И снова Кейн не смог удержаться, снова, высовывая кончик языка, он стал тихо и нежно целовать ее грудь. И не отпускал Шелли до тех пор, пока блузка окончательно не намокла. Влажная, она еще больше подчерки вала ее возбуждение и желание.
Подняв в конце концов голову, Кейн в очередной раз восхитился совершенной формой ее грудей — они были полностью видны под намокшей хлопковой тканью.
Шелли посмотрела прямо в его горящие, жадные серебристо-серые глаза.
— Ты хочешь сказать, сейчас твоя очередь думать? — усмехнулась она.
— Знаешь, я — большой поклонник симметрии… — начал было он, но она прервала его:
— Симметрии, говоришь? Интересно, никогда не слышала, чтобы кто-нибудь на земле называл то, чем мы с тобой сейчас занимаемся, симметрией… Ладно уж, теперь я буду думать, моя очередь…
И, улыбаясь от сладостных предвкушений, она потянулась к пуговицам его рубашки.
Кейн поймал ее руки, покрывая их поцелуями — ладони, запястья, каждый пальчик… Потом он поднялся на ноги, увлекая за собой и Шелли.
— В самом деле, хватит дразнить друг друга, ласка. Я уже слишком хочу тебя…
— Но я тебя вовсе не дразню! — возразила она, удивленная таким предположением.
— Я знаю, — спокойно ответил он. — Но именно это и сводит меня с ума больше всего. Пойдем, у меня есть одна идея…
— Относительно симметрии? — язвительным тоном уточнила Шелли.
— Именно. Холодная вода и жаркая, дикая ласка.
— В твоей картине не хватает еще кое-кого, — жалобным тоном произнесла Шелли.
— Не волнуйся. За этого «кое-кого» можешь быть абсолютно спокойна… Он-то готов, как всегда. Вернее как никогда…
Смеясь, Шелли потянулась и потерла рукой бедра — из-за долгого сидения на одном месте ноги ее почти совершенно затекли.
— Ну вот, кажется, теперь я и вправду могу думать, — сказала она наконец. — Но ты был не прав. Для любовного ложа с тобой я согласилась бы даже на острые камни…
— Для большего комфорта? — пошутил Кейн.
— И для всего остального, — ответила Шелли. Несмотря на то что от сильного физического желания она с трудом могла дышать и сердце ее сильно и быстро билось, Шелли нашла в себе силы, чтобы собрать в рюкзак посуду, оставшуюся от их ночной трапезы. При этом каждое ее движение говорило о нетерпении, о том, как она торопится, желая снова оказаться в объятиях Кейна.
Уже сложив в рюкзак практически все вещи, Шелли поняла, что электрический фонарик остался на самом дне. Она запустила в рюкзак руку, чтобы его найти, бормоча при этом страшные проклятия.
Кейн громко расхохотался.
Не выдержав, Шелли бросила рюкзак прямо ему под ноги. Поймав его за ремешок, Кейн сунул руку внутрь и буквально через мгновение достал небольшой металлический цилиндр — это и был их фонарик!
— В другое время, — обратился он к Шелли хриплым голосом, — я бы непременно потребовал от тебя поцелуй в награду за то, что нашел фонарик. Но сейчас это опасно — я за себя практически не отвечаю…
Шелли закрыла глаза, не в силах спокойно смотреть на его прекрасный тонкий и удивительно чувственный рот.
— Похоже, из нас двоих сейчас за себя никто не отвечает, — сказал Кейн, включая фонарик. — Ладно уж, давай хватайся за меня.
— Хвататься? — игриво прошептала Шелли.
— Да, но только не переусердствуй, — предупредил он ее. — А то снова окажешься внизу…
В какое-то мгновение Шелли захотела броситься к Кейну на шею и прижаться к нему всем телом.
Но потом здравый смысл все же возобладал. И она, быстро повернувшись и проигнорировав тем самым совет Кейна ухватиться за него, уверенно направилась в сторону своего дома.
Глава 17
Но Шелли вовсе не требовался фонарик, чтобы найти дорогу домой. Полная луна уже скинула вечернюю оранжево-бронзовую накидку и теперь казалась огромным, абсолютно плоским диском, льющим на землю серебристое сияние.
Потоки яркого лунного света просачивались сквозь заросли. И только на самом дне оврага царила полная, непроницаемая темнота, словно сама ночь, сбежавшая с высоких гористых склонов, разлилась там глубоким озером, чтобы накопить сил и суметь все-таки победить. серебристое сияние луны.
До Кейна и Шелли донесся звук падающей воды, от водопада их отделял сейчас только овраг, перед которым они стояли. Густые заросли пропускали не только лунный свет и звуки водопада, но и ароматы ночных цветов.
Все чувства Кейна были сейчас обострены, возбуждены до предела. Он обожал дикие, не тронутые рукой человека уголки земли. И именно одно из таких мест и выбрала Шелли, чтобы построить свой дом. Настоящий дом…
«Как же она может этого не видеть? Эту дикость, которая вокруг нее, рядом с ней, внутри нее самой? Как же она может отрицать ее в себе?» — подумал он.
Втайне Кейн надеялся, что Шелли не будет слишком уж спешить обустраивать, «покрывать позолотой» его дом — он ведь не знал, сколько времени ей понадобится, чтобы понять, что они с Кейном созданы друг для друга.
Если, конечно, она вообще когда-нибудь об этом думала…
«Подумает, она обязательно об этом подумает! — поклялся Кейн сам себе. — Она просто не сможет, будучи такой дикой в моих объятиях, думать о себе как о ручном и домашнем создании… Хотя сейчас говорить с ней бесполезно, но ведь есть же и другие способы убедить ее в этом! Когда мы занимаемся любовью, она совершенно забывает о всяких запретах и ограничениях. Вот когда она становится совершенно дикой…»
И он почувствовал сладостное, радостное предвкушение, от которого его сердце забилось сильнее.
Вскоре они подошли к самому дому Шелли, вошли в сад. Сам ароматный воздух в саду казался напоенным живительной влагой, незаметными искорками водяной пыли, рассыпавшимися от тихо журчащего водопада. По чистой воде в бассейне тихонько пробегала рябь, вызванная ночным ветерком.
— Господи, что за блаженство! — улыбнулся Кейн. — Если бы все мои путешествия оканчивались так…
С этими словами он с наслаждением опустился на одну из мягких подушек рядом с бассейном и начал быстро расшнуровывать походные ботинки.
Шелли еще и развязать своих башмаков не успела, как Кейн уже снимал джинсы. Расстегивая рубашку, краешком глаза он заметил, как она расправляется с «молнией» на джинсах.
Уже почти раздетый, Кейн обернулся к ней и плутовски улыбнулся:
— Последний, кто прыгает в бассейн, всю неделю моет посуду! Раз, два…
Не успел он окончить считать, как Шелли, в одно мгновение скинув с себя джинсы, отступила на несколько шагов, разбежалась и прыгнула в бассейн.
Проплыв немного под водой, она вынырнула, отбросила со лба прилипшие мокрые пряди волос и, глядя на изумленное лицо Кейна, расхохоталась:
— Вот уж спасибо так спасибо! Терпеть не могу мыть посуду!
— Минутку! — прервал он ее. — Но ведь ты все еще в блузке, не говоря уже и о прочих вещах…
— Но ведь ты сказал «последний, кто прыгает в бассейн», не уточняя при этом, как он должен быть одет.
Откинув голову назад, Кейн громко рассмеялся, признавая свое поражение.
Шелли торжествующе улыбнулась. Часто мигая — в глаза ей попала вода, — она увидела, как Кейн снял рубашку и отбросил ее в сторону. Лунный свет осветил его тело — прекрасное, совершенное и на удивление сильное. Обнаженный, он чувствовал себя абсолютно непринужденно, нисколько не стесняясь своего тела.
Как и прежде, Шелли залюбовалась им, забывая обо всем на свете. Сейчас, в темноте ночи, освещенный загадочным светом серебристой луны, Кейн показался ей неотразимым. Она почувствовала, как снова начинает распускаться в ее теле огромный шелковистый цветок — медленно, лепесток за лепестком, заставляя все ее существо подчиняться неведомым ей самой законам и ритмам.
Потеряв всякий счет времени, Шелли не знала, сколько простояла так в воде — просто глядя на Кейна. Наконец она поняла, что теперь он сидит по-турецки на одной из подушек на самом краю бассейна.
В свою очередь, он пристально смотрел на нее. И улыбался.
— Ну и как вода? — спросил он.
— Вода? — удивленно переспросила Шелли. Она старалась вникнуть в смысл его слов. Однако все, о чем она действительно могла сейчас подумать, было предвкушением того сладостного момента, когда тела их вновь соединятся, сольются в невыразимой радости…
— Да, да, вода, — подтвердил он. — Ты знаешь, так называется та жидкость, в которой ты сейчас находишься, в бассейне, я ее имею в виду…
— А, эта…
— Да, именно эта.
— Вода, — повторила она, не сводя с него глаз.
— Да, вот эта, именно эта вода, если быть более точным. — И он усмехнулся. — Впрочем, сейчас я выясню это сам.
Хотя Кейн непринужденно ей улыбался и казался спокойным, Шелли увидела, насколько он был возбужден, когда встал и выгнулся перед прыжком в бассейн, словно скользнув из теплого воздуха в такую же теплую воду. В самом деле, вода и воздух сейчас различались только по плотности, будучи практически одной температуры — сам Кейн едва смог различить их границу. И запах цветов, словно легкая ароматная жидкость, ласкал его тело…
— Вода удивительная, — объявил он, появляясь на поверхности. — Прямо как ты — теплая, шелковистая, нежная. Само совершенство…
И Он задрожал в предчувствии сладостного момента их близости. Однако на сей раз он не стал торопиться к Шелли — сначала ему нужно было убедиться, что она тоже обнаружила этот чувственный Эдем, этот сад радостей земных: бассейн, ночь, звездное небо, запах ча-парали, любящий и любимый человек.
— Какая ночь, Господи! — произнес он. — Волшебная ночь, и прекрасная женщина рядом… Шелли медленно, грациозно двигалась в воде.
— Знаешь, мне почему-то показалось сейчас, что ты не обращаешь на меня вообще никакого внимания, — сказал вдруг он.
— Ты заблуждаешься, — мягко ответила она. — Ты и сам не представляешь, насколько заблуждаешься…
И в течение нескольких мгновений Шелли пыталась сосредоточиться на всем том, что она знала об этом человеке, об этом удивительном мужчине, от которого ее отделяло такое небольшое расстояние, — сильном и совершенном, как и сама эта ночь…
— Кейн…
— Господи, как же я люблю тебя, — неожиданно прошептал он.
И это его признание волной тепла отозвалось в ее теле, где все распускался нежный, шелковистый цветок ее страсти.
— Ты сам-то не хочешь поплавать? А то все стоишь на одном месте… — предложила она ему.
— А ты что, зовешь меня к себе?
— Подойди поближе и узнай, зову или нет… Ничего больше не говоря, без всякого предупреждения он нырнул и подплыл к ней под водой.
Когда Шелли почувствовала прикосновение его сильных пальцевк своим лодыжкам, она затаила дыхание, боясь, что сейчас он начнет ее топить. Но вместо этого его сильные руки стали ласкать ее икры, колени, заскользили по ее ягодицам, все еще обтянутым тонким нейлоном. Пальцы его скользнули под нежную ткань трусиков и принялись ласкать ее бедра…
На этот раз Кейн вынырнул всего в нескольких дюймах от Шелли — в руке он держал ее трусики-бикини! Он бросил их на каменные плиты, обрамлявшие бассейн.
— Тебе не кажется, что на тебе как-то слишком много одежды? — поинтересовался он.
— Но ведь я торопилась, — смеясь, объяснила Шелли. — Там речь шла о мытье посуды, если ты помнишь…
— Да, но ведь это все было несколько минут назад, — возразил ей Кейн. — А ты все еще в одежде…
— А ты сам-то хоть раз пробовал раздеваться, будучи уже в воде? — поинтересовалась Шелли.
— Нет уж, уволь… У меня с головой пока все в порядке…
— Везет же тебе, — вздохнула она. — А я вот в последнее время все чаще замечаю, что у меня как раз с этим проблемы.
— Не волнуйся, — успокоил ее Кейн. — Моих мозгов хватит на двовя. Цепляйся за меня.
И он подошел к ней еще ближе. Шелли обняла его за плечи.
— Ну что, так тебе лучше? — спросил он.
— Намного. — Она улыбнулась.
— И с дыханием все в порядке?
— Абсолютно.
— А я уж боялся…
И, держа руки под водой, Кейн обхватил ее и притянул еще ближе к себе. У нее снова перехватило дыхание, когда она почувствовала у себя между ног его твердую плоть. Она застонала, полная сладостного предвкушения того момента, когда он снова войдет в нее, станет частью ее тела… Шелли сильно задрожала от возбуждения.
— Ну хватит, довольно тут плавать, — обратилась она к Кейну. — По-моему, пора идти в постель.
— Я разве никогда не говорил тебе, что обожаю кровати с водяными матрасами? — улыбнулся он.
— Но у меня такой нет, — вздохнула она.
— Это тебе так кажется…
Он снова приник губами к ее нежному рту, лаская кончиком языка чувствительные губы. И вот уже он обхватил ладонями ее ягодицы, лаская и одновременно поддерживая ее тело. Потом нежно укусил ее за плечо, и Шелли, застонав, выгнулась, приникая к нему еще ближе, но в то же время и прося о чем-нибудь, гораздо менее возбуждающем.
— Я бы с радостью расстегнул сейчас твою блузку, — прошептал он. — По-моему, она здесь всем только мешает. Но, к сожалению, у меня заняты руки…
И он медленно пошевелил пальцами, лаская ее нежные бедра. А потом, легко приподняв под водой ее ноги, повернул ее так, что она обхватила его ими за талию.
Шелли застонала, будучи едва в состоянии ровно дышать. Хотя он мог взять ее прямо сейчас, здесь, он не делал этого. Однако она вполне ощутила, насколько он этого хочет. Она чувствовала прикосновение его твердой, жаждущей плоти.
— Нет, по-моему, на тебе все еще слишком много одежды, — обратился он к ней. — Прошу тебя, разденься. Разденься, я так хочу еще раз посмотреть на тебя… Просто посмотреть…
Голос его был сейчас таким же, как и руки, — медленным, но настойчивым, и каждое слово ласкало ее, словно прикосновение.
— Что, еще одно «впервые»? — спросил Кейн, Шелли кивнула.
Он покрыл ее тонкие губы легкими поцелуями — ладони его все еще придерживали ее бедра и ягодицы. И во всех его прикосновениях Шелли чувствовала сейчас страстное возбуждение, сильное физическое желание, которое, однако, уже нисколько ее не пугало.
— Пожалуйста, прошу же тебя, — повторил он свою просьбу настойчивым шепотом. — Я мечтаю увидеть, какая ты, когда на тебе нет ничего, кроме этого серебристого лунного света…
Шелли почувствовала, как дрожат ее руки от сильного желания и одновременно от удивительной робости, стыдливости, овладевшей ею.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47