Надеюсь, вы знаете, что вопрос о новом короле решает совет старейшин. И претензии Вильгельма имеют мало оснований под собой. — Он наклонился вперед. — Аларик, когда умер мой отец, мы стали разыскивать законных наследников. Мы нашли одного. Это внук Эдмунда Отважного. Когда сын Эдмунда был совсем юным, король Кнут направил его к шведскому королю с тем, чтобы тот убил его. По-видимому, шведскому королю это оказалось не по душе. Он отдал мальчика королю Венгрии, где тот и вырос. Мы вернули его в Англию. К сожалению, он умер вскоре после приезда, оставив троих детей. Его сын Эдгар Ателинг совсем еще мальчик, но Эдуард намерен воспитать его как собственного сына. Он живет сейчас в Лондоне под опекой короля. — Гарольд помолчал, затем беспомощно развел руками. — Аларик, если бы не было здесь этого мальчика, скандинавские короли могли бы с большим основанием претендовать на трон.
Аларик огорченно кивнул.
— Да, Гарольд, я знаю о витенагемоте и ваших законах. Но я понимаю также и Вильгельма. Для него обещание священно. Он всегда боролся за свою власть. Он берет то, что считает своим. — Аларик поморщился. — Да, я снова постараюсь уговорить его отпустить Вулфнота. И прошу поверить, что ваш брат не испытывает неудобств. Если даже он и пленник, с ним обращаются как с гостем. В этом я даю вам слово, которое для меня также священно.
Гарольд кивнул. Они протянули через стол руки навстречу друг другу и пожали их. Затем оба подняли кружки с элем, и Гарольд просто сказал:
— Спасибо.
— Боюсь, что моя миссия не принесла вам большой радости, — проговорил Аларик. — Но я рад побывать у вас и поблагодарить за гостеприимство.
— Мы тоже всегда рады приветствовать вас в вашем доме.
— Вы знаете, я теперь стал владельцем земель здесь, — улыбнулся Аларик. — Эдуард сделал меня таном.
— Да, я знаю. Ваши земли находятся в моем герцогстве. Это очень добрые земли.
— К сожалению, я редко там бываю.
— Один из ваших сыновей их унаследует, — проговорил Гарольд, но тут же запнулся. — Я не должен был говорить этого… Мы слышали о смерти вашей жены. Приношу вам свои глубочайшие соболезнования.
Аларик наклонил голову:
— Спасибо.
— Вы еще очень молоды. Вы снова женитесь, и у вас будет много славных сыновей.
— Думаю, этого не будет, — вежливо возразил Аларик и встал. — Сегодня был нелегкий день. С вашего позволения, я отправлюсь на отдых.
— Да, конечно. — По лестнице они поднялись наверх, и Гарольд простился с гостем. Аларик вошел к себе и обнаружил, что его вещи аккуратно расставлены. Он чувствовал себя очень усталым и мечтал лишь об одном — поскорее лечь спать. Он опустился на кровать и, тут же вскочив, вскрикнул от удивления.
Одеяла и простыни были насквозь мокрые. Аларику показалось, что на него набросили ледяное покрывало.
Он скрипнул зубами и мгновенно сообразил, чьих рук это дело. На ум пришло имя его мучительницы: Фаллон! Этого не мог сделать больше никто, кроме медоточивой красавицы, представленной им за обедом, которую справедливее было бы назвать ведьмой.
Аларик был настолько зол, что готов был выразить свое неудовольствие вслух и привести сюда Гарольда. Кто-то должен недрогнувшей рукой наказать эту девчонку, на которую многие чуть ли не молились.
Однако он никого не позвал, а молча оделся, подпоясал кольчугу, взял меч и пошел в комнату, где спали рыцари из его окружения.
Утром Гарольд появился перед ними в непривычно возбужденном состоянии. Аларик только что поднялся и, увидев герцога, потянулся за одеждой.
— Гарольд, я уже собирался идти в зал. Я, видно, поздно проснулся…
— Аларик, я пришел не за этим. Я пришел принести вам свои извинения! Утром моя супруга проходила мимо вашей комнаты и обнаружила причиненное зло. Мы подняли всех детей с постели, и Фаллон призналась в содеянном, когда я пообещал наказать их всех. Она будет наказана, мой друг, можете быть уверены. Она предстанет перед вами, чтобы принести извинения лично. Она должна искупить свою вину.
— Гарольд, это излишне.
— Это необходимо, — твердо заявил отец. — Сэр, если вы и ваши люди готовы, прошу вас к завтраку.
У Фальстафа наконец появилась возможность расспросить Аларика, что же привело к ним Гарольда. Аларик пробормотал, что причиной явилась всего лишь детская шутка.
— То есть холодная и мокрая постель, — уточнил он, не удержавшись от гримасы.
Роже Боклар, недавно посвященный герцогом в рыцари восемнадцатилетний юноша, разразился смехом. Дрогнули губы у Фальстафа. Не удержался от хохота Жан Ромней.
— Это сделала, конечно, та девчонка, которая назвала нас исчадиями ада, — высказал он свою догадку.
— Конечно, — согласился Аларик. Внезапно он тоже рассмеялся. Это произошло впервые после смерти Морвенны.
Вместе они направились в зал, где их приветствовала Эдит, после чего всех усадили за стол, где уже сидели сыновья Гарольда. Фаллон за завтраком не присутствовала.
Несколько позже Аларик направился к себе в спальню, собираясь кликнуть пажа, чтобы тот побрил его. К своему удивлению он увидел Фаллон, которая, стоя посередине комнаты, дожидалась его.
— Миледи, — он склонил голову.
На мгновение она опустила глаза, затем снова подняла их и встретила его взгляд.
— Я пришла, чтобы принести извинения, милорд.
— О! И вы действительно хотите их принести? — Он оперся о стену и сложил руки на груди. Он смотрел на нее холодным взглядом довольно долго, но Фаллон глаз не отвела, подбородок ее был приподнят, и в лице — признаки раскаяния. — Похоже, вы ни о чем не сожалеете, не так ли?
Она колебалась. Ей приказали извиниться, и она должна это сделать. У нее было много недостатков, но врать она не умела.
— Сэр, — сказала она негромко, — вы норманн… Причина и корень всех бед в Англии.
— Всех бед? — скептически повторил он. Она пожала плечами и наконец опустила глаза.
— Из-за норманнов чуть не началась гражданская война в нашей стране. Им очень хочется захватить Англию.
— Разве? — пробормотал Аларик, испытывая неловкость. Она не могла знать о претензиях Вильгельма на английский трон, но каким-то чутьем угадывала угрозу с этой стороны.
Внезапно она отвернулась от него, подошла к окну и открыла ставни. Не поворачиваясь, она сказала:
— Я сожалею, граф Аларик, по поводу вашей недавней утраты. Мать сказала, что было особенно жестоко с моей стороны поступать так с вами, учитывая, что совсем недавно вы стали вдовцом.
Из груди Аларика вырвался сдавленный звук. Когда Фаллон обернулась, она увидела, что лицо его стало еще более суровым и бледным.
— Сэр…
Он прервал ее и сказал хриплым голосом:
— Ваша искренность не осталась незамеченной, Фаллон. Вы можете идти.
— Я… я н-не могу, — запинаясь, произнесла она. Когда он гневался, то действительно казался опасным. Раньше она не боялась его, а сейчас внезапно испытала трепет. Ей стало ясно, что он изменился. Он может быть безжалостным, если его рассердить. И глупо с ее стороны идти на поводу у Галена и дразнить его.
— Вы можете идти, я уже сказал.
— Нет, я… — Она замолчала, и щеки ее порозовели. — Мне приказано прислуживать вам.
— Что?!
— Отец приказал, чтобы я прислуживала вам сегодня. — Она некоторое время колебалась, затем решила, что сказать все равно обязана. — Вы можете либо выпороть меня, либо использовать как служанку… Выбор за вами.
Аларик рассмеялся.
— Миледи, это прямо-таки забавно! Не представляю, как это вы, пусть и по приказанию Гарольда, обнажите свою попку передо мной или унизитесь до того, чтобы прислуживать такому дьяволу!
Фаллон ничего не ответила. Она стояла, уставившись в пол. В ней все кипело. Аларик был доволен, что получил возможность подразнить ее.
? В таком случае, присядьте, миледи, и мы подумаем вместе о том, какие именно услуги вы можете мне оказать.
— Благодарю вас, — быстро ответила она. — Но я предпочитаю стоять.
Аларик снова рассмеялся. Похоже, Гарольд уже обратился к ивовым прутьям. Он слишком горд и не позволит, чтобы в его доме нанесли оскорбление гостю.
— Ах вот оно что… Понимаю, вы не можете сидеть.
— Это не имеет значения, — холодно сказала Фаллон. — У моего отца легкая рука. К завтрашнему дню я и помнить не буду об этом.
— Гм… Поверьте мне, миледи, если я воспользуюсь ивовыми прутьями, вы почувствуете, что рука у меня не столь легкая. И вы очень долго не сможете забыть об этом.
Фаллон проглотила комок в горле. Он заметил, что она издала нечто вроде вздоха облегчения. Тем не менее она гордо сказала:
— Хочу напомнить вам, сэр, что я более не ребенок. И я не забыла вашу тяжелую руку! — выпалила она, теряя, очевидно, самообладание.
Аларик тихонько хмыкнул.
— Фаллон, ты еще ребенок, потому что только дети способны на такие шалости. А ведь я не причинил тебе зла. Мне кажется, что ты не намерена раскаиваться и смиряться… Разве ты не слышала? Иву, которая не гнется под ветром, он ломает. Ты хочешь быть сломанной, Фаллон?
— Мне кажется, сэр, что мужчина или женщина, которые сгибаются, это трусы. Нет, я не согнусь. И я не буду сломлена, уверяю вас. Можете брать прутья, милорд!
— Но тем не менее ты стоишь сейчас передо мной…
— Да, потому что я люблю отца. Никакое насилие с его стороны не заставило бы меня прийти сюда. Но я причинила ему боль и хочу искупить это… Даже если…
Она замолчала, закусив губу. О любви Аларик не мог сказать ничего хорошего: ему довелось увидеть, к чему она приводит. Морвенна из любви к нему довела до смерти юную несчастную девушку, а затем оказалась причиной смерти любовника и нерожденного ребенка.
— Даже если что, Фаллон? — устал спросил он.
? Даже если придется принять наказание от вас.
— Ах вот как! Ваше уничижение разрывает мне сердце, принцесса! Ну что ж, тогда прислуживайте мне. Мой конь находится в конюшне, и его нужно как следует почистить скребницей я щеткой. Когда вы с этим покончите, займитесь моим мечом, щитом и шлемом. А после этого…
Что-то похожее на рычание вырвалось из ее груди.
? Разве вы еще не уедете?
? Не знаю, — задумчиво ответил он. — При такой служанке я могу задержаться и подольше. Так что будет вполне достаточно времени, чтобы выполнить эту работу. — Постель Аларику сменили, на кровати сейчас были чистые сухие простыни и теплые покрывала. Он улыбнулся и лег на спину, закинув руки за голову. Она смотрела на него алыми холодными глазами. — Приступайте, миледи!
Она в ярости повернулась и выбежала из комнаты.
Аларик позвал пажа, и тот побрил его. Затем он спустился в зал. Герцог обещал Аларику отправиться вместе с ним в его английские владения.
Чуть позже Аларик решил зайти в конюшню, чтобы посмотреть, как выполнены его приказания. К своему удивлению, он обнаружил, что Сатана, его громадный черный жеребец, сверкает, его копыта вычищены, грива аккуратно заплетена в косички. Он услышал поодаль негромкие голоса и направился туда.
Юная Фаллон уютно устроилась на копне сена, лениво жуя травинку. Ее черные волосы были распущены, темно-синие глаза лучились весельем. Под легкой тканью четко обрисовывались груди. Она казалась старше своих лет и была очаровательна, словно юная сирена.
Фаллон смеялась, а рядом с ней восседал юный Роже Боклар.
Он деловито чистил щит Аларика, напевая при этом игривую песню, слова которой и вызывали у Фаллон смех.
Некоторое время Аларик наблюдал за этой идиллией, затем не на шутку рассердился. Похоже, женщины становятся ведьмами уже в самом нежном возрасте. Фаллон околдовала юного Роже, который смотрел на нее со щенячьим восторгом. Она блаженно улыбалась, довольная тем, что ей не приходится прислуживать Аларику.
Аларик выступил из тени на свет. Фаллон ахнула и выпрямилась, а Боклар сделал попытку спрятать щит за спину. Аларик жизнерадостно улыбнулся.
— Что у тебя там, друг мой? Ба, да ведь это никак мой щит! Тогда почему он оказался здесь?
Юные преступники не издали ни звука. Они в смятении смотрели друг на друга. Затем, заикаясь и запинаясь, Роже пустился в объяснения.
— Мой господин… я посчитал н-н-необходимым оказать помощь леди… п-п-помощь… Щит так т-тяжел!
— Ага, — хмыкнул Аларик, переводя взгляд на Фаллон. — И, конечно, из-за веса щетки вы не могли почистить жеребца?
Роже не нашел, что ответить. Фаллон откашлялась и кротко сказала:
— Все, что имеет отношение к вам, граф Аларик, мне кажется невыносимо тяжелым.
— Все, связанное с наказанием? Но я вижу, миледи, что вы нашли способ избежать его.
— Милорд. — Роже сделал еще одну попытку прийти на помощь Фаллон. — Я хотел лишь помочь…
— Если ты и в самом деле хочешь ей помочь, о не вмешивайся. У нее на выбор два варианта. Первый — прислуживать мне.
— А второй?
— Она отлично знает о нем. — Аларик произнес это спокойно, но в его голосе явно слышалась угроза.
Он посмотрел на Фаллон; их взгляды скрестились. Это был безмолвный бой. Перед ним сильная маленькая ведьма, но будь он проклят, если уступит ей.
Наконец Фаллон отвела взор и встала, чтобы взять из рук Роже щит и тряпку. Она действительно покачнулась под тяжестью щита, но не удостоила Аларика даже взглядом и обворожительно улыбнулась юному Роже.
— Прошу вас, сэр, продолжайте петь. Мне очень приятно ваше общество.
Юноша неуверенно посмотрел на Аларика. Фаллон со сладчайшей улыбкой обратилась к своему врагу:
— Граф Аларик, вы сказали, что я должна вам служить. Но вы ведь не говорили, что для меня никто не может петь.
— Действительно, не говорил. Но не дай Бог мне еще раз обнаружить, что Роже выполняет вместо вас какую-то работу.
Это было предупреждение. Когда их взгляды снова встретились, он убедился, что она поняла это.
С этими словами Аларик покинул их и вернулся в дом. Эдит предложила ему принять ванну, для чего она пришлет к нему слуг с водой.
Аларик поблагодарил Эдит. Он восхищался ее добрым нравом. Она во многом напоминала Матильду, жену Вильгельма, в которой доброта и деликатность органично сочетались с достоинством и гордостью. Впрочем, Аларик подозревал, что и у той, и у другой при необходимости достанет и воли и характера.
Было так приятно расслабиться и погрузиться в теплую воду, в которую добавили мускуса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55