Поэтому я и забыла, что же я обещала вам, милорд.Он не мог винить ее за это искреннее признание. Ему тоже случалось терять голову от ее поцелуев. Разумеется, не так часто, как это бывало у его жены.Джоанна перебросила ногу через седло и попыталась соскочить вниз. Габриэль удержал ее за талию.— Я бы хотела показать вам кое-что, — объявила она. — Хотела подождать до завтра, чтобы вы позабыли сегодняшний случай, но переменила решение. Габриэль, я хочу показать вам это сейчас. Мой сюрприз наверняка улучшит вам настроение. Отпустите меня.— Я никогда не забуду сегодняшний случай, — пробормотал он, угрюмо помогая ей спешиться. Когда она метнулась прочь от него, он схватил ее за руку и вручил ей ее лук, висевший позади седла.Она повела его в пещеру. Он с трудом пролез через вход и шел по коридору, наклонив голову. Но когда они добрались до зала в скале и он увидел бочонки, его угрюмость исчезла без следа.Он радовался энтузиазму жены больше, чем самому сокровищу.— Так что теперь вы имеете кое-что ценное для обмена, — заявила она. — И вам нет нужды снова красть. Что вы скажете на это, милорд?— Ах, Джоанна, ведь моя охота и вам приносит радость, — ответил он.Она не захотела этого слушать:— Мой долг — спасти вашу душу, супруг мой, и, Бог свидетель, я попытаюсь сделать это, с вашего разрешения или без него.Он засмеялся. Звук эхом прокатился по пещере, перескакивая с камня на камень.Габриэль вдруг представил себе, что его жена в поисках сокровища ходила сюда одна, и его бодрое настроение улетучилось.— Вы могли наткнуться на их логово! — рявкнул он. Такая быстрая перемена в нем застигла Джоанну врасплох. Она шагнула назад, и он тут же сбавил тон:— Что бы вы делали, если бы волки последовали сюда за вами?Она поняла, что ему стоит больших усилий сдерживать гнев. Габриэль и впрямь был добросердечным человеком. Он знал, что она не любит, когда на нее кричат, и поэтому старался быть с ней полюбезнее. Но она не осмелилась улыбнуться. Он может подумать, что она не принимает его замечания всерьез.— Милорд, я была так возбуждена, когда обнаружила пещеру, что забыла об осторожности. Все же, — прибавила она поспешно, когда он, по-видимому, уже готов был перебить ее, — я полагаю, что ничего бы со мной не случилось. Да, не случилось, — повторила она. — Ведь я, вероятно, смогла бы взлететь и на эти бочонки. Взлетела же я на дерево при виде ужасных зверей. Я едва успела от них оторваться. Один схватил полу моего пледа, и я…По выражению лица мужа она догадалась, что ей не следует вдаваться в такие ужасающие подробности. Габриэль мог снова впасть в гнев.Она поняла, что он и впрямь о ней заботится. Его сердце смягчилось, хотел он это признать или нет. Он не был бы так расстроен, если бы не заботился о ней, не так ли?Джоанна радовалась доказательству привязанности ее мужа, пока не осознала, насколько это важно для нее. Тогда она начала тревожиться. Почему ее занимает то, как он к ней относится? Разве ее чувства к нему тоже смягчились? Боже великий, неужели она начинает любить варвара?Эта возможность ужаснула ее. Она покачала головой. Она не должна позволить себе сделайся уязвимой.Габриэль почувствовал облегчение, увидев, как она нахмурилась. И как она побледнела. Он удовлетворенно кивнул. Эта женщина наконец поняла, что могло с ней случиться.— А я уже начал думать, что вы совершенно лишены здравого смысла, — пробормотал он.— У меня вполне достаточно здравого смысла, — объявила Джоанна хвастливо.Он не собирался спорить с ней. Он потащил ее из пещеры. Пока она ждала его, он завалил вход камнями, так, чтобы никакие звери не могли проникнуть внутрь.Назад в башню она ехала у него на коленях. Солнце снова засияло, когда они добрались до гребня холма.Джоанна заставила себя отбросить тревоги. В конце кондов, она наверняка сможет держать в узде свои эмоции, и, если она не желает любить Габриэля, так, милостию Божией, и не будет любить.— Вы натянуты, как стрела на вашем луке, жена. Конечно, я могу понять почему. Вы наконец-то поняли, как близки вы были сегодня к смерти. Прислонитесь ко мне и закройте глаза. Вы должны отдохнуть.Она так и поступила, но решила, что надо оставить последнее слово в этом разговоре за собой.— Я ни разу не подумала, что могу умереть, милорд. Я знала, что вы или ваши солдаты ищете меня. На дереве я была в безопасности.— Вы до сих пор не успокоились, — заметил он.— Конечно, не успокоилась. Ведь подо мной кружили дикие волки.Она опять напряглась. Он прижал ее к себе.— Вы беспокоились еще и потому, что боялись разочаровать меня.Она подняла глаза к небу. О Боже, ее муж просто свихнулся на своем «я».— Вы думаете, что я боялась разочаровать вас?— Да, конечно, — ответил он.— Почему же?— Что «почему»?— Почему я должна бояться разочаровать вас?Он тяжело вздохнул.— Вы понимали, что причиняете мне лишние хлопоты.— Так вы признаете, что беспокоились обо мне?— Проклятье, женщина, я ведь только что именно это сказал.Она улыбнулась. Голос Габриэля опять звучал угрюмо. Она не обернулась посмотреть на него, но знала, что он нахмурился. Она похлопала ею по руке, пытаясь умиротворить.— Я счастлива узнать, что вы тревожитесь обо мне, даже если полагаете это беспокойство напрасным. И все же, милорд, вы должны привыкнуть к тому, что я и сама могу позаботиться о себе.— Мне совсем не до шуток, Джоанна.— Я не шучу.— Нет, шутите.Она оставила попытки переубедить его. Поразмыслив немного, она решила, что он вполне мог думать, что она совершенно беспомощна. Она вела себя как трусишка, когда впервые встретилась с ним, да и потом всегда была слишком робкой. Конечно, он вправе считать, что за ней необходимо присматривать, и она не может порицать его за это. Со временем он изменит это мнение о ней. Муж не должен считать ее слабеньким созданием.— Джоанна, я не хочу, чтобы кто-нибудь узнал о бочонках в пещере.— Как пожелаете, супруг мой. А вы уже знаете, что сделаете с ними?— Мы обсудим это позднее, после ужина, — обещал он.Она кивнула и переменила тему разговора:— Как вы отыскали меня? Я была уверена, что вы отправились охотиться на весь день.— Наши планы переменились, — объяснил он. — На границе заметили лаэрда Мак-Иниса и десятерых его людей.— И вы полагаете, что они едут к вам?— Да.— Чего же они хотят?— Я это выясню, когда они прибудут.— А когда они прибудут?— Вечером.— Они останутся обедать?— Нет.— С вашей стороны не очень-то любезно не пригласить их разделить с нами трапезу.Он равнодушно пожал плечами. Но это ее не смутило. Она чувствовала, что ее долг исподволь внушать мужу приличные манеры.— Я распоряжусь, чтобы слуги приготовили места за вашим столом для гостей, — заявила она.Она ждала, что он начнет спорить с ней, и была приятно удивлена, когда он промолчал.Джоанна обдумывала меню, но вдруг одна мысль пришла ей в голову, и она просто задохнулась.— Великий Боже, Габриэль, а вы ничего не украли у клана макиннсов?— Нет, — ответил он, улыбаясь ее вспышке. Она вздохнула с облегчением.— Тогда можно не беспокоиться, что они приехали сюда драться.— Драться? Всего с десятью солдатами? Нет, это неблагоразумно.Он произнес это весело, и Джоанна порадовалась его бодрому настроению. Возможно, эта перемена произошла оттого, что он предвкушает сегодняшний вечер в компании гостей?Она должна позаботиться о том, чтобы вечер прошел хорошо. Но тушеной зайчатины явно не хватит на всех: надо бы подстрелить еще нескольких, но она отказалась от этой идеи. Зайцев следует тушить несколько часов, иначе они будут слишком жесткими, да и в любом случае на охоту у нее уже нет времени. Джоанна решила, что, как только она переоденется, сразу же отправится к кухарке и обсудит с ней меню. И, конечно же, предложит свою помощь Хильде в ее хлопотах.Она не желала только видеть сегодняшним вечером маклоринских солдат, они ужасно шумны, крикливы и ужасающе грубы. К тому же они так отвратительно переругиваются друг с другом.Все же она не хотела бы задеть их чувства. Они теперь были частью клана Габриэля, и, следовательно, их необходимо было включить в число обедающих.Они добрались до двора. Габриэль спешился первым, а затем повернулся помочь ей. Он задержал ее возле себя дольше, чем было необходимо. Она улыбнулась мужу, пока ожидала, когда он отпустит ее.— Джоанна, вы не должны совершать в дальнейшем подобные ошибки. Я хочу, чтобы вы шли домой и…— Позвольте, я закончу за вас, милорд, — прервала она его. — Вы хотите, чтобы я отдохнула, не так ли?Он улыбнулся. Господи, ей так шло, когда она бывала не в духе.— Да, я хочу, чтобы вы отдохнули.Он наклонился, поцеловал ее и пошел отводить лошадь в конюшню.Джоанна лишь усмехнулась нелепым приказаниям мужа. Разве есть у нее время на отдых, когда они ждут гостей сегодня к обеду?Она поспешила в дом, прислонила лук и колчан к стене у основания лестницы и поднялась в свою комнату. Ей не потребовалось много времени, чтобы переодеться. Свои все еще мокрые волосы она не заплела в косу, а перевязала лентой сзади и поспешила вниз.Мэган стояла у дверей, выглядывая во двор.— Что случилось, Мэган?— Там макиннсовские солдаты.— Так скоро? — Джоанна подошла и встала рядом с Мэган. — Не открыть ли нам дверь и не пригласить ли их внутрь?Мэган покачала головой. Она немного отодвинулась, чтобы ее хозяйка смогла выглянуть, и прошептала:— Что-то неладно, миледи. Взгляните, как же они все нахмурены. Однако они приехали с подношением для милорда. Видите мешок на коленях у их лаэрда?— Дайте-ка и мне взглянуть, — прошептал отец Мак-Кечни, появившийся позади них.Джоанна обернулась и столкнулась со священником Извинившись за свою неуклюжесть, она объяснила ему, почему она тайком глядит на гостей.— Они ведут себя странно. Все хмурые, но, по-видимому, привезли подарок для моего мужа. Возможно, они лишь делают вид, что чем-то недовольны.— Нет, этого не может быть, — отозвался отец Мак-Кечни — Нагорцы не похожи на англичан, дитя мое.— Что вы имеете в виду, отец мой? Люди везде люди, независимо от того, какую одежду они носят.Священник притворил дверь, прежде чем ответить ей.— Мой опыт общения с англичанами позволил мне заметить их особую черту Кажется, что во всех своих действиях они всегда руководствуются какими-то скрытыми мотивами.— А нагорцы?Отец Мак-Кечни улыбнулся.— Мы — простой народ. Что вы видите, то и есть на самом деле. Вы понимаете?— Макиннсовские солдаты хмурятся, потому что они кем-то разгневаны, — вставила Мэган. — Они не так умны, чтобы прибегать к разным уловкам.Священник кивнул в знак согласия.— Да, у нас все просто и ясно. И, если лаэрд Мак-Иннс выглядит как злая оса, которую только что пытались прихлопнуть, значит, он и впрямь зол и раздражен.— Тогда мы должны сделать все возможное, чтобы утихомирить его. В конце концов, он гость, — рассудила Джоанна. — Мэган, пожалуйста, скажите кухарке, что за ужином нас будет на одиннадцать человек больше и что мы ей обязательно поможем. Я последую за вами через минуту.Мэган поспешно удалилась, чтобы выполнить распоряжение хозяйки, и уже в дверях крикнула:— Кухарка не будет сетовать на лишнее беспокойство, ведь она из макбейнцев, а они умеют не только жаловаться.Джоанне показалось странным это замечание. Какое имеет значение, макбейнка или маклоринка их кухарка. Про себя она решила, что потом потребует у Мэган объяснения на этот счет.Священник снова позвал ее к приоткрытой двери. Она встала позади него.— Который из них лаэрд? — шепотом спросила она.— Старик с выпученными глазами, сидящий верхом на крапчатом коне. Вам лучше оставаться здесь, дитя мое, покамест ваш супруг не решит, можно ли им войти в дом. Я выйду и поговорю с ними.Джоанна кивнула в знак согласия. Она встала за дверью и наблюдала за священником. Отец Мак-Кечни спустился по лестнице и выкрикнул приветствие.Макиннсовские солдаты не обратили на него внимания. Казалось, что их лица высечены из камня. Ни один из них не потрудился спешиться. Джоанна поразилась: неужели они не понимают, как неподобающе себя ведут?«Отец Мак-Кечни прав, — подумала она, глядя на их лаэрда, — у него и впрямь выпученные глаза». К тому же, как она заметила, у него была морщинистая кожа и лохматые брови. Тут она увидела Габриэля, который пересекал двор. Он остановился в нескольких шагах от макиннсовских солдат.Лаэрд сказал что-то, сильно взбесившее Габриэля. Лица ее мужа потемнело и замкнулось Джоанна никогда прежде не видела его таким, — он явно был готов броситься в бой. Ей стало страшно.Макбейновские воины встали рядом с ним. Следом подошли и маклоринцы.Лаэрд Мак-Иннс показал на одного из своих людей.Солдат быстро спешился и гордо выступил рядом со своим вождем. Лицом он был похож на лаэрда, и Джоанна подумала, что это, наверное, его сын. Молодой человек взял длинный мешок с колен лаэрда и направился к Габриэлю. Остановившись в нескольких шагах от него, он поднял свой тяжелый куль и швырнул его на землю.Мешковина порвалась. В воздух взлетела пыль, а когда она рассеялась, Джоанна увидела, каков был дар лаэрда. Женщина с окровавленным лицом выпала из куля и перекатилась на бок. Она была обнажена, и на всем ее теле не было ни единого живого места.Джоанна отшатнулась. В ее горле что-то заклокотало. Она готова была сейчас же броситься вперед. Она была так потрясена видом избитой женщины, что ей хотелось плакать от стыда… и кричать от ярости.Но она не сделала ни того, ни другого. Она наклонилась и взяла в руки свой лук и стрелы. Глава 11 Руки Джоанны тряслись, и сейчас она могла думать только о том, чтобы точно прицелиться и убить ублюдков, совершивших это злое дело.Габриэль был в ярости. Его рука потянулась к мечу. Ему не верилось, что нагорец может опозорить себя подобным поступком. Но свидетельство этого валялось на земле у его ног.Теперь лаэрд Мак-Иннс выглядел самодовольно. Габриэль решил, что убьет его первого.— Это вы приказали избить эту женщину до смерти?! — проревел он.Вождь макиннсов нахмурился.— Она не умерла. Она еще дышит.— Вы приказали избить ее? — снова проревел Габриэль.— Я! — крикнул в ответ лаэрд. — Разумеется, я! Казалось, он хвастает этим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51