— Просмотрите бюджет и найдите мне достаточно денег, чтобы нанять ловцов. Пять человек по доллару в день за две недели: столько, пожалуй, хватит.
— Ловцов? — спросила Алекс слабым голосом.
Она выглядела окончательно сбитой с толку.
— Да, мэм. Вам необходимо продать две тысячи голов скота в Абилине. По пути мы потеряем часть стада, так что начать перегон нам надо со стада, в котором будет около двадцати трех сотен голов. Такое начало я счел бы подходящим, можно и меньше, но тогда мы сокращаем шансы на успех. Рорк в своем завещании дает цифру две тысячи бычков, но ведь он не ограничивает нас начальным числом, не так ли?
— Это верно, — ответил Лутер.
— Штук триста лонгхорнов придется ловить в прериях. Животные будут совсем дикими, это верно, и чертовски строптивыми, пока мы их не обуздаем, но они нам позволят дышать чуть посвободнее. — Дэл краем глаза взглянул на графин со спиртным на подносе возле книжного шкафа. — Одно вы должны понять: приказывать здесь буду я.
Фредди открыла было рот, потом передумала, заставив себя промолчать. Ей самой стало интересно, отчего все сказанное этим человеком она воспринимает в штыки и ей все время хочется лезть на рожон. Это желание возникало инстинктивно, как защитная реакция, словно из опасения — не окажи она достойного сопротивления, и мигом окажется в его власти. Очевидно, мужское начало в этом человеке было действительно весьма сильным.
— Если вы не сможете взять на себя свою долю работы, если вы навлечете опасность на людей, которых я найму, тогда вы — вне игры. Я буду принимать решение в пользу большинства, и тот или та, кто станет помехой делу, будут оставлены в ближайшем населенном пункте. Если вы и на это не согласны, тогда считайте, что сделка не состоялась.
Фредди встала:
— А если вы выпьете хотя бы глоток, мистер Фриско, тогда вы — вне игры!
Его самонадеянность и абсолютная уверенность в себе, с которой он устанавливал правила, раздражали ее. Он должен все же испытывать хотя бы немного благодарности за то, что они дали ему шанс восстановить репутацию, тот шанс, которого он ни от кого не дождался бы.
Дэл прищурился, и полуулыбка чуть подтянула вверх концы его губ:
— Справедливое условие.
Долгим, медленным взглядом он обвел ее фигуру, затянутую в платье, темные кудри, легкие завитки, выбившиеся из узла на затылке. Беззастенчиво-одобрительный взгляд его зажег румянец на щеках Фредди и высушил рот. Ей захотелось дать ему пощечину. Может, она и ударила бы его по лицу, продолжай он нахально раздевать ее глазами, но он повернул голову, обращаясь сразу ко всем:
— Мы еще не обсудили самое главное. Сколько я буду иметь?
Фредди села. С чего бы ей так злиться? Вполне закономерный вопрос. Тем более непонятно, почему она покраснела и откуда взялось легкое головокружение и ощущение разлившегося по телу тепла? Реакция собственного тела на раздражитель в виде Дэла Фриско не только злила ее, но и внушала опасения.
Лутер дотронулся до узла галстука и прокашлялся.
— Какую сумму назовете вы, мистер Фриско?
— Я хочу получить деньги за всех быков, которых приведу в Абилин. Победим мы или проиграем, все, что можно выручить за лонгхорнов, ляжет в мой карман.
— За какую сумму можно продать лонгхорна? — спросила Алекс.
— На сегодня рыночная цена головы — около тридцати долларов, но еще надо учитывать живой вес и состояние здоровья животного. По тридцать долларов с головы — вот что я рассчитываю получить.
Фредди быстро подсчитала в уме, и остальные от нее не отстали. Сестры с возмущенным недоумением взирали на Фриско.
— Шестьдесят тысяч долларов!
— Это слишком, сэр! — воскликнул Лутер. — Столько обычно не платят трейл-боссам.
Дэл Фриско согласно кивнул:
— В этом перегоне вообще нет ничего «обычного», мистер Морланд. Если мы выиграем, каждый получит свое. Леди — состояние отца, я — ранчо в Монтане. Все, кроме вдовы.
— Но если мы не выиграем, если мы сумеем привести в Абилин только тысячу голов, — одними побелевшими губами прошептала Алекс, — тогда Лола получит состояние отца. А вы извлечете прибыль, даже если оставите нас нищими. Вот это совершенно неприемлемо.
Фриско пожал плечами:
— Моя плата не обсуждается. Хотите — принимайте мои условия, не хотите — я ухожу.
— Боюсь, что сестрам Рорк придется вас отпустить, — сказал свое веское слово Лутер. — Эти дамы не будут владеть скотом, если только не выиграют наследство Джо Рорка. Следовательно, они не могут передать вам стадо в качестве оплаты. В соответствии с условиями завещания я уполномочен платить вам пятьдесят долларов в месяц из суммы, предназначенной на перегон.
Фриско водрузил шляпу на голову и встал:
— Тогда нам не о чем говорить.
— Подождите! — воскликнула Фредди, стремительно соображая. — Если мы победим, лонгхорны будут наши. — Подумав мгновение, она добавила: — Если вы и впрямь так хороши, каким представляетесь, тогда вы согласитесь привязать получение своих денег к тем же условиям, что и мы — получение своих. Если мы победим, вы можете взять себе треклятых коров, мы отдадим их вам в качестве платы. Но если вы не сможете доставить в Абилин двухтысячное стадо и мы проиграем — проиграете и вы. Вы не получите коров, вы не получите пятидесяти долларов в месяц за ваши труды и потраченное время, вы не получите ничего — как и мы.
Фредди гордо вскинула подбородок и блеснула глазами, счастливая тем, что смогла поставить его на место. Ему бросали вызов: хочешь — принимай, не хочешь — тогда какой же ты мужчина?
— Вот это справедливое предложение, мистер Фриско.
— Я согласна! — звенящим от напряжения голосом вторила ей Александра. — Если вы не хотите связать себя теми же условиями, что и мы, тогда прощайте, сэр.
Дэл рассмеялся, обнажив два ряда белоснежных зубов.
— У вас чертовски крепкие нервы, — не удержалась Фредди.
— Пожалуй. — Фриско, улыбаясь, смотрел на всю компанию. — Я действительно такой славный парень, каким пытаюсь себя представить перед вами. А в доказательство этого — вот вам моя рука. Я согласен на ваши условия. Я приведу две тысячи голов в Абилин. Составляйте контракт, мистер Мор-ланд, — обратился Дэл к Лутеру. — Если мы приведем две тысячи голов или более, я беру себе сумму с продажи. Если мы приведем на одного быка меньше, вы не должны мне ни цента. Мы все разойдемся ни с чем.
Дэл приподнял шляпу.
— Увидимся вскоре.
Фредди обмякла на диванных подушках. Ее терзал сонм противоречивых чувств.
— Этот самонадеянный такой-растакой забыл, кто на кого работает!
— Нет, не забыл, — сказала Алекс, откинув голову и закрыв глаза. — С этого момента Дэл Фриско — наш босс. Мы работаем в его команде и должны поступать так, как он велит. — Алекс с шумом втянула воздух. — Ты подала прекрасную мысль, Фредди. Я чувствую себя значительно лучше после того, как ты привязала это баснословное жалованье к результату работы.
Фредди удивленно подняла брови, нежданная волна благодарности к сестре подкатила к сердцу, смутив Фредди своим появлением. Она не помнила, когда Алекс в последний раз хвалила ее за что-нибудь или делала комплимент. Возможно, такого раньше и не случалось.
— Он тиран, — заявила Лес, прихлопнув ладонями юбку, как будто там сидела муха. — Не знаю, как сказать Уорду о том, что мы вручили наше будущее пьянице с манией величия. И его требования!
Горестная складка пролегла у нее между бровей.
Лутер встал и собрал бумаги.
— Ну что ж, он, кажется, знает, что делает.
— За ту сумму, что мы ему платим, он уж точно должен знать, что делает!
Самое любопытное состояло в том, что Фредди из собеседования действительно вынесла убеждение, что он опытен и силен в своем деле. Она только не могла понять, что в нем ее так раздражало, и от этого досадовала еще больше.
— Мы и в самом деле станем перегонять скот, — нараспев протянула Фредди.
Еще недавно это казалось невозможным. Да и сейчас верилось с трудом.
Девушка-ковбой должна быть храброй и физически выносливой, и после минутного раздумья Фредди поняла, как ей следует играть эту роль. Именно играть. Представить себя героиней пьесы, которой нужно показать храбрость и выдержку. То, что в сценарии называется отвагой. Задачи, которые поставил перед ними Фриско, не будут казаться невыполнимыми, если свести все к сценическому действу.
Внезапно ей пришло в голову, что Дэл Фриско едва ли был подходящим героем для сцен, которые она представляла. Да и сам фон, на котором они должны происходить, очень уж неромантичен. Отвага на фоне мычащего стада. У них у всех оказались чертовски невыигрышные роли. И не будь предстоящее путешествие столь опасным и не обещай оно так много головной боли, Фредди рассмеялась бы вслух.
Когда она очнулась от своих мыслей, Лутер уже ушел. Лес и Алекс молчали, очевидно, все еще приходили в себя — решение принято, пора подумать о последствиях.
Алекс взглянула на Фредди.
— Теперь тебе нет смысла возвращаться в свой городской дом. Ты могла бы остаться здесь. Поучиться… — взмахнув узкой аристократической кистью, Алекс небрежно закончила: — всем тем вещам, которые упомянул мистер Фриско.
У Фредди упало сердце. Она считала дни до того момента, когда сможет покинуть ранчо и убраться подальше от сестер. Вздохнув, она сказала:
— Надо послать кого-нибудь за вещами.
Итак, оставался только один вопрос: как им пройти через все это и остаться в живых?
Глава 3
«Смогу ли я?» Алекс леденела от ужаса при одной мысли об участии в перегоне. Но перспектива остаться без наследства была не менее жуткой и пугающей.
— Не думай об этом, — шептала она себе, закутываясь в теплую шаль.
Недавно установилась довольно холодная для этих мест погода. По вечерам бывало зябко, и легкий ветер доносил до веранды специфический запах из хлева: запах скота и бычьего навоза. С детства она ненавидела эту мерзкую вонь. Всю жизнь эти бесконечные просторы, бескрайний горизонт внушали ей чувство смутного беспокойства, и страх перед открытым пространством только усилился с годами. Алекс подумала, что сколько помнила себя, она мечтала избавиться от этого запаха и от тревоги, которую в ней вызывали бескрайние просторы Техаса. В конце концов она добилась того, чего хотела.
Алекс поднесла руку ко лбу и закрыла глаза. Действительно, запад и восток отличались друг от друга, как день и ночь. В Бостоне к этому часу принято облачаться в вечерние платья. Люди наряжались, шли обедать в рестораны, отправлялись в гости. Жизнь била ключом. Здесь, в Техасе, то, что в Бостоне называли обедом, считалось ужином. Никто и не думал переодеваться. Здесь рано ложились и рано вставали. Там, на востоке, утонченные манеры скрывали изысканное коварство. Все решали полутона, полунамеки, полуулыбки. Восхитительная игра для посвященных. На западе правила игры были значительно проще, если вообще можно говорить об игре применительно к общению жителей Клиса или обитателей ранчо, раскиданных на просторах Техаса. Во взаимоотношениях преобладала грубая прямота, этикет сводился к понятию удобства. Что такое «приличное общество», в Техасе не знали и не считали нужным даже задумываться об этом.
Алекс была поражена тем, что за пять лет, которые она провела вдали от дома, здесь практически ничего не изменилось. Тот же специфический запах, которым пропиталось все, те же клочковатые перелески, заросшие колючими кустарниками. Их дом на ранчо «Королевские луга», построенный добротно, что называется — на века, нисколько не обветшал. Лола была единственной из жен Джо Рорка, которая ничего не переделывала в доме, и слава Богу.
Алекс зябко повела плечами. Об этой женщине она не могла вспоминать без внутренней дрожи. О чем вообще думал Джо, когда женился на ней? Женившись на Лоле, он приговорил дочерей к жизни под одной крышей с женщиной, настолько далекой от всякого рода условностей, что назвать ее поведение разнузданным значит еще ничего не сказать. Что говорить о вдове, способной надеть платье фривольного жемчужного цвета с декольте на похороны мужа! Алекс брезгливо поджала губы.
И эта Лола может в итоге получить ранчо, скот, все ценные бумаги и даже серебряный чайный сервиз, принадлежавший матери Алекс. Сама мысль об этом была для Алекс невыносима. Отчаянное положение.
Так как же ей быть с предстоящим перегоном? Нет, об этом пока не стоит думать.
Алекс уже уволила всех слуг, за исключением кухарки. Пришлось расстаться с экипажем и парой отличных жеребцов, которыми она так гордилась. Она тайно распродала все свои драгоценности, за исключением набора из черного жемчуга и обручального кольца. Если бы Лутер Морланд не включил в бюджет предстоящего путешествия оплаты транспортных расходов, то Алекс пришлось бы занимать деньги, чтобы приехать домой.
Положение вещей, при котором ее доля в наследстве оказалась под сомнением, нельзя было назвать справедливым. Так же не было справедливости в том, что Пайтон умер и она потеряла ногу. Алекс вцепилась побелевшими пальцами в колесо коляски, сдерживая готовый прорваться крик отчаяния и гнева. Судьба посылала ей испытания одно за другим. За что?! Алекс тряхнула головой, пораженная тем, насколько близко подошла к краю пропасти. Она готова была завыть, как раненое животное. Она, которая всегда славилась тем, что умела держать при себе эмоции, никому не показывая, что чувствует на самом деле. Похоже, в той катастрофе она лишилась большего, чем просто ноги. Она лишилась способности контролировать себя, лишилась своей прославленной сдержанности, лишилась характера. И эти потери пугали ее, несмотря на то что в глубине души она сознавала, что заслужила все свои несчастья.
— Ты не замерзла?
Резко вскинув голову, Алекс увидела Лес, вступившую в полосу света, пролегшую поперек ступеней, ведущих из дома на веранду.
— В доме мне показалось душно, — сказала Алекс. — Я решила выйти подышать свежим воздухом.
— Обычно в это время года не бывает таких холодов, — заметила Лес, садясь на стул рядом с сестрой. — Не могу понять, почему на так любил эти стулья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54