Так что не обольщайся, думая, что я с замиранием сердца стану ждать, когда ты снова захочешь получить удовольствие. Все, что между нами было, — это лишь сцена из «Дома на обочине». Репетиция прошла удачно, роль отработана, и ты мне больше не нужен.
Он был почти на восемьдесят процентов уверен в том, что она лжет. Тем не менее ее слова ужалили его, подействовали именно так, как она рассчитывала.
— Ты и с Колдуэллом тоже репетировала, Фэнси, крошка? — сквозь зубы процедил он. — Отрабатывала сцену обольщения?
Когда ответа не последовало, он понял, что попал в яблочко. Ревность жгучей волной закипела в груди. Мысль о том, что Колдуэлл целовал ее, лапал, была ему невыносима. Он вообще не мог думать о том, что ее касался другой мужчина.
— Джек был ошибкой, — наконец сказала она. — Кажется, мне вообще суждены только ошибки.
Ему хотелось знать, как далеко у нее зашло с Колдуэллом.
— Джек, похоже, так не думает. Из того, что я слышал, получается, что вы с ним собираетесь славно повеселиться во время этого путешествия. «Начать с той точки», на которой вы закончили, — так, кажется, он сказал. Так что же это было, Фредди? На какой точке вы закончили с этим ублюдком?
— Джек — игрок, дамский угодник и все такое! — крикнула Фредди, сверкая глазами. — Но он оказался единственным мужчиной в Клисе, который пожелал появиться со мной на людях. А единственная причина, по которой никто не знает о том, что мы встречались, — это мое нежелание огласки. Дело во мне, не в нем! Он один плевать хотел на то, что другие люди думают обо мне. Вот это и было для меня самым важным. Важнее всего на свете! Я всегда буду благодарна Джеку Колдуэллу за то, что он постучал в мою дверь, когда мне казалось, что я умираю от одиночества! Я благодарна ему за то, что он напомнил мне, что не все мужчины считают актрис шлюхами!
Дэл предпочел пропустить речь Фредди мимо ушей. Он поразмыслит над ее словами как-нибудь на досуге, но не сейчас.
— А что касается нашего с Джеком приятного времяпрепровождения в этом «захватывающем путешествии», — продолжала Фредди, наступая на него, — то этого не случится. Хотя бы потому, что Колдуэлл — будущий муж Лолы и я ему не доверяю. С ним покончено — и, сударь, с вами тоже покончено!
Дэл не удерживал Фредди, когда она пошла от него прочь, просто шел следом, в двух шагах позади. Его задевала та самоотверженность, с которой она бросилась на защиту Колдуэлла, и особенно ему не нравилось, что она противопоставляет его, Фриско, какому-то Колдуэллу. Получалось, что Колдуэлл — праведник, а он, Дэл Фриско, — подлец, способный презирать женщину на том лишь основании, что она выступала на сцене. Но как он может презирать ту, которая… Чем дольше он думал о ней, тем сильнее желал. Мучительно, до боли. Да, он сказал, что «это не должно повториться», но как чертовски трудно будет удержаться от соблазна! Когда они достигли лагеря, он был почти рад тому, что сможет какое-то время ее не видеть.
Как обычно, после такого рода происшествий в лагере никто не спал. Первый, кого встретил здесь Фриско, был Джек Колдуэлл. Джек, Лутер и Уорд стояли возле фургона с полевой кухней и, потягивая кофе, смотрели, как Алекс зашивает рану на бедре Дана Клоутера. Колдуэлл, в свою очередь, смотрел на Фредди, подошедшую к костру, чтобы налить себе кофе.
Выругавшись про себя, Фриско решил, что будет думать только о деле; это поможет ему подавить непреодолимое желание немедленно броситься на Джека и дать ему в морду.
— Глубокий порез? — спросил Фриско, обращаясь к Клоутеру.
Дэниел снял штаны и кальсоны, давая возможность Алекс обработать рану, и стоял сгорбившись, прикрывая причинные места ладонями, пунцовый от смущения.
— Не слишком, — сквозь зубы простонал он: как раз в этот момент Алекс полила рану виски, которое использовалось на перегоне исключительно для медицинских нужд. Алекс делала свою работу с каменным лицом, сосредоточившись на операции.
— Еще кто-нибудь пострадал? — спросил Фриско, обращаясь к Алекс, но краем глаза наблюдая за Фредди.
Алекс доложила о нескольких не столь серьезных повреждениях и, подняв на Фриско взгляд, спросила:
— Так будет продолжаться каждую ночь до самого Абилина?
— Возможно. Но вы прекрасно справляетесь.
Алекс не переставала его удивлять. Повар пока из нее был неважный, возможно, она так и не научится готовить вкусно, но еда всякий раз бывала приготовлена вовремя. Фриско начинал видеть в Алекс свою помощницу, человека, способного в самый критический момент сохранять трезвость рассудка, человека, на которого в трудную минуту можно положиться. Может быть, она падает от физического и нервного изнеможения всякий раз после того, как закончит лечить ребят или готовить еду; может быть, она каждую ночь плачет, уткнувшись в подушку, но всякий раз собирается в комок и по первому зову идет, с выражением хмурой решимости на лице, делать свое дело.
— Твой конь сам вернулся в табун, и жеребца Фредди ребята тоже нашли и привели, — сказал Грейди.
Табунщик усмехнулся, глядя на попытки Дэниела прикрыть наготу, затем бросил взгляд в сторону Дэла, упорно смотревшего куда-то вдаль, на табун, и пошел прочь.
Дэл последовал за своим первым помощником и другом, готовый взять свежего коня и отправиться на помощь ковбоям. Не было нужды объяснять Грейди, каким образом они с Фредди потеряли коней. Единственное, что в этой ситуации могло показаться необычным, так это то, что оба оказались целы и невредимы.
— Я возьму чалого, — сказал Дэл.
Грейди кивнул, но продолжал стоять, не торопясь идти за конем для босса.
— Что ты знаешь об этом парне, Колдуэлле? — поинтересовался Коул, откусывая от табачной плитки.
— Знаю, что доверять ему нельзя. А почему ты спросил?
— Вот видишь того рыжего мустанга? Его замяли еще в первый раз, когда случилась паника в стаде, и он все еще не поправился, к сожалению… Как бы там ни было, я был именно с ним, когда этот старый с проплешинами бык вскочил на ноги и помчался на Сэнди, ну, ты знаешь, о ком я…
— Говори, говори, — все больше хмурясь, сказал Фриско.
— Как раз перед тем, когда все стадо встрепенулось, я увидел Колдуэлла: он проходил мимо лежбища. Я бы не заметил его, не свети луна так ярко. Да и при такой луне мог бы не заметить, если бы что-то вдруг не надоумило меня взглянуть в том направлении.
Грейди сплюнул табачную жвачку и пошел за чалым, оставив Дэла поразмыслить над тем, было ли увиденное Грейди случайным совпадением или нет. Чтобы началась паника в стаде, достаточно малого — громкого звука, например. Паника может начаться по многим причинам, но никогда не бывает без причины.
Об этом же подумал Дэл утром, когда пришло время считать потери: один мертвый бык и два убежавших.
— Черт побери, Дэл, мы обыскали каждую ложбинку, — доложил Дринкуотер за завтраком. — Если хочешь знать мое мнение, эти два пропавших быка скорее всего примкнули к стаду, которое идет сразу за нами.
Дринкуотер наколол на вилку картофелину и отправил ее в рот.
— Хочешь, мы с Пичем поедем посмотрим?
— Нет, — неохотно возразил Дэл.
Принять предложение парня значило лишить себя двоих опытных погонщиков на целый день и соответственно усложнить задачу остальным. К тому же быков с клеймом ранчо «Королевские луга» могло там и не оказаться.
Дэл бросил взгляд в сторону троицы наблюдателей, сидевших у своего костра, чтобы повнимательнее разглядеть Джека Колдуэлла. Да, спровоцировать панику в стаде легко, к тому же игра стоит свеч. Быки теряются, работники устают и получают увечья, страдают все. Но быки пугливы, и это факт, с которым приходится считаться. Даже яркая луна может послужить отправной точкой для паники. Раскат грома, град, ливень… Необычный запах и непривычный звук. То, что Колдуэлл прогуливался ночью неподалеку от лежбища, могло что-то означать, а могло не значить ничего.
Как бы ни хотелось Фриско выгнать Колдуэлла вон, Дэл понимал, что не имеет никаких доказательств сознательного вредительства со стороны представителя второй из заинтересованных сторон.
Выплеснув на землю кофейную гущу, Дэл встал:
— Поднимай погонщиков, пора ехать. И двигаться придется быстро. Я хочу, чтобы быки сегодня устали как следует. Чтобы их пушкой было не разбудить.
— Правда, что ты ходила навещать Джека Колдуэлла? — с любопытством спросила Алекс, когда Фредди вернулась, чтобы положить в лохань миску.
Фредди молча послала Джеку проклятие.
— И что с того?
Алекс вытерла тарелку полотенцем и разложила его просушиться на солнце.
— Крутить любовь с игроком, с шулером? — спросила, закатив глаза, Алекс. — Фредди, как ты могла?
— Ну что же, извини, если я задела твои чувства. «Ах эта беспутная Фредди! Опять она за старое: снова уронила честь семьи!» Прости покорно за то, что чувствовала себя одинокой! Простите за то, что предпочла недостойного, тогда как сотни порядочных мужчин ломились в мою дверь!
Со злости Фредди стукнула пустой кружкой по столу так, что задребезжала посуда. Стол покачнулся, и Алекс, которая держалась за край лохани, потеряла равновесие. Она взмахнула руками, но, не успев схватиться за костыль, упала на землю.
Еще до того как Фредди успела оправиться от шока, Чарли, запросто переступив через Алекс, опустил миску в лохань и пошел прочь.
— Как вы можете? — возмущенно воскликнула Фредди, вне себя от гнева и ужаса.
— Чего? — удивленно откликнулся Чарли. — Она ведь ничего себе не сломала, не так ли? — И он спокойно пошел своим путем.
Фредди бросилась к сестре, протягивая руку.
— Уйди прочь! — прошипела Алекс.
Путаясь в юбках, она поднялась на колени и схватила костыль, затем, подтянувшись, встала.
— Прости, Алекс, — виновато сказала Фредди. — Я просто не подумала о том, что ты держишься за стол.
— Конечно, нет! — огрызнулась Алекс. — Но ничего особенного не случилось. Я привыкла падать и вставать по десять раз на дню.
Щеки старшей сестры пылали, видно было, что она в ярости.
— Когда ты падаешь… Неужели никто не помогает тебе подняться?
— Нет, Фредди, — окинув сестру хмурым взглядом, ответила Алекс. — А тебе кто-нибудь помогает, когда ты падаешь с лошади? Здесь постоянно кто-нибудь падает, так что этим зрелищем никого тут не удивишь. Ты, наверное, редкое исключение.
Фредди не так часто становилась свидетельницей падений Алекс и впервые обнаружила, что погонщики относятся к этому совершенно безучастно. Трудно представить, каково Алекс, с ее болезненным чувством собственного достоинства, ежедневно, ежечасно испытывать гордость на прочность. Судя по тому, как Алекс воспринимала случившееся, она чувствовала себя крайне униженной.
— Тебе очень трудно мириться с этим, наверное… — продолжала Фредди.
— Твоя патетика меня просто раздражает! Неужели надо говорить об очевидном? Или ты только сейчас заметила? Спустя… сколько недель? Да, мне трудно. Трудно так, что ты и представить не можешь. Куда тебе задуматься о других, тебе, которая только собой и занята!
— Это я занята только собой? — Фредди подалась вперед, но на этот раз постаралась не задеть стол. — И это говоришь ты? Ты, которая в жизни ни о ком не подумала, лишь о себе? Ты, которая только и знала, что приказывать другим? Из-за твоего высокомерия мы вечно чувствовали себя дурами! Ты всегда хотела, чтобы все было по-твоему!
Алекс переменилась в лице и, схватившись за костыль, крикнула:
— Хватит винить меня во всех своих ошибках! Если ты чувствуешь себя дурой, то не я в этом виновата. Я не просила тебя убегать с труппой комедиантов, чтобы испортить себе репутацию и лишиться будущего!
— Ты можешь убегать, и это нормально, но Боже упаси кому-то другому поступить так же!
— Едва ли мой поступок можно сравнить с твоим! Я убежала, чтобы выйти замуж, а ты просто взяла и ушла в никуда, хлопнув за собой дверью! Нормальные люди думают о последствиях своих поступков, прежде чем совершать их!
— Я искала себя, так же как и ты!
Рука Дэла легла ей на плечо. Фредди поняла, что это он, не оглядываясь. Просто по телу ее пробежал электрический разряд, едва не приведший к остановке сердца.
— Лес уже уехала. Грейди держит твою лошадь.
Фриско сообщил ей об этом тоном довольно прохладным. Чувствовалось, что он старается быть непредвзятым.
Но Фредди почувствовала себя в роли пехотинца, на которого с обоих флангов наступает враг. Кроме того, ее разозлило, что он отнял руку до того, как она его об этом попросила.
— Все началось, потому что я захотела помочь тебе подняться! — огрызнулась Фредди — последнее слово должно было остаться за ней.
— Нет, все началось, когда я упала из-за тебя.
— Я не нарочно! — багровея от гнева, закричала Фредди. — И не смей мне ничего говорить, — добавила она, обернувшись к Фриско. — И ты тоже! — бросила она Грейди, который подвел к ней коня, устав ждать возле табуна.
— Не время и не место выяснять отношения, — ответил Грейди. — Послушай меня, девочка, если ковбои начинают что-то делить во время перегона — все летит к черту. И не забывай об этом.
— Скажи это Алекс!
— Скажу непременно.
С этими словами Грейди шлепнул Уокера по спине, и тот, взбрыкнув ногами, помчался следом за табуном.
Когда Фредди подъехала к ленивым тупицам, которых изо дня в день приходилось подгонять всеми возможными способами, Лес тут же спросила:
— Джек Колдуэлл, Фредди?
Лес смотрела на сестру с осуждением и, что было вообще невыносимо, с чувством некоего превосходства.
— Я не знала, что он встречается с Лолой, понятно? Это была моя ошибка, и я сожалею о ней. Что ты еще от меня хочешь? Чтобы я застрелилась? — Поджав губы, Фредди поскакала за стадом.
Прошлой ночью она защищала Джека перед Фриско, зная о том, что все обстояло совсем не так. Джек сохранял их отношения в тайне не потому, что хотел ей угодить. Поскольку Джек встречался одновременно и с Лолой, и с ней, такое положение вещей его вполне устраивало. Как же она не поняла этого сразу?! Его выбор пал на нее не случайно: в интересах обеих женщин было сохранять отношения с ним в тайне, а Джеку только того и надо было!
Все утро Фредди старалась держаться от Лес на расстоянии, и все утро она размышляла о Джеке, о мужчинах вообще и о Дэле Фриско в частности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54