У Жаклин еще осталось немного драгоценностей, хотя за организацию побега она отдала большую их часть. Она и ее сестры не смогут всю оставшуюся жизнь пользоваться гостеприимством Харрингтонов, и ей придется работать. Она вздохнула. Может быть, Арман даст ей нужный совет — судя по всему, у него это получается неплохо.
— Неужели ты думала, что сможешь расстаться со мной? — раздался позади нее хриплый голос.
Нет, в отчаянии подумала Жаклин, этого не может быть!
Она с трудом обернулась. Перед ней стоял Никола Бурдон: его лицо пылало ненавистью, из-под шляпы виднелся край бинта, едва прикрывавшего длинный шрам, заметный даже в сумерках.
Жаклин хотела закричать, но Никола зажал ей рот рукой.
— Думала снова сбежать? — Он заломил ей руки за спину, от чего острая боль пронзила все ее тело. — Нет, скорее ты думала, что убила меня. — Его губы были так близко, что она могла ощущать смрадное дыхание на своей щеке.
Жаклин попыталась освободиться, но Никола лишь сильнее вывернул ей руки.
— Если ты попробуешь сопротивляться, я с удовольствием оставлю несмываемый след на этом нежном личике, — сказал он, выпуская ее руку и дотрагиваясь острым ножом до щеки. — Одно движение, и твоя физиономия превратится в кровавую кашу.
Жаклин попыталась преодолеть свой страх. Если инспектор Бурдон здесь один, то Арман легко справится с ним.
— Мне нетрудно было угадать, что ты отправишься в Ла-Форс спасать своего друга. — Никола заскрежетал зубами. — Но я прибыл туда уже после того, как вы бежали. Зная, что вы направитесь на побережье, я немедленно выслал сюда патруль из восьми человек. Мы заметили вас раньше, чем вы добрались до места, но решили дождаться, когда уедет экипаж, чтобы у вас не осталось ни единого шанса. Теперь вы находитесь в плотном кольце национальных гвардейцев. Неплохой сюрприз для Черного Принца, не так ли?
Ужас охватил Жаклин. Арман и Филипп вряд ли смогут справиться с восемью гвардейцами.
— А теперь ты пойдешь со мной, — сказал Никола, проводя ножом по ее щеке. — Один звук, и я перережу твою цыплячью шею. Ты все поняла?
Жаклин кивнула.
— Вот и прекрасно. — Никола подтолкнул ее в сторону Армана и Филиппа, которые стояли на берегу и смотрели на залив. — Как трогательно! Беглецы ждут, когда за ними прибудет корабль, — насмешливо произнес он.
Арман обернулся и изумленно поднял брови.
— Месье Бурдон! Какими судьбами? — Он тут же брезгливо поморщился. — Боже мой, вы ужасно выглядите. Кто это оставил такой мерзкий шрам на вашем лице?
Жаклин почувствовала, как напрягся Никола.
— Небольшой сувенир от мадемуазель де Ламбер, — сказал он, все сильнее вдавливая нож в ее шею. — Но так как я поймал вас, то у меня появился шанс отплатить ей за это перед тем, как вернуться обратно в Париж.
— Что вы говорите? — изумленно воскликнул Арман, словно не веря в правдивость этих слов. — Неужели слабая женщина сумела так располосовать ваше лицо?
— Успокойтесь. Дался вам этот чертов шрам, — раздраженно бросил Никола.
— Я пытаюсь. — Арман усмехнулся. — Но он такой длинный и красный… Думаю, вам стоит посмотреть на себя в зеркало; тогда вы поймете, что очень трудно игнорировать такую ужасную деталь. — Он сочувственно покачал головой.
Жаклин смотрела на него и ничего не понимала. Какую игру он пытается навязать Никола? Они в ловушке, «Анжелика» еще не прибыла, а Арман, вместо того чтобы напасть на Никола или попытаться бежать, ведет с ним непринужденную беседу. Что все это значит?
— К сожалению, вы напали на наш след в не слишком удачный момент, — продолжал Арман слегка извиняющимся тоном. — Мы как раз собираемся уезжать. Я хотел пригласить вас с собой, но боюсь, мадемуазель де Ламбер станет возражать.
— Единственное место, к которому вы сможете теперь приплыть, — это гильотина, — не скрывая злобной радости, произнес Никола.
— О, это весьма интересное сообщение, особенно учитывая то, какая длинная очередь выстроилась к ней в наши дни. — Арман слегка поклонился. — Но как ни жаль, нам придется отвергнуть ваше приглашение. Будьте любезны, отпустите мадемуазель де Ламбер. Нам уже пора.
Никола посмотрел на Армана как на сумасшедшего:
— Вы, кажется, не в себе? Вокруг вас полно гвардейцев. Вы арестованы.
— Да неужели? — искренне удивился Арман. — Простите, инспектор, что утруждаю вас, но не могли бы вы позвать этих славных гвардейцев?
— С удовольствием, — ответил Никола. — Охрана!
Прошло несколько секунд, но никто не появился. Арман продолжал спокойно наблюдать за Никола. Тот, подозрительно оглядевшись, снова закричал:
— Охрана! Да где вы все?
Жаклин тоже взглянула в сторону побережья, но никого не увидела.
— Наверное, ваши люди занялись каким-то важным делом, — предположил Арман. — Поэтому, пожалуйста, исполните мою просьбу и освободите мадемуазель де Ламбер.
— Никогда! — прорычал Никола. Его нож сильнее врезался в горло Жаклин. — Вы и мальчишка пойдете со мной, или я убью ее.
Арман театрально вздохнул:
— Бурдон, вам нужно преодолеть это наваждение, пока оно окончательно вас не разрушило.
— Я отвезу вас в Булонь, откуда вы будете переправлены в Париж, — уверенным тоном заявил Никола.
— Вы очень любезны, — вежливо заметил Арман, — но у нас совершенно нет времени для очередной поездки в Париж. Если вы внимательно посмотрите на пролив, то увидите, что за нами уже прибыл корабль.
Жаклин немедленно повернула голову в сторону пролива и увидела неясный силуэт «Анжелики», которая величественно покачивалась на волнах. «Наконец-то», — с облегчением подумала она.
— Корабль прибыл, но вы на него не попадете, — усмехнулся Никола. — Либо вы следуете за мной, либо я немедленно перережу горло вашей даме.
Холод сковал тело Жаклин, когда она почувствовала, как нож царапает кожу на ее шее. Ее беспомощный взгляд устремился в сторону Армана, однако выражение его лица оставалось все таким же бесстрастным и подчеркнуто вежливым.
— Инспектор, вы утомили меня своими угрозами, — сказал он. — Немедленно отпустите мадемуазель де Ламбер, или вы будете горько сожалеть о последствиях.
Никола рассмеялся:
— Что вы можете мне сделать? Ее жизнь в моих руках, а у вас нет никакого оружия.
— Это так, — кивнул Арман. — Но если вы не выполните мои требования, я прикажу своим людям вышибить вам мозги. Думаю, мадемуазель де Ламбер испытает при этом истинное удовольствие. А вот вам, как мне кажется, это совсем не понравится.
Все еще держа нож у горла Жаклин, Никола медленно обернулся, затем после некоторого колебания опустил руку.
Жаклин тут же бросилась к Арману, она даже не стала смотреть, что творилось позади нее. Арман спокойно стоял и не спускал глаз с противника. Встав рядом с ним, Жаклин увидела, что за спиной Никола находилось не меньше десятка людей с «Анжелики» — они держали в руках пистолеты, нацеленные в голову инспектора. Их возглавлял Сидни Лэнгдон, который всем своим видом показывал, что изнывает от желания получить приказ стрелять.
— Теперь, как ни жаль, нам придется откланяться, — с иронией произнес Арман. — А вас, месье Бурдон, мои люди отправят к вашим друзьям из Национальной гвардии. Уверен, утром кто-нибудь обратит внимание на лошадей, которые разбрелись по округе, и организует ваше спасение. Пока же вам придется довольствоваться темнотой и морской прохладой. Возможно, это напомнит вам тюрьму Ла-Форс, вот только воздух здесь намного чище.
— Вам это не сойдет с рук, — прошипел Никола, когда Сидни заломил ему руки за спину. — Клянусь, мы еще не закончили. Я не успокоюсь, пока вас всех не казнят за преступления против Республики, и, если будет нужно, разыщу вас даже в Англии. Когда это произойдет, я убью вас собственными руками.
— Не могу отказать вам в этом. — Арман улыбнулся. — Более того, с нетерпением жду вашего визита в Англию и с удовольствием познакомлю вас с английскими тюрьмами. Конечно, они не так сильно переполнены, как французские, но тем не менее их не назовешь местами для отдыха.
Никола с ненавистью посмотрел на Жаклин:
— Ты думаешь, что победила, но это не так. Аристократы скоро исчезнут с лица земли. Вас будут убивать до тех пор, пока кровь не смоет с Франции все ваши преступления.
В этот момент Сидни засунул кляп ему в рот, и Жаклин так и не узнала, что собирался сделать Никола, да теперь это уже и не имело значения. Она навсегда освободилась от него. Без сомнения, инспектора Бурдона жестоко накажут за побег Черного Принца и за то, что он опять упустил дочь герцога де Ламбера. Возможно, на этот раз ему самому придется отправиться на гильотину, однако эта мысль не доставила ей удовольствия — Никола Бурдон больше не волновал ее. Единственное, что терзало сейчас сердце Жаклин, — это жалость к тем тысячам заключенных, которые оставались в тюрьмах и покорно ожидали дня своей казни.
— Мы можем идти? — тихо спросила она у Армана.
Тот удивленно взглянул на нее. Он ждал, что ей захочется насладиться тем, как унижают ее врага, сказать ему несколько слов, которые его доконают, однако Жаклин казалась совершенно равнодушной.
— Конечно, можем, — сказал он и протянул руку.
Она молча прижалась к нему и оглянулась на Филиппа, который стоял рядом. Мальчик тоже неуклюже подал ей свою руку, и все трое медленно побрели по берегу.
Жаклин сидела в каюте Армана и не спеша расчесывала чисто вымытые волосы — ей пришлось приложить немало усилий, чтобы смыть с них рыжую краску. Взяв пальцами еще влажный локон, она осмотрела его: то ли из-за неяркого света свечи, то ли потому, что краска смылась не до конца, но ей показалось, что волосы все же сохранили легкий оранжевый оттенок.
Она не знала, где находился Арман. Когда они поднялись на борт «Анжелики», он приказал Сидни принести для Жаклин ванну, горячую воду и одежду. Филипп хотел пойти вместе с ней, но Арман сказал, что для него приготовлена другая каюта. Мальчик начал было спорить, но Жаклин объяснила ему, что хочет принять ванну и переодеться и просит его сделать то же самое. После этого он, что-то недовольно бормоча себе под нос, позволил отвести себя в предназначенную для него каюту.
Сидни принес Жаклин ночную рубашку и красивое платье, которое она должна была надеть утром. Она долго разглядывала тонкое кружево, а потом направилась к шкафу, чтобы достать оттуда сорочку Армана; ей не хотелось спать в том, что принадлежало его жене или одной из многочисленных любовниц. Кроме того, Жаклин нравилось носить его рубашки. Возможно, подумала она, это ее последняя возможность ощутить на себе приятный холодок тонкого полотна. Она сделала то, что хотела, — спасла его жизнь, отплатив за то, что он спас ее. Ей не нужно больше терзаться чувством вины, вспоминая, как она послала его в ловушку, — теперь они ничем не обязаны друг другу и, вернувшись в Англию, могут продолжать жить каждый своей жизнью.
Ее отвлекли голоса, раздавшиеся снаружи. Жаклин завернулась в одеяло и открыла дверь, чтобы посмотреть, в чем дело. Перед входом в каюту стояли Филипп, который держал в руках одеяло и подушку, и Арман — он уже побрился и переоделся в свободную белую рубашку с широкими рукавами и черные брюки. В одной руке у него был хрустальный графин рубиново-красного вина, а в другой — один бокал.
— Вы не должны ее беспокоить. Ей нужно отдохнуть, — выговаривал Филипп капитану, который возвышался над мальчиком словно скала.
Арман беспомощно взглянул на Жаклин.
— Может быть, нам стоит спросить у мадемуазель де Ламбер, возражает ли она против моего визита, — предложил он.
Филипп удивленно обернулся.
— Я думал, ты уже спишь, — растерянно сказал он.
— Спасибо за заботу, Филипп, — Жаклин улыбнулась, — но я, как видишь, не сплю. Ты можешь возвращаться в свою каюту.
— Думаю, мне лучше остаться здесь, — настаивал мальчик. — На тот случай, если тебе потребуется моя помощь. — Он многозначительно взглянул на Армана.
— Филипп, в этом нет необходимости, — попыталась возразить она.
— Ничего, мне это не трудно. — Филипп принялся расстилать одеяло прямо на палубе.
Арман продолжал смотреть на Жаклин, и она почувствовала, что краснеет.
— Филипп, я бы хотела, чтобы сегодня ты спал у себя, — сказала она как можно строже. — Тебе нужно хорошо отдохнуть, а палуба не слишком подходит для этого.
— Я спал в местах и похуже. — Добровольный охранник не тронулся с места.
Теперь пришел черед Жаклин обратить вопрошающий взгляд на Армана. Тот пожал плечами, словно говоря ей, что это ее проблема, а он тут бессилен.
— Филипп, иди к себе, — попросила Жаклин почти жалобно.
Мальчик растерянно посмотрел на нее и спросил с нескрываемым разочарованием в голосе:
— Разве ты не хочешь, чтобы я остался?
— Нет, — ответила она, чувствуя, что ее лицо пылает. — Не сейчас.
— Ладно, похоже, мне действительно пора идти к себе. — С этими словами Филипп поднял с палубы одеяло и медленно побрел по проходу.
Жаклин вернулась в каюту, Арман последовал за ней. Подойдя к столу, он поставил на него бутылку и бокал.
— Сидни принес тебе все, что нужно? — спросил он, наливая вино и протягивая ей.
— Да, — ответила Жаклин, принимая бокал из его рук.
В каюте наступила неловкая тишина. Арман не знал, что делать дальше. Он сгорал от желания заключить ее в объятия и ласкать, ласкать до бесконечности, однако продолжал стоять неподвижно, боясь сделать хоть малейшее движение в ее сторону.
— Зачем ты приехала за мной? — неожиданно спросил он. Она удивленно подняла на него глаза:
— Я поступила глупо, отправив тебя спасать Франсуа-Луи. Из-за этого ты попал в ловушку.
— Надеюсь, месье маркиз благополучно добрался до Англии? — с напускным равнодушием поинтересовался Арман.
Жаклин насторожилась.
— Да. Он навестил меня у Харрингтонов и рассказал о том, что тебя схватили.
— Вот, значит, как…
Больше всего Арман хотел знать, по-прежнему ли она собирается выйти замуж за своего жениха, но у него не нашлось сил, чтобы задать этот вопрос. Если бы она ответила «да», он бы тут же развернулся и ушел от нее. Какую историю рассказал ей маркиз, как объяснил свое спасение из ловушки, в которую попал Черный Принц?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40