрузив на нос очки, маленький француз склонил голову к плечу и внимательно посмотрел на девушку поверх стекол.
– Дьявольщина! Остался ли хоть один человек на всех Бермудских островах, который еще не слышал о моем унижении?
– Тебе повезло. Судьба уберегла тебя от бесчестья и…
– Ты говоришь о бесчестье?! Но ведь именно этим все и закончилось! Черт возьми, я все еще девственница!
– Поблагодари за это провидение! Моя дорогая девочка, я никак не могу убедить тебя в том, что добродетель – великая ценность. Истинная леди хранит невинность, чтобы украсить ею свое брачное ложе.
Блу в раздражении передернула плечами.
– Я не леди и не собираюсь ею становиться, Кроме того, я не желаю выходить замуж. И скажи мне, какой мужчина польстится на башмак, только что с колодки сапожника? Нет, каждый предпочтет обувь уже разношенную и удобную. Так говорит Бо Билли. Знаешь, что-то я не встречала моряка, который потребовал бы, чтобы женщина украсила своей добродетелью тюфяк в хижине, куда он собирается ее затащить.
– Дорогая, ты должна забыть о том, что видела здесь, на этом острове. А там, – Месье указал в сторону бирюзового моря, переливающегося в лучах солнца, – там целый мир, который ты даже не можешь себе представить. И это – цивилизованный мир, населенный цивилизованными людьми. Поэтому тебе нужно вести себя так, как принято в том мире. Тогда ты тоже станешь цивилизованной.
– Я и так цивилизованная!
– Нет, дорогая, ты ошибаешься! Но это я во всем виноват, потому что я подвел тебя. – Маленький француз тяжко вздохнул, он был по-настоящему расстроен.
Девушка похлопала Месье по руке – ее раздражение сменилось сочувствием.
– Почему ты так говоришь? Ты вовсе не подводил меня.
– Нет, подвел. – Месье снова вздохнул. – Видишь ли, во Франции я был в услужении у маркиза де Лавобера. Я был камердинером его старшего камердинера. И однажды мне довелось побывать в Версале. – Хотя Месье уже не раз рассказывал эту историю, он сделал паузу, чтобы убедиться, что его слова произвели на Блу должное впечатление. Девушка не заставила себя упрашивать. Ее глаза округлились, а рот приоткрылся. Вполне удовлетворенный реакцией слушательницы, Месье продолжил свой рассказ: – Мы оставались там два дня, и мне дважды посчастливилось увидеть издали короля. А стоит человеку увидеть короля – хотя бы даже издали и мельком, и он уже не тот, что прежде. Нет, это уже другой человек, совсем другой. Такое событие способно изменить всю твою жизнь.
– Мало кто может похвастать, что ему довелось увидеть короля.
– Совершенно верно. – Месье немного помолчал, потом снова заговорил: – Когда Бо Билли захватил меня в плен, я выдал себя за важную особу. Теперь-то, конечно, твой отец знает правду, но тогда я представился джентльменом. И Бо Билли поверил мне, потому что я был одет как джентльмен и держался с тем достоинством, которое отличает человека, видевшего самого короля. Вместо того чтобы перерезать мне глотку, твой отец сохранил мне жизнь в надежде на выкуп. Когда стало ясно, что маркиз де Лавобер не собирается выкупать меня, я уже знал, что у Бо Билли есть маленькая дочка, которая растет сама по себе, как дикая виноградная лоза.
– Я помню.
– Ты была слишком мала, чтобы что-нибудь помнить. В заключение истории скажу, что я получил жизнь в обмен на то, что стал твоим воспитателем. Пират, в отличие от меня, оказался человеком чести. Я же не относился к своим обязанностям всерьез. Не видел никакого смысла в том, чтобы давать образование девочке, обреченной жить на острове. И конечно же, я считал совершенно бессмысленным учить тебя этикету.
– Ты собирался сбежать?
– Когда я уже прожил здесь три года, мне представилась такая возможность. Но куда бы я отправился? – Месье в растерянности заморгал, глядя на Блу сквозь круглые стекла очков. – А тут… Впервые в жизни я почувствовал себя по-настоящему счастливым. Бо Билли, Моутон и все остальные – они относились ко мне с большим уважением, считали меня ученым человеком. Нужно ли говорить, что именно этого мне всегда недоставало в моей прежней жизни? И самое главное – я очень привязался к тебе.
– Ох, Месье…
– И вот я остался. Остался даже после того, как Бо Билли даровал мне свободу. Что же касается тебя, дорогая, то я научил тебя всему, что знал, но только не хорошим манерам. В этом я тебя подвел. Возможно, потому, что сам стал забывать правила этикета, утратил былое изящество и утонченность. Увы, мне не приходило в голову, что тебе когда-нибудь может все это понадобиться.
– Так мои манеры оставляют желать лучшего?
– Да, дорогая. Ты отправишься к своей матери в Англию, а у тебя не больше представлений о тамошней жизни, чем у песчаной блохи. Ты ведь совсем не умеешь вести себя в обществе. Не знаешь, что такое мода и как следует держаться леди, чтобы не выглядеть нелепой и неотесанной. Тебе неведомо, что такое изящество, элегантность, искусство правильно подать себя. Твое невежество столь велико, что ты даже не представляешь, насколько все это важно.
– Но если мне предстоит столкнуться с такими трудностями, то, может быть, лучше остаться здесь? Пожалуй, я останусь.
Месье заметил лукавые огоньки в глазах Блу и улыбнулся:
– Мы отплываем завтра утром во время отлива. Боюсь, пребывание на острове не идет тебе на пользу. Твои и без того чудовищные манеры становятся только хуже.
Блу вскинула голову.
– Завтра утром? Мы оправляемся в Англию завтра? – Блу нахмурилась, ей пришла в голову ужасная мысль. – С Герцогом?..
– Его светлость любезно согласился взять нас на борт.
– Черт бы его побрал!
– Дорогая, леди никогда…
– Ты, видно, плохо знаешь эту леди! Так вот, запомни: я никуда не поплыву вместе с Герцогом!
– Так решил твой отец, – со вздохом сказал Месье. – Он уже обо всем договорился.
– Плыть с этой свиньей?! – воскликнула Блу, и на глаза ее навернулись слезы. – Неужели я должна это стерпеть? Мало того, что меня вынуждают расстаться с теми, кого я люблю, и отправляют к матери, которую я презираю, так я еще должна путешествовать в обществе человека, который меня унизил и оскорбил.
– Малышка, подумай сама, кто еще из приятелей твоего отца может зайти в лондонскую гавань, не опасаясь, что его немедленно арестуют? Те, кто обычно заходит на Морганз-Маунд, носят на плечах не голову, а мешок с деньгами, назначенными за их поимку. А его светлость – человек надежный, и Бо Билли сделал правильный выбор.
Блу тяжко вздохнула. Она была вынуждена признать, что Месье прав. Да-да, Герцог являлся единственным человеком, которому можно было дать такое поручение. Осознав это, Блу горько пожалела, что не перерезала глотку этому мерзавцу, когда у нее была такая возможность.
– Я останусь здесь, – заявила девушка, хотя прекрасно понимала, что у нее столько же шансов настоять на своем, сколько шансов у хромой старухи Голуэй победить в беге наперегонки.
– Я уже собрал твои вещи, дорогая. Наши сундуки – в пакгаузе.
– Какие еще вещи? – Блу готова была презирать себя за то, что спросила об этом.
– Платья, шляпки и туфли, которые я выбрал для тебя. Думаю, леди Кэтрин будет довольна. – Месье вдруг помрачнел и добавил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49