Вильгельм отдал ее мне. А у меня нет привычки отказываться от своей собственности. — Он резко повернулся и пошел прочь, неся Фаллон на руках. Все еще испытывая головокружение, Фаллон с тоской смотрела на его обветренное, мужественное лицо. Он шел, глядя перед собой.
Внезапно он бросил на нее мимолетный взгляд. Фаллон мгновенно опустила ресницы. У нее дрогнуло сердце. Он помешал ей бежать и спас от жадной толпы.
Не он ли убил ее отца? Не он ли нанес последний, смертельный удар ослепшему и беспомощному Гарольду?
Фаллон почувствовала, что взлетела вверх — она оказалась на громадном черном жеребце Аларика. Мелькнула мысль — схватить повод и броситься в бегство, но Аларик был начеку.
— Даже думать об этом не пытайся, миледи! Сатана послушен только моему свисту.
Аларик сел позади нее. Фаллон спиной почувствовала огромное мужское тело и опустила голову, изо всех сил пытаясь позабыть о том, что произошло между ними ночью.
У Фаллон упало сердце, когда она поняла, что он везет ее к деревянному укреплению, сооруженному норманнами возле Гастингса. Повсюду стояли стражники — у наружных ворот, перед дверьми, возле руин древней римской стены. Они приветствовали Аларика, когда он въехал на территорию форта. Несколько пажей бросились к нему, чтобы позаботиться о его жеребце, когда он спешился и снял Фаллон.
— Тебе будет здесь спокойнее, — пробормотал он. — Пошли.
Она пыталась упираться, ни в чем не желая ему уступать в это утро.
Аларик взял ее за локоть, притянул к себе и сердито сказал:
— Фаллон, двое суток я почти не спал. Я слишком устал, чтобы возиться с тобой сейчас. Веришь ты мне или нет, но я забочусь только о твоей безопасности. Пошли!
— Я не могу! — выкрикнула она.
Терпение у него было на исходе, тело утомлено битвой, душа не находила себе места после встречи с Эдит, в глазах стоял изуродованный труп Гарольда.
— Фаллон, в таком случае… — сумрачно сказал он и, низко наклонившись, бросил ее к себе на плечо. Так, с Фаллон на плече, он и вошел в укрепление, ответил на несколько приветствий и, не замедляя шага, подошел к какой-то двери. В помещении Аларик бросил ее на стоящую у стены кровать. Не дав ей отдышаться, он сорвал с нее накидку, и она едва не закричала, решив, что он в ярости набросится на нее.
— Не пытайся убежать из комнаты. Я не повторю своей ошибки и не оставлю тебя без надежной охраны. Я дал клятву сохранить тебе жизнь и сделаю все для этого.
Аларик на какое-то время замолчал. Уставившись в стену, Фаллон почувствовала, как бешено у нее забилось сердце. Кому это, интересно, он дал такую клятву?
— Скоро тебе принесут еду и воду. — Повернувшись, он направился к двери.
Слезы набежали на глаза Фаллон, она повернулась к нему, прижимая ладони к остаткам белого платья на груди.
— Аларик!
Он остановился. Несмотря на свой огромный рост и видимую мощь, он казался очень усталым. Он победитель. Так что его терзает сегодня?
— Быстренько, Фаллон… У меня дела.
Губы ее дрожали, голос срывался, был слабым и хриплым.
— Говорят, моего отца ранило… Стрела попала ему в глаз, и он лежал слепой и беспомощный… И тогда четверо нормандских рыцарей набросились на него и изрубили в куски.
Аларик молчал. С его стороны не последовало возражений, и Фаллон почувствовала, что ею овладевает ужас. Она и сама не ожидала от себя следующего вопроса.
— Ради Бога, Аларик, скажи мне, что тебя не было среди этих четверых!
На мгновение ей показалось, что рыцарь сейчас подойдет, дотронется до нее. Ей отчаянно хотелось услышать ответ, освобождающий от вины и его и ее. Ведь если окажется, что она спала с убийцей отца, она не простит себе этого до конца дней.
— Я не смог бы так поступить с кем бы то было вообще, ? проговорил наконец Аларик. — Тем более с другом и королем.
Фаллон опустила голову. Слезы заволокли ей глаза, и она не желала, чтобы он видел ее слабость.
Она услышала, как тихонько закрылась дверь за ушедшим Алариком.
Вильгельм приказал похоронить Гарольда на холме, который возвышался над побережьем, словно охраняя его покой. Он позволил отцу Дамьену совершить над королем похоронный ритуал.
Свирепо дул ветер. Небо было серое как сталь. Несколько раз пророкотал гром, и у немногочисленных рыцарей, которым было позволено присутствовать на погребении, невольно пробежал по коже мороз. Это стихия скорбела над королем.
— Пусть Гарольд, король саксов, покоится здесь! — воскликнул Вильгельм. — Пусть и в смерти он охраняет берег, который стремился защитить!
Вспышка молнии на мгновение осветила небо.
Аларик увидел, как отец Дамьен вышел вперед!
Последующая служба не была в строгом смысле христианской. По традиции викингов близ места захоронения зажгли костры. А затем священник стал петь гимны на древнем языке. Вечное успокоение Гарольду даровал царивший еще до христианского Бога бог викингов Один и еще более древние боги друидов. Глядя на Вильгельма, Аларик размышлял о том, что могут означать последние слова герцога.
Когда все было позади, Аларик осенил себя крестным знамением. Вильгельм и его люди стали расходиться. Аларик увидел отца Дамьена, который наблюдал за ним. Аларик не уклонился от встречи с загадочным священником.
— В чем дело, Дамьен? Может быть, ты подобно многим вашим людям ждешь, когда у нас отрастут рога и хвосты?
Дамьен покачал головой. Он посмотрел на серый туман, который ложился на землю в преддверии ночи.
— Нет. Эдуард давно предупреждал нас, что пожары и демоны опустошат нашу землю.
— Это его предсмертное пророчество?
— Да, — ответил Дамьен, снова устремляя взгляд на Аларика.
— Значит, тебя не удивила наша победа?
Дамьен улыбнулся.
— Победа, граф Аларик? Ну да, победа…
— Ты сомневаешься, что Вильгельм завоюет Англию?
Дамьен засмеялся, и Аларик вдруг увидел, что священник был еще молодым человеком, примерно его возраста.
— Ты сомневаешься в этом больше моего, господин. Только глупец может плакать, что Англия повержена после единственной битвы. Вильгельм только начал.
— Вильгельм победит…
— Вильгельм станем королем, — твердо сказал Дамьен. На этот счет у него не было сомнений! Затем он улыбнулся. — Когда зеленое дерево, расколотое надвое, срастется само, — негромко добавил он.
— О чем ты говоришь, человек? Брось свои загадки.
— Именно тогда земля оживет, а сейчас я скажу тебе, господин, что рост уже начался. Видишь, я предупреждаю тебя. Твои демоны опустошат страну… Будет бушевать огонь, будут умирать мужчины, стенать женщины. Но в конце концов победит страна… Этот остров и этот народ. ? Он низко поклонился Аларику. — Господин, — тихо сказал он, и Аларик поверил его словам, — я постоянно готов служить вам.
Аларик смотрел ему вслед, ощущая горький привкус во рту. Он страшно устал. Его уже тошнило от грабежей, кровопролития и смертей.
Опускалась ночь. В вышине появлялись звезды. Поднялся ветер, грозя принести дождь. Аларик спустился с холма и сел на Сатану.
За ужином он сидел с Вильгельмом, Одо и Робертом и наблюдал за бесстрастным лицом герцога, когда они обсуждали, что предпринять далее, какие деревни захватить, как принудить укрепленный город Дувр к сдаче. Все без слов понимали, что Вильгельм ждет, что страна смирится перед ним и витенагемот признает его власть.
Лишь незадолго до полуночи Аларику удалось освободиться. Он не хотел идти к себе, ибо чувствовал себя слишком измученным, чтобы иметь дело с Фаллон. Однако затем он сжал зубы, вспомнив, что отныне это его удел.
Войдя в свою комнату в крепости, он увидел, что в камине тихонько догорают дрова. На подносе находилась еда, к которой, по всей видимости, едва притронулись.
Фаллон лежала на кровати, и пышные цвета воронова крыла волосы закрывали ее лицо. Когда хлопнула дверь, она вздрогнула. Она была настороже, была готова к бою.
Аларик не собирался воевать. Он вошел в комнату, едва бросив на пленницу взгляд. Снял накидку, затем освободился от ножен и меча. Не спеша разделся. Не говоря ни слова, дунул на свечу и лег на кровать.
В темноте Аларик мог слышать, как бьется у Фаллон сердце. Он чувствовал ее запах, ощущал напряженность и настороженность. Прошло несколько минут.
Вдруг он услышал, что она на цыпочках направилась к двери. Сейчас она схватит его меч и попытается бежать.
Он дождался, пока Фаллон потянулась за мечом, и, обнаженный, вскочил с постели, повалил ее, прижал ее к полу, а затем сел верхом.
— Убегаешь, любовь моя?
Фаллон разразилась бранью. Она брыкалась пытаясь сбросить Аларика, платье задралось на ней, и нежный холмик ее лобка соприкоснулся с мужской плотью. Аларик заскрипел зубами, напоминая себе, что зверски устал.
Он быстро встал и в темноте поднял Фаллон.
— Снимай с себя платье! ? скомандовал он.
— Нет! — задыхаясь, выкрикнула она, прижимая к телу остатки ткани. — Нет, Аларик!
Он безжалостно разодрал платье от груди донизу. Фаллон отчаянно пыталась соединить половинки, но он сорвал их и швырнул в огонь. Он услышал, как ахнула Фаллон, когда шелковая ткань вспыхнула и запылала. Она опустилась на колени, пытаясь руками прикрыть свою наготу.
— Прошу прощения, принцесса, — негромко сказал Аларик. — Но я не хочу отдавать тебя ночи. — Он подошел к ней, положил ладонь на роскошные черные волосы, потянул за прядь. — Ложись в кровать… К стене.
— Нет! — воскликнула она, и слезы брызнули из ее глаз. Она медленно подняла голову, умоляя и в то же время бросая ему вызов:
— Нет! Я не стану опять твоей добычей!
Аларик улыбнулся, поднял ее и положил на кровать. Он нашел мягкий плетеный пояс в одной ив своих седельных сумок. Повернувшись, он увидел, что она поднялась на колени, а когда он приблизился, оцарапала ему грудь. Он поймал ее руки и крепко связал поясом запястья.
— Ублюдок! — задыхаясь, выкрикнула она. Она старалась сдержать слезы, и Аларик вновь оценил ее красоту. Глаза Фаллон сверкали от страсти и ярости и были похожи на два чистых сапфира на фоне тонкого, словно выточенного лица. Ее волосы напоминали буйную черную гриву. Тело изумительной формы будило желание. Сводила с ума зрелая полнота груди, стройные бедра и обольстительные ноги. Пока она металась и трепетала, Аларик думал, что ее талию он мог бы, пожалуй, обхватить ладонями, а вот бедра у Фаллон были крутые и крепкие. Ее нагота представляла собой поистине искусительное для любого мужчины зрелище. Аларик вновь встретился глазами с ее взглядом, улыбнулся и привязал стянутые поясом запястья к передней стойке кровати.
Фаллон разразилась еще более яростной бранью.
— Ты ублюдок и выродок! Грабитель и насильник!
Ее слова не на шутку рассердили Аларика, и он всем телом лег на Фаллон. Его руки прошлись по бархатной коже ее бедер, по атласным округлостям груди.
— Да, моя леди, я связал тебя, чтобы мучить, чтобы взять вопреки твоему желанию. Да, моя леди, именно этим я и занимался весь день: грабил и насиловал. У меня было много белокурых саксонских девиц, и поэтому я так измотан. Я больше не в силах воевать и вынужден связать свою жертву по рукам и ногам.
C широко раскрытыми глазами Фаллон продолжала извиваться под ним. «Не подпрыгивай так, моя красавица, — подумал он, — а то я могу забыть про усталость и напомнить тебе, что ты сама не чужда желания и страсти».
— Болван! — воскликнула она. — Слезь с меня!
Его руки играли с налитыми девичьими грудями, мозолистые подушечки пальцев высекали огонь из твердых вишенок сосков. Затем не отводя взгляда от ее глаз, она стал ласкать ее бархатный живот и бедра.
— Бедная леди! Как над тобой издевались! Ты даже сейчас еще дрожишь!
— Если я и дрожу, то только от ненависти, — заверила его Фаллон. Глаза у нее были огромные, и он едва не улыбнулся, задавая себе вопрос, неужели она верит его угрозам. — Я клянусь, что… — она сделала паузу, и Аларик вопросительно выгнул бровь. — Клянусь, что никогда не отдамся тебе… опять.
Аларик откинул голову и засмеялся.
— Фаллон, я могу заставить тебя умолять меня, чтобы я взял тебя опять.
Она хотела было возразить, но затем, по-видимому, поняла, что слова его имели целью раздразнить ее. Она плотно сжала зубы, и Аларик подумал, что сегодня она будет сражаться насмерть, ибо ничто не вселяет большего ужаса, чем страх оказаться сломленным.
— Спокойной ночи, принцесса, — ровным голосом сказал Аларик и скатился с Фаллон. Он повернулся к ней спиной и некоторое время смотрел в огонь. Он чувствовал рядом с собой ее напряженное тело, и это мешало ему заснуть.
Однако в конце концов Фаллон расслабилась, и он понял, что ее сморил сон.
Усталость взяла свое, однако спал он плохо и часто просыпался. К его удивлению, он видел сны. В одном из них он проснулся и обнаружил, что они с Фаллон связаны одной веревкой. Они лежали на кровати наше, а над ними парил отец Дамьен, простирая руки к небу.
— Там, где зеленое дерево срастается, земля сияет. — Затем священник вперил взгляд в лицо Аларика и сказал:
— Победит земля. Со временем победит Англия… Этот остров. Эти люди. Плодом цветущего дерева будут англичане.
Отец Дамьен исчез. Аларик, на сей раз и в самом деле проснувшийся, резко поднялся.
Огонь в камине погас. Фаллон еще спала. Слезы высохли на ее щеках. Высокая грудь мерно и ровно вздымалась. Аларик улыбнулся почти с нежностью, затем вспомнил свой сон. Он ругнулся, прикрыл одеялом соблазнительные полушария грудей и снова лег с надеждой заснуть.
Но сон не шел. Аларик лежал, борясь с растущим желанием, сурово сжав зубы.
Он мог повернуться и сделать то, в чем она обвиняла его.
Но нет, этого не будет. Он докажет, что ровный жар и неуемное желание были взаимными. Разве жизнь никогда не бросала ему вызова. Он умел отвечать ей.
Глава 16
Фаллон проснулась оттого, что услышала стук в дверь. Она обнаружила, что свободна — руки у нее развязаны. Аларика в комнате не было.
Фаллон натянула одеяло повыше, прикрыв плечи, и неуверенно сказала:
? Да!
Дверь открылась. Вошел розовощекий парнишка лет шестнадцати. Пыхтя, он втащил большой сундук и, поставив его на середине комнаты, лучезарно улыбнулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55