Выгибаясь от страсти, она желала еще большей близости. И прильнула к Кейну, наслаждаясь ласкающим танцем его пальцев.
— Твой бывший муж просто не хотел, чтобы ты горела, — сказал Кейн, и голос его звучал почти грубо. — Этот мерзавец прекрасно понимал, что ему не справиться с таким пламенем. Я и сам-то не знаю, смогу ли, но, Господи, клянусь, что готов попробовать сию же минуту!
И с этими словами Кейн осторожно коснулся ее прохладных ягодиц, Шелли еще больше выгнулась, а Кейн покрывал поцелуями все ее тело.
— Как мне нравится, что ты загораешься в моих рукак! — признался он.
Шелли почувствовала, как он легонько сжал зубами рубиновый сосок, затем стал целовать его и ласкать языком.
Мир закружился перед ее глазами с удивительной скоростью и куда-то отдалился. В эти минуты она забыла обо всем на свете: о своем неудачном замужестве о бывшем муже, которого она никогда не могла сексуально возбудить так, как Кейна, обо всех своих сомнениях и страхах, о неуверенности в себе как в женщине. Она забыла все и не чувствовала больше ничего, кроме ласки Кейна, нежных движений его горячего языка и губ на ее обнаженной груди.
По всему ее телу прокатились горячие волны — она дрожала от страсти и вожделения. Шелли откинула голову, и взгляд ее стал рассеянным. Она отдалась этой всепоглощающей страсти с естественной для женщины пылкостью, и эта ее молчаливая честность возбуждала Кейна гораздо больше, чем любое признание в любви.
Шелли не помнила, как долго ласкал ее Кейн, — она совершенно утратила чувство времени. Она знала только, что еще никогда не была столь желанной для мужчины и никогда не испытывала такого желания сама.
Но скоро она почувствовала, что даже этого осознания ей уже недостаточно.
Она хотела от Кейна еще большего и жаждала дать ему несравненно больше, мечтая, чтобы он загорелся так же страстно, как пылала и она сама. Шелли взъерошила его влажные после душа волосы, почувствовав под своими разгоряченными ладонями их текучую, шелковистую прохладу.
Кончиками пальцев Шелли нежно провела по его сильным, мускулистым плечам, затем стала ласкать ладонями все его тело, гладить загорелую грудь, живот, бедра…
Но даже этого Шелли показалось мало. Она ощутила неодолимое желание снова почувствовать прикосновение его языка к своим губам, попробовать на вкус даар его тела, поглотить его и раствориться в нем, стать его частью. Однако она не могла высказать вслух все эти желания. Для слов вообще больше не осталось места в этом мире, и, прильнув к Кейну, лаская его и в ответ получая нежные ласки, Шелли могла только повторять его имя — долго, долго, до бесконечности…
Кейн, похоже, и сам догадался обо всех ее желаниях. Оторвавшись от ее груди, он приблизил лицо к ее губам и нежно поцеловал. Сила и страсть его поцелуя заставили Шелли откинуться назад, уступая мужской силе и настойчивости.
Шелли была приятна тяжесть его тела. Она упивалась близостью Кейна, его объятиями и поцелуями. Она обняла его, прижалась к нему еще сильнее. Кейн не переставал ласкать ее, извиваясь и дрожа, желая снова и снова ощутить ее манящую нежность, словно спрашивая, хочет ли она его так же страстно. Шелли инстинктивно сжала его бедрами, как бы говоря о своем желании.
— Шелли? — позвал ее Кейн.
— Да, — задыхаясь от страсти, ответила она. — Да, да, да…
Одним движением сорвал он с нее оставшуюся одежду, потом, протянув руку к валявшимся рядом с кроватью джинсам, достал из кармана пакетик, обернутый в серебристую фольгу.
— В следующий раз ты сама мне с этим поможешь, — прошептал он Шелли, распечатывая пакетик. — Но сейчас мне не до шуток. Я больше всего на oсвете хочу оказаться в тебе. В тебе, там, внутри…
Уже в следующее мгновение пальцы его снова ласкали все ее тело от лодыжек до лба. В какой-то миг он Я хотел остановиться, чтобы лучше почувствовать ее жар, ее желание, но уже не мог. С каждым биением сердца, с каждым вздохом ему все тяжелее удавалось контролировать себя. Сжигавший его огонь страсти был для Кейна чем-то совершенно новым — такого он не испытывал еще никогда.
Когда пальцы Кейна коснулись горячего, мягкого средоточия ее женственности, он застонал, ощутив, насколько сильно хочет его сама Шелли. Он склонился к ее лицу и стал страстно целовать, возбуждая ее прикосновениями языка так же, как движениями всего тела.
От этой неожиданной вспышки страсти Шелли, подалась назад, но уже в следующее мгновение она стонала от наслаждения, ритмично извиваясь в такт движениям Кейна. В упоении она снова и снова повторяла его имя. Руки Шелли заскользили вниз no его телу — к животу и ниже, и она оценила всю силу желания Кейна.
Кейн издал громкий звук, похожий на стон. Он скользил между ее мягких ладоней, удовольствие его непрерывно нарастало. Но потом он поймал ее ладони в свои и стал жадно целовать их. Он ощущал неистовую радость обладания любимым человеком и нежность к нему.
— Господи, если бы ты только знала, как я тебя хочу, — проговорил он сквозь зубы.
Но Шелли уже не могла ему ничего ответить. Единственное, на что она еще была способна, — так это взывать к нему в молчаливой мольбе.
Пальцы Кейна соскользнули вниз по ее пылающему телу и погрузились в ее мягкие бархатные глубины, лаская Шелли, и она таяла под его ласками. Сжав зубы, Кейн тяжело дышал. Закрыв глаза, он стал ласкать ее с еще большей страстью, наслаждаясь ее мягкой ответной реакцией. Вдруг, вздрогнув, Кейн быстро отстранился от нее и, повернувшись, лег на спину. Теперь он даже не касался Шелли!
Она удивленно открыла глаза и, увидев его рядом, протянула к нему руки, страстно желая его.
Но потом она увидела его лицо и замерла. Черты его оказались неожиданно строгими и сильно напряженными, Казалось, еще одно мгновение — и он не выдержит больше этого напряжения.
— Что-нибудь не так? — испуганно прошептала Шелли.
— Я, .. я хочу тебя, Шелли. Я слишком сильно тебя хочу, — искренне ответил он.
— Так что же? Не понимаю. — Она нежно провела пальцами по его лицу, почувствовав, как сильно он вздрогнул даже от этого совершенно невинного прикосновения. Теперь у Шелли не оставалось никаких сомнений в том, что он и вправду безумно хочет ее — так сильно, как до этого ни один мужчина на свете. И когда она поняла это, то почувствовала, как возбуждается еще больше, словно по всему телу ее струился теперь огонь, а не кровь… Волны огня пробегали по ней, пробуждая какую-то дикую силу. Шелли никогда не думала, что способна так кого-то хотеть, но Кейн по-прежнему неподвижно лежал на спине, хотя и было видно, что это дается ему непросто. Он тяжело, неровно дышал, полузакрыв глаза и стараясь не смотреть на Шелли.
— Что-то не так, Кейн? — спросила Шелли. — Я, ничего не понимаю. Иди же ко мне… Я хочу тебя!
— Я знаю, — ответил он.
Нежно, тихонько его пальцы дотронулись до горячей, влажной плоти у нее между ног. Он вздрогнул, ощутив жар ее тела.
— Я знаю, что ты тоже хочешь меня, — ответил он ей почти грубым от напряжения голосом и добавил: — Такая страстная, такая горячая…
В свою очередь, Шелли легонько коснулась его руки.
— Но ведь и ты тоже хочешь меня, Кейн?
Он хрипло засмеялся:
— Я? О да… Господи, как я тебя хочу…
— Но тогда почему…
— Ты так давно не была с мужчиной, что теперь там, внутри, у тебя все сжато, как у девочки. — Даже говоря это, Кейн не переставал ласкать ее — медленно, нежно. Затаив дыхание Шелли снова потянулась к нему, вся превращаясь в горячий шелк.
— Кейн! — взмолилась она. — Ну пожалуйста… Было видно, как борется он с непреодолимым желанием зарыться в ее тело, стать частичкой ее тепла, забывая обо всем на свете. Но он сдерживал себя.
— Я ужасно голоден, ласка, я слишком хочу тебя. Шелли в недоумении уставилась на него широко раскрытыми глазами:
— Так что же, Кейн?
Отчаянно выругавшись, Кейн показал ей рукой на свою туго обтянутую резиной плоть.
— Ты стала внутри слишком маленькой, — признался он наконец. — Я просто боюсь причинить тебе сильную боль.
Пытаясь овладеть собой, Кейн отдернул от нее руки, избегая даже прикосновений.
Шелли почувствовала себя опустошенной и немножко обманутой. Медленно придвигаясь к Кейну, она поцеловала его в щеку. Потом, опускаясь ниже, поласкала кончиком языка шею, мускулистую грудь, живот, тонкий треугольник темных волос, опускающийся к пупку…
— Нет, не бойся, мне не будет больно, — прошептала Шелли, не переставая покрывать поцелуями все его напряженное тело.
Кейн больше не мог говорить. Кровь быстро потекла по его жилам, легкое прикосновение ее губ — словно взмах крыльев бабочки — нечеловечески напрягло каждый мускул его тела.
И вот уже она медленно провела языком по твердой напряженной плоти…
— Шелли!
— Иди ко мне, Кейн, иди же, иди ко мне!.. Нет, больше сдерживать себя он не мог. Быстро повернувшись, он приблизился к Шелли, обнял и, опрокинув на спину, одним сильным движением вошел в нее. Она вскрикнула, почувствовав, как он стал частью ее тела, но это был крик наслаждения, а не боли. По мягкой влажной пульсации между ног Шелли Кейн понял, что она испытывает огромное удовольствие. Так же, как и он.
Кейи погружался в нее все глубже и глубже, двигаясь в ней, наслаждаясь каждым мгновением близости, и она громко кричала от страсти и удовольствия, истекая любовной влагой, загораясь все сильнее. Плотно входя в ее тело, Кейн лишь стонал от счастья.
При каждом движении его бедер Шелли издавала сладострастные стоны; ее пальцы пробегали по всему телу Кейна, а ногти казались язычками пламени. Вдруг все тело ее напряглось. Она широко раскрыла глаза от изумления и восторга, содрогаясь во всепоглощающей вспышке любовного экстаза.
Кейн видел радостное удивление, мелькнувшее в этот момент в ее глазах. И в следующий миг он почувствовал, как огненная влага струится внутри ее тела, посылая расслабляющий импульс каждой ее клеточке, каждому участку кожи… Сжав зубы, он заставил себя больше не двигаться. В эту минуту он хотел только одного — чтобы мгновение это длилось вечно, повторялось снова и снова… И ничего больше не надо — только лежать вот так вместе с Шелли, слившись с ней воедино, наслаждаясь этой удивительной минутой горячего напряжения, когда она впервые познала любовный экстаз.
Еще одна горячая волна прошла по телу Шелли. И жар ее снова заструился в жилах Кейна, страстно взывая к нему, к его мужской силе. Он пытался задержать себя еще хотя бы на одну секунду, желая продлить нечеловеческий восторг Шелли, но уже не мог, было слишком поздно, он больше не в силах был сдерживать и контролировать себя. Кейн почувствовал то же горячее напряжение, что и она, и, хрипло и громко застонав, выгнулся, заходя в нее так глубоко, как только мог. И отпустил себя, расслабляясь, становясь частицей ее плоти, ее тела, всего ее существа…
Какое-то бесконечное мгновение они неподвижно лежали, упиваясь друг другом, наслаждаясь близостью, счастьем, которого ни один из них еще никогда не испытывал.
Глава 14
Медленно, очень медленно возвращалась Шелли из упоительного забытья к осознанию происходящего вокруг. Открыв глаза, она увидела, что спальня ее залита яркими лучами заходящего солнца. В золотистом свете тело Кейна показалось ей великолепной античной скульптурой, отлитой из чистого золота. Она не удержалась и лизнула влажным языком его плечо, чтобы убедиться, что рядом с ней и в самом деле был живой человек, а не совершенное изваяние.
Согретая теплом его рук, Шелли нежно провела губами по его сильным, мускулистым плечам и груди. Лениво улыбаясь, она наслаждалась воспоминаниями о недавно пережитом, и эти мысли ласкали всю ее изнутри, подобно ласковым солнечным лучам. «Как же идет ему солнечный свет, — подумала Шелли, глядя на Кейна. — Он словно божество, сотканное из золотого света. Ни один смертный не мог бы подарить мне тех райских, незабываемых мгновений любовного экстаза, которые я пережила с ним…» Да, теперь Шелли знала, что такое рай.
Уютно устроившись, Шелли положила голову ему на живот и услышала, как громко заурчало у него в желудке. «Если он и бог, — подумала Шелли, — то бог очень голодный».
Она тихонько засмеялась и поцеловала его.
— Можно тебе предложить сандвичи с ветчиной и свежий лимонад? — спросила она.
— Лимонад? А кто это, интересно, его успел приготовить, а? Кого мне прикажешь убивать?
— Никого. Я сама отжала сок из лимонов, пока ты мылся в душе.
И Шелли, все еще нежно лаская его тело, соскользнула чуть ниже, проводя языком и губами по его животу, пробуя его на вкус. Кейн провел ладонью по ее спине, опуская пальцы к мягким округлостям бедер.
— Ласка, — сказал он хрипло. — Нежная и дикая.
И все его тело сжалось, напряглось в чувственном вожделении, когда он почувствовал, как губы ее скользнули еще ниже.
— Но уже не робкая, — сказал он, неровно дыша. Шелли быстро повернулась и посмотрела ему прямо в глаза. Да, он был прав. Она больше не чувствовала ни робости, ни застенчивости с ним рядом — оставалось лишь ощущение уместности и правильности всего происходящего. Такое чувство испытываешь, когда после Долгих, уже почти безнадежных скитаний возвращаешься домой, — чувство, что весь ты дышишь, живешь каждой клеточкой своего тела.
Шелли повернула голову, в длинные пушистые ее волосы рассыпались по всему телу Кейна, словно накрывая его легким шелковым пледом. Он хрипло застонал от наслаждения, почувствовав как нежные прохладные пряди заструились по его коже, укутывая бедра… Сердце его забилось сильнее, кровь ударила в виски, и он ощутил, что, укутанный ее шелковистыми волосами, снова начинает возбуждаться и желать ее, эту сказочную женщину, полулежащую рядом с ним.
— А разве я должна быть робкой? — спросила Шелли, кладя подбородок ему на живот. — Ты этого хочешь?
— Если я скажу тебе, чего я сейчас на самом деле хочу… боюсь, этоможет тебя шокировать, — улыбнулся он.
— Скажи, скажи, — потребовала Шелли. — Ну пожалуйста, скажи. Ты подарил мне уже столько… Позволь, и я дам тебе все, чего ты только хочешь.
Он тихонько засмеялся, проводя жесткими пальцами по тонким темным дугам ее бровей, нежной коже щек, мягкому изгибу алых губ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47