К ней подскочил Регги, зажав в зубах нож с кривым длинным лезвием. Он собрался было схватить девочку за руку и броситься наутек.
— Нет! — закричала Фаллон, вырываясь изо всех сил.
— Отпусти девочку, или заплатишь жизнью!
Регги застыл, услышав эту команду. Фаллон, задрав голову, глянула на всадника. Голос был ей знаком, хотя она не могла понять, кому он принадлежал. Ее спаситель показался ей огромным — настоящий великан на могучей лошади. На нем была золотая с черным туника, надетая поверх кольчуги, а в прорези каски сверкнули разгоряченные гневом глаза. Он приставил острие меча к горлу Регги.
— Отпусти девочку! — потребовал рыцарь.
— Проклятый иностранец! — пробормотал Регги. Он ахнул и занес руку назад, чтобы бросить нож.
Но руке его не суждено было совершить бросок. Движение рыцаря было молниеносным. Регги издал булькающий звук и отпустил Фаллон. Из его перерезанного горла хлынула кровь.
Рыцарь спешился и приблизился к Фаллон. Она слегка отстранилась от него, еще не веря в свое спасение и не оправившись от испуга.
— Хватайся за мою руку, маленькая дурочка! — грубовато сказал он.
Он удивления Фаллон широко открыла глаза.
— А, так это ты! Граф Аларик, ублюдок из Анлу!
Он быстро схватил ее за руку, поднял и усадил на спину лошади. У нее на глазах появились слезы, она почувствовала себя униженной. Двое мужчин были мертвы — их убили из-за нее. И вдруг безо всякого почтения хватают, сажают на лошадь!
— Да, madеmoisеllе, это Аларик, — проговорил рыцарь, собираясь сесть на лошадь позади нее. — Послан твоим обеспокоенным опекуном на розыски.
— Эдуардом? — спросила она. Фаллон знала, что ее суровый, одетый в кольчугу спаситель еще и ее давний враг. Когда-то он наказал ее так, что несколько дней ей было больно сидеть.
— Именно. Находясь в весьма печальном расположении духа, он вынужден был отложить другие важные дела и заняться розысками своенравной девчонки.
Фаллон испытывала угрызения совести. Она понимала, что не должна была так поступать. Тем не менее она дерзко вскинула голову.
— Здесь мой отец, — сказала она. — Если ты думаешь, что можешь снова побить меня, когда он рядом…
— Если у твоего отца есть хоть капля здравого смысла, он сам должен тебя выпороть, Фаллон. Но, миледи, тебе следует знать, что, если ты причинишь мне какие-либо неприятности, я с удовольствием снова задам тебе трепку.
Фаллон ехала в молчании, ее душили слезы. Она поступила глупо, и этот противный норманн все видел. К тому же ее усилия ни к чему не привели: ее снова возвращают к Эдуарду.
— А что вы здесь делаете, messir bastard? — медоточивым голосом спросила она.
— Прямо по пословице: говорил горшку котелок: «Уж больно ты черен, дружок!» Я приехал с подарками для короля Эдуарда от герцога Вильгельма, ну и еще вот спас тебе жизнь… Ты должна сказать спасибо, что я оказался здесь вовремя, — добавил он после паузы.
Она повернулась в седле и посмотрела на него. Лошадь медленно двигалась по узкому малолюдному переулку.
? Что ты сказал? — внезапно спросила она.
Аларик уже думал о других вещах и недоуменно посмотрел на Фаллон.
? Я приехал с подарками от Вильгельма…
? Я не об этом! — нетерпеливо перебила она. ? Ты сказал про горшок и котелок. Почему?
? Ты очень любишь обзывать людей, принцесса. Но ты должна знать, что ты тоже незаконнорожденная.
? Нет! — яростно возразила Фаллон. — Мои родители женаты датским браком.
— Возможно, этого достаточно для Англии, а в Нормандии тебя бы называли ублюдком. Так что перестань меня обзывать.
— Здесь не Нормандия! — продолжала упорствовать Фаллон. — Здесь Англия! Это вы отличаетесь такими неотесанными манерами, а у нас…
— Фаллон, заткнись, пожалуйста. Я устал, и я не твой дядя, который боготворит и балует тебя. Сегодня я из-за тебя вынужден был убить людей.
— Я и сама справилась бы.
— С тобой связываться — себе дороже… Но знаешь, Фаллон… — Аларик замолчал, заколебавшись.
Она не знала, что он собирался сказать, но почувствовала, как холодок пробежал у нее по спине. Аларик спас ее от чего-то такого, о чем она не знала. Губы у нее задрожали.
— Он действительно хотел сделать мне больно… Убить меня.
Руки Аларика напряглись.
— Ты не должна недооценивать мужчин. Да, они хотели сделать тебе больно.
Напуганная и уставшая, она прислонилась к широкой мощной груди Аларика. Ее вдруг стала колотить дрожь. Фаллон закрыла глаза, а когда открыла их, увидела, что они едут не во дворец.
— Милорд…
— Я везу тебя к твоему отцу, Фаллон, — пояснил Аларик.
— Спасибо! — горячо прошептала девочка. — Большое вам спасибо, сэр!
— Не меня надо благодарить за это. Я везу тебя к отцу, потому что Эдуард сказал, что так будет лучше. Я выполняю королевские пожелания, а не твои.
— Потому что ты нормандский лакей! — сказала Фаллон, обиженная его холодным тоном.
Он посмотрел на нее сквозь прорезь в шлеме. Фаллон смущенно заерзала.
— Ты должна радоваться, что не я отвечаю за тебя. Будь моя воля, я посадил бы тебя на хлеб и воду и как следует выпорол. Уверен, что это бы тебя образумило.
— Так знай, нормандский ублюдок, — медоточивым тоном произнесла Фаллон, — что никогда не будет надо мной твоей воли! Никогда!
— Тихо! — резко перебил ее Аларик, и Фаллон поняла, что они достигли берега реки. Аларик спешился и стал объяснять королев солдатам, что ему нужна лодка и белый флаг. Он прошел вперед и говорил так тихо, что Фаллон не могла расслышать слов. Когда Аларик вернулся, он без объяснений снова сел на лошадь позади нее и направился к деревянному причалу, чтобы затем перейти на баржу. Фаллон прильнула к шее лошади, когда копыта застучали по дереву. Аларик же чувствовал себя вполне непринужденно.
На барже он не слез с лошади и не стал ссаживать Фаллон. Он все время молчал. Гребцы энергично работали веслами, баржа двигалась к противоположному берегу, и Фаллон овевал прохладный речной ветерок. У нее замерло сердце, когда она увидела дедушку на палубе судна, у которого были спущены паруса. Он махал им рукой и указывал причал.
— Дедушка! — радостно закричала Фаллон. Аларик приподнял ее, Годвин принял девочку из его рук и крепко прижал к себе. Потом он поднял седовласую голову и спросил:
— Вы граф Аларик?
Аларик кивнул, перенес ногу через круп лошади и легко соскочил на землю. Годвин улыбнулся.
— Норманны бегут из Англии, мой юный друг, — сказал он негромко.
Аларик перебросил накидку через плечо и улыбнулся.
— Насколько я знаю, ваша светлость, совет старейшин вмешался в ссору между вами и королем и потребует переговоров. Я надеюсь, что ваша собственность будет вам возвращена и что вы будете восстановлены в правах… Некоторые мои соотечественники покидают Англию, но я не собираюсь этого делать.
Годвин улыбнулся, затем опустил Фаллон на землю. Упершись ладонями в бедра, он откинул голову и засмеялся.
— Значит, вы не собираетесь убегать, мой французский друг?
— Нормандский! — поправил Аларик.
— Да, нормандский… — Годвин шагнул вперед и похлопал Аларика по плечу. — Мало этого, вы доставили мне мою своенравную внучку. Добро пожаловать, граф Аларик.
— Благодарю вас, сэр.
В этот момент Фаллон увидела отца. Он шел по берегу. На нем, как и на Аларике, была кольчуга. Он был без шлема, и его густые рыжеватые волосы развевались на ветру. Он бросился к Фаллон, поднял ее и прижал к себе. Фаллон всем телом прильнула к отцу.
— Принцесса, — шепнул он ей. Фаллон обняла его и поцеловала в щеку. Расцеловав девочку, Гарольд посмотрел на человека, который привез ее.
— Что тут случилось? — спросил он отца.
— Этот норманн возвратил нам Фаллон. Это Аларик, граф Анлу. Мы слышали о тебе, сын мой, — сказал Годвин, обращаясь к Аларику. — Менестрели поют о том, как ты ловко владеешь оружием.
Аларик пожал плечами.
— Поэты любят представлять все в романтическом свете.
— Благодарю вас за дочь, — серьезно сказал Гарольд. — Как она оказалась на вашем попечении?
Аларик заколебался. Он понимал, что Фаллон не хочется, чтобы он рассказал о происшествии в пустынном переулке, ибо отцу это не понравится.
— Я хотела быть с тобой, отец, — сказала девочка, прижимаясь к Гарольду.
— Могу я услышать всю историю целиком, сэр? — продолжал допытываться Гарольд.
Аларик все еще колебался. Вмешался Годвин.
— Смелее, сэр! Выкладывайте всю правду, мы вас просим.
Фаллон метнула на него свирепый взгляд, но Аларик не смотрел на нее. Он вновь пожал плечами.
— Похоже, юная леди очень хотела вас видеть. Она сбежала от своей горничной и покинула дворец примерно в то время, когда я в нем появился. Король был очень встревожен и послал меня на поиски. Он сказал, что если я найду ее, то должен отвезти к вам.
— И где же вам удалось отыскать ее, сэр? — тревожно спросил отец.
— Боюсь, в руках головорезов, — признался Аларик. Фаллон почувствовала, как отец на мгновение сжал ее, но затем опустил на землю и покачал головой.
— Я уверен, что тебе не разрешали покидать дворец.
— Отец! Я должна была видеть тебя!
— Ты подвергла и себя, и этого иностранного рыцаря серьезной опасности. Фаллон, ты будешь наказана. Строго наказана!
Она не заплачет. Она дала себе слово, что не заплачет при Аларике, который злорадно смотрит на нее. Она расправила плечи, и в это время отец сказал ей, чтобы она шла к матери. Фаллон не знала, что она тоже здесь. Гарольд повернул ее за плечи, и девочка увидела мать. Эдит махала ей рукой, в глазах ее стояли слезы. Фаллон со всех ног бросилась к матери.
Фаллон не была наказана за свое безрассудство. Происходило слишком много событий. Мудрые люди из совета старейшин установили мир между Эдуардом и Годвином. Годвину и Гарольду были возвращены их герцогства — норманны и французские друзья Эдуарда действительно десятками покидали Англию. На следующий день Годвин должен был принести клятву верности королю.
Хотя к норманнам в Англии и питали неприязнь, Аларик был принят как гость в доме Годвина на берегу реки. Было много вина и веселья, Годвин и Гарольд расспрашивали молодого человека о способах и тактике боя, которые применяет Вильгельм.
Фаллон отправили спать, однако ей не спалось и она проскользнула на лестницу, чтобы послушать, о чем идет разговор. Она оставалась там после того, когда мать, дедушка и дядя покинули столовую, а Аларик с отцом продолжали беседовать и потягивать эль.
Аларик посетовал на то, что англичане много едят и пьют. Гарольд возразил, что это лучше, чем постоянно проводить время в войнах.
— Вы говорите о своей законопослушности и просвещенности и в то же время вы делаете людей рабами, — сказал Аларик.
— Человека отдают в рабство для уплаты долгов или после того, как он совершил грабеж. И потом, если кто-то слишком глуп или слаб, чтобы постоять за себя, то лучше ему быть рабом того, кто будет содержать и защищать его.
Аларик пожал плечами, улыбнулся и глотнул эля. Гарольд засмеялся. После этого возник спор по некоторым вопросам права. Наконец Гарольд встал, и Фаллон увидела, что он слегка покачивается.
— Пожалуй, мне пора идти спать, — пробормотал он. — Завтра будет много дел. — Затем после паузы добавил: — Я еще раз благодарю вас за дочь. Боюсь, что ей грозила большая опасность.
После некоторого колебания Аларик сказал:
— Да, это так, Гарольд. Возможно, эти люди потом бы отдали ее за выкуп.
— Но сначала они бы надругались над ней и покалечили ее. — Даже мысль об этом приводила Гарольда в ужас. — Она очень красива, мы годимся ею, но иногда она преподносит нам сюрпризы. Я очень часто боюсь за нее, потому что она похожа на моего отца. Ее тоже ничто не способно остановить. Боюсь, она унаследовала от Годвина и его безграничную гордость. Но тем не менее это мое сокровище, и я ваш должник.
Аларик попытался было возражать, но в это время на лестнице послышался грохот. Увлекшись, Фаллон нагнулась слишком сильно и покатилась по лестнице, приземлившись у ног отца.
— Фаллон! — закричал он, поднимая дочь. Она поняла, что попала в тяжелую ситуацию.
Желая переключить отцовский гнев на Аларика, она умоляюще взглянула на Гарольда и выкрикнула:
— Вот ты очень добренький с ним, а он; сказал, что я незаконнорожденная!
Гарольд бросил быстрый взгляд на гостя. Аларик смотрел на Фаллон, не проявляя ни малейших признаков тревоги или раскаяния.
— Леди любит постоянно напоминать мне о моем происхождении. Однажды она так допекла меня, что я потерял терпение и вернул ей комплимент.
Отец бросил на Фаллон вопрошающий взгляд — и девочке захотелось заползти под стол.
— Папа, он норманн! — выкрикнула она. — А дедушка сказал…
— Ты подслушивала, юная леди, — сердито сказал Гарольд. — Иди спать. Я разберусь с тобой утром.
Фаллон одарила Аларика злобным взглядом. Казалось бы, пришел долгожданный день встречи с отцом, а из-за этого нормандского ублюдка все обернулось так неладно. Она выпрямилась и, повернувшись, направилась к двери. Когда она вышла из комнаты, ее отец, добавляя соли на ее рану, вновь извинился.
— Выдайте ее побыстрее замуж, — смеясь посоветовал Аларик. — Если бы я был ее отцом, я бы уже помолвил ее, причем зятя бы выбрал с твердым характером.
Вздохнув, Гарольд медленно проговорил:
— У меня уже сотни брачных предложений, есть даже из таких отдаленных стран, как Испания и Византийская империя… Но она пока еще ребенок.
— Да, ребенок.
Фаллон очень была недовольна тем, как с ней обошлись вечером. Утром она с радостью узнала, что ненавистный норманн уехал.
Глава 5
Черев год после возвращения Годвина в Англию его семья собралась в Винчестере. Шел второй день Пасхи, они отпраздновали святой день вместе с королем, после чего сели обедать. Фаллон сидела между матерью и Элсбет, но она была горда тем, что отец и дедушка восседали по обе стороны от Эдуарда. Это была веселая Пасха, и казалось, что никаких раздоров между Годвином и королем Эдуардом отродясь не бывало.
На столе было много вкуснейших блюд — королевские повара хорошо потрудились. Мясо кабана и оленя жарилось на вертеле в центре зала над огнем, который должен был также согревать обедающих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55