— Похоже, тебе и так неплохо платили.
— Дэл, мне нужны эти деньги! Других богатых мужей у меня не будет. Мое время кончилось. — Отвернувшись, она посмотрела на огонь, пылавший в камине. — Я хочу уехать, хочу повидать Европу. Не желаю больше зависеть от мужчин.
Дэл в удивлении приподнял бровь.
— Ты ничего не упустила в своих грандиозных планах? Скажем, такой мелочи, как Колдуэлл.
Лола засмеялась:
— Джек мне полезен. В настоящее время.
Она хитровато улыбнулась. Дэл понял: как бы Колдуэлл ни льстил себе, думая, что использует эту женщину для достижения собственных целей, Лола все равно была на шаг впереди. Эту бестию не так-то просто обвести вокруг пальца. Дэл готов был держать пари на что угодно: Джек не получит ни пенни из ее денег.
— Все твои планы — ничто. Потому что, Лола, денег тебе все равно не видать, — сказал Фриско, прищурившись.
— Эти сестрицы Рорк, одна другой краше, еще достаточно молоды, чтобы найти себе по мужчине, им деньги Джо не нужны. Они нужны мне, мне!
— Джо был их отцом. У них больше прав на его наследство, чем у тебя.
— Ни одна из этих лицемерных маленьких стерв не знает, что такое настоящая работа. Ни одна из них не задумывалась о том, как и чем поддержать себя в этом мире! Они не знают, что такое остаться без гроша. Их всю жизнь холили, нежили и баловали. Всю их никчемную жизнь! Они не заслуживают победы!
— Но теперь они работают, — мягко возразил Дэл. — Никто их не нежит и не холит. Они знают, что такое испачкать руки. Скажу тебе еще кое-что о дочерях Джо, Лола. Они не мошенницы. Они не умеют лгать и не используют других людей для достижения собственных целей. Победят они или проиграют, но они сделают это честно, — сказал Фриско, вставая и глядя на собеседницу сверху вниз.
Порывшись в карманах дождевика, он достал карандаш и бумагу и бросил на чайный поднос.
— Колдуэлл виноват в том, что случилось с Лес. Насколько я понимаю, он, выполняя именно твои приказы, творит зло, где только возможно. Так что ты даже больше, чем он, виновата в случившемся. Поэтому ты сейчас напишешь Лутеру письмо, в котором сообщишь, что не возражаешь против того, чтобы Лес не работала столько времени, сколько ей потребуется для выздоровления. Сделай это, Лола, или я заставлю тебя пожалеть…
— Боже, какой ты стал подозрительный! — воскликнула Лола и добавила: — Впрочем, какой у меня выбор? Если моя раненая падчерица останется, ты не сможешь заменить ее более опытным человеком, и это мне на руку. С другой стороны, прогнав Лес, я доставлю себе удовольствие — маленькая стерва не получит ни цента отцовских денег. Если что-нибудь случится с оставшимися двумя, я выиграю. — На губах Лолы играла презрительная усмешка. — Ни одна из этих никчемных дур не обладает качествами, которые позволили бы им дойти до конца.
Лола внезапно преобразилась. Во взгляде ее появилась жесткость. Теперь перед Фриско стояла женщина, готовая бороться до конца.
— Нет, мой милый Дэл. Я не дам тебе такой козырь. Я не позволю Лес отлынивать от работы. Лес снимается с дистанции. Одна выбывает, две остаются. Вот так!
Фриско пристально посмотрел на Лолу. Она показала свое истинное лицо, и он сейчас ее ненавидел. Проснулась давняя ненависть, та, что таилась в его душе с конца войны.
— В эту игру могут играть и две. Но предупреждаю тебя, Лола: прикажи Лутеру оставить Лес — или, да поможет мне Бог, я тебя уничтожу. Ты не получишь и пенни.
— Я прямо дрожу от страха! — со смехом ответила Лола. Она направилась к двери. — Несмотря ни на что, ты нравишься мне, Дэл. Ты очень симпатичный. Как случилось, что у нас так и не дошло до постели?
— Думаю, это просто моя удача.
Фриско надел шляпу и вышел первым.
Внизу, в баре, он заказал виски и стал выводить стаканом круги по стойке бара. В свое время из-за нее, из-за Лолы, он едва не спился. Все началось с их встречи. Он позволил ей обвести себя вокруг пальца, сделался идиотом, а позже — объектом для мести. Он изменил своим взглядам, изменил самому себе.
А Лоле все нипочем. И она продолжает идти по трупам, набивая карманы чужими денежками.
Дэл прищурился, глядя на стакан. В нем, как в хрустальном шаре, он увидел будущее. Он знал, что застрявшая повозка — это только начало. Его ждут бесконечные неприятности — до самого Абилина. Когда же перегон будет закончен, Лола улизнет с наследством Джо Рорка, оставив, как всегда, в дураках своих конкурентов.
Только на этот раз внакладе останется не один человек. Будет разбито сразу несколько человеческих судеб.
Фриско почувствовал, как лоб его покрылся испариной. Отодвинув от себя стакан, он взглянул на буфетчика, протиравшего стойку.
— В Остине есть телеграф?
— Ближайший телеграф в Форт-Уэрте.
Дэл расплатился за виски и вышел из бара. Надвинув на глаза шляпу, он с тоской посмотрел на дождь. Теперь Дэл знал, как расправиться с Лолой. Телеграмма, которую он отправит, будет равносильна пуле, выпущенной ей прямо в лоб. Эмиль Джули и его люди позаботятся о Лоле, если что-то случится с Фредди или Алекс. Можно было пожалеть лишь об одном: Лес потеряет свою долю до того, как Джули успеет что-либо предпринять.
Составляя мысленно текст телеграммы, Дэл шагнул в грязную жижу, в которой плавал навоз, пересек улицу и зашел в кондитерскую.
— Леденцов! — прорычал он, глядя на кассиршу.
Господи, как ему хотелось напиться!
Прерии, расстилавшиеся перед Алекс, правившей фургоном с полевой кухней, представляли собой зеленое море с голубыми приливами и отливами, море, расцвеченное весенними цветами: золотистыми, нежно-лиловыми, изредка красными. Вдалеке виднелись стада, пасшиеся на сочной траве. К востоку расстилались богатые пастбища и хлопковые поля. Слева возвышалось плато Эдуарда, на котором росли кривые мескитовые деревья, дубы и кедры.
Поскольку в повозке теперь находилась Лес, Алекс отказалась ехать с прежней скоростью. Кое-кого такая медлительность раздражала, но Алекс настояла на своем. Ее единственная нога окрепла настолько, что теперь уже не дрожала и не подворачивалась, когда Алекс слезала с сиденья кучера. Да и на костыле она могла передвигаться весь день, не испытывая особых неудобств. Отчасти это даже раздражало — ходить с костылем удобно.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила она у сестры, поглядывая на веревки, которыми Грейди привязывал Лес к сиденью.
Лес приоткрыла глаза.
— Так жарко! И пить хочется…
Влажная салфетка у нее на лбу быстро сохла под теплым ветерком.
— Не чеши ногу, — предупредила ее Алекс.
У Алекс были причины для беспокойства. Состояние Лес не улучшалось. Если верить пособию по домоводству, которое Алекс прихватила с собой, дрожжевая мазь помогает при любых воспалениях. Вокруг раны действительно образовалось покраснение, окаймлявшее шов багровой полосой. Алекс пробовала лечить сестру белым купоросом, но, кажется, не слишком успешно. Теперь Алекс собиралась дать Лес хинин, чтобы сбить жар.
Алекс готова была взвыть от отчаяния. Наверное, ей следовало побольше прочесть медицинской литературы, больше практиковаться, когда она готовилась к этому путешествию. Но кто знал, что ей предстоит стать не только кухаркой, но и лекарем? Алекс уже поднаторела в выправлении вывихов, ловко накладывала шины при переломе пальцев, научилась промывать раны и готовить мази, помогавшие при растяжениях и ушибах. Бесконечные неприятности, сопровождавшие их на протяжении всего перегона, приучили ее находиться в состоянии постоянной тревоги. Всякий раз, когда к ней приводили очередного пострадавшего, сердце Алекс замирало. Как долго она сможет выдерживать эту пытку? Еще один такой случай, как у Лес, и у нее опустятся руки.
Правда, Алекс уже не страдала от одиночества. Раньше сорок минут ежедневного одиночества были для нее суровым испытанием, и теперь Алекс чувствовала себя немногим лучше в самое трудное время — после отъезда проводника и до прибытия Грейди с табуном.
Временами бескрайние открытые пространства наводили на нее тоску; она чувствовала себя совсем крохотной и незначительной. Иногда ею овладевали приступы страха, заставлявшие изо всех сил цепляться за колесо инвалидного кресла или за разделочный стол. В такие минуты ей казалось: если она потеряет опору, то будет тут же проглочена бездонным небом. И еще она постоянно боялась, что проводник забудет, где ее оставил, и приведет стадо куда-нибудь в другое место.
Когда проводник помахал ей на прощание и ускакал, Алекс взглянула на Лес, затем достала костыль и перегнулась через борт фургона, чтобы воткнуть конец костыля в землю. Ее работа начиналась с того, чтобы обшарить каждый дюйм земли вокруг в поисках змей. Однажды, еще на первой неделе перегона, она переехала змею, и воспоминания об этом до сих пор заставляли Алекс вздрагивать от отвращения. Наверное, за эти несколько недель она состарилась лет на десять. Если не внешне, то душой — наверняка.
Спустившись с козел, Алекс поправила под мышкой костыль, пошарила за сиденьем и достала пистолет. Наступило время охоты на змей. Дважды в день ей приходилось отстреливаться, и, отправляя на тот свет гадюк, Алекс неизменно мысленно благодарила Фриско за настойчивость. Если бы не он, она так никогда и не научилась бы пользоваться огнестрельным оружием.
— В кого ты стреляешь? — слабым голосом спросила Лес, когда Алекс вернулась к фургону.
— Вот, видишь? — Алекс с гордостью показала свои трофеи: двух мертвых гадюк. — Я сейчас принесу тебе воды, потерпи немного.
Затем Алекс предстояло намолоть кофе и наскоро приготовить похлебку из мяса, подливки и остатков кукурузного хлеба, раскрошенного и поджаренного. Поставив крошки с жиром на огонь, Алекс принялась замачивать бобы, которые хотела приготовить на ужин. Она раздумывала: чем бы побаловать погонщиков, чтобы все были довольны и сыты?
Предстояло еще выкопать яму. Иногда она дожидалась Грейди, чтобы он ей помог, но все чаще Алекс копала яму сама, приспособившись к своей остро заточенной саперной лопатке. Копать самой получалось быстрее — не нужно было дожидаться табунщика. Теперь ей уже было все равно — пусть даже Колдуэлл, Лутер и Хэм увидят, как она ползает по земле. Наплевать, что они подумают.
Сегодня Уорд приехал раньше остальных, и Алекс порадовалась этому обстоятельству, поскольку теперь не нужно было ждать Грейди, чтобы тот отвязал сестру от скамьи и опустил на землю. Уорд расстелил на земле одеяло и принес Лес воды. Поскольку в лагере еще никого не было, он также наломал веток в зарослях и насобирал охапку хвороста для костра.
— Чем еще я могу помочь тебе, сестричка?
— Спасибо, я сама в состоянии справиться.
Алекс, нахмурившись, посмотрела на хворост, затем поднялась с земли, опираясь на костыль.
— Могу я опустить вниз твое кресло?
— Грейди сделает это, когда приедет.
— По крайней мере позволь мне подвесить котел и развести костер.
— Мне не нужна помощь, и я не хочу, чтобы вы мне помогали, — заявила Алекс. — Вы знаете правила.
Хэм сразу же почувствовал себя оскорбленным. Лицо его покраснело и сморщилось. Он принял угрожающую позу и уставился на Алекс своими злыми колючими глазками. Но он забыл, что Алекс — не Лес, что с ней такой номер не пройдет. Лес стала бы извиняться, но Алекс лишь презрительно усмехнулась и отвернулась.
— Я просто стараюсь облегчить твою ношу, сестричка. К тому же никто нас не видит.
В дополнение к своим прочим выдающимся качествам Хэм проявил еще и склонность к мошенничеству. Алекс молча опустила свой стол и бросила в сторону Уорда ледяной взгляд.
— Я предпочитаю следовать правилам вне зависимости от того, видят меня или нет, — сухо заметила она.
Уорд еще больше покраснел.
— Будет лучше во всех отношениях, если мы станем относиться друг к другу как цивилизованные люди. Очень скоро я стану главой семьи. — Уорд сделал паузу и уставился на Алекс, словно давая ей время осмыслить сказанное им. — Вам с Фредди следует помнить о том, кому предстоит управлять вашим имуществом.
— Ошибаетесь, мистер Хэм! Моим имуществом вы никогда не будете управлять.
— Мне кажется, в порядке вещей, что…
— Никогда! — отрезала Алекс. — Женившись на Лес, вы становитесь ее мужем, но это не делает вас главой семьи Рорк, и я вас никогда не признаю в таком качестве. Если вы станете настаивать на этом, мистер Хэм, я на годы отсрочу дату вступления в наследство, я использую все законные способы, чтобы не позволить вам распоряжаться ни центом из моих денег.
Алекс, что с ней случалось крайне редко, вышла из себя, и виной тому была превосходящая всякие мыслимые пределы самонадеянность Хэма.
— Я принимаю вызов. Для вашей же пользы.
Боже, какой жалкий кретин!
— Мы живем не в средние века, мистер Хэм. В наше время, женившись на одной из сестре, вы не завладеете имуществом остальных.
Алекс с неожиданной силой провернула мельничный жернов.
— В Бостоне у меня есть два прекрасных адвоката, мистер Хэм. Если вы будете следовать вашим достойным всяческого порицания курсом, я прикажу им разорить вас. И, клянусь Богом, разорив вас, я получу немалое удовольствие.
Слова Алекс — и в еще большей степени выражение ее лица — так подействовали на Хэма, что он, поспешно отступив, пробормотал:
— Думаете, вы настолько выше меня, что вам все можно, да?
— Да, мистер Хэм, именно так я и думаю!
— Ну что же, мы еще увидим… Не так ли?
Внезапно перед глазами Алекс возникла картина, часто терзавшая ее в ночных кошмарах: мертвый Пайтон в грязи под дождем. Как смеет она после этого смотреть свысока на Уорда? Его можно было упрекнуть в мелочности, жадности, завышенном самомнении. Но разве быть жадным — преступление? Ее, Алекс, грехи — более тяжкие.
— Если вы такая замечательная, так почему Лес все еще болеет? — прошипел Уорд. — У нее осталось всего два дня. Два дня — и все! И потом она должна работать.
— Она не может работать, — бесцветным голосом проговорила Алекс. — Мне жаль, что Лес придется сойти с дистанции. Она честно трудилась и заслуживает большего. — Алекс перевела дух. — Но я делаю все, что могу, — продолжала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54