— Что вы хотите сказать, Мак-Кей?— Роберт принадлежит мне, — ответил лаэрд. — Это мое право — отомстить за дочь.Габриэлю было нелегко с этим согласиться.— Я должен подумать, — пробурчал он.Лаэрд Мак-Кей, кивнув, снова обратил внимание на дочь.— Я думал, что ты преувеличиваешь свои тяготы. Ведь я знал, что тебе не хочется выходить замуж за Роберта, но полагал, что со временем ты научишься ладить с ним. Мне никогда и в голову не приходило, что макиннсы могут обходиться с тобой так жестоко. Их вина непростительна… И моя вина тоже, девочка. Я должен был прислушаться к твоим словам. Жена Мак-Бейна права: я тоже виновен в случившемся.— Ох, папа, — прошептала Клэр. — Мне очень жаль. Я опозорила тебя моей… — Рыдания помешали ей продолжать. Джоанна поспешила подать Клэр платок.— Перестань сейчас же, — велел ей отец. — Я не хочу видеть, как ты плачешь.— Мне очень жаль… — повторила Клэр. — Я не могу перестать…Лаэрд сокрушенно покачал головой:— Ты должна была заставить меня прислушаться к твоим словам, когда прибежала домой, дочка, вместо того чтобы позорить себя с макбейнцем. Зачать ребенка — это еще не решить дело. А теперь назови мне имя этого гуляки, и я разберусь с ним.— Простите, что я прерываю вас, — сказала Джоанна, — но я думала, что Клэр прибежала К вам домой после первых же побоев. Это не так?— У нее не было синяков, — ответил лаэрд, — и я подумал, что она сочиняет небылицы, чтобы добиться моего сочувствия… Я человек, который признает свою неправоту, если был не прав, — прибавил он.Отцу Мак-Кечни было приятно слышать это признание.— Вот хорошее начало, — заметил он.— Назови мне имя того человека, Клэр.— Папа, мне очень жаль, что вы так разочарованы во мне. Вы не должны упрекать макбейнцев. Во всем виновата только я.— Я жду его имя, дочка.Джоанна не стала считаться с резким тоном лаэрда. Она стала между отцом и дочерью.Габриэль увидел выражение ее лица и тут же потянулся, чтобы схватить ее за руку.— Вы хотите защитить мою дочь от меня? — спросил лаэрд Мак-Кей. В его голосе слышалось изумление.Джоанна не ответила. Она постаралась отвлечь его внимание.— Я неверно судила о вас, сэр, но теперь понимаю, что вы любите свою дочь. А сейчас Клэр нужен отдых. Ее били по голове, и она еще очень слаба. Ей сейчас даже трудно держать глаза открытыми.Она молила Бога, чтобы Клэр поняла намек. Джоанна отодвинулась в сторону, так чтобы лаэрд смог увидеть дочь.Клэр все сделала, как надо. Ее глаза были закрыты, и, казалось, она заснула глубоким сном. Джоанна понизила голос.— Вы видите, милорд? Ей нужен покой, если мы хотим, чтобы она когда-нибудь поправилась. Правду сказать, ее жизнь все еще в опасности.— Я хотел забрать ее домой, — шепотом ответил лаэрд.— Здесь о ней превосходно заботятся, милорд, — сообщил отец Мак-Кечни. — Мне кажется, ваша дочь недостаточно крепка, чтобы куда-либо ехать. Лучше оставьте ее пока. Здесь она под защитой лаэрда Мак-Бейна. Ничего более надежного нельзя и придумать.— У нее есть нечто лучшее, — возразил ему Габриэль, — здесь она еще и под защитой моей жены.Лаэрд Мак-Кей улыбнулся, в первый раз за все время:— Да уж, это я вижу.— Может быть, спустимся вниз, чтобы обсудить интересующие нас вопросы? — предложил отец Мак-Кечни. — Об отце ребенка мы еще успеем узнать, не так ли?— Этот человек должен будет обвенчаться с моей дочерью. Я жду вашего согласия, Мак-Бейн.Габриэль нахмурился:— Я спрашивал об этом каждого… Джоанна перебила его.— Муж спросил многих своих солдат, — поспешила вставить она, — но, конечно, не всех. Их… довольно много… Кто-то уехал по делам и еще не вернулся. Не так ли, супруг мой?Габриэль даже глазом не моргнул, услышав эту неожиданную ложь.— Это так, — подтвердил он.— Но я хочу знать, Мак-Бейн, будете ли вы вместе со мной настаивать на браке, — пробурчал Мак-Кей. — Прикажете ли вы солдату, виновному в позоре Клэр, жениться на ней?— Прикажу.Мак-Кей был удовлетворен.Священник поспешил к выходу и открыл дверь. Лаэрд Мак-Кей неловко похлопал дочь по плечу, прежде чем выйти. Габриэль посмотрел на Джоанну суровым взглядом — «ну-подождите-пока-мы-не-останемся-вдвоем» — и последовал за отцом Клэр.— Вы приняли у себя мою дочь, Мак-Бейн. Вы защитили ее. А ваша супруга заботится о ней. Я не буду воевать с вами, если вы добьетесь брака. Мы сможем заключить прекрасный союз…Отец Мак-Кечни плотно закрыл дверь, и в комнате уже не было слышно продолжение фразы.Джоанна бессильно опустилась на стул и громко вздохнула.— Теперь вы можете открыть глаза, Клэр.— Но что мы будем делать, Джоанна? Я должна сказать отцу правду.Джоанна в раздумье покусывала нижнюю губу.— По крайней мере, теперь мы знаем, что вас не отошлют обратно в клан макиннсов. Ваш отец мог быть слеп раньше — из-за лихорадочного желания этого брака, но теперь его глаза наверняка открылись. Когда он увидел синяки на вашем лице, он все понял. Он любит вас, Клэр.— Я тоже люблю его, — прошептала Клэр. — Я не то хотела сказать, когда говорила, будто ненавижу его. Я была… в отчаянии. Ох, что же я наделала! Не знаю даже, что предпримет отец, когда узнает, что я не беременна.Долгие минуты протекли в молчании. Затем Джоанна выпрямилась на стуле:— Есть только один выход из этого положения…— Я знаю, — сказала Клэр, полагая, что Джоанна собирается посоветовать ей сказать отцу правду, — Я должна…Джоанна улыбнулась:— Выйти замуж!— Что?— Не смотрите на меня так ошарашено. Это хороший выход.— Кто же меня возьмет? Ведь все считают меня беременной!— Мы достаточно умны, чтобы обдумать наше решение, — настаивала Джоанна. — Мы найдем что-нибудь подходящее.— Но я не хочу выходить замуж.— Вы так упрямы или так наивны?— Полагаю, и то и другое, — призналась Клэр. — От мысли о браке с каким-нибудь подобием Роберта Мак-Иннса у меня внутри все переворачивается.— Разумеется, но, если мы найдем такого, кто оценит вас и будет относиться к вам с уважением, разве вы не были бы рады выйти за него?— Такого мужчины не существует.— Мой муж именно такой мужчина. Клэр улыбнулась:— Но он уже женат.— Да, он женат, — согласилась Джоанна. — Но есть и другие мужчины, почти столь же безупречные.— Вы счастливица, Джоанна.— Почему так, Клэр?— Вы любите своего мужа.Джоанна сначала никак не отозвалась на эти слова. Она откинулась на спинку стула и дала пройти своей нерешительности и неуверенности, прежде чем сказала:— Я люблю его.Удивление, прозвучавшее в ее голосе, заставило Клэр улыбнуться:— Разве вы только сейчас это поняли? Джоанна покачала головой.— Я люблю его, — повторила она, — но теперь я понимаю, что люблю его уже долгое время. Разве не странно, что я не могла признаться в своих чувствах даже себе самой? Я по глупости старалась сама защищать себя, — прибавила она. — Никому не понравится чувствовать себя полностью во власти другого. Великий Боже, я люблю его всем своим сердцем.И ее смех наполнил комнату. Он был исполнен такой радости, что Клэр тоже засмеялась.— Полагаю, вы никогда не говорили ему о том, что чувствуете, — заметила Клэр.— Не говорила, — ответила Джоанна.— Тогда что вы ему скажете, когда он признается, что любит вас?— Ох, Клэр, он никогда не признается, что любит меня, — объяснила Джоанна. — Видите ли, он не понимает этого — по крайней мере, пока. Возможно, он и догадывается, что любит меня, но сомневаюсь, что он когда-нибудь об этом скажет.Она снова рассмеялась.— Мой муж так не похож на английских баронов! Благодарю Бога за такое блаженство. Мужчины, которых я там знавала, распевали сладостные баллады тем леди, которых почитали. Они нанимали поэтов, чтобы те писали слова любви, дабы потом они могли их продекламировать. Эти мужские речи были так цветисты. По большей части, конечно, это была ерунда, и ерунда неискренняя, но зато бароны полагали себя настоящими рыцарями. Все они весьма высоко ценили куртуазную любовь. У Клэр пробудилось живое любопытство, и она забросала Джоанну вопросами об английских мужчинах. Целый час прошел в беседе, прежде чем Джоанна наконец настояла, чтобы Клэр отдохнула.— И поскольку ваш отец уже видел вас, позвольте Глинис подстричь вам волосы.Клэр согласилась. Джоанна поднялась.— А вы расскажете мужу всю правду обо мне? — спросила Клэр.— Да, — ответила Джоанна. — Возможно, — поспешно прибавила она. — Мне нужно выбрать подходящий момент.— А что он тогда сделает?Джоанна открыла дверь и, обернувшись, ответила:— Полагаю, сначала он прорычит что-нибудь яростное, а потом поможет мне сообразить, что же нам делать.Хильда уже шла по коридору, неся еду для больной. Джоанна отступила, пропуская кухарку в комнату.— Лаэрд Мак-Кей уехал, — сообщила Хильда. — Он позволил вам остаться здесь до тех. пор, пока вы не окрепнете достаточно для того, чтобы ехать домой. Миледи! Вас уже ожидают, чтобы приступить к ужину. Все мужчины мрачны, оттого что голодны. Вам лучше бы спуститься туда.Джоанна повернулась, чтобы уйти, но уже в дверях предупредила:— Если кто-нибудь из вас, дамы, услышит суматоху внизу в зале, пожалуйста, не обращайте внимания. Видите ли, я подготовила маленький сюрприз, и кое-кто из солдат, возможно, немного расстроится.Хильда и Клэр, конечно, захотели узнать, что это за сюрприз, но Джоанна сказала только:— Вы очень скоро все узнаете.Джоанна отправилась в свою комнату и переоделась в тот плед, который спрятала под кроватью. Алекс вошел в комнату, когда она расправляла складки у пояса.— Входи скорее и закрой дверь, — велела она.— Для чего? — спросил Алекс.Но он и не дождался объяснений, и, видно, не заметил ничего особенно в ее одежде. Малыш подбежал к своей постели, поднял коврик и вытащил длинный деревянный меч.— Огги обещал показать мне, как нужно биться, — сообщил он.— А ты уже поужинал?— Я ел с Огги, — ответил Алекс, подбегая к дверям.— Подожди-ка минуточку. Он остановился.— Подойди ко мне, поцелуй и скажи «до свидания», — велела она.— Я не хочу, чтобы ты уезжала! — Он почти кричал, растревожась.Джоанна поспешила успокоить его.— Я никуда не собираюсь уезжать.Это не убедило Алекса. Выронив меч, он подбежал к ней и, бросившись в ее объятия, тесно к ней прижался.— Я не хочу, чтобы ты уезжала! — повторял он. Господи, что она сказала?..— Алекс, теперь я твоя мама и хочу, чтобы ты целовал меня и прощался всякий раз, когда куда-нибудь уходишь. Понимаешь? Ты сказал мне, что идешь к Огги, и вот почему я тебя попросила поцеловать меня и попрощаться перед уходом.Ей понадобилось еще минут десять, чтобы убедить ребенка. Она гладила его по спине, пока он не решился наконец отпустить ее.— Но ведь я никуда не ухожу, — недоумевал он тогда. — Я только иду во двор.— И все-таки ты уходишь, хотя бы и во двор, — ответила она. — И поэтому я снова прошу тебя меня поцеловать.Она низко наклонилась к Алексу, малыш потянулся и запечатлел на ее щеке мокрый поцелуй.Подобрав меч, Алекс снова бросился к дверям:— Тебе нужно сидеть у огня и шить, мама. Так сказал папа.— Вот как?Алекс открыл дверь.— Да, так, — ответил он. — Так папа сказал.— И что же еще сказал отец?Алекс обернулся и указал на нее.— Тебе следует быть там, где положено. Разве ты сама не помнишь?Нет, ей необходимо поговорить с Габриэлем о тех возмутительных вещах, которые он говорит их сыну!— Я помню, — ответила она. — А теперь беги. Ты не должен заставлять Огги ждать себя.Алекс забыл захлопнуть дверь.Джоанна кончила расправлять складки, вздохнула всей грудью и пошла вниз. Мэган как раз поднималась по ступенькам, чтобы позвать свою госпожу. Она едва не свалилась через перила, когда заметила, что надето на Джоанне.— Не может быть, что вам так холодно, миледи, чтобы надеть сразу два пледа! Здесь в них будет слишком жарко…— На мне нет двух пледов, — пояснила Джоанна. — Я надела только один.Мэган вскарабкалась еще на несколько ступенек, чтобы поближе рассмотреть костюм своей госпожи.— Великий Боже, вы сделали новый плед! А милорд знает?— Пока нет, — ответила Джоанна.Мэган перекрестилась. Джоанна попыталась объясниться:— Я уверена, что муж поддержит меня. Он очень считается с моим мнением и с моими предложениями. Да, я уверена, что он будет на моей стороне в этом деле.Мэган еще раз перекрестилась. Как видно, Джоанна не убедила ее.Хозяйка рассердилась.— Все идет прекрасно. Перестаньте креститься, — прибавила она, когда Мэган поднесла руку ко лбу, чтобы осенить себя еще одним крестным знамением.— Пока еще никто вас не видел, — вырвалось у девушки, — еще есть время переодеться в нужный плед.— Вздор, — ответила Джоанна. Она попыталась придать своему лицу безмятежное выражение. Но, правду сказать, реакция Мэган заставила ее нервничать. Она распрямила плечи и продолжала спускаться по лестнице. Мэган подхватила юбку и понеслась вниз впереди нее.— Куда это вы? — спросила Джоанна, когда Мэган бросилась в коридор, ведущий к задним комнатам башни.— Собираюсь принести несколько дополнительных чаш для вас, миледи. Предчувствую, что вам их понадобится по меньшей мере пять, прежде чем вы добьетесь сочувственного отношения мужчин к этому пледу.Мэган исчезла за углом прежде, чем Джоанна успела сказать ей, что не имеет намерения чем-нибудь швыряться. Тут ее внимание привлек отец Мак-Кечни. Он шел, вытаращив на нее глаза.Джоанна остановилась на нижней ступеньке и ждала, пока священник оправится от изумления.— Ну и ну, — шептал он, — ну и ну…— Добрый вечер, отец мой.Он не ответил на ее приветствие, находясь словно в столбняке. Его реакция испугала ее еще больше.— Вы полагаете, что мой муж и его солдаты будут очень огорчены тем, что я сделала?Священник вдруг расплылся в широкой улыбке.— Я встану возле вас, когда они вас заметят, — сказал он. — Для меня большая честь проводить вас к вашему супругу.Отец Мак-Кечни взял Джоанну под руку. Она не заметила этого.— Я думаю, что сначала они будут немного огорчены, — пояснила она. — Но только чуть-чуть.— Да, — согласился он. — Скажите мне, дитя мое, когда вы в последний раз исповедовались?— Почему вы спрашиваете?— Предпочтительнее было бы получить отпущение грехов, прежде чем вы встретитесь с Создателем.Джоанна натянуто улыбнулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51