— Но если хочешь знать, то в пункте первом в самом деле значилось, что я должен тебе читать. Я лишь дополнил его словами о том, что тебе трудно переворачивать страницы… А теперь позволь продолжить. — После того как Элли кивнула, он зачитал:— “Пункт второй. Растирать ей ноги”.— Мои ноги?— М-м, да. Тебе никогда не делали массаж ног? Смею тебя уверить, это очень здорово. Хочешь услышать описание? Или, может, нужно продемонстрировать?Элли несколько раз кашлянула.— Какой там следующий пункт?— Трусиха! — с улыбкой сказал Чарлз. Протянув руку, он положил ее поверх покрывала на ногу Элли и провел ладонью вниз до тех пор, пока не дошел до ступни. Здесь он ущипнул ее за большой палец. — “Пункт третий. Приводить Джудит не менее двух раз в день для бесед”.— Это гораздо более невинное предложение, чем предыдущее.— Я знаю, тебе нравится ее компания.— Меня все больше интригует твой список, который отличается таким разнообразием. Чарлз пожал плечами.— Я не расставлял пункты в каком-то определенном порядке. Я записывал их по мере того, как они приходили мне в голову. Разумеется, кроме последнего. Я мог бы его поставить на первое место, но не хотел тебя шокировать.— Я даже боюсь спрашивать, о чем говорится в седьмом пункте.Чарлз расплылся в широкой улыбке:— Это мой самый любимый пункт.У Элли вспыхнули щеки.Чарлз снова откашлялся, стараясь сдержать улыбку при виде смятения Элли.— Можно продолжать?— Пожалуйста.— “Пункт четвертый. Ставить ее в известность о проделанной Клер уборке в оранжерее”.— Это тоже относится к моим развлечениям?— Ну, может, это не совсем развлечения, но я подумал, что тебе будут интересны последние новости.— Ну и как она там трудится?— Отлично. Она очень трудолюбивая девочка. Хотя там чертовски холодно. Клер открыла наружные двери, чтобы проветрить оранжерею. Думаю, к тому времени когда ты выздоровеешь, запах исчезнет бесследно.Элли улыбнулась:— Что в следующем пункте?— Дай-ка мне взглянуть. Ага, вот он. “Пункт пятый. Пригласить портниху с образцами материи и фасонами платьев”. — Чарлз поднял на Элли глаза. — Очень жаль, что мы не сделали этого до сих пор. Нужно для начала подобрать хотя бы несколько фасонов и определить цвета. Меня утомляет, когда я вижу тебя только во всем коричневом.— Моему отцу года два назад принесли в качестве платы несколько рулонов коричневой материи. С тех пор я не покупала платьев другого цвета.— Весьма печальное стечение обстоятельств, — Значит, ты такой приверженец моды?— Определенно в гораздо большей степени, чем его преподобие — твой отец.— По этому пункту, милорд, мы с вами солидарны. Он низко нагнулся и коснулся своим носом ее носа.— Я в самом деле твой лорд, Элинор?— Согласно правилам поведения в обществе, это, очевидно, так и есть.Он вздохнул и в притворном отчаянии стукнул себя в грудь.— Если ты танцуешь так же изящно, как ведешь беседу, я предсказываю, что ты будешь знаменитостью и любимицей всего города.— Это невозможно, пока я не куплю одно или два новых платья. Нельзя же всюду появляться в коричневом.— Ага, тонкое напоминание о необходимости вернуться к этому пункту. — Он поднял листок вверх. — А теперь пункт шестой. “Обсудить с ней состояние ее нового банковского счета”.Лицо Элли просветлело.— Тебе это интересно?— Разумеется.— Да, но в сравнении с твоими деньгами мои триста фунтов — всего лишь мелочь. Они для тебя мало что значат.Чарлз вскинул голову и посмотрел на Элли так, словно удивлялся тому, что она не понимает простой вещи.— Но ведь это много значит для тебя.И в этот момент Элли решила, что она любит Чарлза. Разумеется, в той степени, в какой подобные вещи возможно решить. Осознание сего факта повергло ее в шок, и в ее смятенном мозгу родилась мысль, что это чувство вызревало в ней с того момента, когда он сделал ей предложение. В нем была какая-то.., неуловимая особенность. Например, то, как он умел смеяться над собой.Или как он умел смеяться над ней.Или как целовал Джудит перед сном.Но самым удивительным было то, насколько уважительно он относился к ее талантам и предугадывал ее нужды, а также то, как глаза его наполнялись болью, когда он чувствовал, какие физические муки она испытывает.Он был гораздо лучше, чем она думала о нем раньше, когда дала согласие на замужество.— Элли! Элли? — отвлек ее от размышлений голос Чарлза.— Что? Ах, прости. — Ее лицо вдруг залилось краской, хотя она и понимала, что вряд ли Чарлз может прочитать ее мысли. — Просто я задумалась.— Дорогая, ты, похоже, совсем меня не слушаешь.Элли сглотнула и попыталась дать какое-то правдоподобное объяснение.— Я просто думала о помещении своего капитала… Ты не хочешь выпить кофе?— Хотел бы с молоком.— Как знаешь, — не очень любезно ответила она.— Боже мой, да мы чем-то раздражены.Он тоже был бы раздражен, подумала Элли, если бы внезапно понял, что его сердце вот-вот окажется разбитым. Она любила человека, который не видел ничего дурного в супружеской неверности. Он совершенно четко изложил свои взгляды на брак.Да, Элли понимала, что какое-то время он будет верен ей. Пока что он слишком заинтригован ею и новизной ощущений, порожденных браком, чтобы искать другую женщину. Но со временем это утомит его, и он бросит ее дома одну с разбитым сердцем.Будь проклят этот мужчина! Уж если ему суждено иметь какой-нибудь фатальный дефект, ну почему бы ему, скажем, не грызть ногти, или не играть в карты, или не быть коротконогим и толстым, или вообще уродом? Почему он должен являть собой совершенство во всех отношениях за исключением одного: не испытывать никакого уважения к священным узам брака?Элли чуть не плакала.Но хуже всего было сознание того, что она никогда не отплатит той же монетой. Элли, несмотря ни на что, не сможет быть неверной женой. Возможно, объяснялось это тем, что она была воспитана в семье священника. А может, просто не могла нарушить священный обет, который давала при вступлении в брак. Просто так она создана.— Ты вдруг как-то погрустнела, — сказал Чарлз, касаясь ее лица. — Боже мой, что это? Я вижу слезы в твоих глазах! Элли, что случилось? Это все твои руки?Элли кивнула. В этой ситуации такое объяснение было самым простым и правдоподобным.— Прими еще немного опия. И я не намерен выслушивать твои возражения на этот счет. От четверти дозы ты не потеряешь сознания.Она выпила лекарство, думая о том, что неплохо бы на какое-то время отключиться.— Спасибо, — сказала она, когда Чарлз вытер ей рот. Он смотрел на нее с такой нежностью и беспокойством, что у нее заныло сердце, а затем…А затем ей пришла в голову одна мысль. Ведь, говорят, исправившиеся повесы становятся великолепными мужьями. Почему, черт возьми, она не может наставить его на путь истинный? Она раньше никогда не отступала, если ей бросали вызов. Почувствовав прилив вдохновения от этой мысли, а возможно, и легкое головокружение после приема опия, Эллиловернула голову к Чарлзу и спросила:— А когда же я узнаю, что заключено в таинственном седьмом пункте?Он с некоторой тревогой посмотрел ей в глаза.— Я не уверен, что ты сейчас готова его выслушать.— Вздор! — Она улеглась поудобнее и озорно улыбнулась. — Я готова ко всему.Похоже, ее слова озадачили Чарлза. Он нахмурился, взял флакон с настойкой опия и с любопытством посмотрел на него.— Я думал, после этого тебе захочется спать.— Спать мне не хочется, но чувствую себя я гораздо лучше.Он снова перевел взгляд с Элли на флакон и осторожно сказал:— Вероятно, я должен себя ущипнуть.— Я сама могу ущипнуть тебя, — хихикнула Элли.— Теперь я понимаю: ты приняла слишком много лекарства.Чарлз сложил на груди руки, наблюдая за тем, как она зевнула. Элли вызывала у него беспокойство. Казалось, она шла на поправку — и вдруг в глазах появились слезы, а вот сейчас… Если бы он не знал ее получше, то подумал бы, что она собралась обольстить его.Это вполне согласовывалось с тем, что он написал в седьмом пункте, хотя ему не хотелось демонстрировать свои любовные намерения сейчас, когда она пребывала в несколько странном состоянии.— Пункт седьмой, пожалуйста, — настойчиво повторила Элли.— Может быть, лучше завтра… Элли надула губы.— Ты сам говорил, что хочешь развлечь меня. Ну так знай: тебе не удастся меня развлечь, пока я не узнаю, что заключено в седьмом пункте.Чарлз и подумать не мог, что он не сумеет прочитать этого вслух. Элли вела себя так странно, что было бы нечестно воспользоваться этим обстоятельством.— Вот, — сказал он, ужасаясь тому, что слышит смятение в собственном голосе, и немного сердясь на себя за это. Что с ним происходит? Кажется” его приручили и одомашнили. — Ты можешь прочитать это сама, — хмуро добавил он.Чарлз положил перед ней листок и наблюдал за тем, как она пробежала его глазами.— Вот так да! — воскликнула она. — А это возможно?— Уверен, что вполне возможно.— Даже в моем состоянии? — Она вытянула вперед руку. — Ага. Думаю, ты поэтому и говоришь об этом…Чарлз, не скрывая самодовольства, увидел, как густо покраснели щеки у Элли.— И что ты скажешь, дорогая?— Я даже не знала, что такие вещи можно делать ртом, — пробормотала она.Губы Чарлза растянулись в медленной улыбке — в нем пробудился повеса. Гораздо приятнее чувствовать себя в своей тарелке.— Есть и много других способов…— Ты расскажешь мне о них позже, — поспешно прервала его Элли.Веки его стали тяжелыми.— Или, скорее, покажу это тебе. Он готов был поклясться, что Элли расправила плечи, когда сказала или, вернее, выдавила из себя:— Ну хорошо.А может быть, не выдавила, а выкрикнула. В любом случае она была явно напугана.А затем она зевнула, и Чарлз понял, что не имеет большого значения, напугана Элли или нет. Новая доза опия начала действовать, и Элли должна была вот-вот заснуть.Вскоре раздалось громкое посапывание, Чарлз вздохнул и отодвинулся подальше, гадая о том, сколько времени пройдет до того момента, когда он займется любовью с женой. И вообще, доживет ли он до этого события.Из горла Элли вырвался громкий храп, под который нормальному человеку уснуть трудно.И тогда он понял, что существуют и более важные проблемы, о которых нужно беспокоиться. Например, будет ли его жена храпеть каждую ночь. Глава 18 Элли проснулась на следующее утро отдохнувшей и бодрой. Просто удивительно, как проявленное мужество и решимость могут поднять дух. Все дело было в непонятной, романтической любви. Ничего подобного она раньше никогда не переживала, и, хотя у нее порой замирало сердце, она готова была держаться за новое чувство обеими руками и не отпускать его от себя.Или, скорее, она хотела держаться за Чарлза и не позволить ему вырваться, хотя это не так-то просто, если у тебя забинтованы руки. Она предположила, что в ней говорит вожделение. Впрочем, это ей было столь же незнакомо, как и романтическая любовь.Элли не была вполне уверена в том, что сумеет заставить Чарлза принять ее взгляды на любовь, брак и супружескую верность, однако знала, что не простит себе, если не сделает такой попытки. Если она потерпит при этом неудачу, то будет чувствовать себя несчастной, однако никто не сможет назвать ее трусихой.Сидя в столовой с Элен и Джудит, Элли с величайшим волнением ждала появления Чарлза, которого перехватила Клер. Девочка пришла в его кабинет под предлогом того, чтобы он посмотрел, какую работу она успела проделать в оранжерее. Небольшая столовая для неофициальных обедов находилась на полпути от кабинета Чарлза к оранжерее. Элли, Джудит и Элен приготовились к тому, чтобы вскочить и крикнуть: “Сюрприз!"— Торт выглядит очень аппетитно, — сказала Элен, оглядывая его со всех сторон. Затем, присмотревшись повнимательнее, добавила:— Если, конечно, не считать вмятинки вот в этом месте, которая напоминает след от пальчика.Джудит тут же сползла под стол, сказав, что увидела там жука.Элли понимающе улыбнулась.— Что это за торт, если никто не отщипнул от него кусочка глазури? Во всяком случае, он не будет до конца похож на домашний торт. А как известно, самые вкусные торты — домашние.Элен заглянула под стол, чтобы удостовериться, что Джудит и в самом деле занята там каким-то делом, а не просто прислушивается к их разговору, и сказала:— Честно говоря, Элли, я сама испытываю соблазн.— Ну так и попробуй. Я никому не скажу. Я бы и сама присоединилась, но вот видишь… — Элли подняла забинтованные руки.Лицо у Элен сразу же посерьезнело.— Ты уверена, что сможешь принять участие в празднике? Твои руки…— ..больше так не болят, готова в этом поклясться.— Чарлз говорит, что тебе все еще требуется настойка опия.— Я принимаю понемногу. Всего четверть дозы. И надеюсь, что все пройдет к завтрашнему дню. Ожоги быстро заживают. Волдыри почти прошли.— Очень хорошо, я так рада. — Элен судорожно сглотнула, на мгновение закрыла глаза и увлекла Элли в сторону, чтобы Джудит не могла ее услышать. — У меня не хватает слов поблагодарить тебя за чуткость, которую ты проявила к Клер. Я…Элли подняла руку.— Не будем об этом, Элен. Ни слова больше на эту тему.— Но я должна. Мало кто на твоем месте не выгнал бы всех нас в шею.— Но, Элен, ведь это твой дом!— Нет, — спокойно и твердо сказала Элен. — Уикомское аббатство — твой дом. Мы твои гости.— Это ваш дом, — решительно заявила Элли и тут же улыбнулась. — А если я еще раз услышу нечто подобное, мне придется задушить тебя.Элен, казалось, хотела что-то возразить, но передумала. Лишь спустя некоторое время она заметила:— Клер так и не сказала мне, в чем причина ее проступков, хотя я, кажется, догадываюсь.— Думаю, что догадываешься, — негромко подтвердила Элли.— Спасибо, что ты не поставила ее в затруднительное положение перед Чарлзом.— Ни к чему, чтобы ее сердце было разбито дважды. Элен не пришлось отвечать Элли, поскольку в этот момент из-под стола вылезла Джудит и заявила:— Я раздавила жука! Он был очень большой. И очень свирепый!— Там не было жука, малышка, и ты это прекрасно знаешь, — сказала Элли.— А ты знаешь, что жуки любят глазурь с кремом?— Как и маленькие девочки, насколько я понимаю. Джудит надула губы — ее явно не устраивало подобное направление разговора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35